Муж. Любовник. Чужой

Виктория Дорогова, 2020

Главная героиня Диана оказывается подозреваемой в убийстве, потому что не озвучивает алиби, опасаясь мести мужа и не желая подставить другого мужчину, с которым была во время убийства и которого любит много лет. Следователь, изначально уверенный в виновности героини, меняет о ней мнение, несмотря на то, что героиня открыла ему истинное алиби. В ходе расследования близкие мужчины проявляют себя и свое истинное отношение к Диане: муж вынуждает подписать отказ от ребёнка, а любовник, в конце концов, берёт героиню под свою защиту. Но так ли правдивы их действия? Почему Диана вообще оказалась на месте преступления? Случайность или чей-то план?

Глава 2

Главная подозреваемая

Длинные светлые локоны обрамляли лицо женщины, на котором выделялись полные яркие губы. Красное платье без рукавов было таким коротким, что если б Андрей отступил, то увидел бы высоко на ногах узкую кружевную полоску. Но отступить мешал стол, о который Андрей опирался.

Что совершила эта красотка такого, что оказалась в камере изолятора? Почему после досмотра её оставили в этом наряде? Андрей взглянул на туфли с высокими шпильками, стараясь не поднимать взгляда выше. В голове стучало, как марш на плацу, — подполковнику следствия нельзя вступать в интимные отношения с фигурантами в камере. Нигде нельзя. С другой стороны, снаружи не слышно, что происходит в камере. Последнему размышлению Андрей удивился, ощутив сладкий зов в паху. Обнажённые стройные ноги, не скрытые платьем, манили к ним прикоснуться, Андрей шагнул к женщине:

— Вы меня поняли?

Если бы сейчас спросили его самого, о чём он толкует, он бы не смог ответить. Так как представлял, что подозреваемая подняла скованные браслетами руки, расстегнула его ремень, пуговицу и молнию брюк. Андрей сообразил, что всё происходит на самом деле, только когда ощутил нежные пальцы и губы там, где ему и не мечталось. Пытаясь совладать с возбуждением, Андрей подумал, что должен тотчас же оттолкнуть эту женщину, но ничего не делал, за что мог легко поплатиться карьерой. И тут Андрей вспомнил жену и запустил пальцы глубоко в волосы подозреваемой для того, чтобы прервать её, но та застонала так томно, что Андрей понял — всё кончится плохо, остановиться он не сумеет, и открыл глаза.

Сердце билось от страха, но кровь кипела. Женские вздохи стояли в ушах, Андрей увидел себя в зеркале шкафа дома на своей кровати рядом с женой, в волосах которой плутали его пальцы. Облегчение, что камера с подозреваемой были лишь сном, вылилось непроизвольным возгласом.

Андрей смог открыть глаза через пару минут, млея в кровати, пока жена убежала на кухню за завтраком. Кто ещё из счастливых мужей мог бы таким похвастаться? После эдакого пробуждения — завтрак в постель! Когда сегодня будний обычный день, среда, кажется.

— Алёна — ты не женщина, а мечта! — заметил Андрей, когда супруга вернулась и, поймав камерой телефона нужный ракурс, передала тарелку с большой отбивной.

— Ты что-то сказал?

— Говорю, ты самая лучшая!

— Это из-за секса? — Жена наклонилась, и лёгкое платье сползло с бронзовых плеч. — Или из-за еды?

— Представь, мне сейчас приснилось, что я в камере на допросе с… — Андрей запнулся, — тобой! На тебе короткое красное платье, и ты ко мне пристаёшь. И тут просыпаюсь в поту, а оказывается, мы дома.

— А я сто раз тебе говорила, бросай эту работу. Она тебе уже снится!

Андрей откусил от отбивной, мысленно благодаря бога, что не проговорился, что снилась ему другая. Потом не докажешь, что дело было во сне.

— В жизни не ел такого! — Дожевав сочный кусок мяса, он откусил кусок больше: — В чём-то мариновала?

— Мариновала, мариновала. — Жена подтянула подол, обнажая тугие бёдра: — Нравится?

— Алён я на работу так опоздаю. — Андрей снова откусил от отбивной, хотя ещё не проглотил предыдущий кусок.

