2582

Валерий Филатов, 2023

Мир уже не такой, какой привыкли видеть пятьсот лет назад. В нем правят транснациональные корпорации, безжалостная толерантность и оголтелый индивидуализм. Россия лишь полоска земли от Мурманска до Воронежа.Алексей, отправляясь на заработки в Ненецкую республику, совсем не ожидал, что попадёт к людям, несколько сотен лет живущим в подземелье.Не имея возможности добраться до дома, он вынужден жить среди них и познавать многое, что раньше ему не было известно.

Глава 2

Их привели обратно в трюм. Лёшка поискал свой спальник, но на нём уже расположился тот мужик с вонючими ногами. Алексей, зажав нос, резким движением сбросил мужика на холодный пол.

–Эй, ты чего?! — не понял спросонья тот.

— Ничего. Это мой спальник. Иди на свой, — вслед мужику полетели его стоптанные ботинки.

— Урод! — громко прошептал изгнанник, подбирая обувь.

Те, что пришли с Лёшкой молча расселись по местам, а парень со злыми глазами достал из кармана апельсин. Шумно втянув слюни, начал чистить. Невероятный аромат спелого цитруса тут же разлетелся по трюму.

Парень чавкал, втягивал в себя сок и постанывал от удовольствия. Тряс пальцами, разбрызгивая капли по сторонам. Одна попала Лёшке на щёку. Он молча вытер и повернулся на другой бок.

— Эх, чую, что надо было идти в Сибирь, — послышался за спиной негромкий голос. — Не нравится мне этот ненецкий пароход…

Несмотря на то, что Алексей вырос в мире, где не приветствовалось общение между незнакомыми людьми, в силу развитого чувства индивидуализма, он понимал, что не всё он может познать в Сети. Гаджет родована был этому подтверждением — в нём Алексей прочитал такое, что совсем не соответствовало реалиям жизни. А даже, наоборот, противоречило.

Например, в памяти гаджета был текст под названием «Секреты общения». Зачем это хранил родован, Лёшка не понимал, но иногда, читая, приходил в недоумение — зачем нужно подбирать в общении нужные слова, ведь общаться, по словам учителей школы, бессмысленно и вредно. Это портит смысл индивидуальности, восприятия себя так, как ты считаешь нужным.

— Не дошёл бы ты до Сибири, — повернулся Лёшка на спальнике, и узнал в «собеседнике» того спокойного и большого мужика, что спал с ним под навесом в ожидании прохода в порт.

— Это ты так думаешь, — тот был явно склонен поговорить.

— Это факт, — усмехнулся Алексей. — «Свободные» не дали бы тебе пройти и десяти километров. Ты бы просто устал от бесконечных нападений.

— Нуу, — протянул мужик. — «Свободные» нападают на одиночек. А если идти группой?

— Это как?! — совсем не понял Лёшка. — Тогда не пройдёшь и ста метров…

Этой фразой он намекнул, что каждый в группе будет сам по себе, и кто-то один, ещё до выхода в путь, банально убьёт всех остальных и заберёт себе все припасы.

Мужик, видимо, понял. Он усмехнулся в ответ и сказал, кивнув на трюм:

— Но мы здесь не грызём глотки друг другу. Почему?

— А смысл? — отпарировал Алексей. — Что я у тебя, например, могу отобрать? Рваную куртку? Так она мне не нужна. Всех тут кормят…

— У тебя одежда хорошая, — улыбнулся мужик. — Но почему-то никто не отбирает…

— Моя одежда немногим здесь придётся впору. Да и моложе я. И на виду все. Был бы у меня мешок с едой, или деньги, возможно, нашлись бы охотники.

Мужик помолчал, потом лег на спину, заложив ладони под голову.

— Прав ты, малец. Зовут-то тебя как?

Лёшка насторожился. Спрашивать имя, значит, хотеть сближения.

— Да ты не бойся, — мужик лег на бок. — Меня Михаилом зовут. Рассуждаешь ты интересно, думаешь как бы. На всё есть ответ. Я ещё у порта это заметил.

— Заметил и заметил, — насупился Лёшка, поджимая ноги к животу. — Сейчас-то чего тебе надо?

