По ту сторону моста

Олег Игоревич Лепихин, 2020

Всем нам время от времени хочется перемен. Как ни крути, но это естественный закон жизни. Занимаясь рутинными делами, изо дня в день пропуская через себя всё то к чему мы так привыкли, мы всё отчётливее замечаем как теряем самое главное в своей жизни: самих себя. Главный герой этой книги уже давным-давно перестал считать дни, потому что все они каким-то странным образом слились в один. И вот его внутреннее "Я", наконец-то, взбунтовалось, призывая своего хозяина сбросить маски и стать тем, кем он есть на самом деле. Во всём этом абсурде он ведёт диалог с одним единственным собеседником: маленькой капсулой, что лежит по центру стола в директорском кабинете крупного машиностроительного концерна. О чём они в итоге договорятся? Содержит нецензурную брань.

Андрей Владимирович рано утром приходит в свой офис крупной автомобилестроительной компании"Power Car". В здании он один, не считая охраны. Он открывает свой кабинет, включает свет, компьютер, открывает жалюзи и садится за свой рабочий стол. Со стороны может показаться, что Андрей Владимирович слегка взволнован. Глядя на включённый монитор и свадебную фотографию, где он с женой и свидетелями улыбаются во все тридцать два зуба, кладёт перед собой красно-синюю капсулку. Минуты три он просто сидит и метает взгляд с одного предмета на другой. Далее начинается очень странный разговор.

— Ну и что ты смотришь на меня? — он обращается к капсуле — Хочешь сказать у меня есть выход? Да? Наверное, ты даже знаешь какой. Хочешь сказать, что мне снова необходимо голову над этим ломать? По-твоему мне делать больше нечего? Это моё решение. Слышишь? Моё! И я его менять не собираюсь. Если бы я не умел принимать решения, то никогда бы не основал эту компанию, с которой сейчас никто не в силах тягаться, понимаешь? Я всегда был впереди, лидерство заложено у меня в крови. Так почему же сейчас у меня должны оставаться сомнения? Знаешь, мне надо было сделать это ещё очень давно, но почему-то мне кажется, что если я не сделаю этого сегодня, то потом уже не сделаю никогда. Тебе этого не понять, конечно. Ты ведь всего лишь мелкий кусочек химии, черт тебя дери. Не знаю почему я вообще изливаю тебе душу, а не кому-нибудь другому. Впрочем, нет! Знаю. Не исключено, что и они сегодня узнают много чего нового.

Раздался телефонный звонок. Звонила секретарь Лена.

— Андрей Владимирович, доброе утро!

— Доброе утро, Леночка!

— На посту охраны сказали, что вы уже на месте. Не ожидала, что Вы приедете так рано. Я даже не успела подготовить кофеварку. У Вас все хорошо?

— Да, не беспокойтесь. Я все равно успел позавтракать дома. Напомните: совещание сегодня в пять?

— Так мы же его отменили. В связи… ну Вы же помните.

— Да, конечно же. Как я мог забыть. Ладно, мне простительно. Я все-таки немного волнуюсь.

— Сделать Вам ромашковый чай?

— Позже. Мне надо побыть одному. Так сказать, морально настроиться.

— Поняла Вас, Андрей Владимирович. Я перезвоню позже.

В трубку послышались гудки. Какое-то время он сидел, не отнимая телефон от уха и слушая монотонные звуки, а потом, наконец-то, положил её на станцию. Он смотрел на капсулу, словно на живого человека, будто бы та не просто разговаривала с ним, но внушала свои собственные мысли, от которых ему становилось слегка не по себе.

— Ты знаешь — начал он неуверенно-, я ведь учредил эту компанию когда ещё был выпускником машиностроительного университета. Да-да, серьёзно. Все говорили, что это заведомо проигрышное дельце, особенно для такого молокососа как я, что моё детище в конце концов сожрут конкуренты и долги. Оно может и продержится какое-то время, но от судьбы не убежишь. Разве возможно в условиях рыночной экономики составить достойную конкуренцию куда более мощным корпорациям? Ты как думаешь? А вот и можно! А знаешь как? Родиться лидером! Я знал об этом бизнесе ровно столько, сколько ты знаешь о строении атомов. И знаешь, что? Теперь я его знаю лучше, чем школьник алфавит. Я прыгнул в бассейн и врождённый инстинкт лидерства оказался моим спасательным кругом. Как тебе такое?

Снова раздался телефонный звонок. Звонил мобильный. Андрей Владимирович взглянул на экран телефона, где отображались большими белыми буквами имя Дима. Он снял трубку.

— Доброе утро, Дима.

— Привет, Андрюха! Извини, что в такую рань. Я тебя не сильно потревожил? Ты прости, ведь если честно, то я сегодня даже глаз не сомкнул.

— Я тоже.

— Оно и не удивительно. Если все пройдёт как мы планировали, то это будет сделка века. Ты будешь первым хозяином автомобильного концерна, чьё предприятие выйдет на международный рынок! Каково, а?

Дима, он же Дмитрий Петрович для рядовых сотрудников, первый заместитель генерального директора фирмы, явно был настроен как никогда волнительно. Это можно было легко определить по дрожащему голосу, а в иных случаях и по крепкому выхлопу изо рта в начале рабочего дня. Ни для кого не было секретом, что у него уже много лет наблюдаются все признаки алкогольной зависимости. Особенно после назначения в замы.

— Да, это очень волнительно, ничего не скажешь. — максимально спокойно произнёс Андрей Владимирович.

— Андрюха, ты там как, в норме? Что-то мне голос твой не нравится.

— Да и ты, вроде, не Киркоров. — подшутил над ним Андрей Владимирович.

— Да я не об этом. Просто, ну…не знаю как сказать. Ты какой-то тихий, что ли.

— Мне поорать, чтобы тебе стало легче? — спросил он с очень наигранной иронией.

На том конце трубки послышалось тяжёлое дыхание, а потом снова начался этот бессмысленный и бесполезный утренний диалог.

— Ладно, извини. Будем считать, что это побочный эффект хронического недосыпа. Короче, вчерашняя презентация была просто бомбической. Наши западные друзья, как ты понимаешь, товарищи капризные, но, помяни моё слово, Андрюха, они там все стояли с отвисшими челюстями. В общем, я держу за нас кулаки. Сегодня они должны вынести свой окончательный вердикт.

