Частное лицо

Валерий Михайлов

Аннотация – ничто! Книга – все! У группы магов украли главный талисман. Расследование ведет специализирующийся на деликатных делах майор милиции Клименок. Помогает ему начинающий писатель. Разумеется, все оказывается не тем, чем кажется на первый взгляд. Клименок постоянно доводит своими шутками членов ордена до белого каления, и вообще его поведение трудно назвать деликатным. А талисман…

Глава вторая. Первый урок детектива

— Эдвард Львович, к вам от генерала Журбина, — объявил не то секретарь, не то камердинер, впуская нас в огромную, размером с футбольный стадион комнату, напичканную роскошью, точно это пещера Али-Бабы.

Камердинер-секретарь был высоким, поджарым, слащавым и прилизанным. Несмотря на жару, а в доме было натоплено так, словно это был крематорий Освенцима, на нем была черная тройка. Рубашка застегнута на все пуговицы, а галстук повязан по всем правилам последней моды. Эдвард Львович, напротив, демонстрировал полное пренебрежение ко всякого рода дресс-кодам. Судя по прическе, он давно уже дал обет не прикасаться расческой к волосам. А расшитый китайскими драконами халат на голое тело и шлепанцы идеально гармонировали с прической. Лет ему было под пятьдесят, хотя в зависимости от степени ухоженности и освещения он мог бы выглядеть от сорока до восьмидесяти.

При виде нас он поморщился, словно увидел половинку таракана в своей тарелке.

— Сереженька, я же просил договориться с Журбиным, чтобы прислали этого, как его там, Климова, — выдал он своему холую тоном капризной шлюхи.

— Я и есть майор Клименок, — представился Клименок.

— А это? — спросил Эдвард Львович, ткнув в мою сторону пальцем, с таким выражением лица, точно я был сделанной Клименком лужей посреди ковра.

— Вам нужен был я и конфиденциальность? — как ни в чем не бывало спросил Клименок.

— Именно, а вы…

— Знакомьтесь. Конфиденциальность — это он. Я зову его Ватсоном, но Ватсон он только для меня. Для вас он — помощник детектива или господин помощник детектива.

— Главное, чтобы вы быстро сделали свою работу и сохранили конфиденциальность происходящего, — согласился с моим присутствием Эдвард Львович.

— Тогда давайте переходить к делу.

— Сереженька. Расскажи детективам суть дела, — уже нормальным голосом попросил Эдвард Львович.

— Позвольте спросить, господа, не согласитесь ли вы продолжить беседу за чаем в малой гостиной? У Эдварда Львовича утренний ритуал, а это, как вы понимаете, конфиденциально.

— Ладно, пошли, — согласился Клименок.

— Если вы еще не знаете, — начал свой рассказ Сереженька, когда мы расположились за баснословной цены столом, — Эдвард Львович потомственный маг, великий Гроссмейстер Ордена, название которого я не вправе вам разглашать. Члены Ордена — сплошь состоятельные, влиятельные люди, поэтому Эдвард Львович так опасается огласки. Орден является своего рода духовным наследием величайшего мага и волшебника 20 столетия — Алистера Кроули, учеником которого в свое время был дед Эдварда Львовича. Поэтому одними из наиболее почитаемых нами днями являются 8, 9 и 10 апреля. Именно в эти дни в 1904 году в Каире Алистер Кроули вступил в контакт с духом Айвассом, который продиктовал ему «Книгу Закона», ставшую квинтэссенцией учения великого мага. В память об этом событии каждый год в эти дни в этом доме, собираются посвященные в высшие ступени посвящения члены Ордена для проведения особого ритуала. Суть ритуала я разглашать не могу. Скажу лишь, что он проводится с использованием некоего предмета, талисмана, который и был украден между девятым и десятым апреля.

— И вы хотите, чтобы мы с коллегой, не поднимая шума, нашли этот предмет? — спросил Клименок.

— Совершенно верно, — обрадовался чему-то Сергей.

— У вас есть фотография украденного предмета?

— Ну что вы! Само существование этой реликвии держится в тайне.

— Что ж, плохо держится, раз кто-то его украл.

— Увы.

— Но вы можете нам его описать или, еще лучше, нарисовать?