— Да, ничего. Разговариваю. Скучно. Плывем в тишине, как в могиле. Только чавканье слушаю.

Странность Михаила несколько пугала Алексея, не давала ему покоя.

— Чёрт! Жрать охота! — не унимался тот. — Этот ещё апельсином навонял. Слушай, — Михаил опять повернулся к Лёшке. — А зачем тебя уводили из трюма? Чего там произошло в каюте?!

Алексей пристально посмотрел в любопытные глаза Михаила и настороженно оглядел трюм. Но никто не обращал внимания на их заговорщицкий шёпот.

— Да не знаю я. Ненка зачем-то разделась и отправила меня умываться.

— Разделась?! — не поверил Михаил и чуть отпрянул головой назад. Потом загадочно улыбнулся, расширив глаза. — Она, наверное, хотела с тобой совокупиться!

— Чего?!

— Ну, это, — замялся Михаил, подбирая нужные слова.

— Да трахнуться она хотела, — вдруг громко сказал парень, съевший апельсин. — Это у нас в России не пойми чего — гендеров узаконили столько, что не разберёшь. А у ненцев всё просто — мужик и баба. Правильно, парень, что её уконтрапупил. А то не дала бы житья тебе весь рейс. Я в прошлый раз с ней плыл, так она двоих парней извела, стерва!

Народ в трюме стал садиться на спальниках, привлечённый разговором.

— А вы что думали? — продолжал громко парень. — Что вас везут в райские сады? Да там, на буровых, адские условия! Техника не выдерживает ветра и мороза, вот они и набирают рабочих. Кормят, правда, неплохо — олениной и строганиной из мороженой рыбы…

Его прервал неожиданный грохот открываемого в трюм люка. Все в трюме дружно взглянули наверх.

— Замолчали! — раздался сверху голос. — Чтобы сидели тихо! Услышу шум, затоплю вас там, нахрен.

И в трюм полетели два мешка, шлепнулись на пол. Люк поспешно закрылся.

Один мешок лопнул из-за удара, и из него вывались куски, завернутые в бумагу. Пахнуло копчёным мясом.

Толпа в трюме на миг замерла. Потом с разных сторон всё бросились к мешкам. Все, кроме Лёшки. Михаил, тоже было, рванул к упавшей еде, но заметив неподвижного Алексея, остановился:

— Ты что, малец?!

Лёшка только испуганно глядел на бежавших людей. Каким-то неосознанным чувством он понял, что этот забег за едой закончится нехорошо.

Парень со злыми глазами, от которого ещё пахло апельсином, перебивающим запах мяса, достал из куртки автомат и методично стал расстреливать всех, кто приближался к мешкам с едой. Стрелял экономно, одиночными выстрелами. Как в компьютерной стрелялке, неспешно поводя стволом оружия. Автомат шума не производил, только щелчками выплевывал пули, вырывающиеся из ствола с маленьким облачком дыма.

Лёшка прислонился к стене трюма и, пихнув ногами спальник, упал между стеной и надувным лежаком лицом вверх. Он испуганно и часто дышал, надеясь, что шальная пуля его не заденет. По трюму разнеслись крики умирающих, и громкие стоны раненных.

Люк в трюм открылся, и вниз полетели два цилиндрических небольших предмета.

— Я же сказал, чтобы было тихо! — раздалось сверху.

— Да пошёл ты!

Щелчки выстрелов зачастили и на крышке люка заплясали искры.

И тут пароход сильно тряхнуло, и по трюму понеслась горячая тугая волна. Тут же ещё тряхнуло, полетели какие-то железки, раздался звук, будто рвался металл и вдогонку шелест текущей воды.

Лёшка интуитивно прыгнул на спальник, пытаясь зацепиться за него руками. Вода обрызгала его ноги и спину, и он повернул голову, пытаясь рассмотреть, что происходит в трюме.

Море заполняло трюм уверенно, поднимая надутые спальники на поверхности. Лёшку покачивало, но он сумел вцепиться так, чтобы его не смыло.

Трюм заполнялся не только водой, но и криками с шумом барахтающихся людей. Лёшка не обращал на это внимание, а только напряженно наблюдал за подъёмом своего спальника. Ведь люк был закрыт, и он думал, что когда вода наполнит трюм полностью, то он захлебнётся.

