Плейлист двух сердец

Бриттани Ш. Черри, 2021

Эмери еще никогда не чувствовала себя такой одинокой. Изо всех сил она старается не потерять работу в баре, сохранить крышу над головой и заниматься воспитанием дочери. Помощи ждать не от кого. Любой неосторожный шаг, непредвиденные расходы – и их мир разобьется на осколки. Оливер Смит – рок-звезда и любимец публики. После смерти брата-близнеца и участника их дуэта парень теряет веру в себя и пытается сбежать от своих проблем. Но они следуют за ним по пятам. Так же, как и папарацци, застукавшие Оливера на самом дне его жизни. Он мог зайти в любой бар в Калифорнии, но зашел именно в этот. Эмери помогает Оливеру отбиться от гнавшейся за ним толпы. Такой была их первая встреча. Два человека, чьи судьбы наполнены потерями и болью. Однако есть надежда на исцеление. Но сможет ли их любовь противостоять целому миру?

Пролог

Оливер

Шестью месяцами ранее

Я появился на свет в семье экстравертов. Что насчет меня самого? Я не был таким ни на грамм. И меня это вполне устраивало. Повезло, поскольку я рано осознал свою натуру, и родные любили меня таким, какой есть. Я наслаждался замкнутым образом жизни. Книга, хороший плейлист и собака для компании — вот все, что мне требовалось для счастья.

Мой брат Алекс был полной противоположностью. Как и родители, он предпочитал находиться в центре внимания. Если где-то проходила вечеринка, то Алекс неизменно оказывался в самом ее центре. Когда у тебя есть близнец, проявление индивидуальности кажется почти невозможным, поскольку окружающие неизбежно вас сравнивают. Однако в отличие от Алекса, меня никогда это особо не беспокоило. Мы были лучшими друзьями, и все же между нами существовал миллион различий. Брат без усилий становился душой любой компании, я же выбирал роль созерцателя.

Алекс охотно общался с коллективом, в то время как я наблюдал со стороны. У меня не было сомнений в том, что я приятный собеседник, просто я предпочитал общение с глазу на глаз. Меня подавляла хаотично бурлящая энергия толпы. И хотя мы с братом никогда не допускали мысли, что один из нас в чем-то превосходит другого, у всего остального мира было свое мнение о каждом из нас.

Основанная нами музыкальная группа Alex & Oliver добилась немалой популярности, вероятно большей, чем того заслуживала. И как всегда из братьев или сестер, оказавшихся в центре внимания, публика обязательно выбирала любимчика. В случае с близнецами дело обстояло еще серьезнее. Пресса обожала нас сравнивать. Начиная с внешности и характера, заканчивая манерой одеваться и давать интервью. Алекс обладал необычайной харизмой. Он мог столкнуться с незнакомцем на станции метро, и уже через пять минут общаться с ним, как с закадычным другом.

Что касается меня? Я не спешил сближаться с людьми. Не открывался сразу, из-за чего порой казался излишне отстраненным. Однако на самом деле все было наоборот. Я хотел понять, что движет человеком. Видеть в людях не только солнечный свет, но и разглядеть скопившиеся в душах грозовые тучи.

Меня не интересовала их любимая футбольная команда или рассказы о новогодней вечеринке в компании друзей. Но кем они становились в самые темные моменты жизни? Как обращались с животными, когда никто не видел? Насколько мрачными были тени нависшие над ними в минуты хандры? К сожалению, мы жили в мире, где желание разглядеть суть встречалось все реже. Люди предпочитали идти по жизни легко, демонстрируя окружающим лишь счастливый фасад. Порой требовались годы, чтобы заметить тень, притаившуюся у кого-то в душе, а мое окружение менялось слишком стремительно, чтобы успеть присмотреться поближе.

Возможно поэтому, несмотря на то, что мы с братом составляли дуэт, наши фанаты разделились на два лагеря. «Алексоголики» были ядром тусовки. Именно они наполняли толпу безудержной энергией присущей моему брату. «Оливки» — заметьте, название придумали сами фанаты, не я — вели себя куда более сдержанно. Они присылали мне собственноручно написанные письма и оставляли длинные сообщения в социальных сетях, описывая, как наши песни затронули их сердца.