— Радостно слышать. Ты, кстати, где сейчас?

— Я в западном филиале, тут возникла небольшая проблема с оборудованием. Надо бы разобраться, а то работа встанет на неделю.

— Хорошо. Держи меня в курсе.

— Как скажешь, шеф. Ну пока?

— Пока.

Андрей Владимирович повесил трубку. Он сидел за столом, имитируя барабанную дробь, после чего встал и пошёл в сторону огромного панорамного окна, откуда открывался прекрасный вид на утренний город в самом разгаре июньского лета. Так он стоял минуты две вглядываясь в бесконечный поток машин, мчащихся по центральному шоссе в сторону центра. Шоссе было достроено буквально год назад и суровый городской климат ещё не успел травмировать свежее асфальтовое покрытие. Потрясающий пейзаж. Андрей Владимирович вообще любил, когда все работает стабильно и максимально качественно. Наверное, именно поэтому он достиг на своём поприще того, о чем большинство и мечтать не смеет.

Солнце постепенно стало пробиваться из-за горизонта и первый лучи света ударили ему окно. Город окончательно проснулся, а вот он похоже — нет. Можно ли сказать, что человек в здравом уме посреди рабочей недели, да ещё и в девятом часу утра будет сидеть и просто общаться с таблеткой? В какой-то момент он надумал позвонить в психушку, но вовремя поймал себя на мысли, что ещё не все сказал. Андрей Владимирович вернулся за стол.

— Красивое утро, да? Июнь — мой любимый месяц. Что может быть лучше, чем наше знойное лето? Знаешь? Вот и я не знаю. Пацанами мы ходили на речку, что в пяти километрах отсюда и ныряли — только шум стоял. Нам было лет по 12-13 и тогда это казалось чем-то реально классным. Представляешь, утёс высотой в пятнадцать с половиной метров и мы с него такие бомбочкой БАБАХ!

Он на секунду прервал рассказ, вспоминая о тех безмятежных иссчастливых днях.

— М-да. Потом мы как-то забросили это дело и дальше в ход пошли сигареты, пиво, девочки, звездюли от родаков, ну и так далее. Потом поступление в институт, открытие фирмы и что в итоге? Сижу тут один на один с таблеткой как последний шизик и делаю вид, будто она меня понимает. Весело, что сказать. Ахренеть как весело. Диман, кстати, который только что звонил, тоже из той компании, с которой мы с утёс прыгали. Всю жизнь в друзья мне набивался. Присосался, блин, как пиявка к заднице и теперь хрен его снимешь. Видел, что я лидер, поэтому и старался держится поближе. Вдруг, мол, помогу. И помог на свою голову. Падла меркантильная, нигде выгоду не упустит. Даже как-то убедил меня сделать его своим замом. Не иначе как наркоту мне подсунул, других вариантов нет.

Раздался местный телефонный звонок

— Да, слушаю.

— Андрей Владимирович, Вы там ещё не проголодались? — любезно поинтересовалась Лена.

— Нет, Леночка. Спасибо Вам, большое. Я успел сегодня позавтракать. — ответил Андрей Владимирович.

— С ума сойти. — искренне удивилась секретарша — Я бы в такую рань точно ничего не успела бы, а Вы прям — молодец. Завидую. Может всё-таки я могу предложить Вам кофе?

— Леночка, давайте так договоримся — сказал немного раздражённо Андрей Владимирович, но не на столько, чтобы обидеть заботливую девушку — Сегодня будем общаться через WatsAp, потому как я реально очень сильно волнуюсь и мне необходимо как минимум часов пять просто посидеть в тишине. Кто будет звонить, говорите, что у меня сегодня совещание. Только если это не касается наших западных друзей. И да, спасибо, но кофе пока не хочу.

— Я Вас поняла, Андрей Владимирович. Если что — я на связи. Отдыхайте. — сказала Лена и завершила разговор.

Андрей Владимирович тоже повесил трубку и специально оставил её слегка приподнять, чтобы никто особо настырный не смог до него достучаться.

— Ну-с! — протянул он, глядя на таблетку — Продолжаем разговор.

С этими словами он встал из-за стола и направился в сторону мини-бара, где хранил шикарный пятизвездочный коньяк, двадцатилетней выдержки, специально для какого-нибудь торжественного момента. Но ждать не пришлось, уж очень это долго. Чего б не начать с самого утра, как это делают все нормальные люди?

Он налил себе четверть бокала и мгновенно его осушил, даже не произнеся перед этим никакого торта. Их разговор должен был продолжиться, но, как на зло, сразу после этого зазвонил мобильный телефон. На экране отобразилось"Любимая"и фотография девушки, явно переборщившей с косметикой. Он ответил.

— Доброе утро, любимая!

— Привет, Андрей! А ты чего, уже на работе? — спросила она с лёгкой ноткой волнения.

— Да, сегодня надо было явиться пораньше, разобраться с кое-какими документами. Сама понимаешь, важный день и надо, чтобы всё было на высшем уровне, вот я и приехал пораньше доделать дела.

— Хух, слава богу! Я-то подумала, что что-то случилось. Просыпаюсь, как обычно-рано, а тебя уже и нет рядом. Вот и надумала себе ерунды всякой. Ты меня так больше не пугай или, хотя бы, предупреждай заранее, чтобы я не волновалась.

— Да, прости, пожалуйста. Что-то я об этом не подумал. Куча дел свалилось, вот я и… ну… — он замялся.

— Ладно-ладно. Не оправдывайся, я всё прекрасно понимаю. У тебя столько работы в последнее время, не удивительно, что ты можешь о чём-то позабыть. Главное, что доехал и жив-здоров.

— Спасибо тебе, большое. Мне сейчас крайне необходима поддержка. Правда, спасибо. Напиши и ты обязательно, когда доедешь до офиса.

— Непременно напишу. — в её голосе послышалась тревога — С тобой точно все хорошо?

— Забавно. — произнёс он улыбаясь — Ты уже второй человек за сегодня, кто задаёт мне этот вопрос.

— А первый кто был?

— Дима. — невозмутимо ответил он.