Когда до люка осталось всего ничего, и Лёшка приготовился ударить по нему ногами, подъём воды неожиданно прекратился. Он пригляделся и понял, что люк не был закрыт наглухо — через щель в трюм проникал свет. Этого было достаточно, чтобы разглядеть воду вокруг спальника. Но тут послышались всплески и голос:

— Малец, помоги!

Из полумрака трюма выплыл полусдутый спальник, за который держался Михаил. Лёшке стало понятно, почему мужик не влез на это подобие спасательного плота. Спальник просто перевернётся.

— Не подплывай! — крикнул Алексей. — Держись за него и замри!

Михаил удивленно-испуганно сверкнул белками глаз.

Раздался резкий, приглушенный водой, звук разрываемого железа. Пароход сильно качнуло, и створки люка стремительно стали надвигаться на Лёшку. Он поднял согнутые в коленях ноги, балансируя на спине, и когда створки приблизились, уперся в них, разгибая ноги и вцепившись в спальник. Тот стал уходить под воду.

— Держись, малец! — Михаил подплыл и стал удерживать выскользавшее из-под Лёшки спасательное средство. — Стукни по створкам!

Алексей пнул их ногами, и со скрипом одна из них двинулась вверх.

— Живи! — Михаил судорожно сунул в Лёшкину ладонь пакетик сухарей, и нырнул под матрас. Алексей почувствовал спиной опору и стал выдавливать створку.

Тут пароход заметно накренился как раз в нужную для Лёшки сторону — створка замерла, и спальник юркнул мимо неё в море. Алексей быстро перевернулся на живот, чуть не свалившись в воду, и стал мощно грести руками, чтобы оплыть подальше от образующейся на месте тонущего парохода, воронки.

Сердце бешено стучало, а холодная вода от его гребков попадала на лицо, смешиваясь с потом. Мозг был пуст, как барабан, но в сознании звучало только одно: быстрее!

Он не знал, сколько времени он так неистово грёб. Остановился только тогда, когда кровь заполнила мозг настолько, что он потерял сознание.

Очнулся он от холода и в кромешной тьме. Голова жутко болела и спина чувствовала только обжигающую ледяную корку. Руки заиндевели так, что не сгибались пальцы. Хорошо, что ещё руки и ноги были раздвинуты для баланса, да и море было на редкость спокойным.

В сознании пронеслись воспоминания. Стрельба, заполняемый водой трюм, крики людей и бешеная гонка на надувном матрасе. Последнее воспоминание было про Михаила и пакетик сухарей.

Лёшка разлепил покрытые легким инеем губы и тихо простонал — пальцы не чувствовали пакетик с едой. Впрочем, есть не хотелось, а страшно хотелось пить. Он осторожно стал сгибать руку, чтобы подвинуть к лицу ладонь. Давалось это с большим трудом и болью, но он смог. Стал обсасывать пальцы, чтобы унять жажду и хоть немного согреть.

«Живи!» — пронеслось в его мозгу голосом Михаила.

Алексей сунул слегка согретую ладонь под себя, пытаясь нащупать блок включения обогрева костюма и, когда показалось, что включил, вновь потерял сознание.

*****************************************

Алексей испугался. Он не понимал, что с ним происходит и где он находится. Зубы от холода, всепроникающего в поры кожи, отбивали мелкую дробь; сознание отказывалось понимать действительность, а голоса, раздающиеся над ним, давили на слух размытой басовитостью. Глаза видели только яркое пятно и две широкие тени.

— Ну, как он, доктор?

— Пришел в сознание. Остаётся только ждать… Чудо, что он вообще ещё живой.

Одна тень отодвинулась и постепенно исчезла. Вторая тень зашевелилась из стороны в сторону, иногда закрывая собой раздражающее яркое пятно. Алексей почувствовал легкий укол, отдавшийся потом в голове острой болью, и… перестал что-либо ощущать, будто провалившись в сон.

