Скажи мяу, ведьма, или Дом проклятых кошек

Виктория Килеева, 2020

В этой сказке нет злой ведьмы. Единственная ведьма здесь ты, хотя и помнишь наизусть всего два заклинания. Нет и прекрасного принца – зато есть твой кот, обернувшийся человеком. Нет искренних друзей – и тебе будет трудно их отыскать. Нет огромного замка – да, пожалуй, он не так уж тебе и нужен. В этой сказке есть настоящая любовь – но как же долго придется идти к доверию и счастью….

Глава 7

Новая жизнь

— Бабушка!

— Стой!

Лара нависла над пропастью — перед глазами кипела только рыжая лава, бабушка исчезла. Андреас поймал Лару за руки и оттащил в сторону.

— Ты что наделал?! — зарычала она.

— Спас свою жизнь.

— Пусти меня! Она погибнет!

— Уже погибла. Ты ей не поможешь.

Вдруг булыжники под их ногами заворочались и сдвинулись. Бездна начала стягиваться с утробным гулом, а пламя — уходить под землю.

— Бабушка… — Лара легла на живот у края пропасти, пытаясь увидеть в огне хоть что-то, похожее на человеческое тело.

— Осторожно! — Андреас обхватил её за талию и уволок подальше от страшного места.

Он положил её там, где схождение камней не ощущалось. Лара рыдала. Её щёки и так были горячими от огня, а слёзы обжигали их почти до боли.

«Но бабушке было больнее, ей было намного больнее!»

— Из-за тебя она сгорела заживо!

— У меня не было выхода. Или я, или она — один из нас всё равно бы погиб.

— Откуда ты знаешь? — заголосила Лара. — Мы не можем знать наверняка!

— Лара, приди в себя, — разозлился Андреас. — Твоя бабка пришла сюда, чтобы меня убить!

Слёзы застилали глаза, но она сумела разглядеть, что пропасть затянуло полностью. Главная площадь города вернулась к своему прежнему виду, словно ничего не произошло.

— Никак не пойму… Зачем ей было тебя убивать? Неужели она догадалась о твоих превращениях? Но разве это причина бросать тебя в огонь?

— Неважно, догадалась она или нет, — сказал юноша. — Старуха собиралась принести меня в жертву. Я это ещё дома понял, когда на меня мешок накинули.

— Что значит «в жертву»? — похолодела Лара.

— Мне Крэх рассказывал. Для того чтобы книга продолжала давать колдовскую силу, раз в шесть лет ведьма приоткрывает один из входов в преисподнюю и приносит жертву.

— Кому?

— Тому, кому продала свою душу.

— Боже…

— Нет, другому, — поправил Андреас.

— Выходит, сейчас этой жертвой…

— Выходит, она только что принесла в жертву саму себя. Случайно. Таким образом, по книге можно колдовать ещё шесть лет. Удобно, да?

— Ты понимаешь, что говоришь?! — закричала Лара. — Моя бабушка погибла!

Андреас её скорби не разделял.

— Во-первых, бабушкой она тебе была не родной. Во-вторых, ты представляешь, сколько невинных душ она предала огню за годы своей кипучей деятельности? Сколько ей было? Восемьдесят девять? Вот и считай. А в-третьих, она только что всерьёз пыталась утопить меня в огненной лаве. Интересно, если бы старуха успела меня прикончить, ты бы тоже сейчас горевала?

— Не знаю, — всхлипнула Лара. — Наверное, я бы очень рассердилась.

— Вот видишь. А так ты хоронишь её с любовью и благодарностью. В конце концов, у неё была долгая жизнь… и яркая смерть.

— Андреас!

— Да, я рад, что остался живым. — Бывший кот вытянулся во весь свой немалый рост и расправил плечи. — Не реви, всё сложилось не так уж и скверно. По крайней мере для меня.

Лара схватилась за голову.

— Мы убили мою единственную бабушку! У меня больше никого не осталось…

— Скоро будет светать. — Юноша озабоченно глянул на небо. — Надо домой возвращаться, пока люди не проснулись.

Несмотря на пережитый ужас, Лара привычным жестом направила в его сторону руку.

— Эй-эй! — Андреас перехватил её запястье, и она ощутила в его пальцах недюжинную силу. — Пока бабка была жива, ты не могла надолго оставлять меня человеком. Но теперь не смей обращать меня в кота, поняла?

— Ты сказал, что нам нужно возвращаться домой. Нагишом ты дойти не сможешь.

— Согласен, — кивнул Андреас и в мгновение ока стащил с Лары накидку, чтобы укутаться в неё самому.

