Костры из лаванды и лжи

Валерия Шаталова, 2023

Ретеллинг "Джейн Эйр".Женя работает в библиотеке и все деньги отдает своему дяде, приютившему её после смерти родителей. Он помешан на мистике, но дело не приносит ему особой прибыли. Так что Женин доход – единственный источник их существования. В личной собственности у девушки лишь старый диван на кухне «хрущёвки» да тайник в подъезде с мобильным и скромными финансовыми накоплениями «на будущее». Когда в серые будни врывается череда досадных неудач, Женя бросает всё и сбегает во Францию, откликаясь на внезапное, но очень заманчивое объявление о работе. Однако выясняется, что безмятежная красота Прованса молчаливо хранит тайны, которые лучше не тревожить.

8. Реквием по надеждам

Любуясь стройными рядами кипарисов, тянущихся вверх, словно ракеты, готовые к старту, Женя и сама не заметила, как прошла всю аллею до конца. Затем свернула на усыпанную гравием тропку, и вскоре строгие упорядоченные линии вечнозелёных красавцев сменились хаотично растущими кряжистыми деревьями, высокими, с переплетающимися стволами. Они были совсем не похожи ни на какие из известных ей деревьев, и Женя из любопытства подошла поближе к одному из этих гигантов. Кора оказалась серебристо-коричневой, с трещинками, а кое-где от нее даже отслаивались некрупные пластинки. Задрав голову, Женя разглядела узорные листья, до боли напоминающие что-то, и недлинные острые шипы на молодых ветках.

Когда необычная рощица расступилась, Женя оказалась перед старой каменной стеной метра четыре высотой, поросшей зелёно-бурым мхом. Местами кладка обвалилась, а провалы затянулись колючим кустарником.

«Интересно, это тоже когда-то было одной из замковых построек?»

Ответом на её мысли стало карканье чёрного ворона, что сидел на ветке дерева и, чуть склонив голову на бок, пристально следил за Женей тёмными глазками-бусинками.

— Доброе утро, — зачем-то поздоровалась она и зашагала вдоль стены, обхватив себя руками, будто этот жест мог укрыть её от неприятного пронизывающего взгляда птицы.

Тропинка стала у́же, а потом и вовсе оборвалась возле раскидистого куста с желтоватыми резными листьями, похожими на те, что росли на деревьях в рощице. Женя в последний момент заметила на ветвях колючки и резко уклонилась, огибая опасное препятствие, но тут же споткнулась, не удержалась и растянулась на земле.

— Вот тьма!

Отряхивая от грязи ладони, она взглянула на камень, о который расшибла коленку: на гладкой поверхности проступала выгравированная надпись, но буквы, стёртые временем, было уже не разобрать. В паре метров от него нашёлся ещё один камень с оттиском слов, а потом другой, третий…

«Ого, какая лохматая старина… Нужно быть аккуратнее, стена совсем разваливается на части. Интересно, что там написано? Может раньше это была единая надпись?»

Так она рассуждала, пока стена не закончилась постаментом из каменных блоков и крестом на нём, тоже каменным.

Женя коснулась рукой холодной кладки и сдвинула в сторону разросшийся плющ.

«Поль Готье, 1834-1876…»

Ниже слова было не разобрать, но и того хватило, чтобы отпрянуть от памятника. Женя огляделась вокруг и нервно сглотнула. Разбросанные по земле камни с надписями были вовсе не отколовшимися частями старинной постройки.

В корявых ветвях деревьев мрачно шуршал ветер. Ворон снова зловеще каркнул.

«Тот же самый? Преследует он меня что ли?!»

Зябко передёрнув плечами, Женя поспешила обратно. Сама толком не понимая причин своей тревоги, она торопливо шагала по гравию, периодически переходя на бег. В итоге вбежала в отель запыхавшаяся, с перепачканными ладонями и разбитой коленкой, хорошо хоть последнюю скрывали джинсы, которые теперь нуждались в стирке.

На ресепшн вместо Люка обнаружилась миловидная блондинка с длинными волосами, собранными в высокий хвост.

— С вами всё в порядке, мадам…? — спросила она обеспокоенно и подала бутылочку воды.

— Эжени Арно. Я вчера заселилась.

Женя чуть расслабилась и сделала пару глотков.

— О, мадам Арно! — оживилась француженка, с любопытством разглядывая Женю теперь уже как потенциальную коллегу, а не гостя отеля. — Как удачно, что вы зашли! Я как раз собиралась к вам зайти.

— Я гуляла в парке, — смутилась Женя.

— Мм, ясно. Мсье де Гиз просил сообщить вам, что будет ждать вас здесь, в лобби, в одиннадцать.

Женя бросила быстрый взгляд на часы, висевшие на стене.

— Так это уже через пять минут!