— Аа, Димасик. — произнесла она, словно они говорят о каком-то ничтожестве — Ну этот вообще готов тебе ректально температуру измерить, лишь бы получить прибавку к жалованию.

— Ой, да брось ты — он засмеялся-, не такой уж он подлиза.

— Такой-такой, я это поняла ещё с первой нашей встречи."Вааау, это твоя жена" — говорил он будто младенца увидел и такой весь из себя сразу ми-ми-ми. Вспоминать аж противно.

— Не бери в голову. Зато все делает своевременно и качественно. В конце концов, нам с ним детей не крестить.

— Упаси боже. — она помедлила — Я про детей.

В воздухе повисло неловкое молчание и Андрей Владимирович не совсем был уверен чем оно вызвано. Вроде бы все было как обычно, но в то же время что-то ни то. Он не стал разбираться.

— Ладно, мне тут надо ещё кое-что успеть, поэтому давай лучше созвонимся позже.

— Как скажешь. Удачи на работе.

— Пока. — он повесил трубку.

Солнце уже ясно освещало весь его просторный кабинет, и он решил выключить общий свет во имя экономии электричества. Затем вернулся за свой рабочий стол и пропустил ещё пол стаканчика. Его тело охватил приятный жар и теперь он был вполне готов к дальнейшему разговору.

— Это моя жена звонила. Хочешь покажу? — он разблокировали экран телефона, зашёл в галерею и открыл её самую привлекательную фотографию — Гляди, химоза. Нравится? Мне тоже. Первая мисс факультета, как-никак. Пока я не учредил эту самую фирму, мы с ней даже знакомы не были. Прикинь? Да и потом она меня не сразу заметила, а только спустя время, когда дела мало мальски пошли в гору. Хочешь сказать она меркантильная? Типа я вся из себя такая королева и меня ещё надо заслужить? Возможно так оно и есть. Хотя, когда мы уже начали встречаться, она божилась, что я ей понравился ещё задолго до нашей встречи. Просто не хватило смелости подойти. Ей казалось, что я такой мачо-мэн и лишний раз даже не пукну в её сторону. Каково, а? Да я и сам не очень-то верю. Почему-то к нашему понторезу — Лехе Гурову — она сразу на шею кинулась и ни о каком стеснении не могло быть и речи. Ну правильно, со всего курс у него одного была тачка и не абы какая, а майбах заряженный. Родаки его были коррупционными политиками и давали сынишке все, чего только душа пожелает. Джентльмен удачи, блин. Потом их поймали на крупной взятке, впаяли срок, десятку каждому, а имущество конфисковали. Пацан резко сдал в учёбе и теперь его оценки стали напрямую соответствовать его ответам. Для него это был шок, как ты понимаешь. Его отчислили в разгар третьего курса, он конкретно забухал на остаток денег, а спустя три недели его тело нашли в лифте. Сердце не выдержало.

Андрей Владимирович налил ещё четверть бокала и поднёс к губам, но в последний момент передумал и поставил его обратно на стол.

— Знаешь сколько людей пришло на похороны? Трое. Его дед, его тётя и я. Больше никто. Ни души. Казалось, что это даже не похороны, а какая-то очередная строительная закладка, потому что хоронили его ребята в рабочей строительной форме и, судя по всему, дагестанцы. Это, видимо, был их дополнительный заработок, ну не суть. Прикинь? Три человека. Они потом ещё долго разговаривали со мной, плакали в пиджак и говорили о том, какой он на самом деле был хороший. Что погубил его не алкоголь, а родительское воспитание. Они ведь избаловали его. Он как Обломов: нужды не знал, хлеба сам себе не зарабатывал и все всегда делали за него другие люди. Говорили, что он был очень талантлив и в детстве мечтал играть на скрипке, но родители посчитали это занятием для хлюпиков и отдали его на бокс. Он не выиграл ни одного боя. Не потому, что был хлюпиком. Он просто не хотел драться. Не хотел бить людей. Он спрашивал дедушку:"зачем люди дерутся? Это ведь больно. Неужели нельзя просто послушать музыку?"Он не знал, что ему ответить. Если он начинал оспаривать мнение родителей, то они потом выносили ему мозг и говорили, что он воспитывает в ребенке хлюпика и нечего им больше общаться. Поэтому на все его вопросы был только один ответ:"на все воля божья". Он ненавидел эту фразу. Тётя тоже старалась как-то ему помочь, но родители и ей дали чётко понять, как нужно воспитывать ребёнка. Постепенно он начал скрывать свою сущность под личной мажора, чтобы хоть как-то поиметь кайф от этой жизни и заставить других завидовать ей. И знаешь, что самое главное во всем этом? Я всё это прекрасно знал!

На этой весёлой ноте Андрей Владимирович наконец-то осушил бокал.

