Скажи мяу, ведьма, или Дом проклятых кошек

Виктория Килеева, 2020

В этой сказке нет злой ведьмы. Единственная ведьма здесь ты, хотя и помнишь наизусть всего два заклинания. Нет и прекрасного принца – зато есть твой кот, обернувшийся человеком. Нет искренних друзей – и тебе будет трудно их отыскать. Нет огромного замка – да, пожалуй, он не так уж тебе и нужен. В этой сказке есть настоящая любовь – но как же долго придется идти к доверию и счастью….

Глава 6

Огненная бездна

К связанным ногам приближался огонь. Сначала пальцам было тепло, потом горячее, наконец жар стал таким нестерпимым, что хотелось кричать, но не выходило. Немота сковала горло, а где-то рядом запахло палёной кожей. О том, чья это кожа, даже думать было мучительно. Все попытки вырваться и отстраниться от пламени, лизавшего ноги, были тщетны. Боль нарастала. Поглощала.

«Только бы это скорее закончилось, только бы…»

— Лара! — прорвался сквозь боль резкий голос.

— М-м? — не открывая глаз, промычала та.

— Всё дрыхнешь? А коза стонет!

Лара подскочила на кровати, увидав над собой лицо рассерженной бабушки. Но это всё равно было лучше кошмара, где её сжигали на костре. За долю секунды Лара осознала страшное — бабушка в её комнате, а Андреас… Она повернула голову, того рядом не было.

«Хвала небесам!»

— Не проснулась ещё? Спускайся живее, козы давно заждались, — проворчала бабушка, покидая комнату.

Лара не верила своему счастью — бабушка не застала Андреаса. Она прижала руку к груди, чтобы успокоиться, и огляделась вокруг.

— Ты где?

— Здесь я. — С другой стороны кровати показалась лохматая макушка. — Вовремя успел на пол скатиться. А ты тоже хороша, спишь как убитая.

— Извини. Тебя превратить?

— Погоди, пока не превращай. — Юноша плюхнулся на кровать и с сомнением посмотрел на Лару. — Если я скажу тебе заклинание, которым делают коньяк, ты сможешь его запомнить и сходить за водой?

— О боже, Андреас…

— Я понимаю, вопрос глупый, тем более с учётом твоей памяти. Но у меня, наверное, похмелье — голова раскалывается…

— Зато у котов похмелья не бывает. Ши-ги-шин-па-эр-дли-юх!

Перед Ларой вновь сидел её милый кот, только ужасно недовольный.

— Ну наконец-то. А я даже соскучилась по тебе такому, — призналась она, погладив его между ушами.

Кот её нежности не оценил и, дёрнувшись в сторону, спрыгнул на пол.

— Злишься, что я превратила тебя без твоего разрешения? — насмешливо спросила Лара. — Подумаешь, важный какой…

Андреас ответил горловым, полным раздражения воем и выскочил из комнаты.

Лара тем временем расчесала волосы и спустилась в кухню. Понюхав наколдованную похлёбку из чечевицы, она с надеждой посмотрела на бабушку.

— К ней бы перца.

— Ишь ты. Обойдёшься. Ступай в сарай козу доить.

Козетта встретила её гневным блеянием. Лара вспомнила их вчерашний разговор и сказала:

— Прости. Обещаю, я буду осторожнее.

Но как бы осторожно она ни сцеживала молоко, Козетта взбрыкнула (причём в тот миг, когда Лара ожидала этого меньше всего) и опрокинула почти полный подойник.

— Козетта! — в ужасе воскликнула Лара, наблюдая за тем, как белая пенистая жидкость медленно заливает дощатый пол.

Вероятно, её голос прозвучал так громко, что был слышен даже в доме.

— В чём дело? — Бабушка с суровым видом заглянула в сарай.

Лара пыталась сеном прикрыть молочную лужу, но было поздно.

