Фаетон. Научно-фантастический роман. Полное собрание книг

Валентин Колесников, 2023

Если вы устали от рутинной повседневности и мечтаете отвлечься и отдохнуть, эта книга для вас. Она уведет вас к центру Галактики Млечный Путь, где разворачиваются события, описанные в этой книге. На страницах вас ждет история любви и новые приключения героев из серии научно-фантастического романа Фаетон, состоящего из серии 21 книги.

Глава 2

Идей по спасению выдвигалось много. От абсурдных, стоивших исключения из Совета ученых и забвения их «родителям», до практически неосуществимых. К ним относилась интересная идея математика Понтия, который жаловался Президиуму, что эту идею украл Тео, Сон покраснел. Ведь это он отправил астрофизика на станцию, а если он объявится, тогда конец. С этого момента Сон боялся думать о станции, а математика высмеял при всех ученых, назвав его утопистом, Но Понтий заявил тогда, что — только его открытие спасет Союз от катастрофы и гордо покинул Совет. Сон сидел в кабинете. Мысли, одна тревожнее другой, терзали ученого. Год прошел, как исчез Ки, год прошел, как Совет ученых топчется на месте. Никаких решений принято не было. Все, что предлагалось, неосуществимо. Солнце за этот год остыло еще больше, а температура на Гее уменьшилась не пять градусов по древнему исчислению. В этот самый момент и появился на пороге Тео. Сон медленно оторвал от бумаг свинцовый взгляд и уставился на вошедшего. В углу кабинета мерно тикали старинные часы, за окном стояла полярная тишина. Смелым ясным взглядом встретил его Тео. Молчаливая дуэль затягивалась. Первым не выдержал Сон.

— Ты как посмел явиться сюда? — он привстал с кресла, его голос утратил обычный мягкий баритон и шипел, словно кипящий чайник, — Ты что, не понимаешь, что нам конец?!

— Послушай, Сон, явившись сюда меня вынудило практическое воплощение открытия.

— А, это та вспышка? Посмотри, вот телеграмма службы контроля. Что стоило мне запретить полет инспекции на станцию. Ведь даже школьнику понятно, что взрывы сами по себе не бывают.

— Да выслушай меня наконец! — заорал вдруг Тео и хлопнул ладонью по столу. Сон от неожиданной атаки опешил, удивленно уставился на

Тео, затем спокойнее добавил, — Да ведь выпутываться теперь нам вместе. А тут еще этот Гай. — Попытка отвлечь Тео удалась.

— А что Гай? — Тео схватился за спасительную соломинку примирения.

— Ушел на звездолете с двадцатью пятью сообщниками, проигнорировав Союз.

— Да — а? — протянул астрофизик, — А как же с вами иначе? — вновь возвысил голос Тео. Сон резко остановил его, — У тебя, что-то есть для нас? — умышленно дав понять, что судьба его теперь в руках Тео.

— Да! Я проводил практические опыты. Мне удалось преобразование энергии неуравновешенной системы в электрическую. Я даже питал ею станцию независимо от энергетической системы Союза.

— Бред какой — то. Если это так, то почему ты молчал до сих пор?!

— Были причины, — грубо ответил Тео, — выслушают меня, наконец?! — взмолился он.

Сон внимательно стал слушать, подперев правой рукой голову.

— Ток энергии постоянно возрастает, но самое странное произошло после того, как я выключил приемник — преобразователь, произошел взрыв.

— Ах, вот в чем причина взрыва. Ты этим чуть не погубил себя и меня.

— Послушай, Сон, надо пригласить Понтия. Это его детище, и он, я уверен, сможет доработать приемник.

— Я не верю в это. Но если это так, то мы спасены. Мало того. Союз сможет выйти из кризиса, а мы стать героями.

