Оллвард. Разрушитель судеб

Виктория Авеярд (2022)

Страшный исход уготован Оллварду. Корэйн едва удалось спастить, а участь ее Соратников неизвестна. Враг готов пожертвовать чем угодно, чтобы утолить голод жестокого бога — Того, Кто Ждет. Однако надежда не потеряна: наследнице удалось украсть Веретенный клинок Таристана и помешать тому уничтожить мир. В финальную битву вступают: КОРЭЙН, наследница рода Древнего Кора, скорбит по друзьям, которых считает погибшими, но снова готова рискнуть жизнью ради спасения мира; ДОМАКРИАН, беззаветно преданный Корэйн бессмертный, СИГИЛЛА, охотница за головами… и СОРАСА, убийца-изгой, томятся в темнице, выискивая возможность для побега… ЭНДРИ, бывший оруженосец, ободряет старых союзников и находит новых. ЧАРЛОН, падший жрец и фальсификатор, встречает давнего друга, ВАЛЬТИК, загадочная ведьма, изрекает новые пророчества. Чтобы избежать краха, расколотый союз соратников должен сплотиться в решающем поединке добра со злом. Иначе безжалостная демоническая сущность поглотит Оллвард целиком.

Глава 2

Смерть или кое-что похуже

— Эндри —

«Блаженны те, кто сгинул в пламени».

Слова старинной молитвы эхом отдавались в голове Эндри. Он помнил, как мама читала ее перед очагом в их покоях, простирая смуглые руки к искупающему грехи богу.

«Я не чувствую никакого блаженства», — подумал он на бегу и, снова вдохнув дым, закашлялся. Он держал за руку Вальтик, которая вела их через весь город; ее костлявые пальцы казались холодными и на удивление сильными.

За ними по городским улицам гналась армия мертвецов Таристана. В основном это были скелеты со сгнившей плотью — порождение расколотого мира Пепельных земель. Но некоторые воины выглядели свежими. Погибшие жители Джидаштерна теперь сражались на стороне Таристана. Подданные его собственного королевства обратились в мертвых солдат. Их судьба была настолько ужасна, что ускользала от понимания.

«И эта армия будет пополняться». Эндри в этом даже не сомневался. Он подумал о солдатах, прискакавших в Джидаштерн. О телах, оставшихся позади. О джидийских налетчиках. О Древних. О трекийском военном отряде.

А еще он думал о Соратниках.

О Сигилле.

О Доме.

Эти два исполина остались прикрыть отступление Корэйн и выиграть для нее хоть немного времени. Эндри молился, чтобы их жертва не была напрасной.

А Сораса смогла защитить Корэйн в одиночку.

От этой мысли Эндри поморщился.

Они бежали через город, превратившийся в адский лабиринт, по которому рыскают чудовищные гончие, ожившие мертвецы, Таристан, его красный маг, да еще и проклятый дракон в придачу. Кроме того, сам Джидаштерн теперь представлял угрозу: дома вокруг полыхали и рушились.

Однако Вальтик как-то удавалось находить безопасный путь. Она вела Эндри прямо к городским докам.

В гавани осталось лишь несколько небольших лодок, потому что все корабли уже устремились к морю. Некоторые солдаты бежали по мелководью, другие ныряли с пристани, пытаясь залезть на любое судно, хоть как-то державшееся на плаву. Их доспехи и лица покрывал слой пепла, за которым не было видно ни эмблем, ни цветов, указывающих на принадлежность к тому или иному королевству. Трекийцы, Древние, джидийцы — сейчас Эндри едва ли мог отличить их друг от друга.

«Когда наступает конец света, все становятся похожими».

И только Вальтик каким-то чудом избегала пепла, заполнявшего воздух вокруг них. Ее простое, свободное платье было все таким же белым, а босые ноги и голые руки — чистыми. Она остановилась, вглядываясь в объятый огнем город, по улицам которого эхом разносились звуки смерти. Сквозь дым просматривались тени, нетвердым шагом приближавшиеся к гавани.