— Вот ведь гадина! — взревела бабушка, после чего схватила козу за рога и потащила во двор.

Козетта упиралась, пока хватало сил, отчаянно взрыхляя копытами землю. Не поднимаясь с колен, Лара обняла козу за круп.

— Помилуй, не колоти её!

— Ты-то чего взялась защищать эту стерву? — недоумевала бабушка.

— Потому что она не виновата. Это я. Я по дурости своей уронила подойник!

— Лара, ты врёшь!

— Нет, не вру!

— Ты сказала: «Козетта!», я слышала.

— Я сказала: «Извини, Козетта!»

На мгновение бабушка обомлела.

— С чего тебе извиняться перед козой?

— С того, что я пролила её молоко, и значит, все её страдания были напрасными.

Козетта издала заунывное блеяние, будто соглашаясь. Бабушка удивлённо взглянула на козу и разжала пальцы.

— Лара, твой гуманизм загонит тебя в могилу раньше срока, так и знай. Нельзя быть такой дурной и доброй одновременно!

— Я не добрая, я справедливая, — пробормотала Лара.

— Но всё равно дурная! — Бабушка поспешила в дом. — Что за вздор — извиняться перед животным? Ты б ещё с цветами говорила, бестолочь…

Едва бабушка закрыла дверь, Лара холодно повернулась к козе.

— Ты теперь моя должница, поняла?

Козетта всхрапнула. В тот день она почти не вредничала.

После обеда Лара вышла во двор.

— Кс-кс, ты где?

Никто не отозвался.

— Андреас, где пренаглая твоя морда?

Обойдя вокруг дома, Лара увидела, что кот царственно возлежит на нижней ветке яблони.

— Ты чего не откликаешься? Совсем зазнался?

Она принялась стаскивать кота с дерева, но тот впился когтями в ветку и надрывно, с чувством заорал.

— Не ругайся. Дело у меня к тебе.

Андреас сдавался с боем. Правда, больше досталось яблоне — его когти исполосовали длинными царапинами всю кору. Пока Лара несла кота в свою комнату, он попытался укусить её за руку, но, слегка коснувшись клыками кожи, передумал. Наконец она выпустила питомца на кровать и накрыла одеялом так, что снаружи оставалась только его неприветливая морда.

— Ши-ги-шин-па-эр-дли-ях!

— Чего надо? — спросил Андреас, уже в человеческом виде.

— Тсс, тише! — Лара приложила палец к губам. — Бабушка может услышать тебя со двора.

— Тогда зачем было так рисковать? — Юноша откинул одеяло, но, вопреки опасениям Лары, на нём красовался наряд обедневшего дворянина.

— Почему ты одет?

— Сам не знаю. Наверное, если при обращении в животное на тебе была одежда, то она остаётся и при следующем обращении в человека. Очень удобно, только чешется всё.

— Так вот почему от тех паршивцев остались одни кони, ни шляп, ни шпаг… — вспомнила Лара. — Скажи, ты не видел, куда бабушка положила нынче книгу?

Андреас поскрёб ногтями под подбородком.

— С самого утра об этом мечтал.

— О том, что я спрошу про бабушку?

— Делать мне нечего — за бабкой твоей следить. Шею почесать мечтал.

— А как же наша договорённость?

— Договорённость?! — Андреас вскочил с кровати и начал неистово раздеваться. — Ты превращаешь меня туда-сюда исключительно по собственной надобности, почти не наливаешь коньяку и, что важнее всего, ещё ни разу не угостила табаком. Ни разу — я считал!

— Ты… что такое делаешь? — оторопела Лара.

— Говорю же, чешется. Хочешь — отворачивайся, хочешь — смотри, мне не жалко.

— Послушай, у нас с тобой был уговор: ты следишь за бабушкой, я позволяю тебе спать в своей кровати и… Остальное тоже будет, потерпи.