— Как же ты туда опоздаешь, когда ты у меня такой большой… — жена замолчала, остановив пеньюар на границе приличия, — начальник.

Андрей разглядел, что жена стоит без белья, и скользнул рукой туда, куда звали глаза. Жена стянула ткань с плеч и приподняла красивые груди. Скоро Андрей с женой снова сплелись в причудливой позе.

Пик наслаждения оказался круче первого. Отдышавшись, Андрей посмотрел на часы:

— Ой, Алёнка, уволят так меня к чёртовой матери.

— А ты мог бы вообще не работать. — Жена водила ногтями по его вздымающейся груди: — Поговорил бы с отцом.

Андрей отстранился. Но жена, скользнув пальцами по дорожке волос на его животе, нежно сказала:

— Поехали бы на острова. Жили бы на берегу океана. Представляешь, вечное лето… Отпуск твой когда был? Уже и не вспомню.

— Хорошо, хорошо, — Андрей следил за движениями жены, — давай съездим. Дней на десять в следующем месяце. Больше мне всё равно не дадут.

— На десять? — Алёна отдёрнула руку.

— Ну, хочешь, езжай на месяц, а я позже подъеду?

— И что я там буду делать одна? И потом, ты не забыл, доктор сказала, что летом мне вредно в жаркие страны, если мы хотим завести ребёнка. А весна скоро кончится. Когда я тогда попаду на моря?

— Ну, а если ты забеременеешь, на моря мы ближайшие пару лет точно не выедем.

— А вот и нет. Нужно только родить. Сейчас мамочки с нуля детей на море вывозят. Даже живут там. Думаешь, почему я тебе об отце говорю? Мне кажется, если бы мы жили на берегу океана, я залетела бы сразу. И лекарства бы не понадобились. Там всё другое — еда, люди. Здесь — один стресс!

— С чего это у тебя здесь стресс? Когда сидишь дома? Или когда с подружками тусишь?

— Да мне твоей работы хватает, Андрей! Правильно мама сказала, ты меня не любишь!

— Неужели ты думаешь, что после эдакого, — Андрей встал с кровати, — можно кого не любить?

Телефон Алёны стал повторять «мама звонит» с ударением на «о», она подскочила:

— Доброе утро, мама. Да, мама. Хорошо, мама.

Андрей скрылся в ванной. Скоро он вышел на кухню в одном полотенце на бёдрах, другим промокая короткую стрижку:

— Какие планы на сегодня у нашей мамаши? Днём встречаетесь, или вечером нам ждать гостей?

— Нет, слава тебе господи! — Алёна захлопнула дверцу посудомоечной машины.

— Слышала бы тебя сейчас Ольга Владимировна… — Андрей покачал головой.

— И не говори! — Жена махнула рукой с телефоном. — Мама везёт отца прибираться на дачу после зимы. Вернутся лишь к майским праздникам. Так что магазины, бассейн, солярий и любимый спортзал!

— Как только тебе твой спортзал не надоедает? Я подтягиваюсь по сто раз каждый день, что занимает у меня ровно две минуты. Ты ходишь — вторник, четверг, воскресенье. Выдался день, и в среду бежишь!

— Что тебя удивляет? — Алёна осмотрела свою идеальную фигуру: — Красота того требует. И потом, что ещё делать-то?

— Что делать? — Андрей поднял бровь: — Мало ли что? Посидеть почитать, например. Просто подумать.

— Просто сидеть и думать? Это тупизм. После спортзала мы с Ангелинкой договорились прошвырнуться по магазинам. В двенадцать встречаемся. Это, сам понимаешь, неизвестно на сколько. Ты допоздна?

— Как обычно, думаю. Хотя днём загляну на процесс по Маглакелидзе. Помнишь такую фамилию?

— Нет. Кто такой?

— Не такой, а такая. Женщина на тачке в стену впечаталась. Я ещё доказал, что там доведение до суицида. Ты что, Алён, все газеты об этом писали. Жена директора банка.

— Я газет, Андрюшенька, не читаю. Я по красоте специализируюсь, но посмотрю. Как, говоришь, фамилия?

Андрей повторил и ушёл одеваться.

— В ресторан идём вечером? — Алёна ждала у выхода из квартиры.

— А тебе не будет впечатлений за один-то день?

