Галерен: мир без людей

Фиона Моран (2024)

Потеряв в следствии несчастного случая способность говорить, Оливер Браун с раннего детства подвергался насмешкам в школе. Падение с моста в реку разделила жизнь трехлетнего ребёнка на «до» и «после». Годы спустя, та же река становится отправной точкой приключениям Оливера в другом мире. В мире без людей.

Пролог

На городской площади Галерена бурлила жизнь, как в огромном котле, где каждое мгновение кипело событиями и случайностями. Торговцы, судя по всему, участники невидимой борьбы за внимание, наперебой выкрикивали хвалебные отзывы своим товарам: кто-то расхваливал свежие фрукты, кто-то — ткани из дорогого шелка, а кто-то, лукаво прищурившись, предлагал что-то явно запретное, но невыносимо соблазнительное. Шум стоял такой, что казалось, он сотрясал воздух, усиливая его гулом сотен голосов, разрывая при этом пространство.

Прохожие, как река, текли по площади в разных направлениях, торопясь по своим делам. У кого-то был срочный заказ в утренней кузнице, кто-то искал нужные травы у знахарей, а другие просто бродили в поисках выгодной сделки. И во всей этой легкой суете, казалось, не было ни конца, ни начала — каждый шаг вплетался в бесконечную симфонию города.

Дети, будто маленькие вихри, пищали между прилавками. Их звонкий смех разносился по площади, смешиваясь с ароматом свежеиспеченной выпечки, пряных специй и густым дымом уличных жаровен. Казалось, что вся площадь была пропитана этим запахом настолько, что он проникал в каждый дом, в каждый уголок Галерена, впитывая в себя все запахи этого живого мира.

Время от времени возле уличных актеров собиралась небольшая группа зрителей. Театралы разыгрывали сценки, словно магическим заклинанием притягивая к себе взгляды зевак. Жители замирали в ожидании чуда, желая хоть на мгновение отвлечься от повседневных дел, игнорируя неспокойные времена. Зазывалы кружились вокруг них. Где-то на окраине площади, рядом с узким переулком, где тени, будто оживали, сновали воры, их глаза были полны жадного лукавства, готовые воспользоваться минутой невнимательности каждого проходящего мимо.

Молодая женщина с корзиной, наполненной свежими фруктами и овощами, спокойно шла вдоль торговых рядов, крепко держа за руку своего маленького сына. Ему было около пяти лет, его большие глаза, полные любопытства, ловили каждое движение, каждую деталь происходящего вокруг. Но вдруг ребёнок резко остановился, дернув мать за руку.

— Мамочка, можно посмотреть? — спросил он с искренней мольбой в глазах, указывая пальцем в сторону небольшой деревянной сцены, окружённой толпой.

Она остановилась и оглядела импровизированную театральную площадку. На деревянной сцене уже появились актёры в ярких костюмах, и толпа вокруг замерла в предвкушении. Уличные артисты часто устраивали такие представления, воспроизводя истории о героях и битвах, которые вдохновляли их из поколения в поколение. Женщина знала, что её сын обожает эти истории, и, задумавшись на мгновение, кивнула.

Они пробрались ближе к сцене и, найдя подходящее место у каменного бордюра, присели. Мать аккуратно поставила корзину у своих ног, а мальчик, затаив дыхание, устремил взгляд на сцену. Актёры уже готовились к началу представления, их яркие костюмы переливались на солнце.

— Давным-давно, — начал актер с паузой, чтобы захватить внимание каждого зрителя, — в великом королевстве Галерен жил молодой хамен по имени Баэльран.

Толпа погрузилась в полную тишину, дети с широко раскрытыми глазами взирали на сцену. В центре появился актёр, изображающий Баэля, с гордо поднятой головой и мечом, покоящимся на его поясе. Его походка была размеренной, а лицо выражало решимость и спокойствие.

— Баэльран был простым ремесленником, — продолжал рассказчик, — он жил вдали от двора, занимаясь кузнечным ремеслом и помогая изготавливать доспехи для Королевской хаменской гвардии. Однако однажды пробудился древний дракон, принеся разрушения и хаос в королевство…

На сцене появился актёр в костюме дракона — громоздкое одеяние, украшенное серебристыми чешуйками, сверкало на солнце, и чудовище взревело, подняв голову к небу. Толпа отреагировала испуганными вздохами, а дети крепче прижались к своим родителям.