— За мной, Вальтик! — хрипло произнес Эндри, взяв Вальтик под локоть.

«За мной». Традиционный боевой клич галлийских рыцарей вернул немного силы в его ноги. Смесь надежды и страха овладела Эндри. «Может быть, мы выберемся или же встретим свою смерть здесь».

— Когда солнце и звезды скрываются, путь красен, путь рассыпается, — пропела ведьма себе под нос.

Рука об руку они бросились к рыболовному судну, которое уже подняло парус и пришло в движение. Пожилая женщина, ни секунды не колеблясь, сделала шаг в пустоту и оказалась на палубе. При этом у нее даже не растрепались волосы.

Прыгнув вслед за ней, Эндри приземлился чуть менее грациозно.

Хотя он ударился о палубу, собственное тело вдруг показалось ему удивительно легким. Когда небольшой корабль, на борту которого они находились, покинул горящую гавань, оставив позади кишащий мертвецами берег, в его венах запульсировало облегчение.

Корабль не превосходил размерами речную баржу и вмещал не больше двадцати человек. Однако он подходил для мореплавания, и этого было достаточно. На палубе собралась разношерстная толпа: солдаты, налетчики и бессмертные — они делали все возможное, чтобы корабль как можно скорее оказался в открытом море.

По воде стелился дым, черными пальцами тянувшийся к горизонту. Но над морем виднелся тусклый солнечный луч — он напоминал, что их мир еще не полностью обратился в этот ад.

По крайней мере, пока.

Обернувшись, Эндри бросил мрачный взгляд на обращенный в руины город.

Джидаштерн полыхал, столбы дыма поднимались до самого неба, представлявшего собой инфернальное зрелище. Красные отблески и черные тени словно спорили между собой, пока пепел падал и устилал все вокруг подобно снегу. Внизу раздавались крики, собачий вой, треск горящей древесины и раскалывающихся на части камней. Откуда-то из туч слабо доносилось судорожное биение гигантских крыльев. Этот звук нес в себе смерть или кое-что похуже.

— Корэйн, — прошептал Эндри имя, словно молитву. Он надеялся, что боги услышат его. Надеялся, что она уже далеко отсюда. Что они с Сорасой и последним Веретенным клинком в безопасности. — Она спаслась? — Он обернулся к Вальтик. — Скажи мне, она в безопасности? Она жива?

Ведьма отвернулась, скрывая от него лицо, и ничего не сказала.

— ВАЛЬТИК! — Его собственный голос звучал будто издалека.

Перед глазами Эндри поплыли черные точки, но затуманенным зрением он все же видел, как Вальтик идет на нос корабля. Она уперла руки в бока, свернув пальцы так, что они стали походить на бледные когти. Ее губы двигались, образуя слова, но Эндри не мог понять, какие именно.

Холодный ветер раздувал парус у него над головой, и корабль, набирая ход, плыл навстречу ледяным объятиям Зоркого моря.

* * *

По небольшому пруду во внутреннем дворе плавали фиолетовые рыбки, и от их плавников по воде шла рябь. Эндри наблюдал за ними, дыша полной грудью. Кругом пахло жасмином и прохладой. Он никогда не бывал здесь, и все же этот двор казался ему знакомым. Он находился в Нконабо, в доме Кин Кианэ — семьи его матери. На другом берегу Долгого моря, вдали ото всех угроз и опасностей.

С противоположной стороны пруда ему улыбалась мама. Ее знакомое смуглое лицо светилось энергией куда сильнее, чем он помнил. Она, одетая в простое зеленое платье, сидела в кресле без колес. Родина шла Валери Трелланд гораздо больше, чем северные края.

При виде матери сердце Эндри затрепетало. Ему хотелось броситься к ней в объятия, но ноги словно приросли к камням, не позволяя сдвинуться с места. Он открыл рот, чтобы заговорить, но не смог выдавить ни единого звука.

«Я так скучаю по тебе! — хотел крикнуть он. — Я надеюсь, что ты жива».

Мама лишь улыбнулась в ответ, и от уголков ее зеленых глаз лучиками разлетелись морщинки.

