Фаетон. Научно-фантастический роман. Полное собрание книг

Валентин Колесников, 2023

Если вы устали от рутинной повседневности и мечтаете отвлечься и отдохнуть, эта книга для вас. Она уведет вас к центру Галактики Млечный Путь, где разворачиваются события, описанные в этой книге. На страницах вас ждет история любви и новые приключения героев из серии научно-фантастического романа Фаетон, состоящего из серии 21 книги.

Глава 10

Рассвет застал незнакомца и Омара на автостраде, ведущей в Нарфу. Солнце огромным раскаленным диском величественно подымалось из-за верхушек ельника. Редкие, нежно-розовой перламутровой окраски облака на глазах менялись, превращаясь из розоватых в белые. Солнце подымалось, меняя все вокруг. Тяжелые седые росы пригибали травы у края обочины, покрытие дороги было мокрым от росы. По автостраде одна за одной мчались машины.

— Может, остановим? — предложил Омар.

— Ни в коем случае. Ты же не захотел просить экипаж у мужа твоей сестры. «Теперь иди пешком!» — сказал издевательским тоном незнакомец. Но он подразумевал не это. Он боялся быть узнанным и поэтому избегал лишних контактов с людьми. Им предстояло преодолеть еще семь километров пути. Незнакомец не шел, он летел, окрыленный скорой встречей с отцом, с событиями, так волновавшими его. Он теперь не мыслил и секунды оставаться не у дел. А принцу Лакии нашлась бы работенка, и он спешил. Омар устало плелся следом, то и дело подгоняемый «умалишенным».

— Скорее, мальчик, мы и так задерживаемся.

— Я не мальчик. — Обижался Омар. Но дальше слов не заходил и только тешил себя, что скоро избавится от «умалишенного», передаст его в руки врачей. Возле городских окраин они наткнулись на длинную вереницу легковых автомашин. Водители раздраженно размахивали руками, переговариваясь между собой.

— Что здесь происходит? — спросил незнакомец у одного из них.

— А, проверку устроили. Кто не живет в Нарфе, на пушечный выстрел не подпускают.

— Еще это зачем? — возмутился Незнакомец.

— И я говорю, к чему это им, и кто им угрожает?

— Кому? — не сдавался незнакомец.

— Вы что, разве не знаете? — удивленно спросил водитель. Совет Перемирия на завершающем этапе. — Объяснял он и с гордостью добавил: — Теперь столицей Мира будет Нарфа. Незнакомец задрожал от нетерпения и плохо скрываемой радости. Ему хотелось кричать. Грудь разрывалась от прилива энергии и сил. Он весело мигнул уставшему и ничего не понимающему Омару.

— Эй, мальчик, за мной!

Омар не на шутку обозлился и бросился на обидчика с кулаками. Но тому, казалось, того и надо было. Незнакомец бегал хорошо, Омар еле поспевал следом, куда делась злость. Охранник с автоматом за плечом преградил им путь: — Стой, документы?

— У меня там отец! — поспешил объясниться незнакомец, — Понимаешь, о — те — ц!

Омар стал взволнованно слушать, дожидаясь, когда умалишенный назовет имя Лакия, тогда можно с помощью охраны задержать его и сдать врачам. Но осторожный Незнакомец давно разгадал замыслы наивных пастухов и лишь потешался над ними.

Охранник был неумолим.

— Ну, у тебя дети есть?

— Не у тебя, а у вас?! — здоровенные ручищи сержанта, сжимавшие, как щепку оружие, замахнулись, грозя ударить. Незнакомец отшатнулся. Стальной блеск в глазах приобрел оловянный оттенок, щеки побелели. Гнев плохо сдерживаемой волной захлестнул сознание. Но положение спас Омар. Ожидая, что незнакомец учинит драку, от волнения шепнул на ухо незнакомцу: — Да дай ему, как следует!

От этого тот пришел в себя. Слова Омара вновь вернули бдительность. Тир нашел в себе силы повернуться спиной к охраннику и спокойно уйти.

— Ты куда?! — досадуя, приставал Омар. — Там твой отец, Лакий, иди скажи сержанту, и он доставит тебя быстро во дворец.

— Послушай, мальчик! Я долго терпел! Но терпеть я больше не буду. — Он приблизил свое лицо к Омару и заглянул ему в глаза. Ничего не выражающий взгляд холодно и жестко смотрел на Омара. В этом взгляде Омар прочел железную волю и веру в себя. Это был властный взгляд мужчины, закаленного в пылу невзгод. Взгляд Властелина Мира. Омара пробрала дрожь, «Его психиатры испугаются, это не человек, а железо», — досадуя подумал Омар. Но уверенность в безумии незнакомца придавала силы, «Лишь бы добраться ко дворцу. Там уж точно упекут в психиатричку». — Омар вздохнул облегченно спасительной мысли.

