Вспоминания

Виктор Викторович Овчаренко, 2021

Рассказ о Скоромошьей сказке – тому сказочному и тайному, свидетелем чего мне довелось побывать. Воспоминания о тех, чья жизнь которых была связана с одной из народных традиций, именовавшей себя Мазыками или потомками Скоромохов.

Световид или сведовид?

Точнее, как я тогда в своей обычной манере подурачиться подобрал под него слово пару, чтобы запомнить лучше было: «Световид — световод». Сведовидное моление.

Баба Настя не закончила свой рассказ словами криминалиста и одолевавшими его сомнениями, а нашла нужным пояснить и рассказать дальше:

— Он через Световид ушёл возжегши серёдку — душу. Через это всё тело в свет превратилось и он исчез из этого мира. Ушёл в теле.

— Что такое Световид, я не слышал ни когда, знаю только, что такое световод, это оптоволокно, которое свет через себя проводит. На одном конце фонариком светишь в него, а на другом свет выходит, при том, что можешь это световолокно как хочешь изогнуть, только не ломать, а свет всё равно проходить будет, папа приносил домой с работы оптоволокно, — поделился я своими познаниями с интересом слушающим мои рассуждения бабой Настей.

— Нет, Световид, это один из древних богов — предков Славян. Его имя означает «ведающий свет».

— А как уходить в свет? — спросил я, в тайне надеясь, что мне сейчас «раз» и раскроют секрет, как превращаться в свет, уходить из нашей реальности, или становиться «без смертным», — Как это «сделал серёдку возжегши»? — я с ожиданием и с надежной смотрел на бабу Настю.

— Душу от всего наносного очистил, воспоминания перебрал, и через молитву Свет во всём себе возжёг. По весне, на Солнышке, на завалинке светом наполнился. От Солнца силу взял, — ответила баба Настя, — но ты не думай, что это просто и легко так сделать. Большой труд нужен. Оттого и жил на отшибе, почитай в пустой деревне, из трёх домов по лету, да один зимой, чтобы не мешали ему.

— А куда он ушёл-то, через моление? Где он сейчас есть? И как это в Свет?

— Засветился весь изнутри, и растворился в этом мире. На вроде, как если творог в воду положить. Что с, творогом-то, случится? — ответила баба Настя.

— Ну, творог мы в воду никогда не клали. Мы брынзу кладём, вымачиваем её, чтобы она не такая солёная была, — живо представив картинку ответил я, — только не понятно, она ведь всё равно вроде как не растворяется в воде.

— А, воду-то, когда сливаешь, с брынзы твоей, какого цвета вода становится? — спросила баба Настя, — всё одно творог, только солёный.

— А понятно, вода-то, и в правду мутная становится, брынза ноздреватая какая-то выходит. Получается, если много воды, то она вся в ней растворится, — сообразил я, — это, что и человек так раствориться, выходит, может?

— Так, да не совсем так. Правильно, это называется растворожится в Свет. А тело оно и так прозрачное для света, посмотри на свет через руки. Фонарик свой возьми аль завтра днём на Солнце попробуй. Я вытащил фонарик «жучок» и начал, жмякая ручку динамо, старательно просвечивать пальцы, пытаясь понять, — а как же кости, неужели и они в свет превращаются?

— И вот ещё, что, ты брынзу свою, если растворожишь, обратно створожить можешь? Была одна форма, низкая и круглая, как от одной чашки, в которой по-перву творог делал, а как растворожил и снова створожил стала другая, как от другой чашки, или банки.

— Наверное можно, — задумался я, — я не делал никогда такого.

— Вот поразмышляй на досуге, что это даёт, если тело наше можно растворожить в Свет, вообще растворожить и по новой створожить, такое какое тебе надо.

— А что за молитва такая? — поинтересовалась мама.

— А вот, — «Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни», есть ещё Азбучная молитва. Она начинается «Азъ ѐсмъ Свет Ми́ру». Это Православие взяло от древних богов. Это не просто молитва, через неё «возносились», как священники говорили, но по сути дела, с её помощью. Кто знал, и сумел, те уходили из этого мира и становились Светом. Говорить же нужно так: «Я есть Свет» или «Азъ ѐсмъ Свет». Но только не с этого начинать надо. Сначала надо от пут — опор избавиться, точнее подменить их Любовью, потому как иначе мы опоры почти всегда с мясом и болью вырываем. Обиды, что как не выломанные мо́стыши — опо́ры? Почему так? Гордыня зверем лютым сидит. Нет, не Творец — Зиждтелель, не Бог во главе всего, а наши Желания. Души приходят в этот мир каждая за своим Послушанием. Приходят чему-то учиться и учатся они через столкновения с твердьями мира, с дверью, вон лбом, как ты давеча (я действительно в тот день чуть не открыл двери лбом о чём-то задумавшись и отвлекшись на разговоры) или людьми — другими Душами. Только мы не понимаем, что это всего лишь школьные учебники души́ пришедшей, в этот мир. Вот и начинаем беситься и кричать на учебники, рвём их, а им — то чего, что мы на них орём. Через это и строим, а им то что? Ведь, они лишь, учебники, проводники промысла Творца.

— Как путы не рвать, а подменить? — спрашиваю я, не понимая причём здесь школьные учебники, но удивляясь тому, откуда она может знать об этом прошествии, произошедшем, когда меня на сильно заставляли заниматься летом, я тогда порвал учебник математики.

Конец ознакомительного фрагмента.