Хейсар

Василий Горъ, 2013

Не каждый отважится пройти свой Путь до конца. Особенно – если это Путь в Небытие и предстоит увлечь по нему любимую женщину… Кром Меченый, Нелюдь и слуга Бога-Отступника, скорее откусит себе язык и истечет кровью, чем обречет леди Мэйнарию, баронессу д'Атерн, на такую судьбу. Ведь благородство – это свойство характера, а не крови. Хотя у простолюдина Крома, по кличке Меченый, оно как раз в крови. Но поможет ли благородство принять самое важное в его жизни решение? Остановиться в Шаге от цели и тем самым нарушить клятву, данную Двуликому, или пойти до конца?..

Оглавление

Глава 9

Брат Ансельм, глава Ордена Вседержителя

Шестой день второй десятины

первого травника.

…Как и обещал брат Айрин, первая же ложка густого наваристого бульона заглушила мерзкий вкус выпитого отвара, а аромат свежеиспеченного хлеба перебил гнусный запах лечебных мазей.

Благодарно кивнув сидящему рядом с ложем лекарю, Ансельм открыл рот и с удовольствием проглотил очередную порцию исходящего паром варева.

— Пахнет изумительно… — подхватив ложкой крошечный кусочек куриного мяса, улыбнулся Айрин. — Ну-ка, открываем ротик и… ой, простите, ваше преподобие!!!

Отличное настроение, в котором глава Ордена Вседержителя пребывал с самого рассвета, словно ветром сдуло — с ним обращались как с несмышленым ребенком!

Он грозно нахмурил брови и холодно процедил:

— Три ночи на горохе[70]. Две сотни повторений «Покаяния» и три сотни — «Смирения»!

Лекарь сгорбил плечи и опустил взгляд:

— Как прикажете, ваше преподобие…

— Ну, и чего расселся? Корми дальше!

Тощая и пахнущая травами рука, ощутимо дергаясь, устремилась к тарелке. А из груди брата Айрина вырвался сокрушенный вздох: по его мнению, наказание было чрезмерно жестоким.

«Сам виноват…» — угрюмо подумал Ансельм, открыл рот и тут же его захлопнул, вопросительно уставившись на брата Бенора, выскользнувшего из-за портьеры.

— Брат Рон, ваше преподобие! — доложил монах и шевельнул пальцами, показывая, что иерарха стоит принять немедленно.

— Приглашай… — распорядился глава Ордена, потом повернулся к брату Айрину и взглядом показал ему на дверь.

…Ворвавшись в опочивальню Ансельма, брат Рон осенил себя знаком животворящего круга и ослепительно улыбнулся:

— Прекрасно выглядите, ваше преподобие: на щеках наконец появился румянец, а в глазах — жажда жизни!

Почувствовав, что веселость иерарха настоящая, а не показная, глава Ордена Вседержителя обрадовался, решил пересесть повыше, но вовремя вспомнил про свое состояние и отрывисто бросил:

— Рассказывай!

Иерарх подошел поближе к ложу, засунул руки в рукава сутаны и продемонстрировал два ряда ослепительно-белых зубов:

— Пришло письмо от брата Растана!

— Ты сияешь так, как будто он удавил Латирдана… — раздраженно хмыкнул Ансельм.

— Увы, ваше преподобие… — Монах развел руками, но улыбаться не перестал: — Короля Неддара охраняют уж очень хорошо. А вот графа Рендалла, как оказалось, не очень!

— Достали? — недоверчиво выдохнул глава Ордена Вседержителя.

— Ага: он — при смерти!

— Как?

— Брат Растан, конечно же «совершенно случайно», столкнулся на улице с женой одного из дворцовых поваров… — хохотнул иерарх. — И был до глубины души «поражен» ее красотой. Сделал ей учтивый комплимент, восхищенно улыбнулся…

— Короче!!! — нахмурился глава Ордена.

— Снял домик для свиданий и в первый же визит «возлюбленной» познакомил ее с братом Годримом… — торопливо пробормотал Рон. — А на следующий день она привела к нему мужа…

— И?

— Годрим убедил его в том, что он тоже повар, «поделился» с ним рецептом какого-то редкого блюда и кое-какими приправами…

— Чем все закончилось?! — рыкнул Ансельм.

— Повар подсыпал Рендаллу в ужин щепотку Черного Льда[71]!