И «Алексоголики», и «Оливки» были замечательными. Без равной доли участия каждого из них Alex & Oliver сейчас не праздновали бы выпуск звукозаписывающим лейблом их третьего альбома.

В тот вечер ночной клуб был до отказа забит элитой музыкальной индустрии. Они собрались на вечеринке в честь выхода нашего альбома «Heart Cracks». Талант, эго и непомерное богатство переполняли собой стены клуба. Сегодня здесь были все, кто имел хоть какой-то вес в светской тусовке, по крайней мере, так писали в интернете.

Я же хотел просто оказаться дома. Не поймите меня неправильно, я был признателен судьбе за все, что выпало на мою долю. Я испытывал искреннюю благодарность нашему лейблу и всей команде, но после нескольких часов проведенных на публике, моя душа требовала уединения. Меня не интересовали вечеринки. Гораздо приятнее вернуться домой, натянуть спортивные штаны и погрузиться в марафон документальных фильмов на Netflix. Я испытывал странную тягу к документальным фильмам. Собирался ли я когда-нибудь стать приверженцем минимализма? Нет. Посмотрел бы документальный фильм об этом? Да, черт возьми.

В ту ночь на вечеринке собралось очень много народа. Море улыбающихся лиц, большинство из которых толком меня не знали. Они смеялись и легко раздавали обещания увидеться вновь, зная наверняка, что не собираются претворять эти планы в жизнь. Прижавшись плечом к плечу, гости вели светские беседы о последних скандалах в индустрии.

Слева от меня Алекс со знанием дела наслаждался общением, как умел только он. Он выглядел как Прекрасный принц, которым всегда и был. А я, расположившись за столом полным закусок, набивал рот крабовыми палочками.

Единственное, что объединяло нас с Алексом — это наши музыкальные пристрастия и одинаковая внешность, доставшаяся нам в наследство от родителей. Папа часто шутил, что мама, похоже, не принимала активного участия в их отношениях. Поскольку от вьющихся темно-каштановых волос до глаз цвета карамели, мы с братом выглядели в точности как отец — статный темнокожий мужчина с добрым взглядом, крупным носом и широкой, великолепной улыбкой. Если наши родители не улыбались, то они смеялись; если не смеялись, то танцевали. А чаще всего они проделывали все это одновременно. Нас вырастила пара самых счастливых и отзывчивых людей в мире.

Я кружил у стола с закусками, когда мне на плечо опустилась чья-то рука. Невольно застыв, я уже решил, что пора снова надевать маску общительного парня. Но быстро обернувшись, вздохнул с облегчением, увидев позади себя Алекса. Брат был одет в черное. На поясе блестела золотая пряжка ремня Hermes, несомненно, позаимствованного в моем шкафу. Воротник его рубашки с закатанными до локтей рукавами выглядел идеально отутюженным.

— Тебе стоит умерить пыл в общении с гостями, брат. Они переживают, что ты вот-вот запрыгнешь на стол и начнешь танцевать, — пошутил Алекс, выхватывая из моих пальцев мой пятидесятый за сегодня кусочек крабового мяса и закидывая его себе в рот.

— Я поздоровался с Тайлером, — возразил я.

— Поздороваться с собственным менеджером — это ли не образец общительности. — Он посмотрел по сторонам и потер рукой затылок, задев цепочку на шее. Висящий на ней кулон в форме половинки сердца закачался из стороны в сторону. Вторая половина украшения принадлежала мне. Много лет назад, когда мы собирались в наш первый тур, мама подарила нам эти кулоны. Она сказала, что так ее сердце всегда будет биться рядом.

Слащаво до чертиков, но очень в духе нашей сентиментальной матери. Самой милой женщины в мире и самой большой плаксы на всем белом свете. Она до сих пор не могла смотреть «Бемби» без слез.

Мы никогда не снимали эти украшения. Для меня оно стало напоминанием о доме.

— Пойду, поболтаю с Кэм. Как тебе идея? — предложил я. Алекс попытался скрыть гримасу на лице, но маска невозмутимости не была его коньком. — Ты не можешь злиться на нее вечность.

— Знаю. Но мне очень не понравилось ее интервью. В погоне за популярностью, она швырнула тебя на растерзание волкам. Некрасиво так поступать со своим парнем.

В самом начале нашего творческого пути мы часто выступали на небольших площадках. Именно так жизнь свела нас с Кэм — юной провинциалкой из Джорджии и подающей надежды кантри-певицей.