— Да! Знал с первого курса. А знаешь, как я это узнал? Сидели мы как-то раз с пацанами в баре, отмечали закрытие сессии. Заведение было не из дешёвых, и мы решили прилично скинуться, чтобы все было по-честному. Сидим себе, бухаем, преподов обсуждаем, как вдруг к нам подсаживается это тело с двумя эскортницами и такой заявляет:"братва, гуляем! Всем ещё по рюмахе, я угощаю!"Что б ты понимала, никто из нас его не любил, а многие даже побаивались, зная кто его родители. Никто ничего не ответил, но в итоге я один озвучил общую мысль:"спасибо, мы уж лучше как-нибудь сами. А тебе не мешало бы проспаться. И, видимо, есть с кем". Как он после этого посмотрел на меня, ты бы видела. Все думали, что сегодня один из нас не вернётся домой."Ты это мне, котик?" — спросил он, глядя на меня в упор."Тебе-тебе, пёсик" — ответил я ему. Он встаёт надо мной и как бы зловеще шипит на меня глядя прямо в глаза:"давай-ка выйдем один на один.""Ну давай"-отвечаю я. Мы вышли на задний двор и я уже был готов вспомнить все приёмы самообороны, что мы проходили на карате в школе, но как только мы оказались один на один, случилось нечто странное. Он как будто бы переменился в лице, подошёл поближе и задал один единственный вопрос:"за что ты так со мной? Я ведь просто угостить хотел."Дальше я не буду пересказывать тебе весь наш диалог. Скажу лишь одно: остаток ночи мы провели гуляя по городу как самые лучшие на свете друзья. Он рассказывал о себе, а я — о себе. И постепенно мы начали узнавать друг друга. Я угощал его самым дешёвым пивом, которое пили все ребята с нашей группы и не разрешал ему платить. Позже он признался, что это было самое вкусно пиво из всех, что он пробовал когда-либо. Как оказалось, у нас много общего: мы оба фанатели от ac/dc; наши родители были родом из одного города; а наши детские мечты так и остались мечтами. Он хотел стать известным на весь мир скрипачом, как Никола Паганинни, давать концерты в лучших филармониях и снискать славу самого талантливого музыканта двадцать первого века. Вот ведь замашки были у человека. А так сразу и не скажешь, что он создаёт впечатление амбициозного человека. Со мной проще: я хотел стать лётчиком, но лётное училище было: во-первых, очень далеко от дома, а во-вторых, отец всегда говорил, что на земле безопаснее, чем в воде или воздухе и поэтому предложил мне альтернативный вариант — не водить самолёты, а создавать их. Вот я и пошёл в инженеры, не отстояв собственного мнения. К утру мы были никакие, но после этого наша дружба стала крепчать и мне даже удалось убедить своих одногрупников, что он нормальный парень. Правда, скорее всего, они не поверили мне, а только делали вид из вежливости. Ну, а на третьем курсе к нам на юридический факультет перевелась та, что звонила мне семь минут назад — Наташка Скворцова. Он по уши в неё втюхался и в первую же неделю предложил встречаться, заехав за ней в общагу на своём майбахе. Конечно, она согласилась, но вертела им потом как хотела. Он так в неё втрескался, что напрочь забыл о нашей дружбе и даже не стал нас знакомить. Потом вся эта хреновина с его родителями и случилось то, что случилось. Но знаешь, когда его отчислили, он несколько раз звонил мне домой, в стельку пьяный и просил у меня прощения. Просил, чтобы я зашёл к нему, а я все откладывал этот момент думая, что нихрена я ему не друг. Просто больше некому поплакаться. Разве настоящие друзья так поступают, как он поступил со мной? Бросил друга ради юбки. Я думал, что ему реально плевать на меня. Но я ошибался. Как позже выяснилось в процессе следствия, он намеренно вливал в себя алкоголь большими дозами в течении недели. Он хотел умереть. Перед запоем, он оставил на столе записку и не трогал её. В ней содержалось одно единственное предложение:"прости меня, Андрюха".

Андрей Владимирович запрокинул ноги на стол и почувствовал как по щеке пробежала пара тёплых капель, которые он машинально вытер рукавом. Он посидел так с пол минуты и потом заговорил снова.

— Я ошибся в человеке. И не могу простить себе этого до сих пор. Я вообще очень часто ошибаюсь в людях, как говорит мне моя жена. Не исключено, что и в ней я ошибся. Впрочем, это уже не важно. Ошибки учат нас быть внимательнее и осторожнее. Не наступать на одни и те же грабли. — он посмотрел пристально на таблетку — Надеюсь сегодня ты поможешь мне сойти с последних.

Раздался телефонный звонок. Звонили по местному. Андрей Владимирович снял трубку.

— Слушаю!

— Андрей Владимирович, здравствуйте! Это Антон Николаевич.

— Доброе утро, Антон Николаевич. А я как раз хотел Вам позвонить. Как на футбол вчера сходили?

— Ох, давайте не будем о грустном. Наши, как всегда, только на публику умеют играть и то не в футбол. Продули два-ноль, как школьники. А всё тренер виноват! Нет, пока в этой стране не научатся подбирать людей грамотно, то и футбол будет идти по одному месту. О чём это я? А! Я чего звоню-то: у меня на столе какой-то странный бланк. Я обнаружил его сразу, как зашёл в кабинет. На нем указана шапка, в правом верхнем углу с юридическим наименованием организации, по центру написано"приказ", а дальше только строчка для подписи ген директора, главного инженер и начальника отдела кадров. Ваша подпись уже стоит. Не проясните ситуацию? Может ошибка какая?

— Нет, Антон Николаевич, ошибки нет. Мне всего-то нужна Ваша подпись, а дальше я уже все сам начирикаю.

— Эм… — Антон Николаевич что-то пробубнил себе под нос — Андрей Владимирович, родненький, но ведь это же невозможно.

— Почему же? — издевательски поинтересовался Андрей Владимирович.

— Как почему? Андрей Владимирович, это ведь юридический документ и я обязан знать, что мы подписываем. По-моему, это логично.

— А по-моему — нет. Что это за организация такая, где начальник отдела кадров не доверяет своему непосредственному шефу? Ну куда это годится, дорогой мой?

— Но как так-то? Ведь мы не в курсе, что будет содержаться в этом документе. Пусть и локальный, но это нормативно-правовой акт. Если этот приказ будет противоречить закону, даже в рамках уставных документов компании, то это же посудное дело. Я не могу взять на себя такой риск.

— Антон Николаевич, миленький, ну неужели Вы думаете, что я не знаю устав и подведу Вас под статью?

— Конечно же — нет, Андрей Владимирович. Но как начальник отдела кадров я просто обязан уведомить Вас о возможных последствиях в случае несоблюдения правил надлежащего оформления документов. Ведь если, вдруг, нагрянет трудовая инспекция, то…

— Никто не нагрянет, проверьте мне на слово. Слушайте, Антон Николаевич, я прекрасно понимаю Ваши опасения и как генеральный директор компании позвольте Вас заверить, что данный документ ни в коем случае не будет противоречить закону, я обещаю Вам. Просто подпишите и дело с концом. И передайте его Роману Александровичу, пусть тоже подпишет.

— Шеф, простите за откровенность, но Вы меня пугает. Могу я узнать хотя бы, что будет в нем прописано?

— Скажем так — для Вас это будет очень приятный сюрприз.

С этими словами Андрей Владимирович завершил разговор с начальником отдела кадров и переключился на более молчаливого собеседника.

