Сила тока

Виктор Борисович Ракшин, 2020

В книге отображена непростая судьба человека, который в силу непредвиденных обстоятельств, в том числе и во время войны, в мирное время и на зоне попадал в такое положение, из которого, казалось, уже не выбраться, но всегда ему удавалось выкарабкаться буквально с того света и назло всему он не зачерствел душой, не обозлился на весь мир, а наоборот, оставался весёлым и добрым человеком, от чего создаётся впечатление о его сильном складе ума и огромном терпении. Всем, кто отдал свою жизнь в борьбе с фашизмом, посвящается!

Глава 1

Лёнька «Прыщ», Васька «Фикса» и Оська «Фаза» сидели на берегу Камы в тени ивового куста, играли в «буру». На кону стоял портсигар мятый, когда то «Прыщ» умыкнул его у пьяного отца, который долго переживал, что посеял его точно у пивнушки, но после очередной рюмки сивухи забыл про него, чему «Прыщ» был только рад. Так-же на кону стояла булавка, полно нанизанная чернильными перьями, выигранными ещё в школе «Фиксой». Оська «Фаза» не без гордости поставил копейку и сказал это на два кона.

Лёньку прозвали «Прыщём» понятно за что. У него весь лоб и щёки были в коростах и прыщах, толи экзема толи переходный возраст. А Васька получил свою кличку, за то, что у него наполовину был сломан передний зуб, в результате неудачного съезда на санках по крутому берегу к Каме. Когда у него освободился старший брат с Кунгурской ИТК №33, он ему вставил железную фиксу. Оська же свою «Фазу» получил после окончания курсов электриков-механиков на судах Камского речного бассейна, но поработать так и не удосужился из-за своего безалаберного характера. Но в электрике он разбирался отлично, потому, как ЗНАЛ, выражаясь его языком: «будущее только за электроэнергоносителями».

Итак, игра входила в самый разгар. Все нервно курили чибоны, собранные утром возле пивнушки, пили дешёвое «Волжское» вино 87 коп. за бутылку, на которую им троим пришлось копить целую неделю. Солнце перевалило за одиннадцать часов стоял жаркий июньский выходной день, потихоньку у пивнушки, скапливался «честной» народ.

Пивная стояла на самом краю крутого берега, удивительно как её до сих пор не смыло весенним паводком и проливными дождями, наверное, завсегдатаи — это вся «элита» посёлка «Водники», молилась «за неё» неистово. Кстати, сразу за пивнушкой в плотную стоит церковь святого Князя Владимира. Может это и спасает церковь и пивнушку от стихийных бедствий.

У «Фиксы» в руках были две червы, осталось поднять ещё одну, сердце у него в волнении колотилось, лишь бы не опередили. Он поднял очередную карту с колоды это была девятка черв… «бура!» — крикнул он.

«Прыщ» перематерился, смачно плюнул в песок, прикурил очередной чибон. Оська «Фаза» тихо пробормотал «сегодня не прёт, мы не будем зареветь», и пошёл за кусты помочиться. «Фикса» с довольной улыбкой на лице ехидно протянул: «ну чо паря продолжим или скупнёмся?».

В эту секунду, как-то с ужасом и воплем кто-то заорал от пивной: «В-О-Й-Н-ААА!». Оська вздрогнул и от неожиданности обрызгал штанину. Сначала несколько секунд молча смотрели друг на друга. Дальше не сговариваясь, быстро стали взбираться по крутому берегу к пивной. Когда поднялись, никого не было, слышно было, что народ с шумом бежал к клубу «Водник», который тоже находился на берегу, метров пятьсот от сюда. У стоячего стола на одной ножке, таких столов было пять, стоял «Солома» когда-то Соломейников Андрей отличник и эрудит, весельчак и заводила, ему было где-то около двадцати-двадцати двух лет, но выглядел он на все шестьдесят. Промышлял тем, что с самого открытия пивной дежурил в стороне от столов, когда стол освобождал очередной посетитель, тихо подходил сливал остатки пива себе в кружку, подбирал огрызки воблы и улыбаясь своими гнилыми зубами, довольный уходил в свой угол. Его никто не трогал и не обижал за его убогость. Тётя Шура, которую здесь звали «поилица ты наша», подкидывала иногда «Соломе» и что-нибудь вкусное. Сейчас «Солома» стоял не в своём углу, а за центральным столиком, весь стол был уставлен полными кружками пива и не тронутой воблы, «Солома» улыбался во весь свой грязный рот. «Солома», чо тут стряслось» — спросил «Фаза». «Да пёс его знает, закричали Войнаа! И все побежали, а с кем война не понял, может с январскими, а может с железнодорожными, с молодёжью, не понял». Троица, постояв, тоже отправилась к клубу.

У клуба стоял бесперебойный шум. Народ собрался отдельными кучками человек по пять-семь. Все, что-то размахивали руками, громко рассуждали. В одной кучке по середине стоял старик на деревянном костыле, жёлтыми пальцами мял самокрутку и важно говорил: «Мы их в шестнадцатом году во главе с генералом Брусиловым так шуганули, что они свои портки под Галицией побросали, так и назвали после, «Брусиловский прорыв, а теперечи такая техника, мы их за неделю расколошматим. «Прыщ» подошёл к нему и спросил: «дед Тарас чо происходит то проясни». «Да тут такое Лёнча, говорят германец на нас напал, вот в два часа по-полудню говорят Молотов с речью выступит, подождём».