— Терпеть? — воспротивился юноша. — Мало того, что ты лишила меня невинн…

Лара без церемоний зажала ему рот рукой.

— Тихо, бабушка услышит! — шикнула она на Андреаса, уже не обращая внимания на то, что он раздет.

Зелёные глаза сверкнули, и бывший кот прикусил Ларе палец.

— Ай! — Она отдёрнула руку.

— Мало того, что ты лишила меня невинности, — горячо продолжил он, понизив голос, — ты к тому же решаешь, когда и кем мне быть. И если против первого я не возражал, то второе допустить не могу. И не допущу!

— Невинности его лишили, бедного… — проворчала Лара, тряся увечным пальцем.

— До встречи с тобой я был чист, как дитя.

— Отвечай, видел ты сегодня книгу или нет?

— А коньяку мне дашь?

Лара посмотрела на него исподлобья.

— Откуда взяться коньяку, если ты вчера всё вылакал? У нас одно молоко.

— А ещё ведьмой называется, — вздохнул Андреас. — Ни памяти, ни соображения…

— Какая из меня ведьма? Я простая пастушка!

— Тогда я простой кот и на службу к тебе не поступал!

— Никакого от тебя проку, одна болтовня, — рассердилась Лара и, недолго думая, вытянула руку. — Ши-ги-шин-па-эр-дли-юх!

Кот вылез из-под брошенной на пол рубашки и устремился к двери, прежде куснув Лару за лодыжку.

— А-ай! Прохвост… — Она в ярости обернулась.

Но возмездие не состоялось — Андреас уже исчез. Запихав под кровать мужскую одежду, Лара спустилась во двор, где бабушка занималась тем, что отжимала творог.

— Ты чего раскраснелась? Будто бежала.

— Я? — Лара растерянно коснулась щеки. — От жары, наверное.

— На дворе собачий холод, даром что июль.

— Это оттого, что к старости зябкость повышается, вот тебе и кажется.

— Ты это в своих книжках вычитала? — Бабушка недовольно подбоченилась. — Ступай коз пасти, а то не видать нам ни молока, ни сыра, ни денег!

— К чему столько трудностей, если деньги можно просто наколдовать? — тихо отозвалась Лара, уходя на луг.

— Потому что инквизиция, она повсюду! — прошипела бабушка ей вслед.

— И как могла я позабыть про твой прекрасный слух?

Вернувшись под вечер домой, Лара увидела, что Андреас сидит на полу под жёрдочкой и о чём-то докладывает Крэху. Ворон временами издавал краткое «ка-ар», в котором ей чудилось не то изумление, не то сомнение. Раньше бы Лара никогда не подумала, что ворон и кот разговаривают, но теперь знала это наверняка: Крэх и Андреас общались на зверином языке, который со стороны казался беспорядочной чередой карканья и мяуканья.

«Интересно, о чём Андреас ему рассказывает? О том, как ведьмина внучка превращает его в человека и соблазняет коньяком?»

После ужина кот в её комнату так и не пришёл.

«Обиделся, как пить дать, — равнодушно подумала Лара, забираясь под одеяло. — Пусть обижается, я хоть посплю спокойно».

Через три дня бабушка уехала в город, наказав убрать дом.

«Вот бы узнать, есть ли в колдовской книге заклинания для уборки? — задумалась Лара. — Или там про такое не пишут? Видимо, нет, раз бабушка просит об этом меня».

Она подметала в кухне, когда сидевший на подоконнике кот внезапно спрыгнул на пол. Он встал перед Ларой и, подняв хвост трубой, дважды обернулся вокруг себя. Та отогнала Андреаса метлой и перешла к другому углу. Но кот, мурлыча, потёрся о её ногу и подал тот же условный знак.

— Нет. И не проси. Как человек ты мне сейчас не нужен. И я не уверена, что вообще когда-нибудь будешь. На учёбу деньги есть, а без остального… проживу. Бабушка правду сказала — мне колдовать нельзя, во мне слишком много пылу.