Лара остолбенела.

— Я ведь замёрзну.

— На тебе хоть одежда есть, а на мне даже шерсти нет, — отозвался бывший кот. — Ты идёшь?

— Постой! А если сделать то же, что и бабушка? Быть может, мы сумеем её спасти! — Лара быстро подняла котелок — в нём блеснуло несколько капель. — Если мы прольём зелье в том же месте, огненная бездна снова раскроется, и мы…

— Брось! — Андреас выбил из её рук котелок и потащил за собой. — Ещё не хватало, чтобы ты с ума сошла.

Лара с удивлением посмотрела себе под ноги.

— Куда мы идём?

— Домой.

Руке, что сжимал Андреас, было тепло и немного щекотно, а другой — холодно. И Лара плелась за ним, дыша на озябшую руку, чтобы согреть.

— Жаль, что книга осталась дома, сейчас бы глинтвейну наколдовать, — пробормотала она.

— Глинтвейну? Лучше бы ты лошадь наколдовала, чтобы скорее до леса добраться. Глупый вопрос, но… Ты случайно не помнишь такого заклинания?

Увидев, что Лара всё так же пытается согреть дыханием свою замёрзшую руку, Андреас закатил глаза.

— Что ты вообще помнишь?

— Живое можно превратить только из живого. Неживое — только из неживого, — безучастно сказала Лара. — Из ничего получается только ничто.

Андреас поёжился и вжал голову в плечи.

— Надо украсть лошадь. А лучше целый экипаж.

— Воровство — это плохо.

— Я час по холоду идти не намерен. Жди меня здесь. — Андреас запахнул накидку и свернул в переулок, шлёпая босыми ногами.

«Я-то в башмаках, — подумала Лара, зябко потирая руки. — А он и вовсе босой».

Несколько минут спустя около неё остановилась повозка. На козлах сидел Андреас.

— Воровство — это плохо, — повторила Лара.

— Я её не крал. — Бывший кот отклонился назад, показывая, что рядом с ним сидит худой старик. — Я пообещал извозчику заплатить двойную цену, когда мы доберёмся до дома. — Андреас приставил ко рту ладонь, чтобы старик не услышал: — Дома деньги есть?

Лара неуверенно сдвинула брови.

— Мои сбережения на учёбу.

— Залезай.

Пока Лара садилась в повозку, до неё донёсся тонкий голос старика:

— А что это с девушкой? Она как будто не в себе.

— Тебе какое дело?

— Чудные вы какие. Один полуголый, на другой лица нет…

— Ты гони, гони, не разговаривай.

Лара не помнила, как они доехали до леса, как вошли в дом и как Андреас искал деньги, чтобы заплатить извозчику. Она пришла в себя только, когда Андреас нёс её по лестнице на чердак.

— Что со мной?

— Ты упала в обморок. То ли от усталости, то ли от пережитого. — Юноша занёс её в комнату и положил на кровать. — Поспать тебе надо.

Лара повернула тяжёлую голову — за окном занимался рассвет.

— Там коза…

— Я её сам подою. — Сбросив накидку, Андреас уже облачался в наряд обедневшего дворянина. Костюм — в самый раз для дояра.

— Ты умеешь доить? — удивилась Лара.

— А чего там уметь? Сотню раз видал, как ты это делала. К тому же у меня память… А у тебя потрясение. Отдыхай.

— Но коз же надо…

— И на лугу их попасу, не тревожься. Спи.

Но Ларе не спалось.

«Что теперь? Как дальше жить? Сыр я делать так и не выучилась — бабушка не подпускала меня к этому ответственному делу, боялась, что испорчу молоко. Замуж не хочу. Только и умею, что за козами смотреть да книжки читать. Родители меня бросили. Кроме бабушки, у меня никого не было. Остался лишь… Андреас?»

Она вновь повернулась к окну — золотистый диск солнца уже поднялся над лесом.

«Глупости. Андреас — обычный кот. Хороший, родной, но всё-таки кот. Среди людей у меня больше нет близких».

По виску побежала слеза. От жалости к себе Лара всхлипнула и закрыла глаза, чтобы не видеть ни солнца, ни своей убогой комнатёнки, ничего.

Погружаясь в дрёму, ослабло и в то же время отяжелело её сознание. И, хотя сонная тяжесть подавила все мучившие дурные мысли, Лара приказала себе выйти из этого уязвимого состояния, будто уснуть сейчас значило подвергнуть себя опасности. Нет, уж лучше больная голова, чем эта не спасающая мгла. Как из тёмной воды, Лара вынырнула на поверхность сознания и с усилием разжала веки.