Сколько он пробыл в таком состоянии, ему было неизвестно. В его памяти постоянно всплывали яркие отрывки прошлой жизни: ветхий дом на окраине Москвы, квартира с дешёвыми пластиковыми обоями и вечно дребезжащий громоздкий бойлер в ванной, который включали, чтобы помыть маленького Алексея; дерганая, истеричная женщина и вспыльчиво-импульсивный мужчина. И ещё, почему-то, вспомнилась процедура выдачи метрики о рождении Алексея — родители долго спорили, кто будет родителем номер один, а кто под номером два. Потом, когда Алексей пошёл в начальную школу, он их так и называл — родаван и турода. Странно, но воспоминания о школе почти не остались. Так, какие-то отрывки с обезличенными учителями, нудящими о том, что вся ценность жизни кроется в индивидуализме каждого ученика.

Родаван больше нравился Алексею, чем турода. Когда Алексей окончил школу, он стал брать его с собой на работу. Лёша помнил огромные помещения, где крутились юркие роботы-грузчики. Как-то раз один из роботов встал на полпути к стеллажу, чуть не уронив пластиковый ящик. Хорошо Алексей оказался рядом, подметая пол от разной шелухи, и успел ящик придержать. Родаван тогда сильно обеспокоился. Он похвалил Алексея и закрутился вокруг робота, часто всплескивая руками:

— Вот дерьмо! Теперь придется выплачивать за этого робота! Ну, почему он встал именно в мою смену?!

Алексей из любопытства крутился рядом. На спине робота он нашёл большой квадрат, соединенный с другим пластиком еле заметным швом.

— А что это за квадрат, родован?

Родитель перестал гарцевать вокруг остановившегося механизма и посмотрел на спину робота.

— Не знаю, Лёха…

У Алексея в уме такой ответ не сложился. Как это? Родаван учился, окончил университет, а что за люк на спине робота не знает?

— А давай откроем! Вдруг починим…

Родаван выпучил глаза и замахал руками.

— Ты же в этом ничего не понимаешь!

— Ты понимаешь, — невозмутимо продолжал Алексей. — Ты учился и должен понимать.

Родаван напряженно думал. Наконец, принял решение — можно открыть, поскольку всё равно выплачивать ему. А так есть маленький, но шанс починить — лишь бы при передаче смены робот работал.

Пластик не без труда поддался на нажатие и взору Лёшки предстали внутренности механизма. Он был зачарован переплетением разноцветных проводов с коробочками разного размера.

— И что? — уныло спросил родаван.

Алексей присмотрелся и увидел, что один из проводов не имеет соединения. С одной коробочкой соединен был, а на скрутке лежал другой оголенный конец провода. Осмотрев внимательней коробочки рядом с оголенным концом провода, Лёша заметил свободный «быстроконтакт».

— Провод отсюда выпал, — сказал он родавану. — Надо вставить обратно.

— Точно? — засомневался родаван.

— Пока не попробуем — не узнаем.

«Быстроконтакт» никак не хотел защелкиваться, как Алексей ни старался, но он придумал выход — подложил рядом с проводом тонкий кусок пластика, и робот ожил — фотоэлементы подернулись желтым свечением и тихо зашуршали приводные механизмы.

— Ух ты! — выдохнул родитель. — Лёшка, с меня мороженое!

— Робот всё равно встанет, — сказал Алексей, закрывая люк куском пластика. — Аккуратно и медленно поставь его на «базу» и не используй в свою смену.

Родаван так и поступил. В следующую смену этого робота уже не было, и на «базе» красовался новенький механизм.

После этого случая отец стал несколько по-иному относиться к Лёшке и как-то дома, незаметно от туроды, передал Алексею небольшой гаджет.

— Лёх, это у меня от учёбы осталось. Может тебе пригодится…

Вообще всем было странно, что отец таскает Лёшку за собой. Такое не запрещалось, но выглядело неестественно. Дети до четырнадцати лет обычно сидели дома и дистанционно обучались. После наступления четырнадцати лет, когда отпрыск получал свой паспорт, то родители давали ему денег, сколько могли и отправляли в «свободное плавание». И пусть делает что хочет — учится, работает, снимает жилье. Свобода личности — это первейшее правило, которое надо было усвоить.

Туроду Алексей почти не помнил, она и дома появлялась редко, а после того, как Лёша окончил четыре класса начальной школы, появлялась в доме ещё реже и, поскандалив с отцом, опять куда-то уходила.

