Спору нет!

Виктория Волкова, 2018

Когда на кону стоит квартира в самом центре города, становится не до сантиментов. Ни ей, ни ему. Объявляется холивар! Без пощады и правил. Пока оба не попадут в плен собственных чувств, пока холодные души не согреет любовь.

Глава 6

Остаток ночи Цесаркин ворочался на «топчанчике», ругая себя последними словами, что так и не принес в комнатушку диван из кабинета деда. Да еще съеденное наспех мясо по-французски вызвало изжогу, не дающую заснуть. Стоило закрыть глаза, как в полудреме виделась вилка с насаженным стейком. И он лично подносил его ко рту Нины Тарантуль, а она, улыбаясь, плотоядно впивалась зубами в кусок хорошо прожаренной говядины. Денис аж подскочил на месте.

«Фу ты ну ты, море ясное! — раздосадованно подумал он. — Совсем меня „бабуля“ с толку сбила! Стейк ела глупая Шурка, удачно притворявшаяся вегетарианкой, а привиделась Арахна».

Цесаркин решительно отмахнулся от навязчивых видений и, поняв, что заснуть не удастся, принялся думать, как же все-таки угодить Рогинскому. Но постепенно мысли перешли на семейные отношения.

«Уж лучше в это гуано вообще не вступать, — мысленно поморщился он. — Или рога наставят, как Шурка, или имущество попытаются оттяпать. — Цесаркин про себя прикинул, как бы у супружницы Рогинского выманить землю под фабрикой. Нужно взять ее за живое. Найти ту самую болевую точку и надавить. А потом предложить сделку!»

Денис уснул, так и не придумав, что может послужить предметом торга, и проснулся, услышав, как в столовой кто-то прыгает.

«Мадам Тарантуль занимается зарядкой», — фыркнул он про себя и принялся быстро одеваться, разумно решив, что толочься рядом с Арахной не в силах. Нужно постараться, чтобы ее не задушить. Зато принять душ и выпить смузи можно в спортивном клубе. Цесаркин, подхватив заранее сложенную спортивную сумку, оставленную с вечера на кухне, направился к выходу. В дверях прислушался. Прыжки прекратились.

Тотчас же в коридор прибежали собаки. Герда посмотрела внимательно, словно говорила:

«Куда же ты? Сейчас начнется самое интересное!»

— Знаю, — пробурчал Цесаркин, представляя Нину в мокрой от пота майке, поэтому распахнул дверь и скомандовал:

— Гулять, Герда!

Денис живо спустился вниз, понимая, что с сегодняшнего дня придется ходить в спортзал с удвоенной силой. Отсутствие тренировок в последний месяц не пошло на пользу. Даже сумка казалась неимоверно тяжелой. Он закинул неподъемный баул в багажник и, подождав, пока Герда отметит близлежащие кусты, осведомился строго:

— Вернешься к подружке или со мной поедешь?

Собака, завиляв хвостом, радостно потрусила к подъезду. Денис влетел на этаж и, распахнув дверь, запустил в квартиру вероломную Герду.

— До вечера, дорогая, — бросил он своей любимице. Но в этот момент в коридор в шортах и коротком топе вышла Нина Тарантуль и, лучезарно улыбнувшись, проворковала:

— Как скажешь, кошкуль!

Цесаркин негодующе глянул на нее и, круто развернувшись, чуть не врезался в соседку Аделаиду Петровну. Он пробормотал дежурное «здрасси» и кинулся вниз, краем уха услышав, как старая курица здоровается с Арахной.

«Вот! Вот с кем поговорить нужно!» — сам себе попенял Денис.

Он долго тренировался, пытаясь за один раз восстановить былую форму.

— Да все у тебя нормально, — отмахнулся на его жалобы тренер. — Подумаешь, месяц!

— Не поверишь, Серый, еле сегодня сумку поднял!

— Витамины попей, — хмыкнул тренер и отправился наставлять молоденькую красотку, тщетно пытавшуюся сделать гиперэкстензию.

После тренировки и душа Цесаркин ввалился в кафетерий и, велев себе раз и навсегда забыть о мясе, заказал на завтрак суфле из спаржи и смузи из авокадо и шпината. Бросил сумку на пол, собираясь устроиться за столиком у окна и с высоты десятого этажа наблюдать, как солнечные лучи скользят по крышам близлежащих зданий и щекочут верхушки деревьев. Но звук, гулкий и протяжный, словно набат колокола, заставил его насторожиться.

«В сумке только тряпье и кроссовки», — заверил он сам себя и тряхнул баул снова. И опять услышал лязг металла. Цесаркин, осторожно поставив сумку на плетеное креслице, принялся рыться в необъятном чреве спортивного чувала, наощупь определяя свое нехитрое барахло. Но неожиданно пальцы налетели на что-то твердое. И Денис даже почувствовал легкую боль от такого столкновения. Но яростное удивление, закипевшее внутри, только придало силы. Он откинул вещи в сторону и, наклонившись над сумкой, напоролся взглядом на две старые чугунные крышки от гусятниц, аккуратно сложенные друг в друга.

