Киев – Бердичев. Сахалин – Хабаровск. Рассказы старого офицера. Бытие. Книга 3

Вадим Зиновьевич Огородников

Это рассказы старого офицера, прошедшего службу в Советских вооруженных силах и получившего военную и жизненную практику от Украины до Дальнего Востока. Все описываемые события – правда без вымысла и прикрас. Книга содержит нецензурную брань.

Насильники

(солдатская быль)

В период проведения батальонных учений с боевой стрельбой танковый полигон положено охранять от случайного проникновения в зону стрельбы гражданского населения, транспорта и животных, которые пользовались территорией полигона, как обильным пастбищем. Все предполагаемые и возможные пути неразрешенных проникновений перекрывались парными патрулями из военнослужащих рядового состава одного из взводов.

Со стороны деревни, администрация которой была предупреждена, был установлен пост из рядовых Николая Сидоренко и Владимира Петрова.

Вдалеке, у деревни паслось небольшое стадо телят, мелькал яркий платок пастушки, проникать на территорию учений они явно не собирались. Но яркий платок для того и одевают модницы, и другие яркие одежды, чтобы привлекать внимание. Их, молодых солдат, привлекал. Нет — нет, да и посмотрят славные воины в ту сторону.

Условия несения службы патрулирования полигона не возбраняли передвигаться по территории в границах поста и вступать в разговоры с местным населением. Вот, парни и решили подойти к пастушке и поговорить, ничего больше, только поговорить. Подходят, видят, довольно миловидная на лицо девушка, и даже делает поощрительные жесты, подойдите, мол, поближе. Вежливо поздоровались. Она спросила, что они здесь делают, и хлопцы с удовольствием ей пояснили, что их задача — не допустить посторонних на военный объект. Особенно старался в своих пояснениях Сидоренко, поскольку сам был с Украины и прекрасно изъяснялся на местном диалекте. Взаимопонимание было достигнуто полностью и достаточно быстро. Владимир только поддакивал разговору своего товарища.

Уже знали, что девушку зовут Горпына, что она работает в колхозе телятницей, и что в селе молодых парней нэма.

А как же с женихами? — спросил Владимир.

— Та нэма тих жэнихив, хуч подавысь, та й пэрэспаты ни з кым. Мэни дуже подобаеця ваш товарыш, Мыкола, алэ я й йому и вам можу зараз даты, бо в мэнэ вжэ тэрпэць урвався (терпение лопнуло), а чоловика дуже хочу. Якщо пидстелете свого бушлата, бо зэмля сырувата, то й нэ трэба марно гаяты час (зря терять время).

Ребята переглянулись и начали между собой совещаться. Оба были впервые близки к заветной цели, оба были девятнадцатилетними и в такой обстановке ни разу не были, а поведение девушки вызывало по меньшей мере удивление и смущение. С одной стороны, предложение прелестницы было весьма заманчивым. Мы знаем, что и более зрелые люди, с большим уровнем интеллекта не всегда могут противостоять женским чарам. А здесь молодые, еще не искушенные в контактах ребята, и такая удача…

На какое-то время здравый смысл и чувство воинского долга, и обязательства перед командиром, которого они боготворили, начали брать верх над чувством страсти и потребностью ее немедленно удовлетворить. Петров предложил сделать в их беседе небольшой перерыв, обойти территорию поста, убедиться, что нигде нет нарушений со стороны посторонних и через часок вернуться к соблазнительнице. Это предложение вызвало у Сидоренко полное понимание и поддержку, а у девушки некоторое разочарование. Уж больно хотелось сразу…

И пошли ребята проверять состояние дел на своем маршруте. До следующей въездной дороги охраняемого ими объекта, было около полутора километров, не на одну минуту движения, даже ускоренным шагом. Отойдя метров пятьсот, Николай оглянулся, и увидел, что к пастушке подошел какой-то мужчина, по всей видимости, крестьянин из той же деревни. Николай сказал Петрову:

— Правильно, что мы не стали сразу гратыся (играться), посмотри, могли быть неприятности.

— Какие могут быть неприятности, ведь она сама предлагает, конечно, неудобно, если в этот момент кто-то помешает, но, наверное, он сейчас уйдет.

Ребята уже были нацелены, и никакие другие рассуждения не могли сбить их с намеченного направления, ни действий, ни мыслей…

— А ты уже имел с бабами, ну, спал с ними, спросил у товарища Владимир.

— Было один раз, когда меня провожали в армию. Дивчина с нашего села, пришла ко мне на сеновал, я был сильно пьяный, но сразу отрезвел, мы провозились всю ночь, ты знаешь, я такого не испытывал никогда. Как побывал на небе. Говорят, что так только в раю.

— Да, а вот мне не привелось, да я и сейчас боюсь, хотя и очень хочется испытать это чувство. И себя.