Глава Ордена Вседержителя почувствовал, что его губы сами собой расползаются в мстительной улыбке:

— Думаю, ему было о-о-очень вкусно!

— Ага…

— Как считаешь, он выживет?

— Не думаю… — осклабился иерарх. — Мэтр Регмар, лекарь Неддара Латирдана, почему-то решил, что состояние Грасса — следствие перенесенного удара. И не просто решил, а убедил в этом еще и Арзая Белую Смерть…

— То есть повар — на свободе и продолжает готовить? — ошарашенно уточнил Ансельм.

— Да, ваше преподобие!

— Прелестно! Дайте Грассу порадоваться жизни эдак с десятину, а потом накормите Льдом еще раз…

— Накормим, ваше преподобие… — ухмыльнулся иерарх. — А потом с удовольствием оплачем!

— Ладно, плакальщик, рассказывай, что еще хорошего…

Рон почесал подбородок и зачем-то посмотрел в окно:

— Хорошего? Брат Кольер собрал и испытал уже семнадцать обычных и четыре тяжелых метателя. Таким образом, их у нас стало двадцать два — если, конечно, считать тот, который отправили в Берн…

— А что брат Малюс?

— Он в диком восторге: утверждает, что научился метать ведерный[72] сосуд с Огнем Веры почти на целый перестрел[73]

— Ого!

— Да-а-а!!! — закатил глаза иерарх. — Жду не дождусь возможности посмотреть на это чудо своими глазами!

— Посмотришь. Через месяц. Когда поедешь в Парамскую обитель принимать работу…

Уловив в голосе Ансельма нотки раздражения, брат Рон виновато потупил взгляд и вздохнул:

— Айрин делает все что может…

— Вижу! Рассказывай дальше!

— Хорошо… Я отправил брату Малюсу сотню золотых, чтобы он заказал достаточное количество горшков под Огонь Веры, и на всякий случай послал к нему же еще два десятка братьев-клинков. Кроме того, распорядился найти поляну в глубине Парамского леса, дабы тренировки по стрельбе проходили как можно дальше от любопытных глаз. В ближайшие дни туда перетащат десять метателей и стрелки займутся делом…

— Правильно… — кивнул Ансельм.

Иерарх задумчиво пожевал ус и вздохнул:

— С хорошими новостями, пожалуй, все. Хотя нет, не все — есть подвижки и у брата Дайтера…

…Слово «подвижки» оказалось преуменьшением. Причем сильным: десятник клинков, волею Ансельма вознесшийся до третьего места в иерархии Ордена, взялся за порученное ему дело крайне добросовестно. И, тщательно изучив просчеты своих предшественников, решил подойти к решению проблемы с другого конца — прежде чем ДЕЛАТЬ, попытался ПОНЯТЬ!

Естественно, не самостоятельно, а с помощью тех, кто действительно знает. И приказал братьям-клинкам, засланным в Шаргайл еще братом Ламмом, найти горцев, недовольных своими сородичами.

Те подсуетились и нашли пару изгоев. Или, как себя называло это отребье, ори’те’ро[74].

Десяток золотых, подаренный меч, несколько ничего не значащих обещаний — и у «лишенных корней» развязался язык. Весьма неплохо — по утверждениям Рона, воины, воодушевленные открывшимися перспективами, были готовы на что угодно. И охотно рассказывали как об обычаях, так и о взаимоотношениях между кланами.

Конечно же, не обходилось без преувеличений — воины всячески превозносили свои способности и ни во что не ставили всех остальных. Поэтому братьям-клинкам, неплохо владеющим методикой ведения допросов, пришлось проверять чуть ли не каждое слово, сказанное одним, у другого, и наоборот.

Такой подход к заполнению белых пятен в знаниях Ордена о менталитете хейсаров не мог не принести результата, и на брата Дайтера снизошло озарение — он придумал план, причем сразу из трех слоев. Да, сырой, да, несколько наивный — но реальный!

Представив себе все открывающиеся перспективы, Ансельм не смог удержаться от довольной улыбки: про Вейнар, кость в горле, не дающую Ордену двигаться дальше вот уже два лиственя, можно было забыть. Эдак к середине жолтеня…

…Поворочав идею иерарха так и эдак, глава Ордена Вседержителя открыл глаза и уставился на брата Рона:

— Значит, так: Дайтеру скажешь, что я ОЧЕНЬ доволен и счел его достойным решить более сложный вопрос — вопрос с принцем Бальдром…

В глазах иерарха мелькнуло сомнение:

— Ваше преподобие, вы хотите поручить реализацию его плана мне?

