Троечник

Валерий Вайнин

Роман о современном враче, который работает в обычной московской поликлинике, но понимает, что современная медицина с ее обилием лекарств отнюдь не способствует стабильному здоровью. Пациентам, которые принимают его взгляды на лечение, он помогает совсем другими методами. Рекомендуется к прочтению в качестве безопасного и эффективного лекарственного средства, так как роман реально заряжает читателя позитивной энергией. Этого так сейчас не хватает!..

Глава 4

Часы на руке Антона показывали без четверти пять. Поднявшись в лифте на свой этаж, он прошагал к двери соседей и нажал на кнопку звонка. Из квартиры донёсся собачий лай, и, стоило двери открыться, выпрыгнувшая немецкая овчарка облизала Антона с ног до головы.

— Отвянь, Степанида! — уклонялся Антон.

— Альма она, сколько повторять? — Богатырской своей фигурой Сева запечатал дверной проём. Он был, как и утром, одет в чёрные брюки, в белую сорочку при галстуке, и завершала его экипировку наплечная кобура. — Закончил на сегодня? — пробасил он уважительно.

— С вами закончишь. — Антон продолжал возиться с собакой. — Степанида, ну-ка, сядь!

Овчарка плюхнулась на зад, метя хвостом пол.

— Гав! — произнесла она.

— Обсудим это позднее, — распорядился Антон. — Марш домой!

Собака шмыгнула в квартиру, и Сева прокомментировал:

— Тащусь от вас.

Антон с прищуром на него воззрился.

— Почему не на работе? Медную Леди почему не охраняешь? Меж-прочим, я к жене твоей пришёл, и застать дома тебя не рассчитывал вовсе.

Сева хмыкнул.

— Перекусить заехал. Входи. — Закрыв за Антоном дверь, он пояснил: — Ирина Петровна моя четвёртый день дома застряла: дочка у неё болеет. Так что никаких у нас деловых встреч, совещаний и переговоров… Кстати, Антох! Может, ты…

— Не заикайся даже. Я не педиатр.

— При чём здесь педиатр? Дочь у неё взрослая…

— Закрыли тему. Частной практикой не занимаюсь.

Сева поднял руки вверх.

— Лады, как скажешь.

Овчарка, склонив голову набок, обдумывала, казалось, кто из них прав. Из комнаты меж тем донёсся писк младенца, переходящий в плач. Антон прислушался.

— Что у Ромки? Животик?

Сева хмуро кивнул.

— С ночи. Даём укропную водичку, трубочку ставим… Проходи в комнату. Что мы тут застряли?

Антон взъерошил свои кудри.

— Некогда, я на минутку. Светлана! — позвал он. — Живо сюда!

— Подождёшь! — огрызнулся из комнаты женский голос.

— Считаю до трёх, Светка! Раз… два…

Сева улыбался, прислонясь могучим плечом к шкафу. Овчарка притом подскакивала передними лапами.

Светлана явилась в прихожую в ситцевом домашнем платье с верещавшим грудничком на руках.

— Не понимаю, что с ним, — посетовала она. — Врач сказал, газы…

— Ну-ка, дай, — протянул руки Антон. — Не то у меня перепонки лопнут.

Светлана хмурила брови, однако лицо её хмуриться не желало.

— Ты с улицы, на тебе микробы. — Она сунула в рот младенцу соску, которую тот негодующе отверг. — А уши твои, барин, как-нибудь выдержат.

Ростом Светлана была пониже супруга, но повыше Антона даже без каблуков. В серо-голубых её глазах тревога за сына сочеталась с неистребимым лукавством, а тяжёлая коса до пояса так и просилась в кинообъектив. Сева и Света с младенцем на руках будто сошли с плаката, рекламирующего ипотечное кредитование. Лишь кобура под мышкой у главы семьи выглядела неуместно.

— Микробы на мне дружелюбные, — заверил Антон. — Ребята, у меня времени мало.

Овчарка гавкнула дважды в его поддержку.

Светлана вручила Антону орущего младенца.

— Ох, смотри, сосед. Я склочная парикмахерша: в случае чего — по судам затаскаю.

Сева покосился на жену.

— Не смешно, Свет.