Мы легко нашли общий язык, хоть и выступали в совершенно разных стилях. Alex & Oliver исполняли соул и R&B, а Кэм — кантри. Не каждый день встретишь двух темнокожих парней, добившихся успеха в индустрии, где такие, как мы в меньшинстве.

Мы с братом пользовались популярностью, но звезда Кэм взошла на небосвод только в прошлом году. Я радовался, наблюдая как ее талант, наконец, начал приносить плоды. Единственная проблема заключалась в том, что вместе с успехом росло и ее самолюбие. Она сияла в свете софитов. И, похоже, это сияние быстро превратилось в зависимость. Вскоре, я со всей ясностью осознал, что мы идем разными дорогами. Я помню, в какой момент это произошло. Мы направлялись на обед, когда Кэм сама обратилась к папарацци с просьбой нас сфотографировать.

Популярность стала всем, что ее интересовало. Больше, больше, больше славы. Ей всегда было мало. Потребность находиться в центре внимания вышла за рамки здравомыслия. Она принимала поспешные решения, не задумываясь о последствиях своих поступков. Доверяла не тем людям. Ее поведение уже мало напоминало ту милую девушку, с которой я познакомился много лет назад.

Тем не менее я чувствовал, что в ней еще осталось что-то хорошее. Последние несколько лет я тоже находился под пристальным вниманием публики, поэтому понимал, как легко это может вскружить голову. Мне нравилась та глубокая связь, которая возникла между нами, когда мы впервые встретились. Кэм была девушкой, следовавшей за мечтой, так же как и я. Я знал, что доброта еще живет в ее душе. Казалось, ей просто нужно найти точку опоры, ведь успех пришел к ней слишком стремительно. Порой, заглянув в ее глаза, я все еще видел наивность. А иногда и страх. Каким засранцем нужно быть, чтобы отвернуться от нее, когда она только-только начала разбираться в происходящих в ее новой жизни событиях?

Алекс злился, потому что, несколько недель назад Кэм во время интервью проговорилась о наших отношениях. О том, что я предпочел бы оставить личным. Она знала, что я не хочу выставлять личную жизнь на публику, ведь мы не раз наблюдали, как СМИ рвут людей на части на потеху толпе. Кэм уверяла, что это вышло случайно, журналист хитростью выманил у нее ответы. Я ей поверил. Почему бы и нет?

— Она не со зла, — пробормотал я, глядя на своего крайне раздраженного брата.

Он пожал плечами.

— Конечно, нет. Но тем не менее она пустила в ход вашу историю, чтобы прибавить себе популярности. Я знаю, вы довольно долго были вместе и не хочу сказать, что она тебя использует…

— Тогда не говори, — ответил я сквозь стиснутые зубы.

Алекс нахмурился.

— Ладно. Проехали.

— Благодарю. — Он хотел как лучше. Алекс всегда пытался меня опекать, и когда дело касалось его бывших пассий, я вел себя так же. Мы желали друг другу только самого лучшего. Выдавив из себя улыбку, я похлопал его по плечу. — Мой внутренний интроверт уже начинает сходить с ума, так что, думаю, мне пора уходить.

— Сбегаешь с собственного праздника? Хотел бы сказать, что удивлен, но… — он ухмыльнулся. — Кэм с тобой?

— Да, мы пришли вместе. Надо ее найти.

Алекс хлопнул меня по спине и схватил со стола фрикадельку на палочке.

— Звучит заманчиво. Напиши, когда доберешься до дома, хорошо? Звони, если что-то понадобится. Люблю тебя.

— И я тебя.

— О, и братишка?

— Да?

— Поздравляю с новым альбомом. И прибавкой в пятьдесят миллионов! — воскликнул Алекс. Его глаза заблестели от переполнявших эмоций, что часто случалось и с нашей матерью. Эмоциональный засранец.

— Это только начало, — заверил я, заключая брата в объятия и похлопывая его по спине. Я несколько раз моргнул, прогоняя слезы. Эмоциональный засранец.

Полагаю, для нашей семьи излишняя эмоциональность была нормой. Но, черт возьми, последние пятнадцать лет мы упорно трудились, добиваясь признания. Когда наша песня Heart Stamps попала в чарты Billboard, нас окрестили сенсацией. Однако СМИ упустили из виду долгие годы борьбы, которые привели нас к успеху.

