Великое ничтожество

Валерий Вячеславович Татаринцев, 1999

Добрая фея Розабельверде из жалости заколдовывает уродливого телом и душой Цахеса, так что большинство людей перестает замечать его уродство. Теперь люди тянутся к нему. Любое достойное похвалы дело, совершённое в его присутствии, приписывается ему, Цахесу, сменившему своё прежнее имя на новое – Циннобер. И наоборот, стоит ему мерзко замяукать или споткнуться – виновен непременно оказывается кто-то другой. Благодаря дару доброй феи карлик очаровывает профессора Терпина Моша и его дочь Кандиду. Только влюбленный в прекрасную девушку студент Бальтазар видит истинный облик злодея.

Глава третья

Крестьянка очи разомкнула:

«Как хорошо я отдохнула!

Эй, Цахес, полезай в лукошко!» —

«Нет, не хочу!» — ответил крошка.

«Да это просто чудеса!

Свидетель Бог и небеса!

Ты так отлично говоришь,

Причёсан, на ногах стоишь!

Нет! Мне, должно быть, снится сон.

Ах! Если б только сбылся он! —

Глаза крестьянки закатились

И слёзы по щекам полились. —

Ах, право, лучше умереть!» —

«Сейчас же перестань реветь!

Я есть хочу! Пошли домой!» —

«Глазам не верю! Боже мой!

Уродец мой заговорил!

Ушам поверить нет и сил!»

А Цахес взялся за подол,

На ножкахпалочках пошёл.

Казалось, что он чуть подрос —

Так кверху задирал он нос.

Шли мимо пасторского сада,

Под вишней пастор отдыхал,

Вдруг он схватился за ограду,

Крестьянку с Цахесом позвал:

«О фрау Лиза, заходите

В мой тихий и прохладный сад

И на скамейке отдохните.

Я буду несказанно рад!»

Вот Лиза в сад ступила,

Корзину отцепила,

Лицо ладонью отерла:

«Ох! Я едва не умерла!

Работала до пота.

Эх, тяжела работа!»

За кочку Цахес зацепился

И прямо под ноги скатился

К отцу святому, закричал

И как корова замычал.

Его святой отец поднял,

Поцеловал, затем обнял,

А Цахес вырваться пытался,

Царапался, хрипел, кусался.

Крестьянка Лиза хворостиной

Его хотела усмирить:

«Нельзя же быть такой скотиной!» —

«Ребёнка не позволю бить! —

Сказал ей пастор очень строго. —

Да, вы устали, но, ей Богу,

Нельзя такую крошку бить!

Его лелеять и любить

Вам уготовила природа!» —

«Такого мерзкого урода

Порой мне хочется убить!» —

«О Боже! Как вас вразумить?!

Он так хорош! Он так прекрасен!

И взгляд его умён и ясен!» —

«Да вы смеётесь надо мной!

На всей поверхности земной

Страшнее нет урода!

Как будто матьприрода

За чтото мне коварно мстит» —

«Она безумна! Бог простит

Ей умопомрачение» —

«Да с ним одно мучение!» —

«О фрау Лиза, погодите!

Быть может, мне вы отдадите

Его на попечение?» —

«Отдам! Конец мучению!» —

Избавилась крестьянка Лиза

Так от природного каприза,

А пастор был ужасно рад.

«Да это не ребёнок — клад!» —

Он всем в округе говорил

И небеса благодарил

За то, что есть на свете

Столь миленькие дети.