«Ну погоди, красавица! Зайчик мой дорогой, погоди! Я тебе припомню!» — усмехнулся Цесаркин, кляня в душе Нину Тарантуль, посмевшую влезть в его сумку.

«Сам-то хорош, мясо сожрал, замок поломал, — попенял ему внутренний голос. — Она и отомстила!»

Денис наслаждаясь ел суфле и размышлял, как бы еще поквитаться с несносной бабулей. За окном поднималось солнце, медленно приближаясь к зениту, и выходить на душную улицу Цесаркину не хотелось. Он поморщился от мысли, что его ждет работа и привередливый заказчик и, допив смузи, поспешил к выходу. Звонок брата отвлек Дениса от плана мести номер один, когда он заходил в лифт.

— Статья получилась, закачаешься! — не поздоровавшись, принялся хвастаться Костик. — Шеф обещал эксклюзив сделать, поэтому даже тебе не могу дать прочесть. Даже не проси, — хохотнул брат, а Денис скривился, как от зубной боли. Хвастливые речи Костика он терпеть не мог.

— Это следующая ступень в эволюции! — орал в трубку брат, захлебываясь от восторга. — Главному статья так понравилась, что он мне еще одно интервью поручил. Поэт Томагавков. Слышал о таком?

— Да, — усмехнулся Денис. — У него совершенно отпадные стихи. Не пойми о чем. Я читал в каком-то журнале…

— Где? — резко перебил Костя. — Припомни, пожалуйста!

— Наверное, в самолете. Знаешь, там выдают бортовые журналы…

— А-а… — досадливо протянул Константин. — Эти нам не конкуренты.

— Дурацкие стихи, бро. Словно человек не понимает, о чем пишет… там что-то было про загипсованное море. Бред!

— Много ты понимаешь? — усмехнулся старший и продекламировал:

— Море, загипсованное небом,

Часто снится душными ночами.

Рано утром я иду за хлебом

С рюкзаком холщевым за плечами.

— У? Каково? — переспросил тут же. — Мне нравится! А тебе?

— Разве что в твоем исполнении, — хохотнул Денис, усаживаясь в машину. Говорить брату о гусятницах в сумке Цесаркин не пожелал. Засмеет и потом станет вспоминать при каждом удобном случае. — Только ты, прежде чем встречаться с этим поэтом Хреновым, узнай о нем хотя бы.

— Да зачем? Я его стишата прочел, достаточно! Мне еще вот это понравилось:

— Я черпаю вдохновенье в тучах,

Что клубятся низко над Монбланом.

Под зонтом гулять намного лучше.

Все идет по плану, то есть с планом.

— Чушь собачья! — отмахнулся Денис и предупредил строго: — Все, бро, мне работать надо.

Попрощавшись, он рванул в офис, по пути набирая Рогинского. Разговор с братом натолкнул его на весьма интересные мысли.

— Доброе утро, Антон Анатольевич, — вежливо начал Цесаркин и сразу перешел к делу: — Авторские права на эскизы и товарный знак на изделия кому принадлежат?

— Мы ничего не оформляли, — пробурчал АнтАнт.

— Тогда нужно это сделать незамедлительно и подать в суд за нарушение авторских прав, — тут же встрял Цесаркин.

— Ай молоток, — хохотнул довольный заказчик. — Найди хорошего патентоведа, не обижу.

— Запросто, — хмыкнул Денис, ужасно довольный собой.

В обеденный перерыв Нина договорилась встретиться с Сан Санычем на квартире, чтобы определиться с объемом работ. Но, войдя в свое собственное жилище, она испытала ужас. Казалось, сейчас из детской снова покажется человек в маске и нападет на нее. Нина прошлась по пустым комнатам, пытаясь успокоиться. Вышла на балкон вдохнуть свежего воздуха и хоть как-то привести мысли в порядок. Не помогло.

— Ты чего, Нинок? — обеспокоился прораб, выходя следом. Закурил тонкую дамскую сигаретку и, словно оправдываясь, пояснил: — Никак вот бросить не могу. Хоть такие пока курю, а электронные вообще не понимаю.

— Что-то мне страшно, — пожаловалась Нина. — Получается, злоумышленник легко справился с замками. А была бы я дома, то и со мной тоже. И с Ромкой. — Она всхлипнула, стараясь сдержаться. — Я тут даже находиться не могу. Мне в вашем присутствии не по себе, а одной ночевать вдвойне страшно.

— Так давай я к тебе перееду, Нинок, — добродушно подмигнул Сан Саныч.