— Так вот, — продолжал незнакомец, — пойдем в обход постам, лесом. Ты понял?!

— Да! — кротко ответил Омар.

— Ну тогда за мной!

Они свернули с обочины в лес, Путаясь в паутине лесных пауков, они продвигались вперед, к реке.

— А, черт! — выругался незнакомец. — Как это я забыл, что тут река?!

Омар в душе спокойно подумал: «Если бы ты был нормальным, этого бы не произошло».

Незнакомец подозрительно взглянул на Омара.

— Ну что будем делать, пастух? — презрительно спросил с ударением на слове «пастух».

— Что, что, форсировать.

— Ну, я, положим, за себя не боюсь. — Уверенно сказал незнакомец. — А, вот ты то, как?!

— А, ты за меня не переживай.

Вздох облегчения вырвался из груди незнакомца.

— Ну, тогда в путь!

Они быстро разделись, скатав одежду, завязали ее в рубашки. Узелки взяли в левые руки и вошли в обжигающий холод воды. Течение быстро подхватило и вынесло пловцов на середину широкой реки. Загребая правой рукой, Омар некоторое время держался рядом, затем медленно стал отставать. Берег приближался. Наконец, посиневшие от холода, они выбрались на скользкий глинистый грунт.

— Мм — о — же — т, — дрожа, начал Омар. Зубы отбивали мелкую дробь. — Разведем огонь?! — выпалил с трудом скороговоркой.

— Нет, огня не будет. Будет жарко и так. Немедленно одевайся и бегом за мной!

К полудню они добрались до оцепленного со всех сторон вооруженными гвардейцами дворца.

— Да — а, — протянул Тир. — Нечего и думать о проникновении.

Они обошли чугунную ограду. На расстоянии в двадцать метров друг от друга слонялись часовые. К ним время от времени подходили прохожие и совали цветы. Возле каждого была собрана небольшая кучка из роз, гвоздик, мяты и разных растений, и веток.

Незнакомец решил попытать счастья. Он подошел к одному, с виду ленивому, солдату, который, облокотившись об угол ограды, вертел перед носом красной гвоздикой и рассматривал «стайку» девушек.

— Послушай, парень, пропусти, а!

— Зачем? — спросил тот.

— Там мой отец, понимаешь?

— А, кто твой отец?

Омар вновь ждал с нетерпением и волнением своего часа избавления от умалишенного.

— Думар. — Вдруг сказал он. Омар не знал, кто такой Думар и удивленно уставился на незнакомца.

— Отродясь не думал, что у него есть дети. От это номер?!!!

— Ну позвать ты его можешь?!

— Нет. — Холодно и неприветливо ответил солдат.

— Да почему же?!

— Да иди ты к черту! — солдат сплюнул, швыряя под ноги измятый цветок.

— Послушай! — не сдавался незнакомец. — Мне необходимо ему сказать очень важное для него.

— Вот я сейчас как свистну тебя промеж глаз, тогда скажешь в другом месте. Незнакомец не ожидал грубостей от охранника. А охрана не любила, когда преуспевших в службе коллег калечил случай. Разговора не вышло. Удрученный Тир побрел вдоль ограды, осматривая с улицы очертания родных с детства окон. Вечерело. Тени деревьев длинными полосами пересекали дворцовую площадь, упираясь в стены государственных служб. Праздношатающиеся толпы людей потянулись к оцепленной охраной улице, ведущей к главным воротам дворца. Вскоре туда стали подъезжать правительственные машины с гостями. Незнакомец и Омар торчали в людской массе за широкими спинами гвардейцев в белых касках. Вот мелькнуло знакомое лицо Вика. Сердце Тира бешено застучало в груди. Ноги сами понеслись под колеса эскорта мотоциклов, сопровождающего бронированный автомобиль. Незнакомец в мгновение очутился перед испуганным лицом Президента Аркии, который внимательно смотрел на заросшую физиономию дикаря сквозь лобовое стекло толстой брони.

— Привет вам, Вик, от народа Лакии. — Сказал незнакомец условную фразу. Но его уже волокли два здоровенных охранника к служебной машине с решетками на окнах.

Вик мгновение колебался, затем остановил лимузин и, быстро открыв дверцу, высунулся из кабины: — Эй, оставьте его! — Охранники в замешательстве остановились.

— Подведите его ко мне! — приказал Вик. Омар, перепуганный насмерть происходящим, затерялся в возросшей толпе зевак. Гвардейцы, повинуясь члену кабинета Министров, подвели приветливо улыбающегося незнакомца к машине.

