Космические бродяги

Виктор Руссо, 2023

В сборник вошли такие рассказы, как "Стена смерти", "Разрушитель", "Серая чума", "Космические бродяги".

Разрушитель (Уильям Мерриам Раус)

Карандаш в руке Аллена Паркера отказывался повиноваться его воле. Странная невидимая сила оттесняла его волю и завладевала острием карандаша, так что то, что он рисовал, не принадлежало ему. То же самое происходило, когда он переходил от чертежной доски к печатной машинке. Предложения были не его, идеи были совершенно чужды ему. Это был первый намек на судьбу, которая, как ночь, надвигалась на него и его прекрасную жену.

Медленно, коварно над Алленом Паркером нависло нечто сверхъестественное. Он больше не мог контролировать свои руки и даже мозг!

Паркер, молодой писатель с растущей репутацией, иллюстрировавший свои произведения, делал карандашные наброски для романа, который уже был частично закончен. История была радостной и неуловимой, как солнечный свет, и до сегодняшнего дня его наброски обладали тем же качеством. Теперь же он никак не мог зачерпнуть тот резервуар, из которого он взял развевающиеся на ветру волосы и улыбающиеся глаза Маделон, своей героини.

Когда он рисовал или писал, ему казалось, что он погружается в темные воды бездонной ямы зла. Лицо, насмехавшееся над ним с бумаги, было отмечено печатью векового знания о запретных вещах.

Паркер бросил карандаш и откинулся на спинку кресла, терзаясь. Он и его жена Бетти сняли этот дом в Пайн-Хиллз, маленьком и очень тихом пригородном поселке, исключительно для того, чтобы сосредоточиться на книге, которая должна была стать самым важным его трудом. Он подошел к двери комнаты, которую использовал под студию, и позвал:

— Бетти! Не могла бы ты подойти сюда на минутку?

Тут по лестнице раздался топот бегущих ног, и в комнату вошла девушка лет двадцати или около того. Любой мужчина сказал бы, что это благословение. Ее волосы — были желтыми, как спелая кукуруза, а яркие голубые глаза таили в себе глубину, характер и очарование.

— Смотри! — воскликнул Паркер. — Что ты думаешь об этом материале?

На мгновение воцарилось молчание. Затем Аллен Паркер увидел то, чего никогда раньше не видел на лице жены по отношению к нему или его работе, — выражение полного отвращения.

— Я бы не поверила, что ты способен на что-то такое… такое ужасное! — холодно сказала она. — Как ты мог?

— Я не знаю! — Его руки, готовые прижать ее к себе, чтобы утешить, опустились. — В последнее время работа была… трудной. Как будто что-то тянет меня за разум. Но не так, как сейчас! Это не я!

— Должно быть, это ты, раз это вышло из тебя! Она отвернулась и беспокойно двинулась к одному из окон.

— Через меня! — пробормотал Паркер. — Идеи приходят!

— Ты должен что-то сделать!

— Но что? Я не знаю, что делать!

— Почему бы не сходить к новому врачу? — спросила Бетти через плечо. — Доктор Фридрих фон Штайн?

— Фон Штайн? — неопределенно повторил Паркер. — Не знаю его. В любом случае, мне не нужен врач. Что ты о нем знаешь?

— Ничего, кроме того, что отсюда виден его дом. Он занял место, которое они называют — старым местом Рейнольдса. Знаешь, напротив церкви. Мы смотрели его и решили, что он слишком велик для нас. Он сделал много переделок.

— О, да! Паркер увидел новоприбывшего, более свежего, чем он сам. — А я-то думал, что он доктор философии, а не медицины.

— Говорят, у него полдюжины ученых степеней. Безусловно, он потрясающе выглядит. Я видела его на улице.

— Может, он не практикует? — Художник с недоумением и болью в сердце смотрел на то, что он создал. — А что он может сделать, если только это не моя печень?

— Возможно, он психоаналитик или что-то в этом роде, — медленно ответила она.

— Но почему такой дикий интерес именно к этому врачу? — Паркер поднялся и посмотрел на нее. Он чувствовал раздражение, и ему было стыдно за это.

— Только из-за твоей работы, — ответила Бетти. Ее щеки тронул слабый розовый цвет.

Аллен Паркер внезапно почувствовал уверенность в том, что его жена лжет ему. Для того, кто знал Паркеров, было бы одинаково невозможно представить, что Бетти лжет, а ее муж — что верит в такое. Паркер был возмущен собственными подозрениями. Он вскочил и принялся расхаживать по полу.

Конец ознакомительного фрагмента.