Игра с «адвокатом»

Вал Твайзе, 2023

Девяностые годы прошлого века. Уволенный из бывшего КГБ офицер решил открыть бизнес, делать, что лучше всего умеет – «Частное Бюро Расследований».Его девиз: «Я могу узнать даже то, что вы скрываете, это часть моей работы».Однако трудно найти истину в этом городе, где предательство – валюта, которой торгуют на каждом углу, любовь всего лишь золотая монета, а глубокая страсть – маска для жестокой игры.

Мокрое дело

На выходе из метро, в подземном переходе, под зорким глазом охранника из «крыши» скучают «бабульки» с едой, цветами, сигаретами и палёной водкой. Покупателей у них мало, несколько месяцев назад обычный «Универсам» теперь стал называться «Перекрёсток», образец изобилия. Варфоломей обошёл полки с тележкой — пельмени, мортаделла с оливками, салат оливье. Постоял в винный, длинная очередь в дверь снаружи. Втиснулся в машину с пакетом, воткнул заднюю, виртуозно вывел свой старенький «Опель» на Литовский бульвар и через десять минут уже дома.

На кухне устроился на угловом диванчике, отвинтил пробку. Виски он купил в гастрономе на улице Горького, переименованной обратно в Тверскую. На экране маленького «Шилялис» перетирали за жизнь депутаты, Бил Клинтон собирался в Москву, белорусы жаловались на цены за электричество.

После ужина всегда немного работал. Развернул рулончик факса с данными на владельцев автомобилей и погрузился в его изучении, делая пометки карандашом. Это называлось «Пробить базу» и приносило неплохой доход.

Стемнело, выпил третью рюмку, уже в гостиной перед сном досматривал серию «Восставшего из Ада». Задремал сидя в кресле, серия оказалась скучной. Разбудил телефон, серая коробочка определителя номера, купленного на Тушинских развалах ничего не показывала. «С мобильного» — догадался он.

— Да… Слушаю… Мёртвый?… Откуда выпал?… Не понял, но буду скоро… Скоро… через Севастопольский ночью пятнадцать минут… жди на месте.

Накинул кожанку на спортивный костюм, но уже у дверей передумал. Переоделся в чёрную рубашку, кожаный плащ. Подмышку газовый револьвер, который не просто пшикает, а компактно выбрасывает 12 грамм хлорпикрина на двадцать метров.

Выглянул в окно — на термометре прибитом к раме плюс один. Погода слякотная в этом году, натянул высокие ботинки.

Его запорошённый опель сразу напротив подъезда. Смахнул щёткой с лобового, сковырнул лёд. Проворчал, выбираясь из тесно стоящих автомобилей:

— Только недавно четыре машины на весь дом, теперь всё вокруг уставили!

* * * *

По ночным пустынным перекрёсткам, проскакивая светофоры, мчался серебристый «Опель-Рекорд» 1986 года выпуска. В конце улицы Балчуг, от сияющего окнами отеля повернул влево. Наверху пустынный мост, свет тусклых фонарей. Его машина переехала через бордюр и остановилась в темноте под аркой, где днём стихийная парковка. Снег заметал тротуары, таял чёрной жижей под колёсами на дороге.

От стены отделилась тень. Игорь, едва заметным движением пальцев показал — «выходи». Небольшая, синяя будка, Варфоломей заглянул в окно, посветил фонариком. По углам мётлы, лопаты и другие приспособления для дворников. За этой будочкой, почти в полной темноте, на снегу человек без признаков жизни, который только несколько часов назад говорил с Варфоломеем.

— Я оттащил, он наполовину на дороге лежал.

Оттого что человека тащили за шиворот, пальто налезло на голову. Варфоломей отодвинул воротник и фалду. Перед ним открылось лицо их сегодняшнего клиента.

— Леонид… как там его?

— Назвался Макаровым.

Ответил Игорь.

— Ну, рассказывай.

— Я оставил свою семёрку вон там у лестницы. Мы с ним поднялись на мост, подождали, пока подъедет машина.

— Какая?

— Мицубиси, «поджарый».

— У входа в отель, это она?

Выглянули из-за будочки, машина стояла прямо на тротуаре, недалеко от подъезда.

— Ага. Они ещё там, в ресторане, наверное, или куда там, не знаю.

— И что дальше?

— Вышла пара, он в чёрном, дама в белой шубке. Леонид в мой бинокль посмотрел, да, говорит, они. Я его оставил на мосту, такси ловить, сам спустился, из-под моста наблюдать. Мой жигуль прямо у выезда, наготове.