— К сожалению, мои уста запечатаны клятвой. Ничем не могу помочь.

— Ты не поверишь, но мы не умеем искать то, о чем не имеем ни малейшего представления, — ехидно и одновременно торжественно сообщил Клименок.

— Прошу вас, поговорите об этом с Эдвардом Львовичем.

— Ладно, когда в последний раз видели талисман?

— Ночью с девятого на десятое. Около трех часов ночи.

— А сейчас двенадцатое, — констатировал Клименок.

— И? — не понял Сергей.

— Два дня искали телефон?

— Мы пытались своими силами…

— Понятно. Каков круг подозреваемых?

— Что?

— Сколько человек было в доме, когда предположительно произошла кража?

— Сам Гроссмейстер, потом Алая Женщина, потом магистры Севера и Юга со Жрицами…

— Со Жрицами любви? — перебил его Клименок.

— Со жрицей Надежды и жрицей Милосердия.

Судя по отсутствию какой-либо реакции, Сергей действительно не понял шутки Клименка.

— Дальше.

— Дальше Жрица Луны, ну и я. Это кроме прислуги.

— Каждой твари по паре. А прислугу вы что, за людей не считаете?

— Нет, что вы, просто прислуга у нас не имеет никакого отношения к таинству Ордена, поэтому на эти три дня она уходит в отпуск и покидает дом.

— И тем не менее?

— Прислуга — это повар, горничная и садовник.

— А дворецкий… скажите, у вас есть дворецкий?

— Нет, дворецкого у нас нет.

— Очень плохо, — огорчился Клименок.

— Почему? — не понял Сергей.

— Потому что обычно во всем виноват дворецкий, и если бы он у вас был, мы бы уже через минуту триумфально закончили свое расследование. Но раз его нет…

На этот раз Сергей понял шутку. По крайней мере, губы его растянулись в улыбке.

— А раз дворецкого нет, то я тебе не завидую, — совершенно серьезным тоном сообщил Клименок.

— Почему? — удивился Сергей. Улыбка моментально исчезла с его лица.

— Потому что, как мы с Ватсоном поняли, роль дворецкого в этом доме играешь ты. Вывод, надеюсь, сделаешь сам?

— Боюсь, господа, что здесь вы очень глубоко ошибаетесь.

— Ну если так, то тебе нечего бояться. Бояться надо, если я прав.

— Конечно, если бы это было в кино или романе об идеальной советской милиции. В реальной жизни намного важней, что вы думаете о происшедшем, чем что произошло на самом деле.

— Ты был бы прав, если бы у меня было 24 часа на то, чтобы отправить кого-нибудь в тюрьму. Здесь же от нас с Ватсоном требуется найти пропавший предмет, а его кулаками не добудешь. Ладно, вернемся к делу. Какие розыскные мероприятия были проведены до нашего приезда?

— Что? — традиционно не понял Сергей.

— Ну вы же пробовали искать эту вашу хрень, а не бросились первым делом звонить генералу?

— Я бы попросил вас не использовать подобных выражений, когда речь идет о нашей святыне.

— Ты лучше старательно отвечай на вопросы. Или мне напомнить, что ты фактически официально признан присяжными дворецким со всеми вытекающими отсюда последствиями?

— Мы перерыли весь дом, обыскали участок. Провели досмотр личных вещей. Так, кажется, это называется?

— Очень хорошо. А скажи нам, друг дворецкий, никто случайно из перечисленных тобой людей не исчез из зоны досягаемости?

— Учитывая характер происшедшего, все решили остаться здесь.

— Поразительное чувство ответственности. Где еще такое встретишь в наши дни. А скажи, они случайно не невидимки? Или вы их заперли на всякий случай в темном чулане?

— Ну что вы, — смутился Сергей, — они в ритуальном зале. Пытаются вступить в астральную связь с Айвассом.

— Вот оно как! — в голосе Клименка послышалось уважение. — Раз так, можно переходить к главному, а именно пришло время показывать нам наши апартаменты.

— Для вас приготовлена малиновая спальня.

— Что, одна?! — вскричал Клименок. — Мы что, похожи с Ватсоном на гомиков?