«Даже руки не успею помыть…»

— Нет, нет, мадам Арно. Вам назначено на одиннадцать вечера.

— Что-то поздно, — недоумённо нахмурилась Женя. — Вы уверены?

— Абсолютно. Мсье де Гиз очень занятой человек. На данный момент его нет в отеле.

«Чтобы выгнать меня, не обязательно было ждать до вечера».

Женя пожала плечами, поняв, что плюсы от ситуации тоже есть.

«Во-первых, полно времени привести себя в порядок. Во-вторых, не вышвырнет же он меня на ночь глядя. Значит, и следующую ночь переночую здесь. А там уже и понедельник, список вакансий у меня есть. Я справлюсь. Должна справиться! Выбора-то нет».

— Спасибо, — поблагодарила она девушку за стойкой и тут вспомнила одну немаловажную деталь: — Кстати, я хотела узнать насчёт паспорта, мне его вчера так и не вернули. Кажется, он остался у мадам Бланшар.

— Не стоит беспокоиться, мадам Арно. Я уточню и сообщу вам чуть позже.

Женя кивнула и бросила взгляд на бэйдж, висящий на груди её собеседницы.

— И ещё вопрос, Аннет, если можно… — она махнула рукой в сторону парка. — У вас там что, кладбище?!

— О, вероятно вы про старую часовню.

— Нет, нет. Там только стена и… могилы.

— Да, всё верно. На территории есть старинная церковь, точнее те руины, что от неё остались, но гости отеля не прочь сделать там парочку селфи, — француженка слегка усмехнулась. — Но за стену обычно никто не ходит. Там ведь действительно имеются старые захоронения, но они расположены довольно… в роще боярышника… не видно…

Девушка, видимо, относилась к тому типу людей, которые, увлёкшись темой, начинали говорить всё быстрее и быстрее. Она рассказывала что-то ещё, но так неразборчиво, что Женя перестала улавливать смысл слов, слившихся в одну сплошную тарабарщину.

— Прошу прощения, но не могли бы вы говорить медленнее, пожалуйста. Вы сказали — роща боярышника?

Блондинка сочувственно улыбнулась и произнесла нарочито громко и отчётливо, как будто Женя только что призналась в собственной глухоте:

— Вероятно, вы спутали дорожки, мадам, и подошли к церковному двору с западной стороны.

«Сегодня, кажется, не мой день…».

— Там вокруг действительно растет много боярышника. Представляете, некоторым деревьям больше ста лет, — продолжила девушка. — Именно в честь них замок, в котором располагается отель, и получил своё название.

«Точно, как же я не сообразила… ведь в Шато Д'Эпин последнее слово означает на французском как раз шип или колючку. Но вообще дерево-боярышник — это странно! Я сто раз видела в России кусты с ярко-красными ягодами, но чтобы три метра высотой…»

Пока Женя размышляла, Аннет, профессионально излучая благожелательность, продолжала свою маленькую виртуальную экскурсию, которая была бы ценнее, случись она чуть раньше.

— А вот если пройти чуть дальше, обойти колючие заросли, то окажетесь в деревне. То есть не в самой деревне, естественно, а в том, что от неё осталось. Говорят, там случился ужасный пожар…

Женя мысленно застонала.

«Совершенно точно не мой день…»

— Да, пожалуй, кроме обгоревшего дома барона Сен-Мара там и смотреть-то нечего. — Словоохотливая француженка снова начала разгоняться в скорости речи: — был каменным… дом… барон… как часовня…

И Женя с превеликим удовольствием прервала эту пытку, сославшись на срочное дело.

Найдя нужную дверь в нужную башню с первого раза, Женя поднялась к себе в номер и забралась в просторную овальную ванну на львиных лапах, твёрдо решив смыть эманации неудачного утра. Она рассматривала баночки и флаконы, что выстроились в ряд на полке, выбрала один, и высыпала целую горсть мерцающей соли в воду, отчего та приобрела лёгкий фиолетовый оттенок с едва уловимым, но приятным ароматом лаванды.

— Вот могут же люди себе такое позволить, — с нотками зависти в голосе произнесла Женя, свободно бултыхая ногами. — А кто-то вообще всю жизнь живёт в роскоши.

Она вдруг представила мсье де Гиза в полутораметровой ванне у дяди Кости — как он не может там ни развернуться, ни повернуться, колени согнуты, нелепо торчат над водой и упираются в подбородок.

Женя хихикнула.

«А ещё он наверняка услышит через вентиляцию, как Роза Ильинична напевает гимн Советского Союза, а соседка с седьмого этажа купает кота под его истошные вопли».

Закончив с банными процедурами, Женя накинула пушистый белый халат, что прилагался к комплекту отельных полотенец, а потом достала из сумки коробочку с таро.