— Не обращай внимания, это всего-навсего мой начальник отдела кадров. Забавный мужик, но при этом очень ответственный. Каждую запятую проверит, прежде чем что-либо подпишет. Зануда, конечно, редкостный, но за это я его и ценю. Он честно выполняет свою работу и всегда следует букве закона, а я видишь какой демон-искуситель. Он ещё не знает, что его ждёт и не только его. Но, как я уже сказал, это будет сюрпризом для всех. Даже для тебя.

Налив себе ещё чуть-чуть, он внезапно осознал, что уже порядком захмелел и надо бы сбить градус, ведь впереди ещё целый рабочий день. В маленьком холодильнике, рядом с мини баром как раз спрятался свежий мясной сэндвич и нарезал сыр. Он преодолел расстояние от пункта «А» в пункт «Б» всего за три шага, взял все самое необходимое и также быстро вернулся обратно. Не успел он сесть, как тут же зазвонил мобильный. Это был брат.

— Алло! — ответил Андрей Владимирович

— Привет, братка!

— Привет, Кость!

— Прости, что так рано звоню. Ты уже на работе? Судя по голосу ты бодрячком.

— Двойной эспрессо по утрам творит чудеса. Работа идёт полным ходом.

— Ну ясненько. Кстати, ты получил ту коробку с капсулами кофейными, что я тебе заказал на прошлой неделе?

— Да, спасибо! Одну из них я уже утилизировал в себя.

— Ха-ха, ну ты шустрый. Значит потом ещё подгоню, только скажи. Так, ладно, не буду отнимать твоё драгоценное время. Есть минутка?

— Валяй. Что ж с тобой делать?

— Ты там как, в норме? Какой-то у тебя голос странный.

— Всё в порядке. О чём ты хотел поговорить?

— Слушай, тут такое дело: долбаные курьеры нашего магазина решили устроить массовую забастовку, дескать я им мало плачу, штрафую часто не по дело и т.д. и т.п. Задрали меня, короче. Ну я их на хер послал, и они ушли к конкурентам. В общем, «Delivery Shop» теперь владеет всем моим штатом курьеров, а заказов дохренища и больше. Мне нужны новые люди, но пока им нечем платить. Все деньги в обороте. Ты не подкинешь мне чуток, чтобы мы встали на ноги, а я потом с тобой рассчитаюсь, зуб даю!

Все это Андрей Владимирович слышал уже неоднократно: и про помощь и якобы брат ему все вернет, и прочее враньё. Мама с папой всегда учили, что младшим надо помогать, но, видимо, младшему не объяснили, что садиться на шею тоже не следует. Частенько они этот разговор просто заминали на корню, не дав огню претензий толком разжечься. Но сегодня все обстоит иначе. Сегодня он может сказать, что думает.

–Нет. — ответ был локальным и понятным.

На противоположном конце повисло молчание, а затем истерично смех.

— Ладно, ок, будем считать, что первое апреля уже близко. Я оценил, молодца. Ну, так что на счёт финансовой поддержки, сколько жать сможешь?

— Нисколько. — также невозмутимо ответил Андрей Владимирович.

Теперь уже не было так смешно и громкое дыхание собеседника выдавало его начинающуюся панику.

— Так, братюнь, давай-ка сейчас без шуток. Я понимаю, у тебя сегодня хорошее настроение, близится серьёзная сделка, но у меня реально сейчас засада с курьерами. Все надежды только на тебя. Подкинь, пожалуйста. Я тебе все отдам сразу, как только смогу.

— В прошлый раз ты мне клялся точно также. Не хочешь сначала с прежними долгами рассчитаться, прежде чем влезать в новые?

— Ты чего такой жадный? Там было полтора миллиона от силы, а по факту и того меньше. Тебе может и велик вернуть, который я разбил в десять лет?

— Было бы не плохо. Это был мой любимый велик.

— Что происходит, я понять не могу? Ты там совсем зажрался, что ли?

— Нет, у меня как раз все в порядке и нет текучки кадров, потому что я уважаю свой штат и плачу нашим работникам достойные зарплаты. Вот такой тебе совет, житейский. Если прислушаешься, то возможно и у тебя дела пойдут в гору.

— Ах, ну да! Пардоньте, месье. Я совсем забыл, что у Вас крупный автомобилестроительный концерн, а я всего лишь владею небольшим магазинчиком по доставке биологически активных добавок! Где мне с Вами тягаться? Тебе, похоже, надо, чтобы я унизился и на коленях тебя просил?

— А ты разве с них вставал? Хотя, да. Вставал. Когда я дал тебе стартовый капитал на открытие магазина, который ты мне, кстати, тоже не вернул. Сразу стал успешным бизнесменом и даже на последнюю аудио ухитрился заработать. На какие ши-ши, прости? Мне кажется, что если бы ты её продал, то тебе вполне хватило бы денег и на зарплаты людям, и на модернизацию твоего ушлёпского сайта, и, может, ещё осталось бы на б/у-шный форд. Как тебе такая мысль?

— Я заработал на эту тачку своими силами — раздался на том конце пронзительный крик-, в кредит, между прочим!

— Да? — Андрей Владимирович давился смехом — Как-то быстро ты накопил на первоначальный взнос на машину, которая стоит пять миллионов. И банк какой-то быстро тебе кредит оформил, хотя на тот момент ты и года не отработал.

— Слушай, ты там как, белку что ли словил? У тебя с башкой всё в порядке?

— Можешь не волноваться, всё хорошо с моей башкой. А к совету тебе лучше прислушаться. Так и останешься на плаву, если тебя конкуренты не съедят.

— Так, стоп. Подожди. Мне кажется ясно: ты там прибухнул и стал вспоминать старые обиды. Я правильно понял?

— Все может быть.

— Понятно. Слушай, брателло, я не хочу ругаться, но мне очень нужна твоя помощь. Помнишь, что мама говорила: «мы семья, а в семье все друг другу помогают»?

— Угу. Только говорила она это в основном мне, а тебе уже — я. Но почему-то истинный смысл этих слов уловил только один ребёнок. Когда ты мне помогала в последний раз?

— Я? Тебе?

— Да. Ты мне.

— Я был бы и рад, но ты никогда не нуждался в помощи и никогда не просил о ней.

— А может тебе просто хотелось в это верить?

— В каком смысле?