Я прихватил еще кусочек краба и направился в сторону Кэм. Мысли заметались в голове от осознания, что придется перекинуться парой слов еще и с окружавшими ее людьми, а мой лимит общения на сегодня был почти исчерпан. Желчь начала подкатывать к горлу, по мере того, как я подходил все ближе к толпе. Я изо всех сил старался подавить нервозность.

Если и существовал единственный известный факт о Кэм, который не подвергался сомнению, так это то, что она была сногсшибательно красива. Никто в здравом уме с этим бы не поспорил. Она выглядела как богиня со светло-карими глазами, длинными гладкими иссиня-черными волосами и соблазнительным телом. Ее улыбка и грациозная манера двигаться могли покорить любого. Именно ее широкая улыбка пленила меня когда-то.

В тот вечер на ней было узкое черное бархатное платье, облегающее фигуру, словно вторая кожа, и туфли с высокими каблуками и красной подошвой. Кэм собрала волосы в высокий конский хвост, а губы накрасила алой помадой.

Я положил ладонь ей на поясницу, и Кэм невольно прильнула ко мне, а затем оглянулась через плечо.

— Ах, Оливер! Привет. Я тебя не узнала.

Кто еще мог так просто прикоснуться к ней? В чьих руках она также растаяла бы?

— Это всего лишь я. — Двое мужчин с которыми она общалась, когда я подошел, улыбнувшись, кивнули мне. Ответив им таким же кратким приветствием, я снова обратился к Кэм: — Я собирался уходить. Подумал, ты захочешь покинуть вечеринку со мной, раз уж мы вместе пришли.

— Что? Нет. Ночь только начинается. Не будь занудой, — попыталась она пошутить и вновь повернулась к своим собеседникам. — Оливер вечно ломает кайф от любой вечеринки.

Компания засмеялась, словно я главный клоун на этом празднике. Сердце сжалось в груди. Я отдернул руку от Кэм, склонился к ней ближе и прошептал на ухо.

— Надеюсь, ты понимаешь, что не обязана вести себя так.

— Как так?

— Постоянно играть на публику. — Она исполняла перед ними роль, пытаясь казаться легкой и непринужденной. Но этим, как верно заметил Алекс, швыряла меня на растерзание волкам.

Наши глаза встретились. Я успел заметить вспышку отвращения, промелькнувшую в ее взгляде, прежде чем Кэм взяла себя в руки, натянула фальшивую улыбку на лицо и тихо заговорила в ответ.

— Я не играю. Я налаживаю связи, Оливер.

А вот и она.

Женщина, которую я больше не знал. Та сторона Кэм, которая мне крайне не нравилась. Я все чаще тосковал по девушке, которой она когда-то была.

Вернись ко мне.

Я не сказал больше ни слова, понимая, что достучаться до нее, пока она в образе, не получится. На лицах мужчин заиграли ухмылки, когда я развернулся и пошел прочь от этой троицы. Я не потрудился попрощаться. К черту их и их ехидные улыбки. Я знал точно, когда Кэм вернется домой этой ночью, она вернется ко мне.

Пробираясь сквозь набитый, как банка сардин, клуб, я старался не поднимать головы и не встречаться ни с кем взглядом в надежде избежать любого рода общения. Мой мозг уже достиг своего предела. Я лишь хотел, чтобы водитель встретил меня у входа и отвез домой.

Пробормотав «спасибо» парню, подавшему мне куртку в гардеробе, я вышел на улицу. За ограждением слева от входа всю ночь дежурили папарацци, фотографируя всех без исключения знаменитостей, покидающих клуб.

— Оливер! Оливер! Сюда! Ты пришел с Кэм! Проблемы в раю?

— Почему ты уходишь один?

— Правда, что вы тайно встречаетесь уже много лет?

— Зачем вы скрывали отношения? Ты ее стыдился?

Вот почему я не хотел, чтобы эти придурки совали нос в мою жизнь.

Решив не вступать с ними в диалог, я повернул направо, где за еще одним заграждением стояли люди, которые были мне искренне небезразличны. Фанаты.