Андреас насторожился.

— Я, конечно, к магии с детства привыкшая, на бабушкино колдовство насмотрелась. Но одно дело — обратить воду в суп, а золу — в соль, и совсем другое — тебя в человека. Когда я тебя превращаю, то не только ты, я тоже сама не своя становлюсь. Будто некий ловкач надо мною подшучивает: быстро прячет моего милого кота, а вместо него запускает какого-то… голого разбойника.

«Который мне, вдобавок ко всему, ещё и нравится», — обречённо подумала Лара.

— Вы ведь даже не похожи! — продолжала она. — Ты весь в шерсти, он — гладкий. Это странно. Не то, что гладкий — странно, а то, что я должна тебя и того другого Андреаса в своей голове соединить и поверить, что вы — одно целое, хотя мои глаза совсем иное видят, понимаешь? — Лара с сомнением глянула на питомца. — Кивни, если понимаешь.

Кот явственно мотнул головой.

— О господи, я так с ума сойду! — Она бросила метлу и ринулась к двери. — В общем, не стану я тебя больше в человека превращать. Ну не могу я, не могу! — Лара выбежала во двор. Следить за переменами кошачьей морды она была уже не в силах. Хватит.

Она не заходила в дом до вечера, оставаясь с козами на пастбище. За недометённый пол бабушка, на удивление, бранить её не стала. На ужин она подала настоящую, купленную на рынке еду, но сама почти не ела. Поднимаясь в свою комнату, Лара равнодушно отметила, что бабушка варит в котелке какую-то жёлтую жидкость, и сразу забыла об этом.

Андреас опять не приходил. Лара час пролежала на кровати, не раздеваясь, но уснуть не смогла. Зато проснулась совесть — да так измучила, что выть хотелось. Бедный кот, верный друг её отроческих лет, и без того от колдовских экспериментов настрадался, а теперь и ночевал неизвестно где.

Когда тьма за окном стала совсем непроглядной, Лара решила сходить за котом сама. Пусть шипит и упирается, но только пусть спит под её присмотром. Осторожно, чтобы не разбудить бабушку, она выскользнула из комнаты.

— Мяу! — сдавленно раздалось снизу.

Сердце забилось тревогой, и Лара спустилась на несколько ступенек.

— Всё ждёшь моей смерти, старый кряхтун? Ну жди-пожди… — услышала она голос бабушки.

Словно в ответ, захлопали крылья.

«Крэх?»

За скрипом последовал звук шагов. Лара, уже не таясь, сошла вниз. Последнее, что она увидела, — это залитый лунным светом двор, мелькнувший в проёме двери, и бабушка с котелком в руке и мешком на плече. Лара отчётливо видела, как в мешке кто-то ворочался, и почти не сомневалась, что это был Андреас.

На раздумья — ни минуты. Едва закрылась дверь, она бросилась к окну. Бабушка как раз выходила за калитку. Мешок шевелился — ей не померещилось! Лара подбежала к двери и сорвала с гвоздя накидку. В тот миг она поняла, что Крэх сидит на своём посту, взирая на неё чёрными блестящими глазами.

— Ты и правда ждёшь её смерти? — прошептала Лара.

— Кар-р! — отозвался ворон.

— Ясно, — кивнула она, отворяя дверь.

Лара следовала за бабушкой, держась на достаточном расстоянии, чтобы оставаться незамеченной и при этом не упускать из виду её согбенную фигуру. Бабушка шла медленнее Лары, и вовсе не из-за возраста, а потому что нести в одной руке дымящийся отвар, а другой — удерживать на плече беспокойный мешок было явно непросто. Лара с лёгкостью могла бы догнать её и отобрать своего кота, но любопытство взяло верх. Оно пробудилось, едва она увидела, как бабушка выходит во двор в лунную ночь. Ларе было важно узнать, для чего именно ей понадобились кот и котелок.

