Учение – тьма. Ангел спустится с небес…

Бондарева Виктория

«Учение – Тьма» – это повесть о том, как человек без амбиций, ведомый желанием выжить, может стать пешкой в игре богов.Герой ошибается, страдает, радуется и размышляет. Он впервые живёт, попав из знакомой Москвы в чуждый мир. Альберт не просто взрослеет, он меняется. Длинный путь от белой вороны к пешке, дошедшей до края доски и ставшей ферзём – об этом рассказывает книга.Присутствуют сцены насилия и сцены сексуального характера.

Часть шестая. Тайна Башни

Путаясь в простынях, я подскочил на кровати. Все светильники были погашены, ребята спали, устав после сегодняшнего «учения». А ведь нам так ничего толкового и не рассказали на этих занятиях.

Я не мог лежать в кровати, захотелось встать и пройтись, словно под кожей чесались онемевшие мышцы. Пришлось одеваться, ворочаясь, как червяк на простынях, потом спускаться аккуратно, стараясь никого не разбудить.

Принюхавшись у двери, я понял, что Элоис, видимо, тоже отдыхает. Можно было спокойно обследовать башню. Я выбрался из комнаты, осматривая коридоры. Всё выглядело, как декорация к страшной сказке: тёмный камень в потёках воска, холодные стены, странные скрипы вокруг, словно башня ходуном ходит.

Безумно хотелось пойти на самый верх, посмотреть, можно ли выбраться на крышу. Этот мир другой, и в глубине души разрастался интерес ко всему, что в нём происходит. Я довольно быстро нашёл широкие ступени, ведущие вверх, и принялся подниматься, считая про себя шаги.

— Сто пятьдесят один…

Слева кто-то быстро приближался, неровная походка, горбатый силуэт в балахоне, мелькающий в жёлтых пятнах свечного сияния… Опять этот Квазиморда портит мне прогулку! Совершенно не хотелось встречаться ночью с жутким горбуном, терпеть его издёвки, ведь неизвестно, что у него на уме. Я стал озираться по сторонам. Чем ближе подходил уродец, тем быстрее билось сердце, паника вцепилась в лёгкие стальными капканами, делая каждый вдох мучительным, а выдох болезненным.

Пока мой ночной кошмар не поднимал головы, но это могло случиться в любую секунду, а я всё не видел укромного угла, который мог бы скрыть слишком яркую для этого мрачного места внешность. На другой стороне коридора что-то шевельнулось. Гобелен, висящий на стене, дёрнулся на сквозняке, обнажая нишу. Горбун уронил связку ключей, она грохнула об пол, словно на доски вывалили вагон железного лома. Подскочив, уродец принялся ругаться и, кряхтя, наклонился.

Я одним прыжком пересёк освещённое пространство, дёрнул ткань и затаился в нише, как суслик в норе. Хотелось исчезнуть, сквозь землю провалиться, лишь бы этот чёртов хромоногий пучок геморроидальных шишек меня не заметил. Но, как назло, отвратительный фрик застыл напротив моего укрытия, озираясь вокруг, как шакал, почуявший падаль.

«Чтоб тебе с места не сойти-и-и-и…» — подумал я и почувствовал, как пол под ногами исчез, а тело летит вниз с дикой скоростью, как слетевший с рельсов в пропасть поезд. В такие моменты человек должен орать, паниковать, хвататься за всё подряд, в надежде замедлить падение и спасти жизнь. А я тупил и гадал: больно будет в конце полёта?

Тело резко встряхнуло, будто кто-то остановил падающий лифт, и я, как дурной персонаж мультика, замер на месте, ощущая, что душа сначала проваливается дальше вместе с желудком, а потом возвращается с размаху в тело через не пойми какое отверстие. Ноги висели в паре сантиметров от пола, стоило только шевельнуть ими вниз, и неведомый лифт шмякнул меня оземь с мизерной высоты, аж пятки загудели. Хотелось ругаться, в голове промелькивали слова, от которых у Ромашки встали бы дыбом волосы.

Но прежде чем вся эта гадость вывалилась изо рта, я осмотрелся и проглотил ком из ругательств. Абсолютно круглая комната освещалась свечами, фонариками и лампами, вверх, сколько было возможно рассмотреть, простирались книжные полки, уставленные фолиантами. Для моего воспалённого любопытства это была мекка знаний.