Нина улыбнулась собеседнику. Внимательно вгляделась в морщинистый лоб и усталые глаза. Зато фигура как у молодого парня. Крепок, подтянут и выглядит как ровесник Дениса Цесаркина, хотя наверняка старше.

«Сколько ему?» — впервые за многие годы знакомства задалась вопросом Нина, а потом махнула небрежно.

— Я теперь долго замуж не выйду, Сан Саныч.

— Из-за отца? — вскинулся он. — Я мог бы помочь.

— Никто не может. Даже Мишка, — состроила гримаску она и добавила уже серьезно: — Но большое вам спасибо за поддержку. Пойду я. — Она развернулась, чтобы уйти, но прораб остановил ее.

— Так мы же не решили, на каком проекте остановимся, — удивился он внезапной перемене.

— Я тут жить не хочу, — вынесла вердикт Нина. — Поэтому все по минимуму.

Она выскочила на улицу и понеслась по проспекту, даже не подумав воспользоваться общественным транспортом.

«Получается, что единственное место, где Цесаркины побоятся со мной разделаться, это квартира на Московской. Там на них сразу подозрение падет. А в новой все равно жить не хочется. Поэтому или продам ее, или пущу квартирантов», — думала дорогой она. А потом увидела в конце квартала торговый центр. И зашла в магазин игрушек купить Ромке «Лего». Покупка конструктора немножко развеселила Нину, и, таща огромный пакет с вожделенной сыном коробкой, она лениво брела по галерее и рассматривала в витринах платья и блузочки. Нина покосилась на часы.

«Зайти уже не получится. Времени в обрез. Да и только в субботу платье купила», — пресекла она попытки собственного шопинга, но у самого выхода заметила лавку с яркой вывеской «Чумовые приколы». Нина шагнула внутрь, даже не понимая, что именно ее тут привлекло. И уставилась на ряды странного товара. Страшные зеленые маски Фионы, Человека-паука и Гая Фокса. Нина усмехнулась про себя и осмотрелась по сторонам.

— Масочки — чистый латекс, — лысоватый продавец тут же подскочил к ней в надежде втюхать свой товар.

— Да я только посмотреть, — предупредила она.

— А все так говорят, — продавец поднял палец и оглядел ее внимательно. — У нас и банкноты имеются. На праздник, на день рождения…

— Нет, — замотала головой Нина, искренне не понимая, зачем покупать нарезанную бумагу.

— А вот гляньте на страшные приколы. Мухи, пауки, отрезанные пальцы…

— А это что? — Нина в изумлении показала на странные кучки в ярких упаковках.

— «Веселые какашки»! — засмеялся продавец, подмигивая. — Абсолютно безвредная вещь. Можно даже на тарелочку положить.

Нина внутренне отшатнулась, но тут же покраснела от внезапной шальной мысли.

«А можно и в судок», — хмыкнула она про себя и, вздохнув полной грудью, сделала заказ.

— Ну вот, а говорили, что вам неинтересно, — довольно заметил продавец, вручая Нине небольшой туго набитый пакет. — Желаю хорошо повеселиться, — хохотнул он вслед.

«Всенепременно, — мысленно фыркнула Тарантуль. — Веселья час и боль разлуки готов делить с тобой всегда-а», — мысленно пропела она и зашагала по уходившему в горку проспекту к видневшемуся вдали бизнес-центру, где располагался офис компании.

— К вам посетитель, Нина Александровна, — проворковала секретарша Анечка, стоило Тарантуль показаться в дверях, и махнула рукой в сторону копошившегося в телефоне Синебокова.

— Простите, если заставила ждать, — пробормотала Нина, открывая дверь кабинета и кидая покупки на первый попавшийся стул.

Капитан Синебоков плюхнулся без приглашения на другой и устало заявил:

— В нашем распоряжении оказались записи с видеокамер, развешанных здесь, в центре, и около вашего дома. Сможете опознать злоумышленников?

— Постараюсь, — передернула плечом Нина, в глубине души надеясь, чтобы люди, устроившие погром в ее офисе, оказались незнакомцами.

— Флешку можно в компьютер вставить? — поинтересовался капитан, передавая Нине маленький пластмассовый паровозик с болтающейся на подвеске клубничкой из бисера.

— Маскируетесь, — усмехнулась она.

— Жена флешку в поезде купила. А дочка брелок сплела. Мне в подарок, — добродушно улыбнулся Синебоков, и сразу стало ясно, что у капитана Синебокова отличная и любящая семья.

«Хоть от чужого тепла погреться», — горько заметила сама себе Нина и тут же перевела взгляд на экран, где уже мелькали знакомые и не очень лица.

— Посмотрите внимательно, — официально попросил Синебоков.

— Я и так вам скажу, — рассерженно кинула Нина. — Вот этот справа, — она ткнула пальцем в экран. — Константин Цесаркин, а второго я не знаю.

