Чужая кровь

Василий Горъ, 2008

Верные друзья, сила, скорость и смертоносные клинки за плечами могут помочь почти всегда. Но испытание, предсказанное в очередном Пророчестве, невозможно пройти, устилая землю трупами врагов, гораздо опаснее человека. Над очередным миром Веера нависла опасность, от которой невозможно отмахнуться ни мечом, ни автоматом. И для того чтобы с честью выйти из этого испытания, Ольгерду Коррину придется перешагнуть через себя и сделать невозможное…

Глава 10

Ольгерд

— Бессовестный!!! — вопль Беаты, раздавшийся откуда-то сзади, резанул по ушам, и я понял, что эта неугомонная девица сейчас притащит ко мне всех остальных ребят. И подставит их под выстрелы скрытых двумя массивными колоннами арбалетчиков!

— Назад!!! — уходя от секущего удара на уровне колен, проведенного весьма шустро двигающимся парнем, вооруженным двумя мечами, рявкнул я и, разорвав дистанцию с обескураженно остановившимся воином, кинул взгляд за спину.

И онемел: второй такой же двумечный воин, выскользнувший откуда-то из гущи боя, в безумном по длине выпаде вбивал клинок в грудь явно не успевающему уйти от атаки Вовке Щепкину! Эрик, видимо, слишком быстро исполнивший мою команду отступить, понимая, что не успевает на помощь, жмурился от страха. Из руки его жены один за другим вылетали клинки. Но не в сторону Щепкина. Стрелок, из-за моего джуше медленно поворачивающий в сторону ребят арбалет, через мгновение обзавелся двумя клинками в глазницах, и, выпустив свое оружие из руки, начал валиться на землю…

— Сука… — завопила Хвостик, и меч моей сестры, упав сверху вниз, перерубил руку чуть выше локтевого сустава практически доставшему Глаза мечнику, и, продолжив движение, врубился в выставленную вперед правую ногу. Второй клинок, завершая начатое, на добрую половину лезвия погрузился ему под мышку. В единственное место на корпусе, не защищенное кольчугой мелкого плетения…

Взбешенная попыткой убить мужа, Беата, выдернув клинок обратно, тут же от души врубила воину прямой удар ногой в бок и, не удовлетворившись хрустом сломанного одиннадцатого ребра, снесла жертве голову.

— Охренеть, я — живой! — щупая грудь под пробитой мечом курткой, пробормотал Щепкин, оседая на ногах, не желающих держать его тушку.

— А на фиг ты мне будешь нужен трупом? — пропуская над головой арбалетный болт, злобно зарычала Беата. — Оливия, не спи! Вали козла… Я — к брату…

…Боец, атаковавший меня первым, оказался очень даже неплох: если бы не превосходство в скорости, мне бы, наверное, пришлось с ним здорово помучиться. За пару секунд скоротечного боя у меня создалось странное ощущение, что он двигается чуть быстрее, чем все остальные его соратники, и при этом находится под воздействием каких-то препаратов: если бы не вбитая в меня привычка гарантированно добивать уже убитого противника, эта тварь меня бы достала! Даже лишившись правой руки и получив колющий удар в горло, он попытался меня атаковать! Не остановившись ни на мгновение! Пришлось последовать примеру сестры и лишить его оставшихся конечностей. Вместе с головой.

Пока Вовка, Эрик и Оливия, оклемавшись от шока, крошили стрелков в противоположном конце зала, я с Беатой и подтянувшимися к нам латниками рвали в клочья оказавшихся меж двух огней атакующих. Толку от местных было не много — они, как правило, просто не успевали ни до кого дотянуться, но зато можно было не опасаться удара в спину от недобитого нами отребья — дурной пример Хвостика оказался заразительным и для наших спутников. Они кромсали оборванцев, как свиные туши на Рижском рынке в незабвенной Москве…

— Хррр-хррр-хррр… — тыкая пальцем куда-то вверх и вправо, залопотал невысокий крепыш с синим соколом на щите, принявший командование над латниками вместо израненного и оставленного у ворот командира.