— Так вот, Лёха, — говорил родаван, — нет у тебя денег, и ты не человек. Я вот даже на твоё обучение не могу скопить, а она всё требует — то ей губы надо, то ногти, то сиськи… А о тебе кто думать будет? Эх, кто бы знал…

Потом, когда турода исчезла вовсе, Алексей узнал историю своего рождения. Какие-то богатые дяди известной гламурной тусовки захотели иметь ребенка. В базе данных они нашли туроду и предложили ей приличные деньги за роды. Родаван тогда работал врачом в центре искусственного оплодотворения. Дяди, сдав анализы, а потом и материал, заплатили и стали ждать. Тут на беду перед введением материала холодильник, где хранились пробирки, сломался. Родаван заметил это и доложил главврачу центра.

— Вводи всё равно! — крикнула главврач. — Может быть ещё живые…

Гламурные дядьки, желавшие присутствовать на этой «церемонии», были страшно огорчены тем, что их не позвали и пригрозили скандалом, если в дальнейшем условия договора не будут соблюдаться.

— Почему вы им не сказали об аварии холодильника? — недоумевал родаван Алексея. — Сдали бы материал ещё раз.

— Я не хочу лишиться репутации и работы, — отвечала главврач центра. — Заказчики очень долго к этому готовились. Представляешь, что будет, если им сказать про холодильник?!

Но шло время, а искусственная мать не подавала признаков беременности. Мало того, она заметно нервничала и, вообще, вела себя крайне беспокойно, без повода дергая персонал центра. Особенно доставалось родавану.

— С ней надо что-то делать, — сказал он главврачу. — Уже два месяца прошло, а результата нет.

Главврач поджала крупные губы и хитро прищурилась.

— Слушай, я тебе хорошо заплачу, — прошептала она, озираясь. — Давай снимем с неё тест, и если показатели будут в норме, то… воткни ей.

— Что воткнуть?! — не понял родаван.

Главврач показала взглядом на область ниже пояса. Родаван побледнел.

— Вы серьёзно?! Нет, пригласите кого-нибудь другого.

— Кого другого? — главврач шагнула к родавану и положила ладонь ему между ног. От неожиданного прикосновения он дернулся, но главврач нежно сжала пальцы.

— Ого! Неплохо! — вздохнула она, приоткрыв рот. — Нет у меня больше никого. Ты один в центре примерно такого же возраста, как заказчики. Мы эту дуру успокоим лекарствами и слегка возбудим… Хочешь, я тебе помогу?

— Н-нет, — он оттолкнул её руку. — Вы понимаете, что предлагаете мне?! Заказчики после рождения ребёнка, если вообще это случится, подадут на генетическую экспертизу.

— И что?! — усмехнулась главврач. — Её будут проводить в нашем центре. Что стоит подменить результаты? А мы тебя уволим с выплатой, скажем… пятьдесят тысяч евродолларов. И ты, естественно, будешь молчать.

— У вас что, никого другого нет на эту роль?! Возьмите любой биоматериал!

— Да не сдавал никто за последнее время! — скривила губы главврач. — У конкурентов дешевле. А в нашем центре только ты… так реагируешь на прикосновения. Другие особи с таким же «хозяйством», как у тебя — не реагировали никак. Или шарахались от меня. Я же не могу дать объявление в Сети — ищу того, кто умеет пользоваться своим органом… возраст такой-то… не принимающий алкоголь и наркотики. Где я, вообще, таких найду?! Сам знаешь — заказчики целый год вели «правильный» образ жизни, потом две недели торчали у психолога. Сейчас нормальный биоматериал стоит целое состояние!..

Она осеклась, понимая, что сболтнула лишнее, но было поздно…

— Сто тысяч, — тихо сказал родаван. — Я сделаю, но вы мне напишете расписку, что я это сделал по вашему принуждению. Это на случай, если будут проблемы с полицией.

Главврач сжала кулаки.

— Хорошо. Но всё будет под моим контролем. И это…

Она хищно улыбнулась.

— Со мной ты тоже попробуешь…

Родаван усмехнулся.

— Может, вы ещё это снимете, и выложите в сеть?

Она приподняла грудь ладонями.