— Такое мне в голову даже не могло прийти, — растерялся Сергей.

— Тогда за каким хреном вы решили уложить нас в одну койку?

— Мы думали, вы приедете один.

— Ну так нас двое. Причем уже давно.

— Прошу меня простить, господа. Одну минуту.

Сказав это, он со всех ног бросился готовить вторую спальню.

— И так, Ватсон, нам повезло, что мы здесь в качестве частных лиц. Иначе тебе пришлось бы подробно описывать в специальном протоколе место преступления, а это самое паскудное, что только может быть в нашей работе, — сообщил мне Клименок, когда мы остались одни.

— А мы разве не…

— Я на больничном. А ты вообще постольку поскольку, — не дал он мне договорить.

— Но…

— Это особое поручение, Ватсон. Наши аристократы в первом поколении так кичатся этим своим свежеприобретенным аристократизмом, что даже расследование преступлений предпочитают в виде услуги ВИП. Ну а для этого в нашем управлении существую я. Тебя, кстати, тоже прикрепили ко мне исключительно из-за звонка генерала.

— А как ты добился этого?

— Как-нибудь в другой раз. Паркер возвращается. Или как его там.

— Прошу следовать за мной, — попросил Сергей. — Ваши вещи уже на месте.

— Жди меня у себя, — сказал Клименок, ныряя в свою комнату. — Одну минуточку, Паркер, или как там тебя? — завопил он Сергею, вынырнув из комнаты.

— Сергей Петрович. Или просто Сергей, — представился он. — Что вы хотели?

— А где здесь кнопка? — спросил Клименок.

— Какая кнопка?

— Ну если мне что-нибудь срочно понадобится. Или у вас принято выходить в коридор и вопить во все горло «Дворецкий!» в любое время суток?

— Вот номер моего сотового, — сказал Сергей, протягивая Клименку листок из блокнота, на котором он, сначала написал номер своего телефона.

— Теперь другое дело, — обрадовался Клименок. — Можешь идти ублажать Ватсона.

Я только начал раскладывать вещи, когда ко мне в комнату ворвался Клименок.

— Что ты делаешь? — удивленно спросил он.

— Пытаюсь разложить вещи. А что?

— Никогда так больше не делай, будучи Ватсоном.

— Почему?

— А если нам понадобится срочно сбежать? Будешь все складывать, рискуя жизнью, или бросишь на растерзание врагу?

— А мы собираемся сматываться?

— Пока нет, но мы еще ни к чему не приступили. И еще, не совсем глупый и наблюдательный человек, взглянув на твою комнату, легко сможет понять, как долго ты собираешься здесь проторчать. А из этого уже можно сделать достаточно много выводов.

— Как собираешься вести расследование? — спросил я, запихивая барахло обратно в сумку.

— Согласно правилу №1 неписанного кодекса настоящего детектива.

— Никогда о таком не слышал.

— И никогда больше не услышишь. Это военная тайна. Из-за нее когда-то, кстати, погиб Кибальчиш. Обалденная, кстати, сказка. Где еще черным по белому говорится с таким откровением, за что бывает варенье с печеньем, а за что слава и почет, но уже посмертно…

— Хорошо. Что гласит это правило? — прервал я его разглагольствования.

— В вольном изложении оно гласит следующее: Настоящий детектив пускает расследование на самотек, а сам занимается тем, что придет ему в голову. Главное, правильно подать это в отчете. Например, баню с девочками можно обставить как встречу с информатором по данному делу, и так далее. Главное, правильно писать отчеты. Они должны быть максимально объемистыми и совершенно пространными, как священные писания, чтобы в случае чего любой фрагмент можно было истолковать, как тебе угодно.

— И что, это работает? — удивился я.

— А ты как думал? Дело, — он сделал ударение на слове «дело», — само решает, раскрываться ему или нет, твое же дело маленькое.

— Подожди, — я не верил своим ушам, — хочешь сказать, что так вы и работаете?

— Так, только так и никак иначе.

— И что, получается?

— Как видишь. В тюрьмах свободных мест нет, а я занимаюсь исключительно деликатными делами. Как сейчас.

— Твое поведение трудно назвать деликатным.

