Хохол – родимый край

Василий Николаевич Грибанов

В воспоминаниях уроженца Воронежской области Василия Грибанова виден путь простого человека, который осваивал Север, выживал с семьей в 1990-е годы, всю жизнь трудился не покладая рук. Его рассказы содержат описание быта разных поколений – от послевоенных лет до наших дней.

Вернулась сестра

Наступило 5 ноября, надо встречать сестру, слух ходил, что они приедут к вечеру. После обеда я пошел в центр села Хохол. Дошел до центра — тишина, никто ничего не говорит. Подумал, что дальше делать, и пошел на Курган — там самая верхняя точка, где останавливаются машины. Прошел Красный мост и поднимаюсь на Курган, народу там стоит очень много. Не дошел метров 20—30 до толпы, а кто-то закричал: «Вон торфушки едут!» Машина была заполнена до отказа, девчонки ехали стоя, их было видно издалека. Подъехала машина, остановилась, все бросились к машине, принимают чемоданы и авоськи, помогают слезть с машины, поддерживают. Я стою в стороне, мы только друг другу помахали руками. Когда масса народу разошлась, я подошел к машине, сестра подала мне чемодан и авоськи. Я принял вещи, поставил на землю. Помог сестре слезть с машины. Сестра спрашивает, почему мам не пришла. Я соврал: «Да она дома, готовит». И сам не признался, что болею. Сам себе думаю: скажи правду, мы и до дома не дойдем. Чемодан оказался очень тяжелый. Я его кладу на ногу, и еле-еле идем. Может быть, чемодан не такой был тяжелый, просто у меня не было сил. А идти до дома 3,5 километра. Как говорят, с горем пополам дошли до дома. Зашли в дом, сестра подходит к маме: «Да что ты лежишь?» а вид у мамы был болезненный, хотя я ей перед этим причесал голову. Мам ответила: «Я болею». И про меня все рассказала. Сестра узнала правду о нашей жизни, не просто заплакала, а заголосила: «Да что ж вы ничего не писали? Я бы все бросила и приехала». А мам мне не разрешала писать, что она болеет, напиши, говорит, что у нас все хорошо. Мы еще не успели прийти в себя, как вдруг новый сюрприз. 7 ноября утром приходит брат двоюродный, он тоже с 1935 года, мы с ним учились в одном классе, Марии Павловны меньший брат. Чтоб внести ясность, опишу, что было два шестых класса, а так как многие побросали учиться, 7 класс был один. Брат двоюродный заходит в хату и говорит: «На свой табель» — и сразу уходит. Я полагаю, что Мария Павловна не разрешала отдавать табель, и он тянул до 7 ноября. Я взял табель в руку, листок был сложен вдвое, разлинован цветными карандашами. Верхняя линия красная, написано: табель. Нижние — зеленого цвета, написано: ученика 7 класса Грибанова Василия. Открываю табель, оказывается, меня аттестовали, по всем предметам выставили двойки, а внизу стоит пропуск 235 часов. У меня пол ушел из-под ног. Я был просто шокирован. Я не ходил в школу, и вдруг меня так аттестовали. Я просто был убит. Говорю сестре: «Что дальше делать?» она мне говорит: «Да иди в школу, что ты зиму будешь делать? Все заготовлено. Я и сама справлюсь».