«Я почти как дядя Костя, только звёзд на халате не хватает».

Женя расположилась на кровати, прикрыла глаза, мысленно проговаривая сложившуюся ситуацию. Пять карт расклада «на карьеру» заняли свои места, и Женя помрачнела. Собрать картину воедино не получалось, слишком всё вышло расплывчатым и бессвязным. Или она не настроилась на нужный лад, или не хватило опыта в считывании информации. Старший аркан «Верховный жрец», казалось, вообще пребывал сам по себе и не вязался с младшими.

«Мудрый, сильный наставник — не знаю как насчёт мудрости, но мсье де Гиз определенно силён. Хотя, — Женя покачала головой, — он здесь не причём, меня ведь не примут сюда. Может, тогда трактовать как институт, университет? Тоже не сходится. Я ведь собираюсь работать, а не учиться».

Она внимательно всмотрелась в изображение мужчины, сидящего на высоком троне. Дядя Костя говорил, что не обязательно знать наизусть расшифровку из учебников, порой достаточно проникнуться картинкой, прочувствовать её суть душой. На долю секунды Жене показалось, что жрец на карте смотрит на неё глазами владельца отеля, Эдуара Роше, фото которого она разглядывала в самолёте. Но нет, наваждение исчезло, и Женя вздохнула, убрала карты и снова открыла сайт с вакансиями.

В положенное время она сходила на обед, а потом и на ужин, каждый раз опасаясь, что её с позором прогонят. Но ничего подобного не случилось. Персонал был учтив и вежлив. Правда, в полной мере оценить французскую кухню Жене мешало возрастающее напряжение.

«Что скажет мсье де Гиз? Вдруг Моник убедила его взять меня, а не чью-то там внучку? — В это, конечно, не верилось, не настолько Женя была везучая, но робкая надежда всё же теплилась в груди. — Переночевать ведь мне разрешат? А не выставят ли мне счёт за этот день?»

Без десяти одиннадцать Женя, нервно выкручивая пуговицу блузки, спустилась в лобби.

— Эжени, крошка моя, как хорошо, что ты пунктуальна!

Фабрис жизнерадостно улыбался, но Женя не поддалась его обаянию, предчувствуя впереди неприятный разговор. Управляющий сделал приглашающий жест рукой и направился в один из коридоров, который она не успела обследовать за те неполные сутки, что пробыла в отеле. Догнав мужчину, Женя пошла рядом, примеряясь к его размашистому шагу.

— Ну что, готова увидеть своё рабочее место?

— Рабочее место? — растерянно переспросила Женя. — Но как же… Я думала…

— Знаю, знаю, ты думала, что приступишь с понедельника. Но завтра у меня встреча с поставщиком в Марселе. Почему бы нам не начать пораньше, а? — он игриво подмигнул. — Уверен, тебе понравится!

Женя промямлила что-то неразборчивое, не могла же она признаться, что подслушала их разговор с Моник и всё знает, про Элен и её бабушку. Было бы крайне глупо со стороны Фабриса говорить про рабочее место, а потом предлагать вновь приехать через пару месяцев. Всё это выглядело довольно странно…

— Сразу должен предупредить и извиниться, — тем временем сообщил управляющий музеем. — У нас произошла небольшая накладка, и вакансия, на которую тебя собеседовали, оказалась временно занята. Человека туда взяли лишь на стажировку, так как из агентства долгое время не было никаких положительных новостей. С середины сентября я готов перевести тебя в архив, как и планировалось. А пока… я приготовил для тебя нечто особенное!

Женя молчала, никак не реагируя на его слова, но происходящее нравилось ей всё меньше и меньше с каждой новой репликой Фабриса. Не видя никакого отклика, управляющий стал ещё больше стараться заинтересовать Женю, словно от этого зависело что-то важное.

— Я понимаю, это несколько неожиданно… Но поверь мне, принцесса моя, новая работа гораздо интереснее. И потом, судя по твоей анкете, которую переслали из агентства, она больше подходит тебе и твоему огненному темпераменту.

Он на ходу ласково погладил Женю по волосам и слегка потянул за косу. Она оцепенела.

«Что ещё за фамильярности?! И эти намеки на темперамент…»

В её мыслях промелькнули все те ужасы, про которые говорила Клэр.

— Правда работать иногда придется и по ночам. Сама понимаешь, не все готовы заниматься этими делами при свете дня. Настроение не то, знаешь ли. Но зато это оплачивается дополнительно, всего за пару месяцев заработаешь кучу денег.

— Какими ещё «этими делами»? Вы на что намекаете?!

— О, сейчас это очень популярно, поверь мне. От клиентов отбоя нет. Нам приходится комплектовать желающих в группы, чтобы не упускать клиентов…

— В группы?!