— В прямом. Давай-ка на чистоту: когда мамы с папой не стало, ты в первый же день ушёл в запой и требовал, чтобы тебя не трогали, потому что, видите ли, тебе было плохо, ведь это только для тебя большое потрясение. В итоге все легло на мои плечи: похороны, поминки, памятник и тот я оплатил. А что сделал ты?

— Я… ну… Ты просто в этом лучше разбираешься, и я решил не мешать тебе.

— В чем разбираюсь? В похоронах? А, да, точно! Я же друга похоронил на третьем курсе, когда ты по клубам шлялся и нюхал кокаин.

— Так, Андрюха, послушайте меня…

— Нет, это ты меня послушай! Я всего в этой жизни добился сам: моя семья, мой бизнес, мои связи — все это моих рук дело. Ты всю жизнь сидел то у родителей на шее, то у меня. И знаешь что, дорогой мой братец, ты меня, честно говоря, уже прилично задолбал. Я устал чувствовать себя в роли старшего брата, который постоянно вытаскивает мелкого засранца из очередного дерьма. Ты уже взрослый мальчик и должен сам решать свои проблемы, а не я должен водить тебя за ручку и показывать, как писать стоя. Последний раз скажу, что тебе нужно сделать, а дальше как хочешь. Выстави свою колымагу на сайте, уверен покупатель найдётся быстро, извинись перед работниками и рассчитайся с долгами. Договорились?

— Андрюха, блин! — Значит договорились. — он повесил трубку.

Пять минут Андрей Владимирович просто сидел и смотрел в окно на самый красивый город в мире. Панорамные окна на самом верхнем этаже всегда были его голубой мечтой. Всё потому, что их семья всю жизнь прожила в квартире на первом этаже, откуда окна выходил прямо во двор на огромный куст. Каждый год он ждал зиму, когда этот самый куст сбросит листву и будет видно хоть что-то помимо него, птиц и случайных прохожих, которые любили по пьяни справить малую нужду прямо под окнами их квартиры. Правда мама с папой ругали его всякий раз, когда он раскрывал шторы, дескать мало ли кто заглянет к ним в окно и напугает Костечку. Он любил брата, но категорически был против той гиппер-заботы, которой его окружили родители. В студенческие годы он боялся, что брат закончит так же как и его лучший друг, ведь оба они были очень добрыми и в какой-то степени слабыми. Тепличное воспитание не закалило их характер, и любая трудность воспринималась как поход на войну. Когда они выросли и закончили университет, родители попали в автокатастрофу. Андрей Владимирович взял все на себя все хлопоты по их погребению и совершенно не ждал помощи от брата, который в первый же день их смерти осушил литровую бутылку водки. Андрей Владимирович не выпил ни капли даже в день поминок. Он считал слабость непозволительной роскошью, которую могут позволить себе только люди по типу его брата. Он же должен быть сильным и стойким, дабы не обратить их память. Но сейчас, по истечении 17 лет со дня катастрофы, он будто бы решил шикануть и позволить себе то, чего никогда не позволял раньше. И это ему понравилось.

— Не, ну ты прикинь каков наглец! — начал он снова разговор с таблеткой — Решил меня уму-разуму поучить, щенок. Веришь или нет, но я всю жизнь за ним дерьмо вытираю, начиная с самого рождения! Насрёт — убери; нассыт — убери; прольёт — убери; блеванёт — убери и так до бесконечности. Я думал, что по истечении лет, он хоть немного повзрослеет, а он — наоборот! Срать, ссать и блевать стал только больше, а убираю все равно я. Сколько ещё это будет продолжаться? Может мне с ним ещё и пенсией поделиться в старости? Или женой для утех плотских? Он, кстати, за Наташкой тоже бегал, но тут у него вариантов не было вообще. Они и сейчас общаются только по большим праздникам и то, если прилично выпьют, чтобы не послать друг друга из-за старых обид. А между ними типа судья, который не даёт одному из бойцов убить другого на ринге.

Андрей Владимирович начал замечать, что волшебный эффект дорого напитка начал постепенно улетучиваться и решил задержать его ещё на какое-то время. Он налил полный бокал и выпил ровно половину, закусив толстым ломтиком сыра.

— Знаешь, вот мы сейчас с ним поговорили, я понимаю, что у него проблема, но что самое удивительное — мне его не жаль. Представляешь? Родного брата! Вообще ни капельки. Потому что надоело мне быть добреньким, надоело быть спасителем проклятых душ и насильно тащить их с адского шоссе на лестницу в небо. О, давай-ка включим музыку!

Андрей Владимирович убрал ноги со стола, зашёл в браузер и включил не очень громко, но и не совсем тихо свою любимую композицию группы ac/dc — highway to hall. Сначала он прсто начал подпевать, потому как знал слова песни наизусть. Когда он пел, со стороны могло показаться, что человек в совершенстве владеет английским языком, хотя у него он был, мягко говоря, очень посредственный. Но когда начался припев, он глотнул залпом из бутылки и стал петь во весь голос, имитируя при этом знаменитую походку гитариста Ангуса Янга. Давнг он так не отжигал, жа ещё и такой лёгкостью, которая бывает разве что у подростков в самый разгар концерта, когда вокалист направляет микрофон в толпу и они люди начинают петь вместе с ним, как одна большая рок — группа. Он уже был готов начать исполнять следующий куплет и прыгнуть на стол, как звезда к фанатам, но его соло было прервано барабанной дробь в дверь.

— Андрей Владимирович! — послышалось из-за двери — Андрей Владимирович!!! У Вас всё хорошо?

Это была Лена.

Андрей Владимирович мгновенно выключил музыку и шатаясь подошел к двери, но не открыл.

— Все нормально, Леночка. — его язык немного заплетался — Просто перешёл по какой-то левой ссылке и вылезла очередная тупая реклама.

— Хм, странно. Может какой-то вирус? Я могу зайти и проверить?

— Нет необходимости, я уже со всем разобрался.

— С Вами точно все хорошо?

— Все просто замечательно. Не переживайте за меня. Есть весточка от наших западных партнёров?

— Пока нет, Андрей Владимирович. Я проверяю почту каждые десять минут. Как только станет что-то известно, я сразу Вам позвоню.

— Договорились. — он отошёл от двери.

