По праву моя

Валерия Иванова, 2023

– Я тебя когда увидел, захотел испортить, запачкать собой. Чистая, невинная, моя. – Нет, я не твоя… – Да, Ю, по праву моя. Каждый миллиметр твоего тела – мой. Даже твое дыхание принадлежит мне, – легонько сдавливает горло, мои глаза расширяются от страха. – А теперь давай становись на колени и поприветствуй супруга, как следует. Его называют Бездушным. Его боятся, ненавидят, восхищаются. Я оказалась не в том месте, не в то время. Тимерлан Абрамов спас меня, сделал своей. Но я этого не просила. Я не хочу любить чудовище! И мне страшно… Что будет, если чудовище полюбит в ответ? Книга содержит нецензурную брань

5

Юля

Я с минуту смотрела на закрытую дверь и боялась дышать. Всё казалось таким нереальным, словно дурной сон. Медленно я подошла к стулу и села на него. Я замерла, внутри была настоящая мешанина из чувств и эмоций. В голове столько вопросов и ни одного ответа. Во мне всё протестует против работы на этого человека! Я не хочу! Интуиция мне нашёптывает, что если останусь, то это станет моей погибелью… Но разве есть выбор? Я могу попробовать бороться, только смысла в этом нет.

Живот скрутило новым приступом голода, я сглотнула, но отказывалась дотрагиваться до еды. Я смотрела на разнообразие еды и думала, что давно не видела столько. Я вообще не привередлива к еде, но попробовала бы всё. Может, зря отказываюсь? Мне ещё работать… Я плюнула на всё и потянулась за бутербродом с красной рыбой и придвинула к себе стакан с соком. Ограничила себя только этим, мне хватит продержаться рабочий день. Конечно, я бы съела ещё что-то, но держала себя в рамках.

Через минут двадцать дверь кабинета вновь открылась. Я вздрогнула и резко обернулась. В кабинет зашла высокая женщина со стильным каре, ей было под сорок. Я видела её в клубе, но не знала, кто она. Женщина оторвалась от планшета и посмотрела на меня.

— Юля? — спросила та, я кивнула.

— Привет, я Таня, администратор. Встань, дай посмотрю на тебя.

Я встала со стула, и Татьяна внимательно посмотрела на меня, затем подошла ближе и взяла за подбородок, стала поворачивать мою голову из стороны в сторону. Я почувствовала себя выставочной кобылой.

— Так, так, — пробормотала он. — Ну, ты хорошенькая, тебе же есть восемнадцать?

— Да.

— Работать есть с чем, — пробормотала администратор. — Ты официанткой раньше работала?

— Нет.

Она отошла от меня и удивлённо посмотрела.

— Но ты сможешь ходить с подносом и разносить заказы?

Вроде, это легко.

— Думаю, да.

— Не «думаю, да», девочка, а чётко отвечай. У нас здесь бывают такие гости, которые за твоё это «думаю, да», закатают в асфальт. Ты хоть понимаешь, куда попала и какой здесь контингент? Скажут прыгать — ты прыгаешь. Без вопросов. Ясно? А теперь ещё раз спрашиваю: ты сможешь ходить с чёртовым подносом?

— Да, смогу, — твёрдо ответила и выдержала взгляд Татьяны.

— Хорошо. Смотри, у нас тут всё просто. Разносишь заказы, ни на кого долго не смотри, не удивляйся и не мешай. Подошла, улыбнулась, приняла заказ, ушла. Ясно?

Я кивнула. Звучит просто…

— О’кей. Как насчёт интима? Будешь трахаться с клиентами?

Сказать, что я охренела, ничего не сказать! Так вот какую он работу мне предлагает? Моральный урод! Я никогда не опущусь до такого.

Татьяна и не замечала бушевавшей во мне ярости, продолжала:

— Для этого надо принести справку о том, что чистая и…

— Нет! — воскликнула я. — Я не собираюсь ни с кем спать! Это… Это…

Пока я подыскивала слова, администратор пожала плечами.

— Ну, нет, так нет. Деньги хорошие. Не хочешь, тогда будешь с розовым париком ходить. Не хотелось бы, конечно, твой цвет прятать, но правила есть правила.

Я могла лишь хлопать глазами. Какие парики? Куда я вообще попала?

— Так, давай я сейчас пришлю Олю, пусть она подготовит тебя, по ходу всё поймёшь, — Таня вновь уткнулась в планшет и пошла на выход из кабинета.

— Подожди, — окликнула я её. — Как зовут… — я обвела кабинет руками.

Господином я его называть не собираюсь!

— Тимерлан Абрамов.

Я повторила про себя его имя. И внутри прошла какая-то непонятная дрожь. Я не понимала, для чего я понадобилась Тимерлану Абрамову. Ему стало скучно в своей богатой жизни, и он решил развлечься за мой счёт? Не знаю. Одно я знаю точно — он меня не отпустит, пока я не надоем. Зачем он перевёл работать на нижний этаж? Ещё и к важным гостям… Ничего не понимаю. Совершенно. И сомневаюсь, что мне кто-то объяснит.

Ещё через десять минут пришла Оля. Это была молодая девушка лет тридцати. Как она сказала, она работает с девочками, что бы это не значило. Оля забрала меня в свой кабинет. Это больше походило на большую раздевалку.

— Давай, раздевайся, посмотрю на масштаб работы.

Второй раз меньше, чем за сутки, меня раздели. Я стояла абсолютно голая перед незнакомой девушкой.

— М-да, — цокнула языком. — Работы очень много. Фигурка у тебя, конечно, зачетная. Тоненькая вся такая, эти глаза и волосы до задницы, навеваешь ты похабные мысли, но… Сколько работы!

О какой работе она говорит, я искренне не понимала. Я вообще ничего не понимала, чёрт возьми!

И потом начался настоящий кошмар. Ольга позвала двух помощниц, и меня мыли, скрабировали, депилировали, втирали масло, делали маникюр и педикюр… Что только со мной не вытворяли! Я, конечно, знала, что красота требует жертв, но это уже слишком. Не знаю, сколько надо мной издевались, по внутренним ощущениям — вечность, а в реальности прошло четыре часа.

Зачем меня так «полировали», я же буду официанткой… А потом поняла, когда на меня надели рабочую форму, если можно её так назвать. Я смотрела на себя в зеркало со смесью ужаса и восторга. Такой ухоженной я не была никогда, моя кожа словно сияла изнутри, плюс красивый макияж и розовый парик с каре. Но на этом плюсы заканчивались. На меня надели телесного цвета боди, оно просвечивалось, и я четко видела свою грудь и то, что пониже, а сверху надели кожаную портупею, которая начиналась от ключиц, спускалась на грудь, талию и охватывала задницу и бёдра. На ногах туфли на высоком каблуке с шипами. Но больше всего меня поразил кожаный чокер на шее и два ремня наручников на запястьях… На чокере была петля, к которой крепились две цепи, которые соединялась с ремнями на запястьях. Я была словно пленница с кандалами, что было правдой…

Я говорила, что мне не страшно? Я врала. Сейчас я была в ужасе.