Алёна нахмурилась, но Андрей её крепко обнял за бока, зная, что та боится щекотки. Жена рассмеялась и взъерошила ему волосы.

— Шучу, шучу, сходим. — Андрей поцеловал жену. — Хотя я не всегда представляю, зачем нам ходить в рестораны. Ты готовишь не хуже. И рубашки в химчистку, Алён, отнеси.

— Рабочий день полчаса как начался, а я ещё даже не выехал, — пожурил себя Андрей, спускаясь по лестнице. В кармане ожил телефон. Андрей узнал номер начальника и поспешил выйти на улицу, чтобы его не выдало эхо подъезда.

— Да, Иван Иванович, слушаю. Как отдыхается? Я где? На работе. В смысле — какой? Вышел на улицу за сигаретами. За какими? Кто? Слушаюсь! Где? Уже выезжаю. Есть доложить вам лично. Да помню я про Маглакелидзе, помню. Есть проследить. И какая сука меня сдала? — отключив начальника, задал Андрей риторический вопрос и набрал номер дежурной части. — Андреев на линии. Адрес, в котором сегодня убийство? На Двадцать втором партсъезда? И кто там сейчас? Иванов? Да еду я, еду, ты ещё покомандуй. Алексея лучше ко мне направь.

* * *

Андрей ехал в училище, где случилось убийство, размышляя, сможет ли разобрать, Иванов ли его заложил. По всему выходило, что Иванов. Не судебный же медик. Завистников у Андрея прибавилось с месяц, с тех пор, как его назначили руководить отделом. И, хотя Андрей заслужил эту должность, все вокруг, казалось, ему намекали, что выдвиженцев никто не любит. Иван Иванович как-то открытым текстом сказал, что таким удержаться сложнее. Андрей не считал нужным оправдываться, но теперь понял, что старик был прав.

Отыскав нужный адрес, Андрей подъехал к крыльцу, невзирая на запрещающий знак. Мрачноватый фасад кирпичного серого здания оживляли две вывески: зелёная — «стоматология» — справа от главного входа и красная — «аптека» — над торцевым входом слева. На крыльце курил Иванов.

— Привет, Дим, — Андрей подал руку.

— Тут вроде как знак. — Пожав ладонь, Иванов указал на красный «кирпич».

— Никто же, кроме нас, Дим, не видит. — Андрей усмехнулся, сомнений, кто его сдал, не осталось. — Что здесь?

— Андрей Анатольевич, — с раболепием подчинённого, только что заложившего тебя вышестоящим, отозвался тот, — в семь сорок две поступил звонок с номера организации, расположенной по данному адресу, от гражданки, которая заявила, что пришла, как всегда, на работу, где и обнаружила тело своей начальницы, владелицы фирмы. Вот протоколы, свидетельства, опись. Пальцы сняли, тело уже увезли.

— Молодец, Иванов, — снисходительно заметил Андрей. — Что за свидетельница? Или всё-таки подозреваемая?

— Участковый сказал, училищные иногда баловали, а у этих — тихо всегда.

— Как думаешь, не специально ли гражданка нас вызвала? — спросил Андрей.

— Не дорос ещё, чтобы думать, Андрей Анатольевич. Всех опросил, протоколы собрал. Дело расследовать вам поручили, насколько я в курсе.

— Думать, Дим, никогда не бывает вредно. Особенно что, где и кому говорить.

— Уже учёл, Андрей Анатольевич. Оцепление снять? На окнах решётки, выход один. Вахтёрша божится, чужих в здании со вчерашнего дня не было.

— Оставь одного на входе, пока мой Алексей подъедет.

Андрей подождал, пока дежурная группа уехала, и вошёл в здание. Сразу за входом располагался угол вахтёрши, которая подняла на Андрея не вполне ясный взор и сипло спросила:

— Вы к кому?

Андрей ничего не ответил, повернул за угол и, прежде чем войти в кабинет, где нашли труп, взглянул на табличку с часами приёма. Затем вошёл и прищурился, солнце светило в окно напротив двери. Андрей разглядел только силуэт женщины, вставшей с дивана, походившую чем-то на учительницу. Только почему-то без очков.

— Диана Сергеевна Агеева? — Имя Андрей запомнил ещё на крыльце. Диана кивнула. Андрей занял диван напротив, достал протокол.