Наполовину полный бокал все ещё стоял на рабочем столе и ждал, когда его хозяин расквитается с содержимым, но на этот раз Андрей Владимирович взял паузу, понимая, что его поведение начинает не совсем соответствовать гордому статусу директора крупной фирмы.

Правда пауза длилась не более двух минут, и хозяин бокала героически исполнил свой долг, напоминая самому себе, что этот день кардинально отличается от всех предыдущих и у него нет времени на идиотские моральные принципы и элементарные правила приличия.

— Я не люблю свою жену. — внезапно заявил он своему собеседнику, держа в руках пустой стакан и глядя в панорамное окно на оживлённый город — Не ожидала услышать такое? Хех. Я и сам не ожидал. Вот уже много лет я внушают себе эту мысль, но никак не могу её удержать. Ты спросишь — почему? Почему я на ней женился, если не люблю? Я даже не знаю, что тебе на это ответить, если честно. Наверное, это какой-то дух соревнования у меня в крови. Она была главной красоткой нашего университета и своего факультета, как я уже сказал, но не более того. Впрочем, с мозгами у неё тоже всё всегда было хорошо и добивались она всего исключительно своими силами, а не через постель. Ты удивлена? Я же сказал, что она прыгнула не шею моему другу, когда тот приехал за ней на майбахе? Да, я так сказал. Но ты не знаешь всей сути. Она повелось не на майбах, а на перспективу этого человека и была полностью уверена, что из него выйдет очень успешный человек, который не сделает из неё тупую домохозяйку и будет помогать в карьерной развитии. Так он ей обещал. Но когда случилась та сама трагедия, он показал свою истинную сущность. Что он не боец и это ему нужна помощь, а не ей. Но она была категорически против роли няньки для взрослого человека. Конечно, она ему сочувствовала и старалась поначалу всячески поддержать, но когда увидела, что тот даже не пытается хвататься за свой спасательный круг в лице любимой девушки — бросила его. Не со скандалом, просто ушла. Как-то раз она пришла к нему домой, чтобы проверить как он себя чувствует, но в очередной раз обнаружила лежащие, стонущее, пьяное тело, которое не может даже двух слов связать. Она просила его прекратить и взять себя в руки. У него осталось много денег, много родственников, которым эти деньги были до фени и, самое главное, были все шансы доучиться и доказать всем, что он не тень своих предков, а настоящая личность. Живая, настоящая личность, которая может сама выжить в этом жестоком мире и доказать всем вокруг, что им не управляет никто, кроме него самого. Но… Он только выпалил в её адрес несколько матерных словечек и ясно дал понять, что ничего она не понимает со своей тупой философией. Потом она просто ушла, не сказав ни слова. А на следующий день он умер.

Андрей Владимирович сел за стол и снова запрокинул на него обувь.

— Вот ведь как бывает, да? Вчера ты был всем, а сегодня — никто. Сегодня ты олигарх, а завтра — лежишь в канаве и ходишь под себя. Как это можно назвать? Жизнь, судьба, стечение обстоятельств? Черт его знает. Один хрен, все там будем. Только придем по-разному. Ах, да! На счёт жены…Я не могу сказать, что мне с ней плохо, нет. Она красивая, умная, денег с меня не требует, сама со всем справляется, да и хозяйка из неё потрясающая. Только вот… Не могу даже тебе объяснить свои чувства к ней. Скажем так: мне с ней удобно. А остальные, когда смотрят нам в след, такие слюни пускают, что можно на байдарках плавать. Но это не любовь. Я это точно знаю. Она выглядит по-другому. Она согревает тебя изнутри, даже когда на улице сорокаградусный мороз. Она подает тебе надежду, пусть и ложную, когда кажется, что надежды уже нет. Она способна на все, даже на убийство, если попросишь. Испытал её раз, хочется поскорее с неё слезть, как с самого тяжёлого в мире наркотика, но суть в том, что слезть невозможно. Можно притупить на время свою зависимость, но избавится от неё не получится уже никогда. Поверь на слово. Лет двенадцать я только и делаю, что притупляю, потому что так проще. Так легче заниматься чем-то по-настоящему важным, но совершенно нет времени заниматься тем, что по-настоящему нужно. А нужно тебе как раз то, что ты пытаешься в себе притупить. Замкнутый круг какой-то получается, блин. Чувствую себя змеёй заглавной в клетку.

В детстве момент раздался видео звонок по мобильному.

— О нет. — он не сразу ответил на звонок — Привет, Люд.

На там конце показалось явно перекрашенное косметикой лицо, на которое спадали непослушные чёрные волосы и немножко верхняя часть тела, в красном свитере и бледная как январский снег, длинная женская шея.

— Привет, милый. — ласково ответила женщина и направила во фронтальную камеру воздушный поцелуй — Как там у моего бизнесмена дела продвигаются?

— Потихоньку. Все утро жду звонка от наших товарищей, но они почему-то совсем не торопятся с нами связываться.

— Вот дураки! Не бери в голову, они сами не понимают своего счастья. Позвонят как миленькие, вот увидишь. Где они ещё найдут в нашей стране предприятие, которое занимается разработками самых конкурентоспособности технологий в области машиностроения? Мм?

— Полагаю, что нигде. У нас в принципе конкурентов нет, а если и появятся, то мы будем уже на сто шагов впереди.

— Воот! — девушка широко улыбнулась и поцеловала экран — Вот такой настройки мне нравится. Ты ж мой лидер! Будь уверен, они у тебя в кармане и мы ещё покажем этим господам как делаются дела у нас в стране!

— Наверное ты и права. Зря я забиваю голову этим. В конце концов, ты никогда не ошибаешься. За это мне и нравится твой математический склад ума.

— Спасибо, любимый! Мне так приятно осознавать, что я тоже внесла свой вклад в развитие твоей фирмы и теперь могу воочию лицезреть плоды своего труда. Это так круто. Правда ведь?

— Да, согласен.

— Ты после работы заглянешь ко мне, отметить это дело? Я сегодня планирую сготовить для тебя нечто особенное. Как тебе такое предложение, мм? — она стала кокетничать.

— Я.. эм… Боюсь, что сегодня у меня не получится.