— Я не ищу лавров для себя. — Высокопарно ответил Тео, впервые почувствовал участие Сона, а заодно и твердую почву под ногами. Сон нашел Понтия без особого труда в замерзлом подвале, куда его переселили в знак излишнего перерасхода энергии. В квартире, где жил математик, служба контроля обнаружила использование электроэнергии в обход счетчиков. Незамедлительно последовало наказание. Когда Тео упомянул имя математика. Сон чуть покраснел. Но Тео ничего не заметил, астрофизик не заподозрил Сона ни в чем. А ведь он приложил руку для выживания Понтия, как нежелательного свидетеля отношений его с Тео. И Бог весть, как кончил бы математик, если бы не Тео. Сон крякнул, увидев в холодном подвале сгорбленную Фигуру жильца. Понтий сверкнул карими глазами из-под круглых очков. Сообразив, наконец, кто перед ним, приподнялся с ветхого стула. Сидение при этом издало визгливый скрежет. Сон поморщился.

— Какими судьбами? — ехидно заметил Понтий. Его серый длинный шарф упал на бумаги, исписанные математическими формулами. Сон изобразил выжидательное молчание, давая хозяину прийти в себя. Затем начал говорить.

— Я пришел просить прощения, Понтий. Прежде, чем принимать ваше изобретение, необходимо было его проверить в практическом исполнении.

Понтий бледнел на глазах. Его заросшее щетиной лицо покрылось крупными каплями холодного пота. Он схватил правой рукой, засаленный воротничок белой рубашки. Верхняя пуговица отлетела и шлепнулась у ног Сона. Тот посмотрел на нее, затем поднял взгляд на математика.

— Во-он! Вон из моего жилища! — прошипел Понтий. Сон повернулся спиной и спокойно подошел к раковине с краном. Взял с полки стакан, вытряхнул из него букет зубных щеток. Затем, тщательно сполоснув, набрал воды и подал математику.

— Ну же, выпейте и успокойтесь.

Понтий сел на скрипучий стул, осушая одним махом стакан. Голова его бессильно упала на руки.

— Понтий, отбросьте личные обиды, в минуты, страшные минуты, когда человечество стоит перед неминуемой гибелью, вы ломаете комедию. Вы совершаете преступление перед…

— Ну, хватит! — стакан полетел на пол и вдребезги разлетелся. — Ты, председатель, ничтожество, но ты прав. — Выкрикнул Понтий, — Личные обиды ничто в сравнении с кризисом. Идем!..

А Тео в этот день было особенно одиноко. Сердце разрывала тоска по Лее. Он шел по улицам города. Было лето. Погода стояла отвратительная. Частые холодные ливни сменялись порывистыми ветрами. Температура едва переваливала за критическую точку замерзания воды. Молодой человек практически не снимал пленочного прозрачного плаща и плотной фетровой шляпы. У подъезда уже знакомого дома его поджидала другая женщина.

— Здравствуй, Тео!

— Здравствуй, Ноя!

— Что слышно от Леа?

— Понимаешь, Ноя, как это тебе объяснить? Ну, в общем, с ними нет связи.

Девушка сделала испуганную гримасу на лице. Темно-карие выразительные глаза в эти минуты были особенно красивы в трепетном мерцании слез.

— Ноя, это естественно, пойми. В пределах нашей галактики им необходимо развить запредельную скорость.

— Нет, ты, что-то скрываешь? Она мертва? Я чувствую, что это так.

— Да, Ноя.

Девушка залилась слезами, стала вздрагивать всем телом. Тео пытался ее успокоить.

— Ноя, я не так выразился. Она сейчас в состоянии анабиоза.

— Что это, что это?!

— Искусственное замедление процессов всего организма это. Девушка закусила угол платка. Слезы текли ручьями, теряясь в капельках дождя на пушке щеки. Тео вдруг захотелось нежно прижать ее к себе, утешить. Ведь в душе у него творилось то же самое, только он держался, мужественно переносил утрату.

— Нет, Ноя, нужно пробовать, искать вместе всем нам спасения. Ведь по нашим расчетам, звездолет должен прибыть через восемнадцать лет.

— О, как это ужасно. Ведь Лея была для меня всем.

Она вновь спрятала лицо под черной вуалью и нервно вытирала слезы душистым платком.

— Ноя, идем к ней сейчас.

— Ты сказал, к ней, как будто она ждет?

— Давай поднимемся туда. Там будет легче. Ведь она же жива.