Я устал и мысленно уже находился далеко отсюда, но все равно улыбнулся и направился к ним. Без поддержки этих людей вечеринка по случаю выхода нашего с Алексом альбома никогда не состоялась бы, поэтому я всегда старался уделять им как можно больше времени и фотографировался со всеми желающими.

— Привет, как дела? — спросил я, усмехнувшись юной девушке, которой с виду едва ли исполнилось восемнадцать. Она держала в руках табличку с надписью «Оливки навсегда».

— О боже, — прошептала она, растягивая рот с разноцветными брекетами в широкой улыбке. Девушка задрожала, на ее глазах появились слезы. Я успокаивающе положил ладонь на ее трясущуюся руку.

Уверен, если бы ее не поддерживали друзья, она рухнула бы на землю.

— Т-ты мой к-к-кумир, — выдавила она, заставив меня улыбнуться.

— А ты мой. Как тебя зовут?

— Адия. — По ее щекам потекли слезы, и я смахнул их ладонью. — Ты н-не понимаешь, — заикаясь, продолжила она и покачала головой. — Ваши песни помогли мне справиться с депрессией. Надо мной все издевались, я хотела покончить с собой, но ваша музыка всегда была рядом. Ты меня спас.

Ничего себе.

Не плачь, Оливер. Не смей, черт возьми, реветь.

Я сжал ее ладонь и наклонился ближе.

— Ты даже не догадываешься об этом, но ты тоже меня спасла, Адия.

Именно ради нее я творил. Ради нее и всех, кто пришел сегодня поддержать Alex & Oliver. К черту папарацци. Я здесь для фанатов, потому что они здесь ради меня.

— Фотографируешься без меня? — вклинился Алекс, хлопнув меня по спине. Он держал в руках куртку, словно тоже собирался уходить.

— Куда идешь? — спросил я.

— Я устал. — Алекс взглянул на часы.

— Врешь. — Брат всегда уходил с вечеринки одним из последних.

Он ухмыльнулся.

— Келли написала, что проголодалась. Ей нездоровится, поэтому я решил привезти ей куриный суп с лапшой.

Тогда понятно. Келли — моя ассистентка. Когда дело касалось ее, брат превращался во влюбленного щенка. Сейчас она временно жила в моем гостевом домике, поскольку в ее лофте шел ремонт. И мне казалось, что в последнее время Алекс появляется у меня дома гораздо чаще, чем обычно. Вот только навещал он точно не меня.

— Я подумал, ты меня подбросишь, — сказал он, слегка толкнув меня локтем. — Как только сделаем еще пару фото с ребятами.

У меня не раз возникало ощущение, что между Алексом и Келли есть особая связь, поэтому я не удивился, когда они начали общаться. Честно говоря, они идеально друг другу подходили. Келли долгое время боролась с расстройством пищевого поведения, появившегося вследствие ее попыток соответствовать голливудским стандартам красоты. Алекс стал тем, кто помогал ей справиться с этой проблемой. Каждый день без исключений он садился за стол рядом с Келли и ел вместе с ней, показывая, что она не одинока в своей борьбе. Вскоре то, что начиналось как дружба, стало перерастать в нечто более глубокое.

Сделав еще несколько фотографий с фанатами и игнорируя стервятников по правую сторону от входа, продолжавших выкрикивать безумные вопросы, мы с Алексом забрались на заднее сиденье черной «Ауди».

— Привет, Ральф, не против, если я закурю? — спросил Алекс, наклонившись вперед к водителю.

— Все что угодно, мистер Смит, — как обычно невозмутимо ответил Ральф. Брат всегда спрашивал его разрешения, а Ральф непременно отвечал согласием.

Алекс откинулся на спинку стула и закурил сигарету. Он не был заядлым курильщиком, но любил подымить после важного мероприятия. Возможно, таким образом, он отвлекался от светской суеты. Я бы перенял его привычку, если бы она помогла мне справляться с моей социофобией. К несчастью от дури я еще больше переживал о том, что обо мне думают люди.

Спасибо, но я пас.

— Слышал эту песню? — спросил Алекс, достав телефон и нажимая воспроизведение. — Godspeed Джеймса Блейка. Черт. У него такой офигенный голос, чувак. Мягкий, как виски. Напоминает наши старые записи, сделанные до того, как мы подписали контракт. — Он снова откинулся на сиденье и закрыл глаза. — Всякий раз, слыша подобные песни, я чувствую себя предателем. Ведь мы хотели создавать именно такую музыку, понимаешь? Музыку, которая цепляла бы за душу. Заставляла чувствовать себя живым.

