Мой наследник

Виктория Волкова

Глава 4

Руслан

— Мы сейчас придем, ба, — непринужденно заявляю Агате. И видит бог, сам не знаю, откуда берется эта легкость. Прибил бы паршивую девку!

А с другой стороны, жениться все равно надо. Светка хоть своя и совершенно предсказуема. Надави чуть-чуть, и она скиснет. Ни мозгов, ни характера. Такой легко управлять. Пусть остается, я не против. Если, конечно, ее версия верна. Но в этом я сомневаюсь.

Жду, когда, окинув нас внимательным взглядом, бабуля отправится на кухню сообщать последние новости. И как только за Агатой закрывается дверь, снова притягиваю Свету к себе, вторгаюсь в ее рот поцелуем. Она уже не дергается. Просто сидит маленьким истуканчиком. И мне очень хочется ее шлепнуть. Но я никогда не бил женщин. И начинать не собираюсь. Закрываю глаза, позволяя языку хозяйничать в нежном ротике. И пытаюсь вспомнить, что еще написано в досье, собранном службой безопасности. Там кажется была копия портфолио из какого-то клуба. «Эверсли-клаб», что ли? Вроде Светка — новенькая у них… Только контракт подписала.

Естественно, жить я с ней не собираюсь. Как только обман вскроется, отправлю куда-нибудь подальше. Денег дам на прощание. Может, тем самым уберегу ее от борделя? Она же глупая, несмышленая. Такую завезут куда-нибудь. Пустят по кругу, а она даже отпора дать не сможет. Зеленая еще.

Но про «Эверсли» мне придется молчать. Иначе сразу вопросы полезут. Откуда инфа? Зачем проверял?

— Как ты дошла до жизни такой, Света? — выдыхаю, когда поцелуй заканчивается. Осторожно провожу по напряженной спине и ласково шепчу «Расслабься!».

— Зачем вы это делаете, Руслан Артурович? — бормочет Светка, и ее глаза тут же наполняются слезами.

— Что именно? — уточняю лениво.

— Вам разве выгодно жениться на мне?

— Считай это моим благотворительным проектом по превращению бимбо-девушки в леди.

— Вы — сумасшедший, — вздыхает Светка, пытаясь встать с моих колен.

— Сидеть, — шепчу на ушко и перехватываю запястье покрепче. — Слушай меня внимательно, куколка. Я все о тебе знаю. Прекрати выделываться. Воспользуйся шансом начать нормальную жизнь.

Другая на месте Розановой быстро бы смекнула, что к чему. Высчитала свою выгоду и вцепилась бы в меня как клещ. А эта выделывается…

— Вам голову лечить надо, — шипит недовольно.

— Полечу, — киваю с усмешкой. — И тебе тоже. А сейчас перестань рыпаться. От моих прикосновений не вздрагиваешь. Ведешь себя естественно. И просто молчишь. Говорить буду я. Понятно?

— Нет, — мотает башкой эта дурища и снова твердит. — Я не хочу.

— А что ты хочешь? — зыркаю недовольно. — Тройные похороны? Олды не выдержат, понимаешь?

Киваю в сторону кухни, и тут же мне в грудь упирается Светкин лоб. Маленькая дурочка рыдает навзрыд, уткнувшись носом в мой свитер от Армани. А мне остается только гладить растрепавшиеся волосы и терпеливо ждать, когда она проревется. Или мой свитер от избыточной влаги сядет на два размера…

— Постарайся успокоиться, Света, — шепчу еле слышно. — Нас ждут.

Отстранившись, девчонка скользит по мне рассеянным взглядом. Большие зеленые глазища кажутся чуть расфокусированными. Любуюсь тонкими чертами лица и бархатистой кожей.

— Нам нужно идти, — говорю строго. Отгоняю прочь влажные фантазии. — Давай сделаем это, и все твои проблемы разрешатся. Лидии Ивановне я лично холку намылю.

— Вы ее знаете? — изумленно смотрит на меня Светка. Осторожно вытирает заплаканные глаза, боясь размазать и без того потекшую тушь.

Енот хренов, блин!