— Да — да. — Согласилась Ноя и вошла в подъезд.

Тео открыл дверь квартиры и впустил девушку первой, затем вошел следом.

Он помог ей снять плащ, пальто. Разделся сам.

— Пройди, пожалуйста, в комнату, а я займусь кофе.

Она уселась в кресло у журнального столика и принялась листать фотоальбом.

Когда Тео появился с подносом и чашечками кофе на нем. Ноя уже спала, облокотившись на спинку кресла. Осторожно, чтобы не разбудить девушку, он поставил поднос на столик, но предательский звук чашек разбудил ее.

— О, где я?

Девушка осмотрелась по сторонам, вспомнила все. Снова глаза наполнились слезами.

— Ноя, возьми кофе.

Но она взяла альбом. На фотографии они были втроем. Девушки ослепительно хороши, улыбались на лазурном берегу моря, а Тео стоял посередине. Искрящаяся радость била ключом от счастливых лиц.

— А, Су?

— Да, курорт в Наи.

— Да, отказалась наотрез тогда лететь без тебя.

— И правильно сделала. И ты тоже хорош, хотел разлучить нас.

— Нет, Ноя. Но пойми, ведь я себя чувствовал третьим везде.

— Ну и зря.

Да, женское сердце непонятно даже самой его хозяйке. Тео задумался. Ноя вновь вспомнила Лею и заплакала. На улице тихо падал снег. Стояла мокрая осенняя погода, не соответствующая летней поре. Планета теряла тепло. Тео попал к себе домой в первом часу ночи. Когда он вошел, его ждала мать.

— Сынок, ты будешь кушать?

— Нет, мама. Спасибо.

Он озабоченно прошел в свою комнату, шлепая комнатными тапочками, а мама, всегда беспокойная, ушла спать. Кабинет Тео скорее напоминал лабораторию или библиотеку,

столько тут было напичкано всего; и приборы, и книги, и стена, сплошь состоящая из мозаичной клавиатуры. Самым заметным предметом был стол. Он словно парил посреди комнаты. Но так было видно сбоку, когда же на него посмотреть сверху, пульт представлял собой все ту же мозаику клавиш и мигающих лампочек. Тео сел на вращающееся кресло за этот столик и принялся рассматривать стол.

“ Нет, не вызывал никто. Неужели никто не догадался?” — подумал он. Осмотрев сразу все, сосредоточился, затем нажал клавишу. Среди комнаты вспыхнула голограмма.

— Что тебе нужно? — раздраженно спросил возникший в пространстве Понтий. — Твое “ детище” взрывается. Ты это прекрасно знаешь?! — наседал математик.

— Да, но и что же? — как-то неуверенно спросил Тео.

— Ты живешь в райских условиях, ешь, пьешь, располнел вон как, а когда же будет результат? — продолжал давить Понтий. — Я не просил, чтобы меня переселяли, и вообще меня не спрашивали, когда ты украл мое открытие.

Тео покраснел, насупился и долго молчал. Понтию это надоело, и он выключил связь.

“ Что же с этим идиотом делать?” — с раздражением подумал Тео. Он вскочил с кресла и нервно заходил по комнате. Заставить заработать Понтия может только сам Понтий, это понимал и Сон. И все же надо что-то предпринимать. Неожиданно экран замигал, и вновь возникло лицо Понтия.

— Да, ну я слушаю? — рассеянно спросило оно. Тео, не теряя времени, начал говорить:

— Что заставляет систему приходить в равновесие?

— Как что? Силы сопротивления, естественно.

— А что это за силы?

— Не задавай много детских вопросов, Тео. И давай поскорее, я очень хочу спать.

— Ты извини меня, Понтий, с этими запусками я совсем с ума сошел.