Мозг ещё думал, какую бы книгу первой прочесть, но загребущие ручонки уже тянулись к ближайшей.

— Опомнись, безумец, — заорал кто-то на весь книжный колодец дурным голосом, аж пыль посыпалась, — тронув хоть один фолиант, ты обречёшь себя на вечные страдания! Випфел проклянёт тебя!

Всё смолкло, только пылинки, кружась, липли мне на нос. Голос исходил со всех сторон сразу, внезапно возник и так же внезапно замолк. Соображения по этому поводу были однозначными.

— Чёртова сигнализация, — я воровато оглянулся по сторонам и ткнул в ближайший корешок пальцем. Небо не рухнуло, я не превратился в пень. — Вот шельма, напугал!

От облегчения я настолько расслабился, что цапнув книжку, упал в глубокое кресло посередине комнаты. Вот тут и случилось страшное. Книг как не бывало, будто кто-то сдул рисунок в пыли, на полках под колпаками и на поставках стояли и лежали человеческие руки. И шевелились, как живые.

Я бы поседел, если бы мог. А вот сердце решило на секунду, что с него хватит, когда «книга» в моей руке постучала маникюром мне по ладони. Истерики не было только по причине шока вселенского масштаба.

Я держал женскую кисть, отрезанную чуть дальше запястья. На тонких пальцах красовалась пара колец, ногти выкрашены в синий цвет, рука деловито щекотала мне ладонь. Стоило только внимательнее к ней присмотреться, как конечность окончательно оживилась, перевернулась линиями вверх, и мир вокруг качнулся.

Я видел жизнь колдуньи с иссиня-чёрными волосами, которая дробно, как в разорванном комиксе, крутилась перед моим взором. Вот владелица кисти взмахивает жезлом и поднимается армия мёртвых, они идут на штурм замка. Вот девушка ловко околдовывает заклинанием красавца во фраке, по виду сущую нежить, и кружится с ним в вальсе по большой зале.

Всё скомкалось, я пришёл в чувство от ощущения перемещения. Комната вращалась, как огромная шестерёнка, вокруг своей оси. Под полом и в стенах клацали механизмы, приводя в движение не только это помещение, но как оказалось, и соседние — такие же круглые, полные рук. Множество комнат повернулось друг к другу проходами, образовав один большой зал.

— Ну ох… — вырвалось у меня, но движение в глубине заставило меня закрыть рот ладонью.

Кто-то ходил среди полок, аккуратно касаясь тех или иных экспонатов. Человек явно чувствовал себя спокойно среди обрубков конечностей. По понятным причинам я не очень хотел, чтобы меня тут засекли, всё здесь принадлежало Ингефорцу, помещение было скрыто от глаз, значит, маг не очень хотел, чтобы по нему бродили любопытные ученики в свободное время. Да и о праве неизвестного находиться здесь невольно возникали вопросы.

Я сполз с кресла и забился под один из столов, стоящих в комнате. Непрошеный гость подошёл поближе, мне удалось рассмотреть мужчину, попавшего в пятно света. Невысокий, лысеющий с благообразной внешностью, он не вписывался во мрак этого места. На нём так хорошо сидел коричневый пиджак старого кроя, что казалось, будто он вышел из английского салона прогуляться и затерялся между мирами. Джентльмен неспешно двигался вдоль рядов пугающей коллекции и, судя по шевелящимся губам, что-то негромко бормотал.

По мере приближения его к моему укрытию, я все чётче различал слова.

— Мизрабелл, Мизрабелл, куда же ты его дел, Вильгельм? — шептал мягким голосом неуместный в антураже мрачной башни незнакомец. — Неужели ты уже впитал эту жизнь, поглотил мощь?

Пройдя полукругом по всему помещению, он замер у одной из полок, глядя вверх. Мне было не видно, что там узрел вторженец, но явно что-то, что он хотел бы иметь. Мне было заметно, как скрючились его холёные пальцы, как побагровела кожа на руках.

— Вот она где, чёрт тебя возьми, Ингефорц! — прошипел злобно этот якобы англичанин.