— На вот, вытри, — достаю из кармана платок.

И пока девчонка с сомнением разглядывает черный кусок ткани с синим кантом, говорю как ни в чем не бывало.

— Лидия Ивановна — моя классная. До сих пор терпеть ее не могу. Завтра разберемся, откуда она сведения о платеже получила. Я потом в Сбер позвоню. Пусть уволят нафиг ее осведомителей. И на нее в суд подадим. Эта красавица тебе еще заплатит компенсацию за невыносимые моральные страдания.

— Мне ничего не надо, — мотая головой, блеет Светка. Но так и сидит, словно тряпичная кукла. Теребит в руках платок. Смотрит умоляюще.

«А что? Это идея! Бабки срублю с директрисы. Тогда и свои Свете не придется выплачивать. Сэкономил — считай, заработал!» — думаю я, забирая лоскут от Бриони и вытирая им заплаканные глазищи.

— Идем, — поднимаюсь из кресла, легонько сталкивая девицу.

— Сейчас, — вздыхает она. И торопливо собрав в пучок волосы, окидывает меня потухшим взглядом.

«Видать, смирилась, куколка», — проносится в голове.

— Идем, — повторяю требовательно. И взяв в свою ладонь маленькую Светкину ручку, решительно шагаю на кухню, где уже наши романтичные бабки накрыли стол.

— Не думал, что доживу до этого дня! — надтреснутым голосом провозглашает Дамир. — Даже не чаял увидеть, как наши с Колькой внуки соединят свои жизни.

— Живите, дети, долго и счастливо! — вторит ему баба Надя. А Агата лишь улыбается во весь рот и радостно разглядывает нас со Светкой.

Ну, хоть у кого-то праздник!

— Русенька, — просит она, когда тосты сходят на нет. — Ты бы завтра съездил в школу. Поговорил с Лидой. Она вела себя безобразно. И Светочке в трудовой ахинею написала. Нужно восстановить справедливость.

— Ты хочешь туда вернуться? — мягко, очень мягко спрашиваю Светку.

— Ни за что! — отрезает она. — Я лучше в обычной преподавать буду. Видимо, элитная гимназия не для меня.

— Теперь тебе не придется работать, деточка, — ласково замечает Агата. — Я вон за Дамиром всю жизнь прожила. Только в первый год работала.

— А потом я тебя в Хабаровск увез, — самодовольно улыбается дед и как-то молодеет в одночасье. Обнимает бабушку. Чмокает ее в щеку.

«Сколько они вместе? Больше пятидесяти лет точно! Сейчас так долго люди не живут. Разбегаются в разные стороны. Наверное, это великое счастье — встретить своего человека и прожить с ним всю жизнь. Вырастить детей, внуков и вместе сойти в могилу», — думаю я, чувствуя, как мороз пробирает по коже от размышлений.

«Живите подольше!» — так и хочется закричать мне. Но по привычке сдерживаю порыв. От моих воплей ничего не зависит.

Сам не понимаю, почему пожираю Светку глазами и неожиданно заявляю.

— Завтра утром поедем в гимназию. Поэтому лучше заночевать здесь.

Света

К гимназии мы подъезжаем после девяти. И Руслана, кажется, совершенно не волнует, будет ли на месте директор гимназии и сможет ли нас принять. Даже охрана на входе становится на вытяжку, стоит Годарову появиться в холле.

— Лидия Ивановна у себя? — небрежно интересуется он у пробегающей мимо Татьяны.

— Конечно, Руслан Артурович, — растягивает она губы в улыбке и подозрительно косится на меня. — Вас проводить?

— Сам дорогу найду, — ощерившись, бросает Руслан и, взяв меня за руку, под любопытные взгляды сотрудников ведет через темный коридор к административному крылу.

Нужно, наверное, собраться с мыслями и приготовить аргументы для Лидии. Но все мое внимание сосредоточено на теплой мужской ладони, обхватывающей мои пальцы.

— Улыбайся мне. Почувствуй себя счастливой влюбленной, — шепчет Руслан, распахивая дверь приемной и прямиком направляясь к директора.