— Зато его засекли камеры около вашего дома. Наверняка подельник. Надеюсь, мы сможем доказать причастность господина Цесаркина как заказчика.

— У нас его в офисе многие видели, — пробормотала Нина. — Даже Вера Юрьевна может опознать или Калиткин наш. Он этого героя лично из моего кабинета выводил.

Она собралась еще добавить к рассказу подробностей, как из офиса фабрики выносили тело Цесаркина старшего, но дверь кабинета распахнулась и на пороге застыла Верочка. Нина заметила неестественно бледное лицо и тревогу, выплескивающуюся из глаз начальницы.

— Аська пропала, — выдохнула она. — Нет ни на квартире, ни у подружек. И телефон молчит.

— Где пропала? — тут же включился в разговор Синебоков. — Когда последний раз видели или говорили с ней?

— Вчера, — Вера как подкошенная рухнула на стул, заломила пальцы. — Она в Питере живет. Учится там. Вчера с ней говорила. А сегодня телефон не отвечает, а квартирная хозяйка заявила, что Аська месяц назад съехала.

— Дело молодое, — хмыкнул капитан. — Еще объявится! — И уточнил деловито: — Вы Цесаркина знаете, опознать сможете?

— Конечно, — печально махнула толстой ладошкой Верочка и, взглянув на экран, поморщилась. — Да, это он. Подтверждаю. Пусть возмещает ущерб!

— Документы готовим, уголовное дело по факту порчи имущества уже возбуждено по нескольким статьям. Обязательно привлечем его к ответственности.

Вера, словно глядя сквозь капитана, кивнула.

— Как же мне найти Аську? Не случилось бы беды!

— А что ваш муж говорит? — осторожно поинтересовалась Нина, прекрасно зная, что Вера с супругом давно живут раздельно.

— Он уверен, что это наш с дочкой спектакль, чтобы вытрясти из него побольше денег. Идиот!

— Через три дня, если девочка не объявится, подавайте заявление в полицию, — предупредил капитан. — Там быстро найдут.

Нине почудилось, что он собирался добавить «живую или мертвую», но сдержался. По коже прошел мороз от страшных версий, что могло случиться с Аськой в чужом городе…

— Может, в «ЛизуАлерт» обратиться, — пролепетала Нина. — Пусть добровольцы подключатся.

Вера решительно мотнула головой.

— Нет, наш папаня наймет детектива в Питере. Хоть это удалось у него выпросить.

Вера встала и на негнущихся ногах пошла к себе. Нине хотелось побежать следом, утешить, но в кабинете еще находился майор, лихорадочно заполняющий какую-то форму, а в сумке зашелся трелью сотовый. И, судя по мелодии, звонил бывший муж.

— Да, Миш, — ответила она на автомате.

— Нунька, — пробасил Ломакин. — Я тут у матери в Тарнаусе пару дней поживу. Можно Ромку заберу с ночевкой?

— Возьми, — разрешила Нина и поспешно добавила, помня о пропавшей Аське — Только глаз с него не спускай, пожалуйста!

И, нажав на кнопку отбоя, с ужасом поняла, что, если что-то случится с сыном, она просто умрет в одночасье. Но как бы ни сложилась их с Ломакиным совместная жизнь, она твердо знала с первого класса, что за своих близких Мишка готов на все. Только как же это получилось, что она сама, Нина Тарантуль, оказалась неинтересна Мише Ломакину?

«Красивая и смелая дорогу перешла, — фыркнула она про себя, прекрасно зная, что та самая женщина некрасива и неумна».

Нина запретила себе думать о вероломстве мужа и, отряхнувшись от грустных мыслей, расписалась в протоколе у Синебокова. А потом вызвала к себе подчиненных и устроила нагоняй за низкие продажи. Лишь после собрания она поняла, что так и не попрощалась с душкой-капитаном.

— Он сразу ушел? — поинтересовалась она у Анечки.

— Да, — беспечно кивнула секретарь. — Мы все в его бумажках расписались.

— Надеюсь, этого придурка арестуют, — пробормотала Нина. — Совсем распоясался.

Довольный Синебоков вернулся в отделение и сразу отправился к своему непосредственному начальнику.

— Вот, Кирюха, не зря я в офис к пострадавшей съездил! — заявил он торжественно и бросил на стол майору Кольцову стопку документов. — Готовь документы на арест. Этот придурок, мать его, опасен для общества!

— Возьми с полки пирожок, — хохотнул шеф. — Там два, твой посредине. — А потом серьезно заметил: — Хорошая работа, Егор.

Когда за капитаном Синебоковым закрылась дверь, майор Кольцов быстро нажал в трубке на недавний вызов.

— Денис, — злобно рыкнул он на Цесаркина. — Вы там с братом совсем с ума посходили?!