— Да нет, ничего, у меня тоже бывают заскоки…

И экран потух. Понтий, облегченно вздохнув, ушел спать. Тео потянулся, затем зевнул. Электронные часы показывали два часа ночи. Укутавшись плотнее в махровый халат, он вышел из кабинета в спальню. Ему снились широкие морские просторы, лазурь теплого моря и Леа. Планета Су. Единственное место, где есть тепло, их житница и последнее пристанище. Ноя ухватилась за руку и потащила его в море. Тео упирался изо всех сил, он хотел быть с Леей, он тянулся к ней, лежащей на морском пляже, но тиски рук сжимали все сильнее, увлекая его в пучину моря. Настойчивые гудки связи доносились из кабинета, не давая покоя, пока Тео не открыл глаза. Приемник на браслете часов давал сигнал. Было четыре часа утра. Тео протирал глаза и вышел в одних трусах в кабинет. На голограмме экрана его ждал с нетерпением Понтий.

— Что не спится?! — спросил миролюбиво Тео.

— Уснешь тут. Ты же дал мне задачу. — Ответил спокойно Понтий.

— Так что? — стараясь, как можно безразличнее, спрашивал Тео,

— А, что есть источник энергии неуравновешенной системы?

— Как ты определил?! — сон как рукой сняло. Тео окончательно проснулся, включил внимание, слушал. Крайне возбужденный, Понтий продолжал, — Если раскрутить волчок рядом со стаканом с водой, то вода в стакане будет тяжелее до тех пор, пока крутится волчок.

— Что, а потом становится все в норме?

— Конечно. Я попробовал после связи с тобой, затем построил математическую модель и вот компьютер выдал решение.

— Интересно, а как ее удерживать в норме?

— Это я тебя, как астрофизика, должен спросить. Ты же ведь работал с огромным числом мощностей неуравновешенной системы в космическом пространстве.

— Понтий, давай подумай над причиной взрыва приемника. Возможно ли поймать ограниченный космический ток этой энергии? Ведь она практически беспредельна, и тогда… — Тео не знал, радоваться открытию или нет, ведь приемника практически еще нет.

— Послушай, Тео, пока на факт существования ее реагируют только аптечные весы, значит, мы имеем практическое влияние тока на гравитацию.

— Но мы не знаем, что такое гравитация, до сих пор.

— Да, но мы можем построить приемник этой энергии с ограничителем.

— Как?

— Вот расчеты. — Торжествующим голосом произнес Понтий.

— Ты рассчитал проект?

— Пока это математическая модель.

— А практически, как можно сделать регулируемый приемник?

— Пока это проект, но сделать можно, применив редкостный минерал, вернее, природный кристалл горного шпата.

— Ты имеешь в виду радиотелескоп?

— Да, что-то в этом роде. Переделать немного. Как, я еще не знаю, но надо проводить эксперимент и ввести в схему минерал. Понимаешь, он ведь изменяется и выделяет электрическую энергию.

— Я уведомлю Совет.

— Тео, я математик. Это еще не прибор.

— Понтий, сейчас нет времени на теорию, нам необходимо практическое воплощение идеи, чем скорее, тем лучше.

— Хорошо, Тео. Но, а если не получится?

Тео его уже не слушал, он вскочил с кресла, взволнованно забегал по комнате. Затем уселся за пульт. Он долго собирался с мыслями. На стыке бровей залегла глубокая морщина. Губы плотно сжались, щеки побледнели. Указательный палец правой руки замер на красной клавише с надписью “ Связь”. И, решившись, наконец, нажал. На бессонные ночи. Каждый ум Союза Планет лихорадочно искал новый вид энергии. Занимался этим и Сон, скорее делал вид, что занимается.

— Понтий рассчитал математическую модель энергии неуравновешенной системы и теоретический расчет регулируемого приемника.

— Зная тебя, я могу ответить, что это серьезно.

— Поэтому, Сон, прошу, дай нам возможность вести опыты в этом направлении.

— Что для этого вам нужно?

— Совсем немного. Платформу — завод в Космосе, мое бывшее убежище.

— Правильно говоришь, Тео, смотреть надо далеко вперед. Я взвешу все и передам тебе.

— Когда?

— В три — четыре дня свяжусь с Советом на планетах и дам ответ

— Я жду.

Экран угас. Тео возбужденно заходил по комнате. Он почти не спал в эту ночь. Но ночь принесла ему свежий приток действий…