— Как ты сказал?! — Вик, внимательно глядя на молодого человека, спросил незнакомца.

— Привет вам, Вик, от народа Лакии. — Повторил без запинки незнакомец.

— Откуда ты знаешь эту фразу?!

— Я принц Лакии! — с достоинством сказал Тир.

Стоявшие рядом охранники весело захохотали, один из них сказал: — По — моему, с ним все ясно. — И взял незнакомца за правую руку выше локтя, на всякий случай пытливо, сквозь веселые искорки смеха, заглянул в глаза Вику.

Тот серьезно приказал: — Отпустить! Можете быть свободными!

Второй охранник открыл было рот, но слова застряли в его горле, повернулся и ушел следом за товарищем в оцепление. Корреспонденты неустанно замигали вспышками, фотографируя происшествие для свежего номера «Вестнике светской жизни».

Вик втягивал голову в плечи после каждой такой вспышки, поскорее увлекая незнакомца в лимузин…

«Города, города, как эхо.

Погребенных временем стен.

А ведь жизнь была в них. Это

Лишь истории древней тень.

Были радости и тревоги,

И любовь, и распятья святых.

Исторические дороги

Начинали свой путь от них.

Открывали свои чертоги

И ученый, поэт и маг,

Звездочет, отвергая пороги,

Во Вселенную делал шаг…»

Читал Лакий, углубившись в поэму древнего философа и врачевателя Ираклия, истоки творчества которого касались древнейших времен эпохи становления народов. Магическое действие книги, как лекарство, успокаивало, давало силы к жизни, очерчивало ее смысл. Лакий оторвался от чтения. Последние события налагали на него теперь уже ответственность за судьбы других народов. А они были куда не из лучших, жизнь с новой силой обрела смысл, властно вторглась в его сознание началом нового пласта в истории человечества и его собственной судьбе. Утрата сына отступила, оставив на время переживаемых событий. И вот сегодня Совет Перемирия закончил работу. Наступило затишье в политическою жизни стран, отождествляемое политиканами всех мастей с затишьем перед бурей. В этот период участники Совета получили трехмесячный отпуск, так называемые каникулы. Пока информация о решениях будет обрабатываться соответствующими службами и законодательными органами Лакии, затем, чтобы лечь в своды законов, обрести форму в новой Конституции Совета Перемирия. Где взять силы пережить смерть единственного дорогого существа, где взять волю, успеть заложить зерна в пахоту событий, где взять силы взрастить ростки, уберечь от разорения грызунами войны. Тяжкий вздох вывел Лакия из забытья. Он наклонился и вновь углубился в чтение:

«Древних стен кружевная россыпь

Обнажает нам времени бег.

На развалины, древнюю проседь,

Тихо подает времени снег…»

До слуха долетел стук в дверь. За стеллажами книг и мягкими обоями стен, не сразу расслышал Лакий настойчивый стук. Он недовольно отложил книгу на высокий столик, стоящий рядом с оббитым кожей креслом. Тяжело поднялся и засеменил к двери. На пороге появился взволнованный Вик. Его глаза восторженно сияли. Лакий остановившимся от неожиданности взглядом следил за выражением на его лице. Оба застыли в молчании. Неловкое чувство охватило обоих. Первым начал Президент Мира:

— В — вы что — то хотели?!

— Д — да. Я в — вот, — заикаясь от волнения, глотал слова Президент Аркии, — В — ваш…

— Отец! — нетерпеливо крикнул незнакомец, выскакивая из-за спины Вика.

Лакий перевел равнодушный взгляд на бородатого грязного незнакомца в одежде чабана, затем взглянул на Вика: — Это мой сын?! Вам, видно, мало моих страданий?!

— Дорогой друг, во имя нашей дружбы, прошу. Этот юноша столько перенес, что вряд ли нас с вами смогли б узнать после даже небольшой части его мучений.

Лакий замер в нерешительности. Затем приблизился к незнакомцу, протянул левую руку к его лбу, провел по бровям, носу: — Сын мой! — вырвалось откуда — то из груди старика. Глаза Лакия увлажнились. Ноги подкосились, и, если бы не сильные руки Вика и помощь Тира, Лакий грохнулся бы на паркет. Они бережно перенесли его в кресло, где Лакий только что сидел. Вик порылся у себя в кармане, извлек сердечное средство. Тир поднес стакан воды. Глухие хрипы вырывались из горла Лакия, напоминая рыдания. Он умер, не приходя в сознание. У власти в эту ночь стал его считающийся единственным сыном, принц Лакии, Тир, Сын Думара и Марики…