Он тоже улыбнулся ей, чувствуя, как по телу пробегает холодок. Аромат жасмина стал слабее, постепенно сменяясь резким запахом соленой воды.

«Это всего лишь сон».

Эндри проснулся так резко, словно его ударила молния. Несколько мгновений он приходил в себя, пытаясь понять, где находится. Волны, раскачивающие небольшой корабль, твердая палуба под спиной. Тонкое одеяло, накинутое на тело. Холодный воздух на щеках.

Вместо дымного зловония запах морской воды.

«Мы живы».

Над ним нависала приземистая крупная фигура, освещенная светом луны и фонарей, свисавших с канатов. «Принц Трекии», — узнал его Эндри и вздрогнул еще раз.

— Не знал, что галлийским оруженосцам разрешается спать на посту, — сказал принц Осковко с мрачным весельем.

— Я больше не галлийский оруженосец, — ответил Эндри, заставляя себя сесть.

Ухмыльнувшись, принц сделал шаг в сторону. Свет фонарей упал ему на лицо и осветил синяк под глазом, а также заляпанное запекшейся кровью кожаное одеяние. Не то чтобы Эндри смущало это. Все на этом корабле знавали лучшие времена.

Осковко медленно протянул руку. Не задавая вопросов, Эндри взял ее и поднялся на пошатывающиеся ноги.

— Шутить тоже не разрешается? — поинтересовался Осковко, хлопнув Эндри по плечу. — Рад, что тебе удалось выжить.

Эндри стиснул зубы. Хотя принц держался непринужденно, в его глазах читались злость и страх.

— Многим повезло меньше, — добавил он, бросив взгляд в сторону берега.

Однако позади не было ничего, кроме тьмы. Там, где они оставили горящий город, не виднелось даже тусклого света.

«Нет смысла оглядываться», — знал Эндри.

— Сколько людей у вас осталось? — резко спросил он.

Его тон явно застал Осковко врасплох. Принц побледнел и обвел рукой палубу. Бегло осмотрев корабль, Эндри насчитал двенадцать пассажиров, включая Вальтик и его самого. Остальные выжившие — как смертные, так и бессмертные — выглядели не лучше Осковко. Налетчики, Древние и солдаты. Кто-то был ранен, кто-то забылся во сне. Но всех их обуревал страх.

Позади кормы корабля, равно как и перед его носом, ритмично мелькали крошечные огоньки. Прищурившись, в свете луны и фонарей, похожих на спустившиеся с неба звезды, Эндри различил на воде темные силуэты.

Другие лодки.

— Сколько ваших людей выжило, милорд? — спросил Эндри еще суровее, чем прежде.

Люди и Древние начали оборачиваться и прислушиваться к их разговору. Вальтик осталась стоять на носу корабля, обратив лицо к луне.

Осковко фыркнул и покачал головой.

— Какая тебе разница?

— Разница есть не только для меня, но и для всех нас. — Несмотря на холод, щеки Эндри вспыхнули. — Нам нужен каждый солдат, способный сражаться…

— Я уже предоставил их вам. — Принц взмахнул усеянной синяками рукой, рассекая воздух подобно ножу. Его лицо исказилось от печали и отчаяния. — И посмотри, куда это привело нас. Нас обоих.

Эндри не отступал, пусть перед ним и стоял принц Трекии. Дни, когда он служил при дворе, остались в далеком прошлом. Он уже не был оруженосцем, и правила приличия больше не имели значения. Сейчас его волновали лишь Корэйн, Веретенный клинок и судьба этого мира. Он не мог позволить себе сдаться.

— Поешь и напейся вволю, Трелланд, а потом перевяжи раны, — наконец произнес Осковко, вместе с выдохом выпуская из легких злость. На смену ярости пришла жалость; его взгляд потеплел, а лицо приняло выражение, которое Эндри терпеть не мог. Осковко медленно положил ладонь ему на плечо. — Ты молод. Раньше тебе не доводилось видеть битвы, подобные этой, и ты не знаешь, какую цену за них приходится платить.