Эта композиция звучала мощно, но непринужденно, в присущей Джеймсу Блейку манере. Она проникала глубоко в сердце. Алекс был прав, когда-то наша музыка вызывала похожие чувства. Словно, она важна. Подписав контракт, мы во многом изменили стиль в угоду звукозаписывающему лейблу, что принесло нам не только славу и миллионы поклонников, но и миллионы долларов. Порой мы задумывались о цене нашего успеха. Сколько денег и славы нужно, чтобы продать свою душу?

Я не раз мечтал вернуться в те дни, когда мы выступали на маленьких площадках перед небольшими аудиториями.

В то время я чувствовал себя настоящим.

Я достал телефон и открыл плейлист, чтобы включить свой любимый трек Джеймса Блейка. Мы с Алексом постоянно обменивались музыкой, с ее помощью выражая свое настроение. Порой мы бывали так измотаны, что сил на задушевные беседы уже не оставалось, поэтому песни стали для нас своеобразным способом общения.

Отличный день? It Was a Good Day от Ice Cube. Приуныл? This City Сэма Фишера. Все вокруг бесит? Fuck You от CeeLo Green. Всегда есть песня способная выразить то, что ты чувствуешь.

— Слышал эту? — спросил я, включив Retrograde Джеймса Блейка. Услышав ее впервые, я сразу уловил смысл.

Алекс открыл глаза и подался вперед. Нахмурив брови, он начал медленно качать головой в такт песне.

— Черт, — сказал брат, усмехнувшись словам песни, мгновенно засевшим в голове. Его глаза заблестели. На кончике сигареты зажатой между его губ вспыхнул красновато-оранжевый огонек. — Вот к чему мы должны вернуться. — Он потер пальцами слезящиеся глаза, и я ухмыльнулся.

Мой чувствительный брат под кайфом становился еще более эмоциональным.

— Реально, Оливер. Мы должны вернуться к…

Его речь оборвалась, поскольку машина внезапно резко затормозила и нас с Алексом рывком бросило вперед.

— Что, черт возьми, случилось? — спросил я.

— Простите, ребята. Какие-то придурки пронеслись по дороге, как идиоты, — ответил Ральф и нажал на газ, снова трогаясь с места.

Ровно в тот момент, когда мы перевели дух и уселись обратно на сиденье, мир вокруг нас начал разлетаться на куски. Вместе с окнами, разбитыми вдребезги ударом автомобиля, врезавшегося в левый бок нашей машины. У нас не было ни секунды, чтобы сориентироваться и понять, что происходит. Единственное что я знал, что все мое тело болит. Телефон вылетел из рук. В груди полыхал пожар, перед глазами все плыло.

Нас окружил рев клаксонов. Крики людей эхом отдавались в барабанных перепонках.

Я старался изо всех сил, но не мог пошевелиться. Мне показалось… мир перевернулся.

Я вверх ногами? Машина перевернулась? А Алекс?..

Черт.

Где Алекс?

Я посмотрел влево, шея вспыхнула болью даже от такого легкого движения. Брат был там. С закрытыми глазами и лицом залитым кровью. Он не шевелился.

— Алекс, — выдавил я. Слово обожгло горло, глаза наполнились слезами. — Алекс, — звал я снова и снова, пока моя голова не наполнилась нестерпимой болью.

Мне пришлось закрыть глаза.

Я не хотел их закрывать.

Я хотел проверить, как там Алекс.

Я должен был убедиться, что он в порядке.

Я должен…

Черт.

Я задыхался. Почему так горело горло? Алекс в порядке?

Зрение постепенно затуманивалось, а песня Retrograde все продолжала эхом звучать в моей голове.

ЗВЕЗДА ПОГАСЛА

Автор: Джессика Пепперс

Еще одна звезда погасла на музыкальном небосводе. Гитарист Alex & Oliver умер в возрасте 27 лет. Попавший в смертельное ДТП музыкант был доставлен в мемориальный госпиталь, где сразу по прибытии объявлен скончавшимся.