Шли они не меньше часа. Как Лара и подозревала, бабушка держала путь в Кемниц. Когда они добрались до рыночной площади, что находилась на перекрёстке семи дорог, Лара осталась наблюдать из-за угла ратуши.

Встав посреди площади, бабушка зажала мешок ногами, освобождая руки, и сняла с котелка крышку. Лара не столько разглядела, сколько услышала, что варево в нём по-прежнему кипит. Бабушка подняла котелок и вылила жёлтую бурлящую жидкость прямо на площадь.

«Ш-ш-ш», — зашипели булыжники, тая на глазах. К удивлению Лары, на месте, где пролилось бабушкино зелье, разверзлась яма, и она всё ширилась и ширилась, превращаясь в пропасть.

«Что это за гадость такая?»

Лара не могла пропустить такое зрелище и вышла из-за угла. Теперь она ясно видела, что за краем образовавшейся бездны плескалась огненная лава.

Не оборачиваясь, бабушка громко спросила:

— И чего ты там стоишь?

Неожиданный вопрос заставил вздрогнуть.

— Чего ты за мной увязалась? — сердито продолжила бабушка.

— Ты… забрала моего кота, — хриплым голосом ответила Лара.

— Значит, так было нужно. В конце концов, он не только твой.

— Как не мой? Он — мой подарок. Можно сказать, ко дню рождения.

— Мы не дарим друг другу подарки, забыла?

Лара мрачно помолчала и подошла ближе.

— Зачем ты взяла Андреаса?

Бабушка даже не повернулась.

— Потому что я не так молода и резва, как шесть лет назад.

Не уловив логики, Лара нахмурила брови.

— Не понимаю.

— Тебе и не надо понимать. Мы договорились, что ведьмы из тебя не выйдет. Потому и вникать в мои дела тебе не стоит.

— Какие ещё дела могут быть у тебя с моим котом?

— Лара, не мешай. Я не хочу стирать тебе память. Боюсь, как бы она не сделалась ещё хуже…

— Что?!

— Если не хочешь, чтобы я тебя наказала, стой смирно и молчи! Я устала с тобой объясняться. — На этих словах бабушка развязала мешок и вытащила Андреаса за шкирку.

— Мя-яу-у! — с негодованием разнеслось над площадью.

Бабушка выставила руку с котом над пылающей бездной.

— Что ты собралась с ним делать?! — вскричала Лара, хотя ответ был очевиден. — Я не позволю!

Она бросилась на бабушку, пытаясь спасти Андреаса, но та отпихнула её одной рукой с такой внезапной силой, что Лара упала на камни. Удар пришёлся на спину, глаза заволокло туманом.

— Я слишком стара, не мешай! — рявкнула бабушка.

Лара застонала от боли и сквозь собственный стон услышала жуткое бормотание:

— Приди и возьми… Возьми и прими…

— Мя-я-я-яу!

«Андреас!»

Лара оперлась на локти, превозмогая боль в спине. Она видела только силуэт любимого кота, что извивался над огненной бездной, выпустив когти. Правая рука вытянулась сама собой, думать было некогда.

— Ши-ги-шин-па-эр-дли-ях.

Бабушкино лицо исказилось от бешенства, а ещё — от изумления. Да, она наконец обернулась: Лара навсегда запомнила, как пламя отбрасывало тени на её искажённые черты, хотя это длилось всего секунду. Потом бабушка с ужасом взглянула на голого верзилу, чьи волосы она сжимала в руке.

— Как ты?..

Чтобы освободить свою шевелюру, Андреас схватил бабушку за запястье, но та уже овладела собой и оттолкнула его другой рукой.

— Приди и возьми… — вырывалось у неё сквозь зубы. — Возьми и прими…

Андреас оступился, но не упал. Вместо этого он ловко подхватил бабушку на руки и скинул её в бездну.