— Я видел больше, чем вы, — пробормотал в ответ Эндри.

Принц лишь печально покачал головой. Всю злость, которую он испытывал, затмила боль.

— Тебе будет сложнее добраться до дома, чем мне, — сказал Осковко, положив руку ему на плечо и сочувственно сжав его.

В груди Эндри вспыхнуло злое пламя. Он скинул с себя руку и встал прямо перед принцем, преградив ему путь.

— У меня не осталось дома. И у вас его тоже не останется, Осковко, — прорычал он. — Вам некуда будет возвращаться, если сейчас мы бросим мир на произвол судьбы.

— Бросим мир? — Осковко снова овладел гнев, умножившийся десятикратно. — Ты прав, Эндри Трелланд. Ты больше не оруженосец. Но и рыцарем ты тоже не стал. Ты даже не представляешь, чем пожертвовали эти люди. Раз уж требуешь от них новых жертв.

— Вы видели город, — парировал Эндри. — Видели, что Таристан сотворит с вашим королевством и со всем миром!

Поскольку Осковко был не только принцем, но и воином, ему потребовалась лишь доля секунды, чтобы схватить Эндри за воротник. Смерив его яростным взглядом и скрежетнув зубами, он понизил голос до хриплого шепота.

— Позволь этим людям вернуться к семьям и умереть славной смертью, — прорычал он тихим тоном, в котором таилась опасность. — Грядет война, и мы будем сражаться на своей земле, со всей мощью Трекии за нашими спинами. Позволь им хотя бы эту малость, Трелланд.

Эндри в ответ решительно посмотрел на принца и тоже понизил голос до яростного шепота:

— Вы не сможете умереть славной смертью, если не останется никого, кто мог бы вспомнить ваше имя.

По лицу Осковко пробежала тень, а потом он зарычал, словно лишенный добычи зверь.

— В треснувший стакан воды не налить.

Голос, такой же холодный, как ночной ветер, разнесся по палубе. Эндри и Осковко резко обернулись и обнаружили у перил женщину. Она превосходила ростом Эндри и даже Дома. Ее темно-рыжие волосы были заплетены в косы, а бледная, как молоко, кожа сияла ярче луны. Подобно Дому, она была одной из Древних — бессмертной и отрешенной, умудренной годами и не похожей на своих спутников.

Эндри тут же склонил голову в знак уважения.

— Леди Эйда, — проговорил он.

Он помнил, как она присоединилась к их армии вместе с другими бессмертными и джидийцами. Помнил, как их корабли выплыли из-за завесы снежных облаков. Леди Эйда была бесстрашной воительницей и матерью Древнего короля Ковалинна. Практически королевой.

Осковко отпустил воротник Эндри и обратил свое негодование на бессмертную.

— Если хочешь говорить загадками, лучше попытай удачу с ведьмой, — рявкнул он, махнув в сторону Вальтик, по-прежнему стоявшей на мысу. — Волки Трекии не станут терпеть вашу бессмертную чушь!

Эйда шагнула вперед — бесшумно, словно смертельно опасный хищник. Она двигалась совершенно беззвучно, и это внушало страх.

— Древние из других поселений размышляли так же, как и ты, принц смертных. — Она произнесла титул Осковко таким тоном, словно это слово было оскорбительным. — Изибель из Айоны. Вальнир из Сиранделя. Кариас из Тиракриона. Рамия. Шан. Азаро. И все остальные тоже.

В памяти Эндри сохранились воспоминания об Айоне и Изибель, тете Домакриана и правительнице этого поселения. У нее были серебряные глаза, золотистые волосы и каменное выражение лица. Она призвала Соратников к себе в замок и отправила многих из них на верную гибель. Большинство других Древних разделяли ее точку зрения. Они отсиживались в собственных поселениях, делая вид, что не замечают наступления конца света.

Сейчас высокие и каменные своды дворцовых залов Древних казались Эндри невозможно далекими. Наверное, так было всегда.

Не отрывая взгляда от звезд, Эйда вновь заговорила, и из ее слов сочился яд.