— В те времена, — заговорил другой актёр, одетый как король, — пробудился страшный дракон из земель вулкана Киизас. Жуткий зверь обрушил свой голод на земли Галерена, похитив принцессу королевства, прекрасную Аишалин.

И тогда король издал указ:"Кто спасёт мою дочь Аишалин и вернёт её живой, станет королём Галерена". Музыка в постановке заиграла тревожными нотами, показывая, как добровольцы отправлялись на верную гибель. Актёры изображали гвардейцев и рыцарей, выходивших на сцену, чтобы попытаться спасти принцессу, но один за другим они погибали. Каждый из них был отброшен в сторону могучими ударами чудовищ острова. Женщина заметила, как её сын сжал кулаки от волнения, его глаза не отрывались от сцены. Но лишь Баэльран, вместе со своим верным другом Дайнфаелем отправились в опасное путешествие через дикие земли, чтобы вернуть принцессу.

— Смотри, мама, это Баэльран! — восхищённо прошептал мальчик, когда актёр, изображающий героя, шагнул вперёд, обнажив меч.

Сцена изменилась. Актёры изобразили долгий путь двух друзей, что пересекали море, поднимаясь всё выше к вулкану, где жил дракон. Толпа замерла, когда они приблизились к жерлу. В этот момент со сцены вновь послышался могучий голос, теперь принадлежавший дракону:

— Вы первые, кто смог дойти до меня, — грозно прорычал он, выпуская клубы дыма. — Но я голоден, и без боя не отдам вам пленницу.

Сцена наполнилась жуткими скелетами — бывшими воинами — хаменами и альвзаидами, павшими в битвах с драконом. Толпа зашепталась, а дети испуганно переглянулись, когда скелеты медленно начали окружать двух друзей. Актёры отчаянно сражались, скрещивая мечи с нежитью.

Два лучших друга бились храбро, спиной к спине, не уступая никому, даже перед лицом смерти. Но дракон, видя их мужество, решил сыграть в жестокую игру.

— Ваша самоотверженность покорила меня, — раздался голос дракона. — Я дам вам выбор. Одному из вас достанется власть, другому же — сила. Решайте или умрите!

Толпа на площади затаила дыхание, когда Дайнфаэль сделал шаг. Его обычно спокойное и непроницаемое лицо исказила мерзкая усмешка. Он поклонился до земли, наслаждаясь каждым мгновением. Его темные глаза блестели от жадности, а руки дрожали от желания получить обещанную драконом силу. В отличие от Баэльрана, он выглядел совершенно другим существом — как будто вся его добрая воля вытекла из него.

— Власть… — протянул он, с презрением глядя на друга. — Вот чего я желаю больше всего. Власть над этим королевством, над каждым жалким созданием! Я заберу ее себе, и никто не посмеет меня остановить! — его голос, полный злобы, разнесся по сцене, будто отголоски чего-то тёмного.

Толпа замерла, и женщины, прижимавшие к себе своих детей, недовольно зашептались. Образ Дайнфаеля, угрюмого, жадного и готового на все, перекликался с тем, что рассказывали легенды — он был не просто предателем, а подлым и низменным существом, презиравшим все, что было свято для его народа. Его поступки не знали чести.

— А что насчет твоего друга? — прогремел голос дракона, внезапно наполнив воздух тяжестью — Ты предашь его ради власти?

— Его? — презрительно фыркнул Даинфаель, кивнув в сторону Баэльрана. — Он слаб. Он был тенью, таящейся за моей спиной всю свою жизнь. Разве ты не видишь этого, дракон? Я всегда был лидером. Я всегда был тем, кто толкал его вперед, кто давал ему силу. Он всего лишь инструмент в моих руках. Ему нет места на троне!

Баэльран сжал кулаки, его лицо побелело от гнева, но он молчал, наблюдая, как его некогда лучший друг окончательно погрузился во тьму. Дайнфаель не просто отвернулся от него, он выказывал презрение ко всему, что было для них священно: их дружбе, их чести, их королевству.

— Ты не заслуживаешь этого, — тихо, но с отчаянной яростью прошептал Баэльран, направив меч на предателя.