— Та не бойся, побачиш (увидишь), что это очень приятно и интересно, а что она для двоих, так это ничего, сильно соскучилась, если хочешь, то будешь первым.

Они разговаривали, остановившись, чтобы закурить, сворачивали самокрутки и одновременно видели, что человек, посетивший прекрасную пастушку, от нее удалялся. Вскоре он исчез из поля зрения.

Свою охраняемую территорию патрули проверили даже тщательнее обычного, ведь им предстояло нечто чрезвычайное. Вернувшись к стаду телят, они обнаружили свою предполагаемую барышню на опушке небольшой рощицы, состоявшей из десятка деревьев. Телята мирно паслись, на траве был расстелен небольшой платок, а на нем лежало несколько «огиркив» (огурцов), стояла бутылка с молоком, на развернутой бумаге — домашний творог, нарезанный черный хлеб.

Их сразу пригласили к трапезе.

— Давайте перед тым, що мы договорылысь, пэрэкусымо, жалко, ато я — б

и самогону узяла та нэ знала що вас устричу.

Парни, имевшие с собой сухой паек, стали выкладывать и свои солдатские продукты, заботливо подготовленные старшиной. Расстелили бушлаты, сели вокруг снеди, дама приспособилась между парнями, да так, чтобы касаться своими пышными формами обоих. Идиллия. Взяли по куску хлеба, на него положили творог, по огурцу в другую руку. Еда была после пешеходных шаганий по персеченной территории полигона удивительно вкусной. А мысли у наших солдатиков были одна фантастичнее другой. Горпына сидела, прислонившись к дереву и старательно приподняла юбку, обнажив ноги, почти до их окончания, где то в районе пышного зада. Ноги были правильной формы, полные, привлекательные, с точки зрения мужчин, хотя, коленки выступали красными, побитыми травами мослами, грязноваты, со следами загара на уровне постоянно носимых резиновых сапожек, и, более темного на уровне туфель или галош. Было видно, что они месили полигонную грязь и навоз в коровнике неделями, не видя воды. Наши парни, посмотрев на эти прелести, не бросились к ним, почувствовали оба некоторое охлаждение своих радужных надежд, хотя Горпына продолжала склонять их на быстрейшее вступление на дорогу страсти.

Щось вы, хлопци, дуже стиснительни, а я пидготовылась, в мэнэ вже й трусив нэма, ну, та йижтэ скорище, й давайтэ.

В этот момент она, вроде, как невзначай, забросила на сидящего рядом с ней Николая ногу и стала поглаживать его по щеке. Другой рукой она активно начала шарить в районе, где расстегиваются солдатские шаровары.

Николай, почувствовав ее настойчивость, и не питая к ней никакого влечения, пытался отстраниться от назойливой ласки красавицы. Теперь она ему показалась недостаточно привлекательной, хотя, когда они шли сюда, у ребят были более определенные планы. Владимир наблюдал за всем этим и, казалось, не оправдывал поведения ни одного, так и другой. Горпына навалилась грудью на оробевшего Николая, он оказался под ее пышным телом, юбка ее задралась, обнажив до пояса ее мощь, ягодицы, страждущие и вздрагивающие.

Автоматы защитников отечества лежали рядом, на траве, они, конечно, были без патронов и носили лишь символический характер. Так принято было снаряжать солдат для несения службы не боевого характера.

И вот, в этот самый момент, неизвестно откуда, появляется сразу трое крестьян, две женщины и мужчина средних лет, и начинают кричать, что застали наших парней в момент изнасилования их дивчины, и что трэба срочно выклыкаты председателя сельсовета. Одна баба крепко ухватилась за Николая, который и не помышлял от нее вырваться. Горпына перевернулась на спину и, казалось, ждала развязки инциндента, не стесняясь и не оправляя юбок. Вторая баба все бегала вокруг и кричала:

— Ой, шо ж воны наробылы, и як же цэ воны тэбэ знасильнычалы, та ще удвох, и що ж тэпэр робыты, и як мы будэмо людям у очи дывытыся…

Мужик вступил в борьбу с Владимиром за автоматы. Он непременно пытался ими завладеть. Владимир, захватив оба автомата, один забросил за плечо, а у второго передернул затвор и закричал не своим голосом:

— Стой, стрелять буду. Отпустите, что вы держите солдата, он ничего вам не сделал.

Вмешалась Горпына:

Воны ще ничого нэ зробылы, вы уси нам помишалы, трэба було трохы пизнише прыбигты.

Мужик, который стоял в атакующем положении, только и сказал:

— Замовчы, дура.

Николая отпустили, ему Владимир передал его автомат. Начались мирные переговоры.

Нападающая сторона, по всей вероятности, была предупреждена Горпыной и выработала план действий. А действия их были стремительны, но мало успешны. Селянами выставлялись обвинения в изнасиловании и требования немедленно идти в сельсовет и зарегистрировать брак между Николаем и Горпыной, в противном случае они обратятся в суд и командованию части.