Близкое окружение группы сообщило, что Алекс покинул вечеринку раньше времени по вине своего брата Оливера. Однако не слишком ли поспешно возлагать ответственность за случившееся на плечи брата усопшего? Сам Оливер отделался незначительными травмами и почти не пострадал. Тем не менее, кто знает, как эта невосполнимая потеря отразится на будущем артиста.

Следите за новостями на сайте и помните, что первыми вы узнали о них на W News.

СРОЧНАЯ НОВОСТЬ

Проклятие клуба 27

Алекс Смит погиб

в возрасте 27 лет

Автор: Эрик Хантер

Джими Хендрикс, Дженис Джоплин, Джим Моррисон, Курт Кобейн, Эми Уайнхаус.

Что объединяет этих людей, кроме того, что все они являются легендарными музыкантами? Они покинули этот мир слишком рано в возрасте 27 лет. К несчастью, к их клубу присоединился еще один юный талант. Накануне вечером в результате автокатастрофы погиб Алекс Смит. По неподтвержденным данным в крови музыканта обнаружены следы наркотических веществ. Мы обратились за разъяснениями к представителям Оливера, однако до сих пор не получили ответа.

Произошедшая трагедия порождает массу вопросов. Какая судьба ждет Alex & Oliver?

Продолжит ли Оливер выступать уже без брата? Смирится ли он когда-нибудь с личной потерей?

Только время покажет.

Следите за новостями об этом трагическом событии на нашем сайте.

Несчастье постигло

Alex & Oliver

Автор: Аарон Бэнк

Алекс Смит из Alex & Oliver погиб сегодня вечером в результате автокатастрофы. Одна из самых ярких звезд музыкальной индустрии покинула нас слишком рано.

Со смертью Алекса мир потерял не только талантливого музыканта, но и выдающегося борца за права человека. Алекс Смит сделал много хорошего для этого мира. Начиная с голоса в сообществе чернокожего населения, до участия в маршах за равенство. Без сомнения, он ушел слишком рано.

Популярный в Твиттере^[1]

хештег

#ПокойсяСМиромАлексСмит

ШеннонЕ: Тот неловкий момент, когда погиб не тот из братьев Смит. #ПокойсяСМиромАлексСмит

HeavyLifter: Оливер просто гребаный неудачник. Если бы он не заставил брата уйти раньше, Алекс остался бы жив. Его кровь на руках Оливера. Посвящается лучшему гитаристу, которого видел этот мир. #ПокойсяСМиромАлексСмит#ПошелТыОливерСмит

BlackJazz4235: Кто, черт возьми, такие эти Alex & Oliver? Судя по всему, какая-то эмо-группа стенающая в родительском подвале #ПокойсяСМиромАлексСмит#ДерьмоМузыка

Uptown Girl: Как так вышло, что сегодня только 6 января, а уже умер один из моих кумиров? К черту Новый год. Пусть начнется заново #ПокойсяСМиромАлексСмит

UntitledSoul: Вот почему, детишки, нужно говорить «нет» наркотикам. Чертовы наркоши. #ПокойсяСМиромАлексСмит

БУДУЩЕЕ

ОЛИВЕРА СМИТА ПОД УГРОЗОЙ

Автор: Эрик Хантер

Прошло уже полгода со дня смерти Алекса Смита, одного из участников потрясающего дуэта Alex & Oliver. Эти шесть месяцев дела Оливера складывались не слишком гладко. Мы наблюдали, как его пребывание в психиатрической клинике было омрачено недобросовестностью сотрудников учреждения, раскрывших информацию о местонахождении артиста, что в свою очередь привело к массовому наплыву папарацци к стенам лечебницы. В результате, Оливер был вынужден прервать курс лечения и покинуть учреждение, так и не получив помощи, в которой по всей видимости, нуждался. С тех пор Оливер Смит вел жизнь отшельника, почти не покидая стен собственного дома. По информации инсайдеров, артист находится на грани нервного срыва.

Все это время поклонники не оставляли надежды, что Оливер придет в себя и оправится от трагической потери. Но время идет и, видимо, ребята, нам пора проститься с этой идей.

Похоже, Оливер навсегда повесил гитару на гвоздь. И к тому же давайте будем честны. Кому нужен Оливер без Алекса?

Примечания

1

Деятельность социальной сети запрещена на территории РФ по основаниям осуществления экстремистской деятельности (согласно ст. 4 закона РФ «О средствах массовой информации»).