— Я бы выложила, если бы это было кому-то нужно. А ещё бы и денег заплатили. Увы, у меня предпоследний по списку гендер. А у тебя последний. Так что это видео наберет, в лучшем случае, десяток просмотров.

Родаван не огорчился. В узаконенном список гендеров на первом месте стояли особи без вагины, но ощущающими себя существами с разумом одинокого волка. Но втором месте — те же, только с вагиной.

Главврач достала из сейфа специальный стаканчик.

— Давай, — протянула его родавану, — сдавай анализ… Немедленно.

Она закрыла дверь дистанционным ключом и неторопливо расстегнула халат. Родаван шумно сглотнул выступившую слюну.

— А может это… Введем ей через шприц?

Главврач освободила грудь из тесного бюстье.

— Меньше болтай, — она встала на колени и стянула с родавана брюки. — Начинай…

Влажные губы прикоснулись к родавану.

Возможно, эта афера и удалась бы. Но на беду у гламурной парочки нашелся тайный воздыхатель. В тайне от главврача он сумел подкупить в лаборатории персонал и сделал независимый тест ДНК у родившегося ребёнка. ДНК гламурных родителей в нем не обнаружили, и разразился скандал. Правда, он не затронул родавана, но суррогатная мать предъявила претензии. Пришлось брать её с сыном к себе домой и оформлять родительские права. Был заключён договор, по которому родаван обязался содержать и её, и сына. Договор был расторгнут туродой, когда Лёшке наступило двенадцать лет. И она отказалась от своих родительских прав.

Сделав себе тело, турода пропала где-то в борделях Ближнего Востока, где ещё было многоженство, и количество узаконенных гендеров не превышало восьми.

***********************************

Алесей выскочил из сна неожиданно, будто его и не было. Сознание четко воспринимало звуки, глаза отчетливо видели, только щипало спину и руки. Да и ноги были ватными, будто их не было вовсе.

— Ух ты! Очнулся!

Лёшка чуть повернул голову и увидел существо довольно приятной наружности — молодое, с длинной шеей, высокими скулами, пушистыми волосами и пухлыми губами. Правда, под черной мешковатой курткой всё остальное разглядеть было невозможно, кроме участка нательного белья в бело-голубую полоску.

Он зажмурился и попытался сообразить — каким словом можно назвать это существо. На ум, вдруг, пришли слова, вычитанные в гаджете родавана: девочка, девушка, женщина…

Выбрал девушку. Вроде, подходяще…

— Меня Оля зовут, — улыбнулась она.

Лёшка слегка ошалел. А вдруг она начнёт раздеваться?! Что тогда делать?!

К его удивлению, она не стала раздеваться, а только взяла стакан с какой-то жидкостью и протянула ему.

— Это надо выпить и тебе сразу станет лучше. Наши медики — просто волшебники!

Алексей больше поверил слову «волшебники». Такому мягкому и доброму. Но облокотившись на руки, не смог сразу подняться.

— Я помогу, — девушка неожиданно взяла его за спину, наклонившись, и он разглядел за отворотом куртки и нательным бельём два торчащих бугорка, увенчанных маленькими кнопками. Его нос учуял мягкие и незнакомые запахи.

— Где я? — он втянул запахи носом, и почувствовал, что в его сознании происходит нечто. Почему-то захотелось обнять эту девушку, прижаться к ней всем телом. Но он, только, сел, прислонившись спиной к изголовью. Затем взял стакан и выпил содержимое.

— Ты в медблоке, — Оля выпрямилась и чуть склонила голову к плечу. Пушистые волосы колыхнулись в ту же сторону.

Тут она будто что-то вспомнила и смешно сложила губы бантиком.

— Ты полежи немного, — Оля повернулась и подошла к двери, распахнула. — Я выйду и сообщу…

Что она хотела и кому сообщить, так и не сказала.

Алексей лежал и осматривал странное помещение с четырьмя лежанками. Каждая была оборудована из металлических конструкций и толстым надувным матрасом, покрытым большим куском белого материала. Напротив двери стоял голубой шкаф, с непонятными приборами, склянками, коробочками и пузырьками. У изголовья его ложа, на маленьком стуле, лежала его одежда, паспорт и гаджет родавана. Под стулом стояла обувь.

— Надо уходить, — прошептал Алексей и стал спешно одеваться.