— Кто сказал, что я смеюсь?

Антон меж тем держал их трёхмесячного сына и свободной рукой сквозь пелёнку поглаживал ему животик.

— Не ори, Роман Всеволодович. Медитируй. — Антон улыбался, глядя в красное от крика лицо грудничка. — Скоро йогой займёмся. В «лотос» садиться будешь и закладывать ноги за голову. Не в пример тупым твоим родителям, полагающим, будто со своим природным здоровьем можно вытворять чёрт знает что.

— Что такого мы вытворяем? — пробасил Сева.

Антон в его сторону и бровью не повёл.

— И питаться, Ромка, ты будешь с умом. — Он поглаживал младенцу животик. — Овсянка, творог, много овощей-фруктов и немного рыбы-мяса. А не то что эти: ветчина с пивом, да колбаса с водкой.

— Мы, что ли, так питаемся? — возмутилась Света и вдруг заметила, что сынишка её притих.

Младенец хорошенько пукнул. Антон, однако, продолжал его поглаживать, слегка покачивая на руках.

— И организм свой, Ромка, научишься ты контролировать на клеточном уровне. И болеть, конечно же, не будешь. Ну скажи на милость, Ромка, зачем тебе врачи? — заострил вопрос Антон. Ребенок улыбнулся, ему беззубым ртом, обозначив на щеках ямочки. Антон потёрся носом о его носик. — Вырастешь ты, Ромка, умным и жадным до знаний. И друзьям своим ты объяснишь, что болеть просто-напросто неприлично и что многомудрая медицина — всего лишь набор заблуждений… — Антон протянул ребёнка матери. — Держи, склочная парикмахерша. Похоже, я его усыпил.

Принимая сына, Светлана чмокнула Антона в щёку.

— Я те покажу ветчину с пивом!

Сева вздохнул, словно кузнечные меха.

— Нет, просто опупеть. Антох, зайди: стоишь тут как бедный родственник.

— Да уж, — подхватила Светлана, — зайди поешь колбасу с водкой. Что бог послал.

Антон взялся за ручку двери.

— Юмор оценил. Обнажи грудь, Светка, и я побегу.

— Уговаривать тебя без толку, — вздохнула Светлана, отнесла сына в кроватку и вернулась.

Сева смутился:

— Обязательно в прихожей, да?

— Можешь отвернуться, — фыркнул Антон. — Обе груди, Свет.

Сева проворчал:

— Правую-то зачем? Она ж в норме.

— Хочу в этом убедиться. — Антон стоял, опираясь на дверную ручку.

Светлана, расстегнув пуговки на платье, выпростала груди, свободные от лифчика. Груди были округлые, налитые, с натруженными сосками. Антон поцокал языком. Светлана озадаченно осведомилась:

— Оттуда будешь пялиться?

— Повернись-ка боком, — распорядился Антон. — Ещё немного. Так, теперь другим боком. Чудненько. — Антон приоткрыл входную дверь. — Пока, ребята.

— Затвердения не останется? — побеспокоилась Светлана.

— Ха! — Антон шагнул через порог. — Прикрой рот, Сева, и кувыркнись через голову. — Дверь за ним захлопнулась.

Сева заботливо заправил груди жены в платье.

— Не педиатр он, слыхала?

Света сдула со своего лба прядь волос.

— Вообще-то, — заметила она, — вот так ни один врач меня не осматривал.

— Ну да, — ехидно пробасил Сева, — нормальный врач осмотрел тебя как положено и направил в хирургию. Свет, ты кричала от боли похлеще Ромки.

— При чём здесь это? Я ж не говорю, что…

— А чудик этот, — Сева кивнул на дверь, — подержал тебя за сиську — и твой мастит будто корова языком слизнула. Частной практикой он, видите ли, не занимается!

Светлана уперла руки в бока.

— Севка, ты это к чему? Не зли меня, детка.

— Я к тому, чтобы ты не выпендривалась. Даже если он осмотрит тебя через бронированное окно.

— Извини, детка: через окно — это неправильно. Хочу, чтобы он держал меня за сиськи.

Сева расхохотался. Светлана рассмеялась также. И овчарка принялась скакать вокруг, приобщась к их весёлости.