Троечник

Валерий Вайнин

Роман о современном враче, который работает в обычной московской поликлинике, но понимает, что современная медицина с ее обилием лекарств отнюдь не способствует стабильному здоровью. Пациентам, которые принимают его взгляды на лечение, он помогает совсем другими методами. Рекомендуется к прочтению в качестве безопасного и эффективного лекарственного средства, так как роман реально заряжает читателя позитивной энергией. Этого так сейчас не хватает!..

Глава 8

Если вчера после полудня стояла теплынь, то сегодня было прямо-таки жарко. Будто Земля, притормозив, начала вращаться в обратную сторону, к лету. Расстегнув рубашку ещё на пуговицу и закатав рукава повыше, с сумкой на плече Антон шагал по своему участку. И конечно же, насвистывал «Сан-Луи блюз». В завершение рабочей недели вызова было два, плюс один и ещё один. Два — законные! — вызова поступили от старшеклассников: першение в горле, насморк, температура: типичные симптомы ОРЗ — в такую вот погоду! Плюс вызов — разумеется, липовый — к диспетчеру ДЭЗа Валуевой с целью выдачи ей, заднице с ушами, больничного листа, чтоб не скандалила. И последний вызов — вообще никак не оформленный — на чужой участок, по настойчивой, мягко сказать, просьбе, старушки Земновой, задолбавшей доктора-милягу пословицами-поговорками до такой степени, что он, олух небесный, взял адрес некой Валентины, которая, видите ли, кашляет. Такой вот получился расклад. И в такой именно последовательности намеревался терапевт Климов реализовать право граждан на бесплатное медобслуживание. И очевидно, воодушевлённый почётной своей миссией, участковый врач насвистывал и покачивал сумкой, входя в дом старшеклассницы Оли.

Беглого взгляда на завёрнутую в одеяло пигалицу Антону оказалось достаточно, чтобы определить: девчонка симулирует. Причём мамаша её, интеллигентная дама в очках, похоже, подозревала то же самое.

— Что у неё? — настороженно осведомилась она. — Жить будет?

Антон, присев на стул у кровати, достал фонендоскоп.

— Сейчас выясним.

Девчушка прямо-таки съёжилась. Старательно шмыгая носиком, она тёрла глаза, очевидно, чтобы те покраснели. Мать наблюдала за ней поверх очков.

— Ну! — потребовала она. — Поведай нам о своих недугах! Температура с утра была тридцать восемь и две. Не знаю, как она это делает.

Девчушка отчаянно пыталась спасти положение:

— Мам, ну правда… Першит в горле, дышать трудно…

— Насколько трудно? — съязвила мамаша.

Антон сделал строгое лицо.

— Поднимите верх пижамы, синьорина. — После того как школьница Оля, трепеща, подчинилась, он тщательно прослушал грудь её и спину. Затем с помощью чайной ложечки осмотрел гортань юной симулянтки, после чего объявил: — Острое респираторное заболевание. Режим постельный. Желательно, чай с мёдом или с малиновым вареньем. Справку для школы выпишу вам до среды.

Ошеломлённая пигалица, казалось, лишится чувств. Родительница её также пришла в смятение:

— Надо же, а я уж подумала… Температуры у неё, похоже, нет. Странно…

— Вирус такой сейчас гуляет. — Антон проворно выписывал справку. — Симптоматика — периодические скачки температуры.

На лице родительницы проступила тревога.

— Ну и… что вы рекомендуете?

— Проветрите комнату, наденьте марлевую повязку и ешьте лимоны. — Антон вручил школьнице вожделенную справку. — Поправляйтесь, мадемуазель.

— Спасибо, — потупилась девочка.

На втором вызове произошла примерно та же история, только в постели здесь отлёживался мальчик. Верней, юноша спортивной комплекции, которого пестовала бабушка, души не чаявшая в красавце-внуке и трепетно верившая в его болезнь. Сей отпрыск совестью не мучился, но также побаивался врача и симптомы сочинил себе те же: насморк, першение в горле, температура. Вогнав юнца в панику скептической своей усмешкой, Антон, справедливости ради, выдал справку с диагнозом ОРЗ и ему. Выписывая эту справку, однако, он обратил внимание на то, что оба «заболевших» старшеклассника, девочка и мальчик, учатся не только в одной школе, но и в одном 10-м «Б». Когда бабушка отлучилась на кухню, Антон не сдержал любопытства:

— Что у вас там, контрольная по алгебре?