— Не помешаем? — на ходу спрашивает обомлевшую Лидку. И войдя в кабинет, отодвигает стул для меня. Сам усаживается рядом и внимательно смотрит на хозяйку Лидию Ивановну.

— Что происходит, Руслан? Чем обязана?

— Это я вас хочу спросить, Лидия Ивановна!

Годаров спокойно достает из внутреннего кармана кашемирового пальто мою злосчастную трудовую и, открыв ее, придвигает к директору гимназии. — Это вообще что?

— Я пыталась вчера поговорить с Агатой Михайловной, — начинает оправдываться Лидия. — Но что-то не смогла дозвониться… Хотела объяснить…

— Бабушка занесла вас в черный список, — светски улыбается Руслан, не обращая внимания, как лицо и шея директрисы моментально покрываются красными пятнами.

— Почему? — блеет она, как школьница. — Я бы все объяснила…

— Моя бабушка не нуждается в ваших инсинуациях, Лидия Ивановна. Вы позволили себе слишком много. Влезли в нашу со Светой переписку. Выгнали с работы по странному поводу. Естественно, бабушка разнервничалась. Да и мне неприятно, как обошлись с моей невестой…

— Что? — всплескивает руками Лидия и тут же гневно зыркает на меня. — Почему ты мне ничего не сказала, Розанова?

— Не сочла нужным, — коротко бросаю я, пожимая плечами.

— Русик, — озабоченно тянет Лидия. — Конечно, я восстановлю Светочку на работе. Мы приказ еще в Управление образования не передавали. Запись аннулируем, или новую трудовую заведем.

Директриса тараторит заискивающе. А Руслан морщится, словно от зубной боли.

— Восстанавливать нет необходимости. Правда, Светка? — отмахивается небрежно.

— Да-а, Русик, — улыбаюсь смущенно.

— В трудовой только запись исправьте, — снисходительно предлагает Руслан, — и разойдемся с миром.

— Конечно, — блеет Лидия. — Мы сейчас Свете новую трудовую заведем. Таня напишет!

— Мы не будем ждать, — вздыхает Руслан, поднимаясь из-за стола. — Перед свадьбой дел до фига. Я сегодня пришлю кого-нибудь.

— Хорошо, Руслан, — обретает обычную уверенность Лидия и наверняка в душе радуется, что все обошлось.

— Руслан Артурович, — поправляет ее бывший ученик и, взяв меня за руку, спешит к выходу. Но останавливается посреди кабинета.

— Кстати, Лидия Ивановна, а кто вам слил информацию о балансе на Светкиной карте? Титова или Белогривова?

— Танечка, — выдыхает директриса и тут же спохватывается, поняв, что проболталась. — Руслан, умоляю, не погуби! Таня по дружбе помогла. Меня ввели в заблуждение…

— Кто? — резко бросает он. — Как к вам попала наша переписка? Света точно вас в наши маленькие шалости не посвящала…

— Меня подставили, Руслан! — квохчет она, хватаясь за сердце. — Я сама разберусь. Больше такое не повторится…

— Мне казалось, мы разойдемся с миром, — чуть тише обычного замечает Годаров, и я вижу, как его лицо застывает холодной маской. — Грива со своего места слетит. Но и вашу крысу я уничтожу.

Вглядываюсь в надменное властное лицо и чувствую, как меня захлестывает волна возмущения. Лидия, конечно, виновата. Но вот так рубить головы направо и налево никому не позволено. Кто завтра станет жертвой Годарова? Я? Ответ очевиден. Самое ужасное, представляя меня своей невестой перед директрисой, Руслан ни на минуту не отказался от своих выводов. Для него я — бимбо-девочка! Слово-то какое дурацкое!

Никакие мои увещевания не могут изменить его мнения. Виновна, и все тут! И чем же тогда он сам отличается от Лидки? От нее я смогла избавиться, пусть и с испорченной трудовой книжкой, а вот удастся ли удрать от Руслана?

Опустив голову, я спешу к выходу.

— Вот что, Руслан! — слышится сзади уверенный голос Лидии Ивановны. — Когда женишься на Розановой, приходи! Сдам тебе своего осведомителя.