— Не путай хрен с музыкой. Деликатное дело — это совсем не лизание задниц согласно табелю о рангах. С такой административной гимнастикой легко может справиться любой имеющий язык идиот. Деликатное дело — это… Ты случайно не поинтересовался, когда тут подают обед?

— В пятнадцать ноль-ноль.

— За час не помрем. Предлагаю скоротать время за допросом Гроссмейстера.

— Дворецкий! — истошно завопил Клименок, высовывая голову в коридор.

— Может, вы все-таки скажете, милейший, что мы с Ватсоном имеем честь искать? Ваш дворецкий был нем, как дохлая рыба, что значит даже не открывал рта, — накинулся прямо с порога на Эдварда Львовича Клименок.

— Он не дворецкий, а ученик, — недовольно буркнул Эдвард Львович.

— Чертовски рад за него, а Ватсон так просто счастлив, однако, это не делает мой вопрос менее актуальным.

— Дело в том, господа, что искомый предмет — это часть нашего таинства, и мы не должны обсуждать с посторонними…

— А мы не умеем искать то, о чем не имеем ни малейшего представления, — перебил его Клименок. — Не так ли, Ватсон?

— Совершенно верно.

— Вот видите. Для Ватсона это тоже очевидно.

— Как вы не понимаете, что эманации духовного мира — вещь более чем тонкая, и…

— Так оставьте кесарю — кесарево, а писарю — писарево. Нас с Ватсоном интересуют вполне грубые земные материи. А именно: размер, форма, материал, внешний вид. Заметили, в этом списке нет ни слова про духовность.

— Ну хорошо, — сдался Эдвард Львович. — Это медальон из чистейшего красного золота, инкрустированный золотом белым. Рисунок — сложный магический орнамент. Форма круглая. Диаметр сантиметров шесть. Такое описание вас устроит?

— Вполне. Когда эта штука пропала?

— Между девятым и десятым апреля.

— Откуда такая уверенность?

— В полночь с девятого на десятое я проводил ритуал с использованием талисмана, а десятого утром его уже не было в футляре.

— Где он хранился?

— У меня в сейфе.

— Где сейф?

— В моем малом кабинете.

— Можно будет взглянуть?

— Когда вам будет угодно. Я распоряжусь, чтобы Сергей вам все показал.

— А что это был за ритуал.

— Вам не кажется, что вы зарываетесь?

— Нам надо знать, кто при этом присутствовал, кто где был в тот промежуток времени, когда произошло исчезновение, и так далее. Ваши секреты нас не волнуют.

— Послушайте. Это часть Магического Закона, и я не в силах его нарушать. Наш ритуал священен, и прежде чем неофит узнает о нем хоть самую малую малость, он должен поклясться на священной книге Величайшего из Магов, что будет хранить в тайне все, что связано с ритуалом. Учитывая обстоятельства, я буду настаивать на том, чтобы вы поклялись на Библии, что сохраните все, что я вам скажу в глубочайшем секрете.

— Да хоть на сиденье унитаза! Давайте окончательно расставим все «ё» перед «б». Вопрос доверия — это вопрос доверия. Вы либо доверяете генералу, а именно он доверил нам с Ватсоном это дело, и вы рассказываете все, что нам нужно для дела; либо не доверяете генералу, и тогда нам с Ватсоном больше незачем тратить здесь свое время. Вам все понятно?

— Как это ни печально, вы правы, — согласился с его доводами Эдвард Львович после долгой паузы.

— А раз до вас это дошло, расскажите о ритуале все, что можете сообщить.

— Надеюсь, это все? — спросил Эдвард Львович, описав, наконец, нам в общих чертах ритуал.

(Думаю, не надо объяснять, почему я опустил эту часть беседы).

— Мое профессиональное любопытство полностью удовлетворено. Осталась одна деталь, — ответил Клименок.

— Что еще?

— Нам надо, чтобы вы распорядились, чтобы ваши друзья были с нами как можно более откровенными.

— Хорошо. Я представлю вас всем перед обедом и попрошу оказывать вам всяческое содействие.

— Вот это уже другое дело.

— А теперь, господа, я хотел бы остаться один. Мне нужно переодеться к обеду.

— Не смеем вас больше задерживать.