После короткого замешательства паренёк признался:

— По английскому. Англичанка у нас — просто засада. Спасайся кто может.

В сопровождении вернувшейся бабушки Антон направился к выходу, пожелав «пациенту» выздоравливать, и за спиной услыхал «спасибо». Уже второе «спасибо» подряд за укрывательство оболтусов от свирепой училки — вот она, великая награда медику.

Теперь Антон шагал к дому диспетчера ДЭЗа Валуевой, дабы авторитетом своей благородной профессии официально откосить чаровницу оную от трудовых тягот, может, дня на три или на недельку, чтоб не скандалила. Хрен с ней, убеждал себя Антон: она, по сути, такая же школьница, только тормознутая в развитии. С глаз долой — из сердца вон, как говорится.

Дверь открыли не сразу. Сперва послышались крадущиеся шаги, потом Антона, похоже, изучали через дверной «глазок», и наконец, осипший голос осведомился:

— Ты к кому?

— Врач, — отозвался Антон.

Щёлкнул замок, и на пороге возник субъект с волосами цвета ржавчины, в трениках и в майке с надписью на груди «love me со скрежетом». Взглядом обшмонав Антона с ног до головы, субъект чуть отступил.

— Ну чё, заходи, — дыхнул он водочным перегаром. — Нинон! Это к тебе, готовь чистые мензурки!

Антон вошёл, прикрыл дверь и застыл в ожидании. Мужик рыгнул, демонстрируя приветливость.

— Нинон! — повторил он свой зов. — Ты чё там, усралась?! — И обратился к Антону: — Тебе спирт ваще выдают?

— Бочками, — буркнул Антон. — Где тут тяжело больная?

— Нинка! — возопил мужик в третий раз. — Клиент нервничает!

Раздалось журчание воды в унитазе, дверь туалета отворилась, и в коридорчик едва не вывалилась диспетчер Валуева.

— За речью следи, Юрик! — изобразила она смущение. — Что люди о нас подумают?

Антон вздохнул.

— Ничего не подумают. Выпишут больничный и уйдут.

Юрик одобрительно почесал под мышкой. Диспетчер Валуева, однако, настроена была по-боевому и желала насладиться ситуацией.

— Ну чё, накрутили тебе хвост? — подмигнула она Антону. Физиономия её была красной как свёкла, и бигудёвые локоны промокли от пота. — А то, вишь, динамо прокрутить мне вздумал, докторишко! Ну, чё уставился?! Вперёд соображай, на кого прёшь, блин…

— Уже сообразил, — заверил Антон. — Благодарю за науку.

Мужик Юрик — то ли супруг, то ли бой-френд — обнажил в ухмылке золотой фикс.

— Всё пучком! Пошли, земеля, нажрёмся за тех кто в море!

Диспетчер Валуева сменила гнев на милость:

— Ладно уж, проходи, терапевт. Посидим, потолкуем — авось пригодимся друг дружку…

— Не пригодимся. — Антон распахнул входную дверь. — Поправляйтесь, девушка.

— Куда-а?! — взревела девушка. — А больничный?!

— Обломись! — Дверь за Антоном захлопнулась.

Диспетчер Валуева в обалдении воззрилась на своего сожителя.

— Юрик, он что, охренел?

Сожитель задумчиво почесал внутри пузырящихся штанов.

— Еврей, Нинон. Они кидалы прожжёные. Пошли хряпнем. — Откинув со лба прядь цвета ржавчины, он протопал на кухню, где на неприбранном столе оставалась ещё выпивка и закусь.

Диспетчер ДЭЗа проследовала туда же.

— Как это, еврей? — усомнилась она. — Фамилия Климов. И морда, вроде, не жидовская…

— Гусыня ты, Нинон. — Мужик протянул ей стопарик водки, и оба выпили, не чокаясь и не морщась. — Ни по фамилии, ни по морде их уже не распознаешь. Только по характеру. Понимэ?

Похрустев солёным огурцом, диспетчер Валуева отмахнулась.

— Херню мелешь: не еврей он. Но я с ним разберусь по полной программе. Наливай, не ссы.

Сожитель прожевал шпротину и, задрав на себе майку, обтёр губы о надпись «love me со скрежетом». После чего, разумеется, налил, как велено.