— Мои сородичи безмятежно прячутся за крепостными стенами и за спинами своих воинов, словно острова посреди моря. Вот только волны потопа настигнут нас всех, — прошипела она, обернувшись к Осковко и Эндри. — И вода уже подступает к воротам.

— Легко смеяться над людскими потерями, когда ты бессмертна, — ужалил в ответ принц.

Может, Эндри уже и не был оруженосцем, но эти слова заставили его поморщиться.

Древняя не смутилась. Она нависла над ними обоими, и в ее глазах засверкали искры, словно высеченные огнивом.

— Пересчитай наши ряды, волк, — печально усмехнулась она. — Мы отдали столько же, сколько и вы.

Леди Эйда выглядела не многим лучше Осковко. На ее броне виднелись многочисленные следы прошедшей битвы. Некогда великолепная сталь была погнута и поцарапана, а темно-красная мантия порвана на лоскуты. Если раньше у Древней был меч, то она давно его лишилась. Принц осмотрел ее, а затем перевел взгляд на море и на продирающиеся сквозь ночь лодки.

Осковко продолжал стоять на своем, но поддержка Эйды приободрила Эндри. Он встретился глазами с бессмертной леди, и ее немигающий взор наполнил его яростной решимостью.

— Я вынужден просить всех вас отдать еще больше.

Эндри с трудом узнал собственный голос, прогремевший на всю палубу. Он звучал взрослее, чем Эндри себя ощущал, и храбрее, чем он сам себе казался.

Вздохнув, Осковко обернулся на Эндри и посмотрел в его горящие праведным гневом глаза.

— Я не могу этого сделать, — лихорадочно произнес он.

Теперь наступила очередь Эндри положить ладонь на плечо принца. Он чувствовал, как бессмертная буравит его спину стальным взглядом, но это лишь укрепляло твердость его духа. «Один союзник лучше, чем их полное отсутствие».

— Остался лишь один Веретенный клинок, — сказал Эндри. Он хотел, чтобы Осковко ощутил отчаяние, которое камнем лежало у него на сердце. Но и надежду тоже, какой бы крохотной она ни была. — Это единственная вещь, с помощью которой можно расколоть мир. И у Таристана из Древнего Кора ее нет.

Слова вылетали из его рта четко и размеренно, и каждое из них врезалось в броню Осковко, словно нож.

— Клинок у девчонки, — пробормотал Осковко и про-вел рукой по голове. В его глазах отражалось изумление.

Эндри наклонился ближе, крепче сжимая плечо принца.

— Ее зовут Корэйн, — произнес он голосом, напоминавшим звериный рык. — Она наша последняя надежда. И она может надеяться только на нас.

В ответ Осковко не произнес ни слова. Он не выразил согласия, но и спорить тоже не стал. Эндри Трелланду этого было достаточно. По крайней мере, пока.

Он отступил на шаг назад, сняв руку с плеча принца, и вдруг содрогнулся от осознания того, что все присутствующие на палубе наблюдают за ним. Джидийские налетчики, Древние, люди Осковко. Даже Вальтик повернулась к нему лицом, и ее голубые глаза сияли словно две звезды, сошедшие с ночного неба.

Раньше Эндри бы стушевался от столь пристального внимания к своей персоне. Но сейчас подобные вещи его не волновали. Он слишком многое успел повидать и пережить.

— Ты даже не знаешь, выжила ли она, — сказал Осковко так тихо, чтобы его услышал только Эндри.

Его слова вызвали у Эндри приступ отвращения, но он не поддался эмоциям.

— Если она умерла, то мы все обречены, — огрызнулся он, не понижая голоса.

«Пусть все услышат то, что я говорю».

— Вы видели, как выглядит расколотый мир. — Эндри указал на темноту за их спинами, где не было видно ни единой звезды. — Видели, как по горящему городу разгуливают мертвецы и нас атакуют адские гончие и дракон. Вы прекрасно понимаете, какая участь ждет весь Оллвард и каждое живущее в нем существо. Знаете, что случится с вашими домами и семьями.