— Я и сам бы не прочь в таком поучаствовать в качестве гостя, — он игриво подвигал бровями, — но по долгу службы уже, к сожалению, знаю всю программу…

За подозрительным разговором Женя не заметила, как коридор закончился, и они подошли к музею. Оказывается, он располагался на первом этаже центрального корпуса замка и, судя по всему, занимал немало пространства. На двустворчатой деревянной двери красовалась табличка — «Musée Provençal du Moyen Âge».

«Прованский музей Средних веков», — по привычке перевела про себя Женя, прежде чем Фабрис толкнул створки.

— Добро пожаловать в мою скромную обитель! Наш музей, конечно, не претендует на славу Парижского — в знаменитом отеле Клюни, но и мы собрали немало эксклюзивных экспонатов.

Большой светлый зал с высокими окнами пустовал, лишь над угловой витриной склонилась пожилая женщина в строгом чёрном платье и усердно натирала её поверхность тряпкой. На стенах красовались яркие витражи и старинные тканые шпалеры, чередовавшие библейские сюжеты и изображения странных цветов, еще более странных птиц и уж совсем странных человеческих существ. По периметру помещения выстроились стеклянные витрины. Женя мельком окинула их взглядом и удивилась разнообразию выставленных экспонатов. Она успела заметить и предметы быта, и сверкающие украшения, и эмалевые миниатюры. Если бы не нелепая ситуация, в которую она попала, Женя с удовольствием побродила бы здесь подольше. Лучше уж по музею, чем по старому церковному погосту.

— Мадам Трюдо, что вы здесь делаете в такой час?

— Матиас обещал заехать за мной, да задержался. А здесь вот витрина запылилась…

— Что же, — лучезарно улыбнулся старушке Фабрис. — В таком случае сразу представлю вам нашу новенькую, она будет заниматься VIP-программами.

Старушка смерила Женю неприязненным взглядом, возвращая её от восхищения музейными экспонатами к неприглядной реальности.

— Вам, мсье де Гиз, конечно, как начальнику, виднее, но сами знаете — не одобряю я всех этих новомодных штучек, — она поджала по-старчески сухие губы, ну прямо как Женина соседка, Роза Ильинична. — Тьфу, непотребство одно…

— Это бизнес, мадам Трюдо, — пожал плечами Фабрис. — Спрос, как говорится, рождает предложение. Ничего личного…

После слов смотрительницы Жене стало окончательно понятно — ничего хорошего, или хотя бы приличного, её не ждёт!

— Что… чем… — омертвевшие от ужаса губы не хотели подчиняться. Женя резко затормозила. — Чем вы предлагаете мне заниматься?

— Сейчас ты и сама всё поймёшь, булочка моя, не маленькая! — он хохотнул, распахивая перед ней дверь следующего зала и слегка подталкивая вперёд. — Осматривайся!

Красный и все его оттенки Женя ненавидела, а потому стены, задрапированные ярко-алой тканью, вызвали только одно желание — броситься прочь! Попятившись, она упёрлась в твёрдую грудь Фабриса и тут же, как ошпаренная, отскочила, едва не налетев на деревянного коня, сбитого из посеревших от времени досок и поленьев, приделанных в качестве ног. В лучах направленного света от потолочного спота отчётливо выделялась странная узкая спина, сколоченная треугольником на манер двускатной крыши.

«На детскую лошадку не похоже, да и с чего бы ей здесь быть. Арт-объект?»

Слева от странного коня величественно возвышался тот самый нарядный трон, который Женя утром заприметила из окна. Массив тёмного дерева контрастировал с красной тканью стен и вселял ужас. Мертвенный холод сковал тело от осознания, что на солнце блестели вовсе не украшения. Сотни металлических шипов рядами располагались на спинке и сидении массивного трона, а подлокотники были увенчаны круглыми капканами, изъеденными ржавчиной.

— Это ч-что? — Женя повернулась к Фабрису и столкнулась с насмешливым взглядом. Белозубая улыбка сверкала в полумраке на обсидиановом лице, словно оскал чеширского кота. Мощная фигура управляющего закрывала весь дверной проём.

— Впечатляет, да? — он потянулся и погладил висящий на стене справа от входа металлический ошейник, любовно пробежался пальцами по звеньям тянущейся от него цепи, дотронулся до странного инструмента, похожего одновременно на кочергу и на колотушку для мяса. — Тебе придётся досконально изучить, для чего предназначен каждый предмет в этой комнате!

Сердце Жени учащённо загромыхало, отдаваясь в висках. Кажется, даже было слышно, как кровь бежала по венам. Или то был страх, разносящийся по телу с каждым ударом пульса. Яркой вспышкой в памяти всплыли слова Клэр о плётках и клиентах.

— М-мсье де Г-гиз…