Внешностью свидетельница недотягивала даже до среднего. Лицо её было бесцветным. Глаза — непонятного цвета с неяркими ресницами и бровями, нос — не крупный, но с заметной горбинкой, губы — красиво очерченные, но, по модным канонам, неприлично тонкие. И держалась она как-то странно, не сказать неуверенно, а именно странно. На Андрее все женщины взгляд останавливали, а эта — мельком взглянула. Да так, словно Андрей — непрошеный гость и лишь воспитание не позволяет ей выказать недовольство. Точно училка. Строгая.

— Доброе утро, я следователь, Андрей Анатольевич.

— Доброе, да. — Диана слегка усмехнулась. — По особо важным?

Андрей, не заметив иронии, удивился, насколько глуховатый приятный голос Дианы не вязался с невыразительной внешностью.

— Откуда знаете?

— Детективы люблю. — Посмотрев на Андрея, Диана добавила: — Читать, в смысле.

Нечасто свидетели преступления бывают в состоянии острословить после того, как найдут чей-то труп. Андрей решил, что если Диана — убийца, то к преступлению долго готовилась и стоит нанести первый проверенный выпад:

— Сразу начнём или будем ждать адвоката, Диана Сергеевна?

— Значит, по-вашему, я всё-таки подозреваемая?

И снова Андрей отметил, что преступник обычно старается не называть себя даже подозреваемым, ведь это — пусть косвенное, но признание. Значит, гражданка скорее всего изучала, как ведётся расследование.

— Адвокат и свидетелям не возбраняется. Но зачем усложнять? — Андрей надписал протокол, решив начать блиц-допрос — надёжное средство поиска истины: — Во сколько вы нашли тело?

— В семь тридцать пять.

— Завидная точность, — поразился Андрей, подмечая высокомерие в голосе.

— Я всегда, — Диана отвечала размеренно, — когда прихожу на работу, смотрю на часы и прикидываю, сколько осталось времени до первого приёма.

Намеренно или нет, но темп допроса Диана сбила, Андрей решил подстроиться:

— На сколько назначен был первый сегодня?

— На восемь.

— Но там указано, — Андрей кивнул на входную дверь, — что кабинет работает с девяти.

— Это была личная договорённость, — спокойно сказала Диана.

Хладнокровие — типичный защитный приём, обойти который бывало нетрудно. Андрей спросил:

— Данные пациента, будьте добры.

— Приём не состоялся. — Диана отыскала в телефоне данные и развернула экраном к Андрею.

— Почему?

Диана молчала, Андрей переписал номер телефона с фамилией и, почуяв первый успех, повторил:

— Почему приём не состоялся, Диана Сергеевна? Я позвоню уточню всё равно.

Помолчав, Диана ответила:

— Я попросила пациентку прийти в другой раз.

— С чем это было связано? — участливо спросил Андрей.

— Плохо себя почувствовала.

— Плохо. Так и запишем. — Андрей перенял тон врача, беседующего с пациентом. — Уточните только, пожалуйста, во сколько вы себя плохо почувствовали? И что именно с вами стряслось?

— В семь двадцать пять. Вот мой звонок той женщине, пожалуйста. Я дорогу переходила и ещё ничего не знала. — Диана вновь повернула к нему телефон.

— Не знали. — Андрей взглянул на экран, с удовлетворением отмечая, что заносчивости у Дианы уменьшилось. — Так что, вы сказали, у вас заболело? Я не разобрал что-то.

— Голова.

— Что ж, бывает, Диана Сергеевна. Так и запишем, голова заболела. И часто у вас головные боли случаются такой силы?

— Случаются. До сих пор болит.

— Что было потом? — спросил Андрей, не давая Диане подумать.

— Я позвонила в милицию. Нет, сначала я позвонила в сервисный центр, так как не знала, как вызывать милицию с сотового, а после сразу в милицию, — рассеянно сказала она.

— Полицию. — Андрей кашлянул.

— Ах да, простите. Никак не привыкну.

— А почему вы позвонили в полицию, а не, скажем, в «Скорую»?

— У меня, не поверите ли, — надменно проговорила Диана, убирая телефон в сумку, — высшее медицинское образование, которое и подсказало, что «Скорая» здесь уже ни к чему, а без милиции никак не обойтись!

