Вспоминания

Виктор Викторович Овчаренко, 2021

Рассказ о Скоромошьей сказке – тому сказочному и тайному, свидетелем чего мне довелось побывать. Воспоминания о тех, чья жизнь которых была связана с одной из народных традиций, именовавшей себя Мазыками или потомками Скоромохов.

Практикум по криминалистической технике

С дальнейшим разговором о том, что бы почитать, баба Настя дала мне всего ту же пару — тройку книг, о которых я упоминал ранее. Одна из которой была посвящена криминалистике. Название я точно не помню, но скорее всего это был “Практикум по криминалистической технике”. Книга в мягкой обложке, возможно, 70-х годов издания. Думаю, я её впоследствии потерял при переездах, хотя, может быть, и лежит она где-то до сих пор в коробках. И рассказала как эта, нетрадиционная для деревни, книга попала в «домашнюю библиотеку» бабы Насти. Возможно этот рассказ является самым важным из того, что я успел узнать пока гостил у неё.

Разговор состоялся когда уже вечерело, баба Настя что-то, по своему обыкновению, в пол голоса, рассказывала маме. Тут, та меня позвала, — иди сюда, послушай, что баба Настя рассказывает как человек может в свет превращаться.

Я подошёл. Баба Настя повторила:

— Когда Фёдор Степанович ушёл. То ушёл он из этого мира со своей телесной оболочкой.

Это было настолько поразительно, услышать, что я на какое-то время соображать перестал от удивления. Какое-то она слово тогда сказала, что-то вроде, воссиял или засветился. Она ведь по началу, больше это маме рассказывала. Но я запомнил совершенно точно, что он не умер, а именно ушёл из этого мира, при этом тело обратилось в Свет, в Сияние и исчезло из этого мира. Сказала она тогда — Кто знал, как не умирать, Те не умирали просто так, а уходили вместе с телом. А он знал.

Дальше рассказывала, что потребовалось оформить его, вроде как, смерть юридически. — Был человек здесь, а теперь его нет, — рассказывала она. Позвонили они в милицию. Объясняли, что к чему по телефону, сначала она сама, а потом её подруга. Звонили из приёмной какого-то госучреждения, может и совхоза. Там и телефонных автоматов на улицах не было. Так, мол, и так, нет его больше на этом свете.

— А тело где, — спрашивают?

— И тела нет. Вместе с телом ушёл. — Ну говорит, — нас старых бабок, молодёжь-то, не поняла, думает, мы так, иносказательно, вроде как, говорили. А мы говорили всё как есть — прямо. Только сразу позвонить тогда в милицию не получилось, а по какой-то причине лишь через некоторое время, — добавила она, на мгновение замолчав, словно перенесясь мыслями в те события.

Толи девять дней, то ли сорок прошло. Я не ухватил причины по которой они так сделали.

Да и приехать они тоже не сразу смогли. Или машины на ходу не было — в ремонте была, то ли из-за бездорожья, вызванного распутицей и как следствие раскисшей дорогой. Ну, в общем, приехали в итоге. На “Уазике” приехала целая бригада: участковый, следователь и криминалист. Даже с криминалистическим чемоданчиком. Это она особо выделила — он практикант молодой был, очень ответственно к делу относился — хотел даже отпечатки пальцев снимать. Посмотрели и сказали, — а чего тут делать. Он пропал в самом конце зимы — начале весны, столько времени прошло, что и следов не осталось.

Участковый знакомый был. — Так, говорит, бабушки. Я так напишу, что он по весне по воду пошёл на речку и провалился под лёд. Тело течением унесло и по этому найти не представляется возможным.

— Нас три бабушки было и ещё дедуля один. Переглянулись мы меж собой. Ладно пиши, так чего уж там. А, до речки-то, прилично будет. Пойдёт он по воду весной туда…

Криминалист — практикант книжку так и оставил мне. Говорил, — почитать, может, мол, что и вспомнится, или внимание за какую деталь зацепится. Чувствовал видать, что не просто с исчезновением тела всё было.

Когда я уже закончил этот рассказ, в очередной раз по ассоциации, всполохом пришло воспоминание и он получил важное, на мой взгляд, продолжение: всплыло слово — Сведовид.