— Может они ночевать в отеле собрались?

— Тогда бы на стоянку заехали.

— Логично.

Игорь и Варфоломей прошлись вдоль полосы на жиже из снега. Варфоломей замёл ногой кровь. Игорь продолжал:

— Смотрю, за «Мицубиси» место освободилось, уже было пошёл за ним машину ставить, чтоб сразу как выйдут, за ними.

— А где сейчас твой жигуль?

— Да я не успел никуда, только подумал, а тут выстрел вверху, на мосту. Человек этот перегнулся, да как-то неестественно, спиной, перевалился и упал, вот сюда. Я перетащил…

— Правильно, у стены его нескоро найдут. По ночам здесь бездомные, до утра никто не дёрнется.

Они взгромоздили мертвеца на лежавший рядом ящик, облокотили спиной к стенке, натянули шапку на глаза, подняли воротник. Игорь сходил за угол на стоянку, сунул сторожу парковки пятитысячную — «За всю ночь, утром заберу». Сели в «Опель», подождали, пока другая машина отъедет на Софийскую и встали позади от синего «Паджеро». Прошло время, Игорь толкнул задремавшего Варфоломея.

— Вышли!

Из дверей показалась пара, человек в чёрной куртке и чёрной шапке, рядом дама в высоких сапогах, белая шубка оказалась не совсем белой, слегка пятнистой. Варфоломей приготовился следовать за машиной, завёл мотор. Судя по жестам Чёрная куртка и Белая шубка говорили на повышенных тонах. Наконец, человек в чёрном сел в авто, но дама в шубке так и осталась стоять на тротуаре.

— Игорь быстро за руль, я выйду.

Он выскочил, «Мицубиси» рванул с места, за ним Игорь на «Опеле».

Варфоломей поправил на себе пальто, вспоминая имя названное Леонидом, неторопливой походкой зашагал в сторону дамы в шубке. Настиг, когда швейцар уже распахивал дверь.

— Лариса!

Перед ним стояла сильно повзрослевшая снегурочка со взглядом опытной красавицы. Каштановые волосы, припорошённые снежинками, расходились непокорным веером поверх белого мехового капюшона.

— Мы знакомы?

Красавица оглядела его с ног до головы.

— Нет, простите мы незнакомы, но я знаю вас по службе. Мы работаем для вашей безопасности.

Показал удостоверение, выданное ему в МВД, вставленное в тёмно-коричневую обложку. Обложка не по форме, такие напечатают в типографии за три бутылки водки. Тиснёные буквы «МВД» и золотой орёл выглядели солидно, презрительная мина исчезла с её лица.

— Что-нибудь случилось?

— Я не займу у вас много времени. Нам надо распознать одного человека, возможно вы его знаете. Это совсем рядом.

Она пожала плечами.

— Хм, идёмте.

Они отошли от ярко освещённого подъезда отеля, пересекли дорогу. Падающий снег укрывал мусор и дорожную жижу. В тени моста полулежал человек в хорошем пальто и дорогих туфлях.

— Что? Он пьяный?

Изумилась Лариса. Варфоломей не ответил, отвернул у лежащего воротник пальто, приподнял шапку от лица. Обнажился полуоткрытый рот и ничего не видящие глаза. Дама отпрянула.

— Он не живой!

— Да, он не живой, вы видели его когда-нибудь? Он вам знаком?

— Нет, нет, нет!

Затараторила она.

«Не похоже что девушка испугалась» — отметил про себя Варфоломей. Закрыл лицо трупа, надвинув шапку.

— Извините, доставил вам неприятный момент. К сожалению, это моя обязанность.

— Не каждый любит смотреть мертвецов под мостом.

Сказала она спокойным голосом. Варфоломей, взяв её под локоть, помог перешагнуть через лужу у дороги. Перед тем как войти, в двери отеля Лариса оглянулась.

— Почему вы решили, что я его знаю?

— Это он говорил, что знает вас.

— Вы меня с кем-то спутали.

— Может быть.

Варфоломей протянул визитку.

— На всякий случай, если вдруг понадобится наша помощь, обращайтесь.