Дайнфаель засмеялся, его смех был холодным и злобным, у толпы смотрящих спектакль прошли мурашки по телу.

— Заслуживаю? — он с издевкой шагнул ближе. — Заслужить можно лишь через кровь и смерть. И если для этого нужно сразить друга… — он поднял руку, схватив остриё меча. — Я буду рад умыться твоей кровью.

Не задумываясь, он отбросил меч Баэльрана и ринулся вперед, крича от ненависти. Его атаки были яростными и неконтролируемыми, как у зверя, теряющего рассудок. В его глазах больше не было света, только пустота и желание разрушать. Баэльран отчаянно защищался, но каждый удар Дайнфаеля был наполнен убийственной ненавистью. Это было не просто желание власти, это было желание растоптать любого и каждого, кто встанет у него на пути.

— Ты — ничтожество, — шипел Дайнфаель сквозь зубы, когда их мечи вновь скрестились в последний раз. — Я уничтожу всё, что ты любишь. Твоя доблесть? Твоя честь? Они умрут вместе с тобой!

Но в последний момент вмешался дракон. Он увидел жестокость Дайнфаеля и остановил бой. На сцене это выглядело как чудо — дракон поднял лапу и заставил предателя остановиться.

— Ты слишком жалок, чтобы обрести власть, — зарычал дракон, обращаясь к Дайнфаелю. — Ты погряз в своей ненависти. Тебя ждет не власть, а изгнание.

Сцена замерла. Баэльран, дрожа от усталости, стоял над своим павшим другом, который лежал на земле, весь в пыли и крови. Но вместо смерти, Дайнфаеля постигла еще худшая участь — его оставили в живых, чтобы мир узнал, каким жалким трусом и предателем он был.

— Наш доблестный король Баэльран пощадил его! — с торжественным пафосом завершил рассказчик. — Но этот предатель должен был нести бремя своих преступлений, живя в позоре до конца своих дней.

Толпа громко вздохнула, с облегчением глядя на Баэльрана, который теперь был окружен светом славы и доблести.

После представления зрители начали расходиться, оставляя площадь пустой и залитой вечерним светом. Мать, держа сына за руку, увела его с импровизированной сцены. Ребенок, по-видимому, все еще находился под впечатлением от увиденного, его глаза сияли от волнения.

— Мама, почему Дайнфаэль стал таким плохим? — спросил мальчик, не в силах оторвать взгляд от сцены, где всего несколько минут назад разыгралась великая трагедия.

Мать слегка улыбнулась, глядя на сына сверху вниз, но в ее улыбке было что-то грустное. Она посмотрела на заходящее солнце, подбирая слова.

— Времена меняются, — тихо начала она. — Дайнфаэль был другом Баэльрана, но его жажда власти сделала его злым. Он хотел слишком многого и не видел, что теряет. Когда ты стремишься к власти любой ценой, ты начинаешь предавать тех, кто был близок тебе, и тогда в твоем сердце остается только тьма.

— Но Баэльран мог убить его… Почему он этого не сделал? — мальчик моргнул в замешательстве, пытаясь понять.

Мать остановилась, присела перед сыном и посмотрела ему в глаза.

— Потому что Баэльран знал, что сила правителя — это не только меч. Истинная сила — это умение прощать, даже когда прощать очень трудно, — она нежно погладила мальчика по голове. — И Дайнфаель, который думал только о себе, потерял все: своих друзей, свое будущее и даже свою душу.

Мальчик взглянул на вечернее небо.

— Значит, если ты хочешь быть сильным, ты должен думать не только о себе?

Мать снова улыбнулась, на этот раз более тепло, и кивнула.

— Именно так. Истинная сила — забота о других. Баэльран стал королем не потому, что боролся за трон, а потому, что смог сохранить свою честь и доброту. А Дайнфаель… — она посмотрела на сцену в последний раз. — он выбрал путь, где нет друзей и нет мира. И за это он был наказан.

Мальчик кивнул, запоминая сказанное. Они продолжили идти по площади, растворяясь в толпе, что постепенно расходилась по своим делам. Но в сердце ребенка теперь была история, и, возможно, когда-нибудь она станет для него важным уроком.

— Я хочу быть как Баэльран, — тихо сказал мальчик, прежде чем они окончательно скрылись за углом.