— Да…

— Дайтер может решить, что это решение — результат моих интриг…

— Не решит — пригласишь его ко мне, и я сам объясню ему свои мотивы…

— Так будет лучше… — облегченно выдохнул Рон. — Особенно если вы разрешите ему переселиться в покои брата Ламма и подарите ему пару-тройку молоденьких сестер…

— Переселю и подарю… — кивнул Ансельм. И, взглядом приказав иерарху заткнуться, подробно объяснил, как надо строить общение с изгоями.

К концу рассказа в глазах монаха появилось искреннее восхищение:

— Ваше преподобие, ТЕПЕРЬ этот план просто обречен на успех!

— Угу… Если приложить к нему голову, а не задницу…

…Через пару минут, уточнив кое-какие мелочи и разобравшись с теми обещаниями, которые надо будет дать изгоям, Рон задумчиво уставился в окно и почесал затылок:

— Получается, что мы ничего не потеряли…

— Потеряли? — не понял Ансельм. — В каком смысле?

— На днях Неддар Латирдан отправил в опалу Этерию Кейвази, и я ломал голову, пытаясь понять, через кого еще к нему можно подойти…

— Ты уверен, что это именно опала?

— Да, ваше преподобие! Говорят, что ее вещи из покоев чуть ли не выбрасывали!

— Что ж, бывает и такое… — буркнул Ансельм, шевельнул правой рукой и чуть не взвыл от вспышки боли в сломанной ключице.

— Вам плохо, ваше преподобие? — встревоженно спросил брат Рон.

— Н-нет… Хотел сесть поудобнее… — прошипел глава Ордена и в очередной раз мысленно проклял всех тех, кто был виноват в его теперешнем состоянии.

Легче от этого не стало. Наоборот — дико зачесалась кожа под многочисленными повязками, заныла рана на ягодице и пересохло во рту.

Скосив взгляд на кувшин с обезболивающим, он облизал пересохшие губы и криво усмехнулся — боль была не особенно сильной. Значит, надо было терпеть.

— Разберись, насколько сильно обижены Кейвази. Если очень, то подведи к ним брата потолковее — пусть попробует понять, на что они готовы, чтобы отомстить. Если нет — поспособствуй тому, чтобы их ненависть стала как можно сильнее…

— Как, ваше преподобие?

— Пусти слух, что ею попользовались и бросили! Причем такой, чтобы на добром имени баронессы не осталось ни одного чистого пятнышка. А когда Дамир Кейвази выйдет из себя, мы получим очень неплохого союзника…

— Сделаю… Кстати, о союзниках: как мне кажется, мы можем подтолкнуть к сотрудничеству с нами либо Уверашей, либо Голонов…

Ансельм удивленно приподнял бровь:

— С чего это вдруг?

— Три дня назад в Авероне убили главу гильдии Охранников Вейнара. По уверениям моих людей, единственной реальной причиной этого убийства может быть лишь месть за его недавнее выступление в суде…

— Что за выступление?

— Подробностей я пока не знаю… — вздохнул иерарх. — Знаю лишь только то, что Голоны винят в смерти блудного сына не кого-то, а именно Уверашей…

— Лишних союзников не бывает… — улыбнулся Ансельм. — Поэтому разберись с причиной этой ненависти и предложи нашу помощь. Можно обеим сторонам…

— Но и Увераши, и Голоны беззаветно преданы Латирданам!

— Времена меняются… И если их преданность дала трещинку, то мы ее расширим…

Примечания

70

Наказание, во время которого требовалось стоять коленями на горохе.

71

Черный Лед — местный яд сердечно-сосудистого действия. Аналог глюкозидов наперстянки.

72

Ведро — местная мера веса. Порядка 8 кг.

73

Местная мера длины. Порядка 180 м. Для справок — 70-е годы двадцатого века старшеклассники одной из американских школ сделали мощный онагр, дав ему имя «Император». Камень весом в 9 кг улетел на 148 м.

74

Ори’те’ро — дословно «воин, потерявший свои корни». Т. е. человек, покинувший свой род.

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я