Андрей, довольный тем, что заставил учительницу нервничать, нанёс новый удар:

— С чего вы взяли, что потерпевшая умерла не своей смертью?

— Так уж случилось, что в институте я увлекалась судебной медициной. Хотя и без дополнительных знаний было понятно, что Янина, будучи на целых десять лет моложе меня, никоим образом не обязана была умереть вчера вечером.

Андрей подглядел в анкету, раздумывая, чему удивился больше — тому, что Диана ловко парировала его выпад, или тому, что ей почти сорок. На вид он бы дал ей лет тридцать. Во всяком случае, она казалась не старше Алёны.

— С чего вы решили, что потерпевшая умерла вчера вечером? Тоже высшее образование помогло?

— Слышала, что говорили ваши эксперты, пока следователь не закрыл дверь, — пояснила Диана. — Или я что-то неправильно поняла?

Андрей бы поверил её искреннему интересу, если бы не повидал за бытность следователем людей, легко вызывающих доверие и использующих это себе на пользу. Он отыскал заключение эксперта, перечитал.

— Всё правильно. Смерть наступила вчера, между восемью и девятью часами вечера. — Боковым зрением он наблюдал за Дианой, та сидела неподвижно. — У вас, конечно же, имеется алиби на это время?

— Конечно, имеется. — Диана обняла сумку. — Вчера вечером, когда я уходила отсюда, в восемь часов, Янина была жива.

— Кто может это подтвердить? — Андрей не сводил с неё глаз.

— Так Янина и может. — Диана терзала собачку замка. — Простите, могла.

— Другими словами — никто. — Андрей посчитал, что пришло время для великодушия: — Диана Сергеевна, будьте, пожалуйста, поосторожнее в высказываниях. Если я занесу ваши слова в протокол, а потом докажу, что убийца — вы, суд, боюсь, расценит подобные признания как отягчающие. Шутки закончились. Убийство и так пойдёт предумышленным, срок назначат дай бог.

— С чего вы делаете такие предположения? — Диана смотрела с вызовом: — Может, я ошиблась и Янина от разрыва сердца умерла?

— Опыт большой. Практический.

— Почему вы тогда мои слова в протокол не заносите, раз всё и так знаете?

— Не надо думать, что я вам враг. Я просто заинтересован в завершении этого нерадостного мероприятия. Имею в виду расследование. Но мне нужна ваша помощь. Может быть, вам нужно кому-нибудь позвонить?

— Андрей Анатольевич? — из коридора заглянул Алексей, но почему-то закрыл дверь.

— Я сейчас, Диана Сергеевна. — Андрей шагнул к выходу. — Кстати, в ваших интересах позвонить в моём присутствии.

Но тут дверь распахнулась и в кабинет вошли коренастый в тёмном костюме мужчина, ростом с Андрея, вместе с другим, более рослым, тоже одетым в костюм. Второй вошедший был намного моложе первого, которого превосходил и по физической форме, но первый был главным. Первый был грузен и некрасив, но во взгляде сквозила сила, которая заставляла мужчин держаться настороже, а женщин пленяла.

— Динуш, ну что ты сидишь? — глубоким басом спросил первый, не обратив на Андрея внимания. — Говори, что была вчера здесь вместе с Яниной и последней твоей пациенткой.

— Вы — муж Дианы Сергеевны? — уточнил Андрей, выглядывая из-за спины вошедшего. — Ваши имя и отчество, будьте добры.

— Олег Петрович Агеев, — через плечо бросил тот и развернулся, едва не задев Андрея тугим животом. Андрей записал данные и спросил:

— Значит, вы утверждаете, Олег Петрович, что ваша жена была вчера вечером здесь?

— Конечно, была, — заверил тот. — Я звонил ей вчера сначала на сотовый, потом на рабочий. Диана работала. Ответила Янина и сказала, что жена моя подойти не может. Потом Диана вернулась. — Олег обратился к жене: — Вот сколько раз повторять, звони Сергею, бери такси. Сейчас никаких проблем не было бы. Но куда там! Ладно, лучше скажи им, Диан, на какой ты маршрутке вчера домой добиралась.

— Как обычно. — Диана прижала сумку крепче.

