Есть ли жизнь после двадцати

Виктория Александровна Седойкина, 2020

Она – начинающая писательница. Он – известный писатель. Все, что их объединяет – это страсть, заставляющая следовать за собой. Встречи в отелях по всему миру, путешествия вдвоем и самокопание во время разлуки. Они могли бы быть вместе, но есть одно обстоятельство – главный герой женат. Чем закончится дело, если в него уже вмешалась любовь?

Дело было в Стамбуле

Стамбул — это непростые отношения двух любовников. Он либо влюбляет в себя с первых секунд, либо сразу вызывает отторжение.

Валялись в отеле, рассказывали друг другу сокровенные мечты. «Снова увидеть Босфор» — прошептала я. Нахмурил брови и задумался. Впервые именно он открыл для меня Стамбул. Эта была наша пробная совместная поездка. Кажется, прошла целая вечность с нашего первого поцелуя, а ничего не поменялось. Мы оба свободны как дети. Мы оба, как дети, несвободны.

Ночью разбудил меня, прислав по почте электронный билет. Поинтересовалась, почему билет только на меня. Сказал, что мой спутник уже на месте. Удивилась, как он так быстро прилетел в Турцию.

Следующим утром я стояла в турецком аэропорту. Одна. Позвонила и спросила, где он. Ответил, что в эту поездку он явно лишний и уступает меня на выходные другому яркому мужчине. Взял с меня обещание ничего не бояться и хорошо проводить время. В этот раз моим спутником оказался… Стамбул.

Первым делом купила гранатовый сок и симит — надо же чем-то отметить встречу. Подняла стаканчик в воздух, будто чокаясь с невидимым другом. В эту же секунду запели мечети. Здравствуй, Стамбул. Вижу ты тоже рад меня видеть.

Раскрошила симит чайкам. В прошлый раз мы объедались уличными бубликами с нутеллой — вариант для искушённых туристов, вроде нас. Помню, как кусали симит друг у друга «на брудершафт». В этот раз я довольствовалась пресным бубликом. Все равно никакая «Нутелла» не подсластит мне отсутствие любимого.

После заселения в гостиницу первым делом пошла к Босфору. Хотела надышаться им сполна. Когда мы были тут впервые, я рассказывала о том, что умею разговаривать с водоёмами. Он смеялся и называл меня врушкой. Решила перепроверить. «Босфор, — прошептала я, — дай мне коснуться тебя». Через секунду волна шлёпнула мне холодную воду прямо в руки. Я встала и гордо посмотрела куда-то в направлении Москвы. Видел? Я никогда не вру.

Вдоволь набродилась по уютным улочкам. В прошлый раз он тащил меня в мечети, соборы и музеи, а мне, влюблённой и тогда ещё послушной было все равно, что вокруг. Во всех фресках и витринах я видела только его.

Хотела отправить ему селфи из дворца Топкапы. Написала, что хоть я сейчас и в объятиях «другого мужчины», все равно принадлежу только ему. Перечитала и удалила. Подписала «Твоя наложница». Прислал ответ. Долго не открывала. «Лучшая моя наложница».

Вспомнила, как в прошлый раз он бесился, когда на меня обращали много внимания. Сказал, что в следующей жизни мы будем жить в Турции, и он собственноручно закутает меня в самую длинную паранджу. Показала ему язык. Наивный, огонь в моих глазах, когда я с ним, нельзя спрятать ни под какой чадрой.

Зашла в кафе, долго наблюдала за снующими туристами. Не выдержала и заглянула в Инстаграм. Первым, что бросилось в глаза было его фото из самолета. Сердце екнуло, глаза привычно стали искать рядом знакомые черты лица. Через пару минут прочитала подпись под фотографии: «Летим с любимой в Испанию». Заказала вина. За нас, Стамбул!

***

Дело было не только в сексе — я нравилась себе рядом с ним. Мир в моей голове вращался вокруг меня с самого рождения и, если честно, я всегда жила с оглядкой только на собственные эмоции. Александр возбуждал во мне веру в себя — я чувствовала себя желанной, умной и красивой. Будучи весьма эмпатичной особой, я легко перенимала настроение других — поэтому мне всегда тяжело было находиться рядом с депрессивными людьми, которые вечно жаловались на свою жизнь, супругов или детей. Я считала себя баловнем судьбы и никогда всерьез не задумывалась над мирскими проблемами. Ни одна ситуация в жизни: смерть родственников, безденежье или разбитое сердце не могли меня сломить. Я позволяла себе грустить несколько дней, но потом снова начинала жить с чистого листа, относясь к своей жизни как к бесконечному дару.

Я практически ни о чем не жалела — единственная ситуация, которая каждый раз ввергала меня в уныние — это год, потраченный на недостойного на мой взгляд человека. Он был актер — и я влюбилась, вот только не в него, а в сценический образ сильного и уверенного мужчины. На деле он оказался тряпкой — зарабатывал копейки в театре, менять ничего не хотел, хотя главные роли ему не давали уже несколько лет. Мечтал о жене варящей пельмени и детях, которых при первой возможности можно отдать в сад или любимым бабушкам. Досуг его был примитивен, так же, как и он сам — выпить пива и поиграть в компьютерные игры. С тех самых пор я ненавижу в мужчинах одного — зависимостей. Даже от меня. Особенно от меня.

Как я продержалась год? Я была юна и влюблена и долго видела в этом человеке лишь то, что сама хотела видеть. Однажды утром я подошла к зеркалу и заметила в отражении не девушку, парящую на крыльях любви, а угрюмую маленькую тетеньку, которой эти крылья обломали — и отшатнулась. Я стала сама себе противна. Меня больше не интересовал ни театр, ни рисование или книги — я полностью погрузилась не в свой быт, и только и думала о том, где взять деньги нам на ужин. А мне было всего девятнадцать лет. В это же утро, когда он ушел на репетицию, я покидала свои вещи в сумку и покинула квартиру. Но потом вернулась, сняла со стены ковер, полностью увешанный значками и методично, один за другим, отстегивала значки и рассовывала их в самые неожиданные места по всему дому. Я надеялась, что он уколется ровно столько раз, сколько я прожила с ним дней — 365.

С Александром все было абсолютно по-другому. После наших с ним встреч пару дней прохожие делали мне комплименты и даже дамы провожали восторженными взглядами. Мужчины через одного подходили знакомится, а я вся искрилась и готова была взлететь. Я вновь начала рисовать, читать, заниматься спортом и, как сейчас модно говорить, просто стала лучшей версией себя. Но стоило ему не звонить мне неделю или две — и я тут же опускалась на дно саморазвития. Эти эмоциональные качели не давали мне спокойно жить, в отношениях с Александром не было полумер: я либо парила по миру абсолютно счастливой, либо пребывала до очередного звонка в глубокой депрессии. Потом случались наши встречи — я вновь была готова примерно неделю сворачивать горы. Чертов заколдованный круг, из которого не так-то просто было выбраться. Но честно, я и не старалась этого сделать.