— Почему? Вы что-то запланировали с Наташей? Мы можем в другой день, если хочешь.

— Нет, дело не в ней, я просто, ну… — он не смог сформулировать окончательно мысль.

— Андрюш, в чем дело? Ты здоров? Мне кажется, что ты там какой-то бледный.

— Я здоров, правда. Всё хорошо. — он сделал вдох-выдох и посмотрел на экран телефона холодными и безжизненными глазами — Ну, просто для чего это все?

— В смысле «для чего»? Ты здоров или это ты так шутишь?

— Вовсе нет. Прости. Наверное, я не совсем правильно выразился. Просто мне кажется, что каждый из нас занят немножко не своим делом. Понимаешь?

— Пока нет. Так как это понимать, Андрюш?

— Слушай, я начал не с того, поэтому позволь мне сегодня быть с тобой откровенным.

— А я разве кого-то запрещала? Или меня память подводит? Что вообще происходит?

— Нет, не в этом дело. Я… Просто мне кажется, что мы с тобой запутались в наших отношениях.

— О чем ты говоришь? — в её голосе послышалась паника — Мы с тобой каждую неделю ждём наших совместных встреч как праздник? Господи, да что случилось-то? Ты меня пугаешь, Андрюш.

— В этом-то и дело. Мы только делаем, что ждём. Ждём ради того, чтобы снова разойтись и снова начать ждать. Тебе не кажется это странным?

— Если честно — ответила она не сразу-, то в какой-то степени кажется. Мы с тобой уже полгода вместе, а я до сих пор ни разу не была у тебя дома, пока жена работает. Ты редко мне что-то о себе рассказываешь. В основном говорю я, а ты просто поддерживаешь беседу. Все, что я о тебе знаю, это то, что ты живёшь только своей работой, что у тебя пропала духовная связь с женой и тебе нужно кто-то кто тебя поддержит. Именно поэтому ты встретил меня. Помнишь тогда, два года назад? Я занималась HR-аналитикой, подбирала тебе достойную команду, так как своих у тебя было не так много, из тех кто остался с момента основания предприятия. Сидя в моем кабинете, в первый же день нашей совместной работы, ты сказал, что я удивительная девушка и что моей улыбкой можно освещать целые города. Я тогда не придала этому значения. Подумала, что это какой-то дешёвый подкат, но почему-то на долго его запомнила. А спустя год, ты снова обратился ко мне, но уже как состоявшийся бизнесмен, а не как «недотёпа», как ты себя любил называть и пригласил меня на ужин. В тот вечер ты говорил так много, но при этом так мало, что я все равно ничего толком о тебе не узнала. До сих пор я знаю лишь то, что этот концерн вся твоя жизнь, а жена — не более чем спутник.

— Так оно и есть. Ты знаешь даже больше, чем достаточно.

— Но не знаю самого главного — кто для тебя я?

— Именно это я и пытаюсь выяснить. Пойми меня правильно, мне хорошо с тобой и те вечера, что мы можем просто посидеть и поговорить для меня очень много значат. Но достаточно ли нам этого?

— Мне кажется, что мы уже это с тобой обсуждали. И к чему все эти риторические вопросы? Ты прекрасно знаешь, что мне этого недостаточно, потому что я люблю тебя. Ты можешь даже ничего мне про себя не рассказывать, я все равно чувствую это всем своим сердцем. Я прекрасно знаю, чего хочу в этой жизни, но не знаю, чего хочешь ты.

— Если бы я сам знал, то ответил бы тебе прямо здесь и сейчас.

— По крайней мере, ещё совсем недавно ты говорил, что тебе необходимо разобраться с главным делом твоей жизни, а после у тебя будет время всё переосмыслить и встать на правильный путь.

— Так что есть правильный путь, Люд?

— Это ты мне скажи, дорогой. Если тебе интересно, что для меня значит истинный путь, то это: выйти замуж за любимого человека, родить от него ребёнка, а может и не одного, потом поселиться в маленьком домике за городом, с бассейном и банькой, а потом смотреть как наши карапузики растут и постепенно уходят во взрослую жизнь. Тебе не кажется, что этого достаточно?

— Мне кажется, что эта работа не для меня. Нет, не потому, что я не люблю детей или загородные домики, нет. Все это мне нравится, но я просто не смогу с этим справиться. Меня не особо пугает отказ наших партнёров, потому как у меня всегда будет цель, ради которой я буду готов пожертвовать всем. Понимаю, что звучит это нагло и крайне эгоистично, но это так.

— Что ты такое говоришь, Андрюш? — на лице девушки проступили слезы — Разве такой как ты может быть эгоистом? Я не самый лучший в мире психолог, но даже я вижу, что ты больше отдаёшь, чем получаешь. И я уверена, что тебя хватит на всех, ещё и останется. Прошу, скажи, что ты это не серьёзно!

Больше всего на свете Андрей Владимирович не любил только три вещи: женские крики, женскую тупость и женские слезы. Он не был сексистом, но все его женское общество ограничивалось только супругой Наташей и Людмилой, потому как обе были достаточно мудрым и сильными, чтобы искоренить из себя все эти неприемлемые для женщины качества, которые его так раздражали. Но, как известно, даже самый высококлассный корабль может не заметить скалу на поверхности воды и дать трещину. В случае с Людмилой, скалой были её мечты о собственной семье, которую она так хотела создать с этим мужчиной. Он не знал, что нужно сказать.

— Люд, прости меня, пожалуйста. Понимаю, все это очень неожиданно, я и сам не знал, что до такого дойдёт. Ты должна знать, что моё отношение к тебе не нисколько не поменялось и ты по-прежнему остаёшься для меня самым близким и самым очаровательным человеком, которого я когда-либо встречал. Сложись все иначе, я бы, наверное, стал тем, кто сможет дать тебе все то, чего ты достойна. Мне правда хотелось бы сделать тебя счастливой, но я прекрасно понимаю, что не способен на это. Жаль, что осознать мне это удалось буквально несколько часов назад. Но я не хочу врать ни тебе, ни себе. Поэтому мне кажется, что с моей стороны будет честным сказать тебе это все прямо сейчас. Я не хочу подавать тебе ложных надежд. Прости меня, ещё раз.

Конец ознакомительного фрагмента.