«Книга…» — была её первая мысль.

Она поморгала, чтобы окончательно проснуться, и медленно встала с кровати.

— Книга… — шептала Лара, продвигаясь к комнате бабушки.

Шла нетвёрдо, шатаясь, но знала — если она сейчас не найдёт главное сокровище покойной, то уже не найдёт его никогда.

— Книжечка… Книжица… — повторяла Лара, срывая одну за другой гнилые доски пола. — Где же ты?

Когда пол был выпотрошен, наступила очередь постельного белья, одежды и мебели. Спустя час бабушкина комната, и без того не знавшая особого уюта, была осквернена таким варварским беспорядком, что если бы Лара не пребывала в полубредовом состоянии, то наверняка лишилась бы чувств от омерзения. Она самым бессовестным образом перевернула комнату покойницы, но всё было тщетно.

— Куда бабушка могла её положить? — Лара растерянно оглядывала плоды своих разрушений.

«Может быть, пойти спросить Андреаса? Хотя вряд ли он что-то знает. С той поры, как я перестала превращать его в человека, ему не было никакой нужды следить за бабушкой».

— Куда же ты засунула эту треклятую книгу? — вслух воскликнула Лара, словно бабушкин призрак мог находиться в комнате.

«Да так, чтобы я не сумела её отыскать… Вот оно, вот! Бабушка каждый день меняла тайник и прятала книгу так, чтобы я не смогла её найти, именно я. Получается, искать бесполезно. Книга отыщется либо случайно, либо никогда… Нет, так не годится! Если я её не найду, этот бардак останется здесь навсегда! Сейчас поем и продолжу».

Лара обнаружила на кухонном столе полупустой подойник, который, должно быть, принёс Андреас, и, процедив молоко, сделала несколько жадных глотков. Но этого было мало. Она поискала какой-нибудь еды, хоть наколдованной, хоть натуральной, и ничего не нашла.

Горько пожалев о том, что не запомнила ни одного подходящего заклинания, Лара распахнула буфет, в котором бабушка хранила горшки и хмельные напитки.

— Господи, спасибо!

За пыльным кувшином темнела книга.

Бабушка знала, что Лара не любит спиртное и без особой надобности буфет не откроет. Буфет был прекрасным тайником до следующего утра. Только бабушка не знала, что до следующего утра она не доживёт.

Едва взяв книгу в руки, Лара ощутила, как к ней возвращается жизнь. Чувство это было стыдным и странным: стыдным — оттого, что Ларе больше не надо было бояться, как бы бабушка не застигла её врасплох, а странным — оттого, что она никогда не считала книгу своим наследством. Но возможно ли, что книга сама считает её своей новой хозяйкой и потому передаёт ей силы?

Только что умиравшей от голода Ларе даже в голову не пришло наколдовать себе завтрак. Вместо этого она побежала в бабушкину комнату, чтобы устранить разгром.

Лара поставила на ножки перевёрнутый табурет и села. Теперь можно было не торопиться и внимательно изучить оглавление. Однако, как и ожидалось, заклятий для уборки книга не содержала.

— Вот же упущение! — негодовала Лара. — Кто её только составлял, эту книжонку? Глупцы!

Она брезгливо осмотрелась.

— Впрочем… мне здесь никогда не нравилось. Одной уборкой дело не поправить.

Лара нашла заклинания, что учила в первый день, когда бабушка дала ей книгу. Все магические формулы она словно видела впервые.

Новый пол, новая кровать, новая дверь, даже стены новые. Заклинания запоминались тем легче, чем быстрее вокруг Лары возникала новая благопристойная обстановка. Старым оставался только табурет, на котором она сидела.

Вдоволь полюбовавшись результатом своей работы, Лара побежала на чердак, полная смелых идей.

— Хочу камин. Большой камин и полку для часов!

Но для камина её комната была слишком тесной. Тогда Лара спустилась во двор и всего шестью заклинаниями преобразила их ветхий деревянный домишко в четырёхэтажный каменный особняк с лепниной.

Она трудилась весь день, но пребывала в такой эйфории, что не заметила, как наступил вечер.

На первом этаже громко хлопнула дверь. Лара, одетая в новое платье, сбежала вниз навстречу Андреасу. Тот держал в руках вязанку хвороста и осматривался по сторонам: слева передняя переходила в гостиную и зеркальный зал, а справа — в просторную столовую на двадцать персон и кухню.

— Я было решил, что ошибся домом… пока не вспомнил, что мы живём в лесу.

— Нравится, как я всё устроила? — широко улыбалась Лара.