— Не захотели вы со мной сотрудничать, — рычит Руслан, догоняя меня. И поймав мою руку в свою, крепко сжимает запястье. — Я, кажется, просил тебя… — шепчет недовольно.

— Отпусти, ты делаешь мне больно, — прошу я, стараясь вырваться.

— Обойдешься, на нас люди смотрят. Кругом зрители. Боюсь, нам могут не засчитать это маленькое цирковое представление…

— Не нужно было вообще никуда приходить. Завела бы на новом месте трудовую…

— Агата просила разобраться, — раздраженно морщится Руслан.

Хочу закричать от отчаяния, но Годаров уже закончил разговор и будто куклу тянет меня прочь из школы.

— Отпусти ее, идиот!

Одновременно с Русланом поворачиваемся на оклик. И если я изумленно пялюсь на папашу Славы Федорова, то на лице Годарова появляется презрительная усмешка.

— Решил все-таки окончить среднюю школу, Ростислав Палыч? Давно пора…

Папаша Федорова в два шага оказывается рядом.

— Отпусти учительницу, Годаров…

Руслан

— А что будет, если не отпущу? — усмехаюсь небрежно. — Иди учить букварь, Ростик.

— В лоб дам, — рычит Пестов, перегораживая дорогу. Не совсем понимаю, какого хрена этот долбоящер заявился в гимназию, да еще выдвигает мне претензии.

Приобняв худые девичьи плечи, смотрю выжидательно. Хорошо хоть, девица воспринимает мои объятия как должное. Не дергается, не отстраняется. А вот мой противник не понимает слов. Из-за стола поднимается плечистый охранник. На лице читается извечный вопрос “а че такова?”. Странный субъект.

Кто вообще запустил Пестова? Посторонние мужики шарахаются по зданию, и никто не чешется. Нужно поднять этот вопрос на заседании благотворительного комитета. Я тут бабки вкладываю в родную гимназию, а у нас охрана ни к черту и Светку с волчьим билетом поперли.

— Дайте пройти, Ростислав Павлович, — прошу спокойно и холодно, хотя внутри меня колотит не по-детски. Они что, знакомы? Розанова и мой старый враг?

— Отпусти человека, — недовольно бросает Пестов и добавляет, не обращая на меня никакого внимания. — Нужно поговорить, Светлана Дмитриевна. Мне кажется…

— Я уже не работаю в школе, — прикидывается тихой мышью красавица.

— Почему? — опешив спрашивает Пестов. — Вроде не собирались…

— Вчера уволилась. Я замуж выхожу, — смущенно объявляет Света. И мне самому в этот момент хочется поверить в ее невинность и неискушенность.

«Тебе бы в театре играть, куколка», — думаю я, наблюдая, как вытягивается морда у Пестова.

— Только не говорите, что за Руслана Артуровича? — пыхтит мой главный недоброжелатель. — Крайне ненадежный тип. Он вам совершенно не пара…

— Вас это не касается, — строго заявляет Светлана, пресекая пространные речи Пестова о моем моральном облике. Он, конечно, имеет право думать обо мне плохо. Равно как и я о нем.

— Да вы не понимаете, — бубнит досадливо Пестов. — Потом поздно будет. Он сожрет вас со всеми потрохами. Я его давно знаю. Редкий урод.

— Извините, нам пора, — смерив уничижительным взглядом местного доброхота, моя красавица-невеста берет меня под руку.

Вот этот взгляд! У них там что ли спецкурс в педагогическом? Или Агата, моя дорогая бабка, проводит мастер-классы?

От этого уничижительного взгляда «садись, двойка!» взрослые мужики теряются, как например сейчас Ростислав Палыч. А у бедных детей наверняка развиваются энурез и диарея.

— Хотел предупредить, — бухтит как школьник Пестов.

— Это лишнее, — улыбаясь, кивает Света, давая понять, что разговор закончен.

— Мне трудно поверить, что такая хорошая и чистая девушка выбрала себе в мужья конченного урода.

— Не верьте, — передергивает плечиком моя милая. И подняв на меня наивное личико, хлопает глазками.