Она взяла, не глядя сунула в карман шубы и вошла внутрь отеля. Через несколько минут вышла с человеком в ливрее. Подъехал мерседес отеля для ВИП гостей, человек в ливрее услужливо открыл дверь авто. Лариса что-то выбросила в урну с мусором и села в машину. Варфоломей вышел из-за фонаря, подошёл к мусорной урне, достал выброшенную газету. У яркого подъезда отеля причаливали лимузины, входили и выходили люди, проносились машины по Софийской на Раушскую. Подождал, когда они проедут, и станет темно, присел у тела, обыскал убитого. Снял с его руки часы, оторвал с шеи золотую цепочку. Во внутреннем кармане пиджака лежала пачка стодолларовых купюр и обрывок бумаги, который оказался клочком газеты.

От светофора рванули машины, светили фары, брызги от шин разлетались до самой стены. Варфоломей закрылся ладонью, выбрался на улицу, побрёл согнувшись по Балчугу к метро. На мосту через Обводной канал засунул часы с золотым браслетом и цепочку в перчатку. Перегнулся через перила, убедился, что перчатка благополучно скрылась в грязной воде, заспешил по Большой Ордынке. Улица была пуста, только ближе к метро, у рыбного магазина, за палаткой кучковались подростки.

* * * *

Горячая вода шла с сильным напором, довольный Варфоломей долго отогревался под душем. Зашаркав тапочками в гостиную, увидел на пейджере одно слово — «перезвони». Набрал номер мобильника.

— Игорь?

— Я еду, надеюсь не спишь?

— Не сплю. Машину знаешь где поставить. Только подальше от баков, мусор начали убирать по утрам…

Он рассмеялся:

— После этого простофили Попова Лужков наконец за дело взялся.

Через полчаса в дверь ввалился Игорь. Стащил с себя мокрые туфли, бросил на пол куртку.

— Промок насквозь.

Уставшим голосом пробурчал он.

— Виктор Николаич, достань чем зажрать, а я расскажу тебе историю.

Игорь поставил бутылку «Посольской».

— Не ссы, это не с Киевского, купил на Остоженке.

Варфоломей пошарил в холодильнике, открутил крышку банки с надписью «Болгарский перец фаршированный овощами», понюхал:

— Я тоже устал как собака, что там ещё стряслось?

Оторвал пробку, налил по полстакана, выпили.

— У нас второй жмур. Вот что.

Игорь отрезал от перца, съел, вытер салфеткой рот.

— Тот жучара в чёрном, сначала он на Пятого Года поехал, потом по Большой Никитской, встал во дворах. Ну там, переулки заешь, давай покажу.

Они склонились над листами атласа Москвы. Этот набор карт остался у Варфоломея от старой работы, на листочках стоял штамп «для служебного пользования». Игорь поискал этот дом, обвёл карандашом.

— Похоже, этот дом выселен, ни одно окно не горит. Но это удача, свет включат, сразу увижу.

Он рассмотрел карту ещё раз.

— Включили со двора, справа третье, на верхнем. Минут через десять он вышел и поехал назад, но не на Балчуг, завернул в Зарядье, в «Россию». Заехал прямо внутрь, в крыло Интуриста. Я встал на стоянке у сквера.

Варфоломей перебил:

— Нет там интуристов, там блатняк живёт, это раньше публика была знатная. Однажды Магомаева видел, в «Токио» ужинал с подружкой.

— Я внутрь не пошёл, чтоб не светиться, поздно.

— Во сколько?

— Одиннадцать пятнадцать. Подождал, позвонил тебе домой, ты не ответил.

— Наверное, ещё не доехал.

— Ну, думаю постоять у его машины полчасика, а уж там утром, поспрашиваю, живёт он там или в гостях… Там свой человек есть?

— Хороший мужик, если что поможет.

— Тут началось самое интересное. Этот жук навозный вышел во двор, но не к машине, а в кусты, там, где корпус высотный. Через минуту — бах! Но глухо так. И тишина. Вернее, в кабаке музыка, народ шляется, а из кустов никто не вышел. Я поближе, увидел, лежит. И тут ещё раз, бах! Из-за ёлки, низкий такой мужичишка, тоже в чёрном. Он же сука в меня стрелял! Стрелок никудышный, не попал!

Игорь пошёл в прихожую, принёс мыльницу Kodak.

–Издалека снимал, не знаю что там видно. Проявишь, увидишь.

Варфоломей слушал молча не перебивая.

— Ну я всё рассказал. Отвези домой, мои ждут.

Когда спускались на лифте, Варфоломей протянул те три сотни, что оставил несчастный Леонид.

— Его аванс.

— А себе?

— Бери всё.