— Олег Петрович, я заношу ваши слова в протокол, вы его точно подпишете? — Андрей делал вид, что смотрит лишь на Олега, но больше следил за Дианой, ставшей заметно бледнее.

— А для чего я, по-вашему, всё это говорю? — громогласно изумился Олег.

— Но ведь тогда получается, ваша жена последняя видела Янину живой, поэтому попадает в главные подозреваемые по этому убийству.

— Гражданин следователь, не передёргивайте. Моя жена была вчера вечером на работе, это да. Но я вчера встретил её на улице вечером и вас уверяю, что она никак не походила на человека, который кого-то недавно убил. Скорее наоборот.

— Как это — наоборот? — Андрей опешил.

— Выглядела потрясающе, и настроение у неё было соответствующее!

— В чём это выражалось, поясните? — спросил Андрей, поражаясь, что Диана побледнела ещё.

— Глупые вопросы задаёте, гражданин начальник. Вы что, никогда женщину довольную не видели? — ухмыльнулся Олег.

— Приходилось, — не поддался Андрей. — Не пойму только, с чего бы вашей супруге быть настолько довольной?

— С чего, с чего? — Олег открыто полюбовался женой: — Домой с работы вернулась. Мужа с собакой на прогулке застала. Вы встречали когда-нибудь, гражданин следователь, идеальную семью?

— Не поверите, случалось. — Андрей закашлялся, не к месту вспомнив собственное утро.

— Так посмотрите ещё на одну! Я, Динуша, наш сын и Кузьма, это наша английская бульдожка, — интимно понизил голос Олег и завершил громко: — мы — идеальная семья, правда, любимая?

Диана молча смотрела.

— Андрей Анатольевич, можно вас? — из коридора заглянул Алексей. Андрей вышел, прикрыв дверь за собой.

— Говори, только быстро, у меня там прям очная ставка. Не пойму только, в чём дело.

— Агеев этот, ну, муж этой, Агеевой, — помощник мотнул головой на дверь, — очень непростой человек. Авдей.

— Авдей, Авдей, Авдей. — Андрей силился вспомнить: — Должен быть конкретный дядька, раз прозвище за ним закрепилось?

— По документам — типа, владелец группы торговых компаний. Ну, а неофициально — таксисты под ним ходят. Ну, и прочее… соответственно. Бывший афганец.

— Вспомнил. Он ещё профессиональный борец? Или кто там ещё?

— Про скандал с тремя командирами, которые новичкам показали, как служить надо, помните? Когда поспорили, кто больше голов моджахедов к утру принесёт. Их потом ещё чей-то сынок-офицеришка сдал.

— И что, этот дядька один из тех командиров? — спросил Андрей.

— Который больше всех башок и настриг, — радуясь непонятно чему, ответил помощник. — Интересно, сколько?

— Проходить мимо будет — спроси, — съязвил Андрей. — Да уж. Серьёзный деловой человек. Что-то я вживую его не признал. И там, типа, жена его?

— По документам — она, а что?

— Авдей на людях с такими мадам появляется! А мне только что затирал, что у них идеальный брак с этой серой мышью. Ты б её видел! На лице — только глаза, цвет вроде тёмный, но тоже блёклые. Лет до хрена. Что ж, солидный человек имеет право. Ладно, посмотрим. — Андрей открыл кабинетную дверь.

Олег поднялся с дивана навстречу:

— Андрей Анатольевич, вы там бумажки, какие надо, свои заполняйте и жену отпускайте. Она не при делах — это факт. Адвокат будет. А мне надо идти.

— Отпустить Диану Сергеевну я смогу только после допроса, — ответил Андрей. — Да и то лишь под подписку.

— Я что? — Диана встала, часто моргая, глаза её заблестели: — Не смогу полететь к сыну?

— Ну, ну, дорогая! — Олег задержался возле двери: — Не переживай так. Всё разрешится, слетаем вдвоём обязательно.

— Но ты всё же слетай к мальчику, Олеж. — Диана тронула порозовевшие веки.

— Какой же он мальчик?! — Олег вернулся к жене и обнял. — Мужик! Гражданин следователь, до встречи.

— До свидания, Олег Петрович, — сказал Андрей вслед. — Диана Сергеевна, вы готовы?