— Пойдем, Руслан.

Вздрагиваю от неожиданности. Впервые девчонка назвала меня Русланом. А то как старого деда кличет по имени отчеству. Но это так. Мелочь. Главное — широкой распахнутые зеленые глазища. В них и утонуть можно. Или увязнуть по самые помидоры.

— Конечно, любимая, — киваю я и, обогнув растерянного Пестова, веду девчонку к двери.

— Откуда ты его знаешь? — спрашиваю на улице. Взяв за руку, чинно вышагивая к припаркованной тачке.

— Отец моего ученика. Славы Федорова, — рапортует Светка и, усевшись на первое сиденье крузака, вздыхает тяжело. — Может, нам нет смысла жениться? Вы же не любите меня, Руслан Артурович. Наш брак обречен.

— Мы уже обнадежили стариков, Света, — придумываю на ходу новую версию. И страшно злюсь только от одной мысли, что Пестов и Светка знакомы. Может, Ростик ее клиент? А я как дурак, поверил! Нужно пробить, где учатся его дети. И есть ли пересечение с Розановой. От одной только мысли, что этот гад прикасался к ней, меня охватывает горячая волна ярости. Аж в груди клокочет от внезапно охватившей злости.

Завожу двигатель и, сосредоточившись на дороге, врубаю погромче музыку. Пресекая тем самым любые разговоры и выяснения. Тяжелые басы бьют по голове нагнетая и без того напряженную обстановку. Только тронь и грянет атомный взрыв. Выруливаю на проспект и, проехав несколько кварталов, паркуюсь в знакомом дворе. По привычке поднимаю глаза к нашим окнам на третьем этаже элитной сталинки. Кажется, сейчас мама выглянет и позовет.

— Руслан! Быстро домой!

Поворачиваюсь к притихшей Светлане.

— Приехали, моя прелесть, — выплевываю каждое слово.

Она тоже поднимает глаза к нашим окнам и спрашивает недоуменно.

— Зачем вы меня привезли к Кристине Игоревне?

— Затем, что моя мать пройдется с тобой по магазинам и поможет выбрать соответствующие шмотки.

— А что не так с моими? Нет брендов? — гневно вскидывается девчонка. — Это обязательно? Иначе не сойду за человека? А за вашу невесту тем более?

Отчасти Света права. В моем мире к тряпкам предъявляются определенные требования. Многие нарочито ходят в совершенно простых шортах и майках, наплевав на условности. Но большая часть моего окружения помешана на брендах. И честно говоря, раньше я как-то и не задумывался, хорошо это или плохо. Прекрасный способ разглядеть человека своего уровня. И не обратить на нищеброда никакого внимания. Даже если он заговорит с тобой пройти мимо.

Но девчонка хмурится, а на глазах уже поблескивают слезы. Если разобраться, что я ей такого предложил? Обновить гардероб! Да любая бы с радостью согласилась.

— Мне ничего не надо, — бубнит противно. — Я и замуж не хочу. Зачем вам оборванка, Руслан Артурович? Я же вас опозорю. Оденусь не так, или ляпну что-нибудь…

— Перестань выделываться, Света, — вздыхаю тяжело. Стучу пальцами по рулю, подыскивая нужные слова. — Слушай внимательно, — невидящим взглядом смотрю на мальчишек, гоняющих по двору на великах. — Мы уже приняли решение. Вчера. Не забыла? Теперь любой вираж в сторону вызовет сердечный приступ у кого-нибудь из олдов.

— Приговор вынесен и обжалованию не подлежит? — усмехается она горько.

— Вот именно, — жестко киваю я и, нависнув над девчонкой, шепчу вкрадчиво. — Хватит мне выкать и звать Артуровичем. Ты все-таки моя невеста.

— Хорошо, — кивает, понурив голову. И эта кислая морда меня сильно подбешивает. Одним пальцем приподнимаю опечаленное личико за подбородок и, уложив ладонь на Светкин затылок, целую. Вторгаюсь языком в рот и чувствую, как накатывает совершенно дикий и неуместный восторг. Давно забытая эмоция. Наверняка никак не связанная со Светой Розановой.