По палубе прокатилась вибрация, когда солдаты начали обмениваться мрачными взглядами и перешептываться. Зашевелились даже бессмертные, обычно сохранявшие неподвижность.

— Если мы сейчас отступим, никому из нас не удастся сбежать от грядущего. — Отчаяние пробежало по телу Эндри, словно волна. Хотя перед ним стояла лишь горстка сломленных и поверженных воинов, ему были нужны каждый меч и каждое копье. — Конечно, ситуация почти безвыходная, но у нас все еще есть надежда. Если мы продолжим сражаться.

Леди Эйда уже была на стороне Эндри, но все равно поддержала его коротким и угрюмым кивком. Древние повторили за ней, склонив головы в знак согласия с Эндри. Отблески фонарей играли на их стальной броне и меховых мантиях, танцуя среди бледных и смуглых лиц, некоторые из которых были обрамлены золотистыми волосами, а другие — черными, как вороново крыло. Но их глаза не отличались друг от друга. Они были глубокими, словно память, и острыми, точно сталь. А еще преисполнены решимости.

Джидийцы присоединились без колебаний и загремели оружием, выражая свою поддержку.

Бездействовали одни лишь трекийские воины, закаленные в боях, утомленные и верные своему правителю. Они перевели взгляды на принца в ожидании его решения, но Осковко не шевелился. Он поджал губы и угрюмо наблюдал за Эндри, чью фигуру освещали фонари.

— Я вернусь в Водин вместе со своими людьми, — во всеуслышание проговорил он.

Из трекийских солдат словно выкачали весь воздух. Некоторые вздохнули с явным облегчением. Эндри стиснул зубы, пытаясь не закричать от досады. Он чувствовал, как остатки самообладания покидают его.

Но Осковко еще не закончил.

— Я должен вернуться, чтобы собрать трекийскую армию, — сказал он. — И тогда я смогу воевать как полагается. Я защищу свой народ — и весь мир тоже.

К щекам Эндри прилила кровь, и он порадовался тому, что укрывался в тени.

— В Джидаштерне галлийцы пролили нашу кровь, — проревел Осковко, ударяя себя кулаком в грудь. Его солдаты согласно кивнули. Некоторые сжали руки. — Мы отплатим им той же монетой.

Он откинул голову назад и завыл, как волк, заставив Эндри вздрогнуть. Следом за ним завыли и его люди. Находившиеся на других лодках трекийские солдаты откликнулись на зов, и их вой эхом разнесся над темной водой, будто стайка неупокоенных призраков.

Только когда порыв холодного ветра ударил его по щекам, Эндри понял, что улыбается.

Осковко улыбнулся в ответ. Его улыбка напоминала волчий оскал.

— А ты, Трелланд? — спросил он, указывая на него пальцем. — Куда отправишься ты?

Эндри сглотнул комок в горле.

Все собравшиеся на палубе обратили на него внимание, желая услышать ответ. Вальтик, по-прежнему уверенно стоявшая на мысу, молча следила за ним немигающим взором. На мгновение Эндри помедлил, ожидая, что она изречет очередной совет, раздражающий своей туманностью. Но его так и не последовало.

Осковко настаивал, сверкая глазами.

— Куда отправится твоя девчонка?

Эндри усилием воли оторвал взгляд от Вальтик и обернулся к леди Эйде. Но в его воображении на ее месте стояла другая бессмертная правительница.

Он попытался вспомнить все, что ему было известно о Корэйн. У нее в руках был последний Веретенный клинок, а значит, она находилась в еще большей опасности, чем раньше. Она постарается найти надежное укрытие — такое, где Таристан не сможет ее достать. Такое, откуда она сможет нанести по нему ответный удар.

«Место, известное нам всем, — подумал он, вспоминая истрепанную надежду, которую так берегла Корэйн. — Она пойдет только туда, куда, по ее мнению, мы сможем за ней последовать».

— В Айону, — решительно произнес Эндри. В его памяти возник величественный город бессмертных, окруженный стеной из тумана и камня. — Она отправится в поселение Древних в королевстве Калидон.

«И я последую за ней».