Парни были, конечно, обескуражены таким оборотом дела, хотя и прекрасно понимали, что все подстроено, налицо был сговор родственников Горпыны, которые решили таким способом устроить будущее своей недоразвитой в умственном и социальном плане дочери и племянницы. Наглый шантаж был налицо. Солдаты в разговоре вели себя достаточно сдержанно и старались избежать скандала, но скандал разрастался, как снежный ком. Заранее они видно, послали за председателем сельсовета, собиралась толпа, кто то, уже съездил на батальонный командный пункт, находившийся километрах в двух, и оттуда прибыл заместитель командира батальона по политической части. Майор Гаспарян.

На посту солдат заменили другими, и над неудавшимися любовниками нависла угроза длительного разбирательства и следствия. Был назначен военный дознаватель, и по его настоянию была проведена медицинская экспертиза всем участникам происшествия, в том числе и Горпыне.

Вынесено определение, что военнослужащими срочной службы рядовыми Петровым и Сидоренко грубо нарушены ст. ст. такие-то караульной и постовой службы, предполагаемая попытка изнасилования не подтверждается, и вышепоименованные военнослужащие на усмотрение командира части подлежат преданию суду Военного трибунала. Находясь под следствием, они находились на гарнизонной гауптвахте.

Военный дознаватель передал уже практически готовое дело в следственный отдел Военной прокуратуры. Был назначен суд, солдаты обвинялись по двум статьям. По грубому нарушению устава гарнизонной и караульной службы и по попытке изнасилования с применением оружия, как настаивали заявители, родственники Горпыны. Ее, очевидно, заставили написать заявление. Показания ее были противоречивы и не обещали успеха.

Показательный суд проходил в одно из воскресений в клубе 64 танкового полка.

По второму пункту обвинения выступали сама истица — Горпына, и «свидки», — свидетели, жители деревни, прибежавшие к ней на «выручку».

На вопрос председателя суда к истице, как было дело, она держала заученную речь:

— Ото, колы я пасла тэлят, до мэнэ пидийшлы ци солдаты и спыталы, що я тут роблю, бо будуть стриляты. Я йим сказала, що туды, дэ стриляють я тэлят нэ погоню, тоди воны мэни сказалы, що усэ ривно воны мэнэ знасильнычають. А я кажу, а чого мэнэ насильнычаты, я й сама вам обом дам. Алэ одын пид мэнэ бушлата пидстыляе, а другий пид рэбра автоматом штупурляе, та кажуть, «лягай», та я й лягла, и до мэнэ прыступывся той Мыкола. Чую, бижить дядько Опанас, з обома мойимы титкамы, и пиднялы галас. Та й усэ.

— Скажите, пожалуйста, вы до контакта с подсудимым были девушкой?

— А як же дивчиною.

— Я попроще у Вас спрошу, у Вас были близкие отношения с мужчинами, вы с мужчинами спали?

— З мужчинамы в мэнэ блызькых отношениев нэ було, алэ з солдатамы — ще скилькы! Був у мэнэ грузын, Казбэком звалы, з такым вэлыкым носом. То вин прибижыть до мэнэ у самоволку, як встромыть з вэчора, то до самого ранку нэ выймае. Я инколы, нароботаюсь, та вжэ высплюся пид ным, а вин усэ шуруе. Та цэ давно було, з рик тому. Як дембилизувався, то казав, що прыйидэ. Алэ якщо хтось з цых хлопцив на мэни жэныться, то хай йих ужэ нэ судять.

Допрос свидетелей показал, что инсценировка изнасилования безнадежно провалилась. А дядько Опанас вообще отказался от своих показаний.

Результаты медицинской экспертизы показали, что полового контакта у заявительницы с ответчиками не происходило.

Далее был перерыв в слушании дела, полк отсмеялся, многим места не хватило в зале, поприсутствовать стремились солдаты других частей. Показания свидетелей передавались через широко распахнутые двери клуба, как веселый анекдот. После обеда слушался вопрос о нарушении караульной службы, уже без участия посторонних. Вопрос носил чисто военный характер.

По результатам слушания второго вопроса был вынесен приговор.

— обвинение об изнасиловании не подтвердилось.

— За грубое нарушение Устава гарнизонной и караульной службы, отклонение от маршрута охраняемой зоны и прекращение выполнения своих служебных обязанностей на время общения с гражданкой Игнатюк Горпыной, каждый из обвиняемых получил два года дисциплинарного батальона.

Горпыне выйти замуж не удалось. Пострадавшими в этой истории были солдаты, рядовые Сидоренко и Петров, хотя, и не очень расстроились по всему тому. Мудрый замполит в офицерском кругу резюмировал: «Это страсть». Через год, за хорошее поведение и успешную учебу в дисциплинарном батальоне они оба вернулись в часть дослуживать положенный срок. Воинские уставы декламировали наизусть.