— Ладно, веди… — удостоверившись, что бить на площадке больше некого, буркнул я. — Глаз, ты как, в норме?

— Типа того, босс… Мне бы еще пяток минут, чтобы выразить благодарность супруге… — начинающий приходить в себя Щепкин, как обычно, не смог ответить односложно.

— Пять минут?! Блин, вот с мужем не повезло… — расстроенно буркнула моя сестрица. — Лишь бы ничего не делать… А потом считает себя мужиком…

— Я не в этом смысле! — под общий хохот попробовал было вывернуться Щепкин. — Просто сказать спасибо. Поцеловать…

— М-да. Он у тебя еще и жмот? — с сочувствием посмотрев на Хвостика, хихикнула Оливия. — А подарок? Колье с бриллиантами, новое платье? Комплект белья хотя бы… Эх, зря ты его спасла… Ну, покуковала бы вдовушкой месяц-другой — глядишь, нашла б себе какого принца побогаче… Эх, Вовка, Вовка… Такая женщина, а тебя жаба душит… Да за ней, как за каменной стеной…

— Ладно, хватит паясничать… — прервав фонтан ее остроумия, буркнул я: судя по лицам сбившихся вокруг нас в кучу наших латников и оставшихся на ногах защитников дворца, причины смеха моих ребят были им непонятны…

…Следующие минут двадцать мы бегали по дворцу, уничтожая мелкие группы оборванцев, в основном занятых грабежами. Серьезного сопротивления не оказывал практически никто — самый большой отряд, пытавшийся ворваться в покои местного короля, продержался чуть дольше минуты. Странно, но ни один из них не пытался бежать. Даже имея такую возможность.

— Это солдаты. Просто переодетые… — тоже обратив на это внимание, высказал свое мнение Эрик, когда мы, отдыхая после схватки, чистили и полировали оружие. — Революция, что ли?

— Странно… Во дворе — ни одного броневика… — подал голос Вовка. — И Ленина не видно… Кстати, обидно, что мы поздно сюда заглянули.

— Почему? — удивилась Оливия.

— Не слышали выстрела «Авроры»…

— Ольгерд! Я хочу пить… Как ты думаешь, если попробую местное питье, я не откину копыта? — поинтересовалась Беата.

— Пока не знаю… — я пожал плечами и полез в нагрудный карман. — Кстати, надо бы понять, чем мы дышим…

Портативный анализатор светился фиолетовым. Прислушавшись к своим ощущениям, я почесал в затылке и мрачно сказал:

— Если верить вот этому приборчику, то с воздухом тут херовато. Присутствуют микроорганизмы, которые скоро сделают нам бо-бо… Сейчас проверю воду…

Через десять минут пара солдат, врубившихся, что им от меня надо, приволокли пару кувшинов с похожей на вино жидкостью и еще один — с обычной водой. Правда, довольно теплой. Обеззаразив последнюю с помощью снятого с поясницы автомеда, мы с удовольствием напились и я, прислушавшись к своим ощущениям, пробормотал:

— Что-то я не чувствую в себе никакой слабости. Да и автомед работает в фоновом режиме.

— Мой — стрекочет, как ненормальный… — признался Вовка. — Аж жжет…

— Э, милый, да тебя зацепило! — покрутив мужа вокруг своей оси, встревоженно пробормотала Беата и, шустро сорвав с мужа рюкзачок, куртку и его любимый тельник, звонко хлопнула ладонью по лбу:

— Что ж ты у меня такой беспомощный, а?

Ран оказалось две. Одна на груди, там, куда уткнулся клинок чуть не убившего его двумечного солдата, а другая — на левом боку.

— Есть с чего стрекотать… — убедившись, что они не глубокие, и внутренние органы не задеты, заявила моя сестрица и занялась их обработкой.

Тем временем нарисовавшийся рядом с нами латник, убедившись, что у нас есть все необходимое для перевязки, отвесил мне поклон и жестами попросил пройти за ним вглубь покоев. Туда, где, судя по доносящемуся до нас реву, буйствовал взбешенный нападением на его дворец правитель…