— Пока не знаю. — Андреас уставился на расписной потолок, изображавший голубое небо и пушистые облака. — А ты не боишься, что такой красивый дом привлечёт ненужное внимание?

Лара недовольно цокнула языком.

— Ты повторяешь бабушкины слова. Андреас, ну кому мы нужны? — распалялась она. — Из-за своих предрассудков бабушка всю жизнь притворялась бедной, чтобы её не заподозрили в колдовстве. Зачем? Она окружила себя стеной ограничений и втянула в этот фарс меня…

— Платье тоже очень красивое, — выразительно оборвал Андреас.

— Ты заметил? — обрадовалась Лара. — Я сделала его из старой сорочки. Это точная копия того платья, что я наколдовала из юбки ещё при жизни…

— Я, кстати, хвороста принёс, — снова перебил бывший кот. — А то лето что-то совсем не лето, а без шерсти холодно.

— О, прекрасно. Растопим камин.

— У нас есть камин?

— Теперь есть. Пойдём, покажу.

Лара провела Андреаса на второй этаж в свою обновлённую комнату, выдержанную в голубых тонах — от обтянутых шёлком стен до балдахина над кроватью.

— Можешь оставить это здесь.

Андреас положил вязанку на пол и, облокотившись о мраморную полку, встретился взглядом с позолоченным львом, который держал в своих лапах часы.

— Лара, скажи на милость, откуда у бедной пастушки такой вкус?

Та пожала плечами и погладила обивку кушетки, что ютилась в углу вместе со столом-геридоном^[5].

— Кое-что на гравюрах видела, кое-что — в мебельной лавке, я там часто околачиваюсь. Что-то бабушка рассказывала, а что-то сама подмечала, когда мимо красивых домов проходила. Я тебе больше скажу — бывало, идёшь по улице, видишь недавно построенный особняк какого-нибудь мануфактурщика. Дом богатый, а гармонии в нём нет, одна безвкусица. Я это сразу вижу и даже огорчаюсь.

Андреас с улыбкой покачал головой.

— И в кого ты такая?

— Сама не знаю. Родители от меня отказались. Бабушка говорила, они были крестьянами, которых разорила война… — Лара подошла к двери. — Довольно об этой войне, не хочу о ней вспоминать. Пойдём ужинать.

Пока они спускались вниз по широкой лестнице, Андреас спросил:

— Сколько здесь спален?

— Всего пять. Но это не считая прочих комнат.

— Каких прочих комнат?

— Гардеробной, ванной, прачечной, библиотеки, музыкального салона…

— На кой чёрт нам музыкальный салон?

— Чтобы слушать в нём музыку, разумеется, — с удивлением ответила Лара.

— А ты умеешь играть хотя бы на одном музыкальном инструменте?

— Нет, но этого и не требуется. Они сами музицируют. Хочешь взглянуть?

Андреас непроизвольно скривился.

— Нет уж, избавь. А что в подвале?

— Винный погреб.

— О! Ты ж не пьёшь.

— Зато ты пьёшь.

— Может, ты и коньяка наколдовала? — воодушевился юноша.

— Двадцать бутылок коньяка и три бочонка вина.

— Вот так бы сразу! А то часы, музыкальный салон…

— Слава богу, хоть чем-то тебе угодила.

Андреас заметно повеселел и, подмигнув Ларе, спросил:

— Выходит, ты у нас теперь настоящая ведьма?

Лара тотчас завертела головой.

— Нет-нет, я не ведьма. Я всего лишь экспериментирую.

— Как знаешь, — улыбнулся Андреас.

— Ты коз в сарай загнал?

— Загнал, но на молоко завтра утром не рассчитывай. Я пощупал у Козетты сосцы — совсем мягкие. Как у пса после случки.

— Я даже не удивлена. — Лара задумалась. — Постой. А какой нам прок от молока? Сыр я делать не умею и торговать им не намерена. Ходить за козой, чтобы она соизволила сжевать две травинки? Нет уж, хватит. Пойдём в сарай. — И Лара вышла на крыльцо, приподняв полы своего лавандового платья. Этот жест ей был непривычен, отчего она на миг почувствовала себя графиней.

Только графини обычно не ходят к козам в сарай.

— Что ты будешь с ними делать? — заинтересовался Андреас. — Убьёшь? Или прогонишь?

— Что ты! — возмутилась Лара. — Я же просвещённая девушка, развившая свой разум в духе гуманизма… Я просто превращу их в людей.

— Ох ты ж. Это будет забавно.

Примечания

5

Небольшой круглый стол на одной ножке. (Прим. авт.)