Некоторое время мужчина топтался у полок, в бессилии расхаживая туда и сюда. Он задирал голову, фыркал и сыпал проклятьями на весь род величественного некроманта. От любопытства я готов был лопнуть, но очень не хотел выдавать звуком взрыва своё укрытие. Не думаю, что незнакомец отнёсся бы ко мне снисходительно и проводил бы до кровати.

И тут я понял, что не знаю, как выйти из этого рукастого хранилища. Перспектива блуждать по тайным переходам и вывалиться в спальню Марселя или вовсе сгинуть в каком-то неизвестном измерении совершенно меня не обрадовала. Как и быть найденным здесь, в тайнике Магистра. Теперь я наблюдал за джентльменом с удвоенным интересом: он знал, как сюда пройти, значит, знал и выход.

Пришлось ждать, пока господин профыркается, от души выскажется и пойдёт, наконец, прочь. Колени затекли, хотелось пить. Рука, которую я до сих пор держал, заскучала и начала меня тискать где попало. Пару раз я чуть не вскрикнул, ведь она меня ухватила весьма точно и за очень чувствительное место. Волшебница оставалась шалуньей и после смерти.

Я уже почти спал, когда мимо прогрохотали шаги раздражённого мужчины, удаляющиеся от вожделенного предмета. Как бы не хотелось мне взглянуть на источник ярости, пришлось отложить эту идею, чтобы не потерять из виду свой психующий путеводитель. Я второпях сунул руку магички предположительно на её полку, оглянулся на хранилище странных артефактов и старался аккуратно следовать за удаляющимися ругательствами. Полагаться приходилось только на слух, в полутьме мало что получалось разглядеть. Залы кончились, всё свелось к одному широкому коридору, в котором из-за множества поворотов ориентироваться было довольно тяжело. Если бы не чертыхания и вечные жалобы на Великого Вирма, я бы нашёл только проблемы на свою белобрысую голову.

Коридор вывел нас к единственной большой двери. Незнакомец отворил её и свежий ночной воздух ненадолго разгулялся по внутреннему пространству башни, срывая паутину. В проёме мелькнул лоскут звёздного неба, душа моя возрадовалась — это был выход на крышу! Пришлось задержаться немного, чтобы гневный аристократ ушёл как можно дальше, а потом уже выбираться из прохода.

Ночь клонилась к закату, судя по свежести воздуха, луны и след простыл, да и была ли она? Чёрт его знает, этот волшебный мир! На крыше башни задувало так, что я пожалел о желании выйти сюда. Ветер почти сорвал меня со скользкой черепицы, по которой я, как по льду, покатился к краю, едва не рухнув. Зато с избытком насладился видом туманной бездны под ногами, в которой землю было не угадать. Получив адреналина в сердце за одну ночь столько, что он лез из всех щелей, я не без труда нашёл спуск и чуть ли не галопом бросился вниз. Как ни странно, но двери, ведущей в потайное хранилище рук, я не увидел.

Башня просыпалась, в коридорах слышалась возня со всех сторон. Мне совершенно не улыбалось встретиться с кем-то по пути и получить порцию вопросов. Но, как я не прятался, вместе с ночью свалила и моя удача. Где-то на середине спуска, когда я незаметно, как мне казалось, вышел из-за поворота и бросился под укрытие большого шкафа, на моё плечо легла твёрдая холодная ладонь.

Ощущение, что мне в кишечник через задний проход загнали холодный лом, было непередаваемо. Внутри всё скрутило, я забыл о дыхании, речевом и двигательном аппарате, отнялся даже мозг. Весь организм сигнализировал об опасности, ведь за моей спиной стоял ни кто иной, как Вильгельм Ингефорц собственной персоной. Я боялся его безотчётно на уровне инстинктов.

Сильная рука развернула мою статую к себе лицом, и его тёмные глаза просверлили мне череп и душу. Хотелось бежать, исчезнуть, превратиться в кактус, лишь бы только не стоять сейчас и здесь. На правильном лице хозяина башни появилась хитрая полуулыбка, он, казалось, всё знал.

— Ранняя пташка, Альберт? — некромант явно издевался, рассматривая моё лицо. Для пущего эффекта Вильгельм взял меня за подбородок длинными твёрдыми пальцами, наклонился, впиваясь своими жуткими глазами. — Нет, судя по виду ты, скорее припозднившаяся сова. Сова, которая что-то пытается скрыть. Поделишься секретами?

— Во-первых, — оцепенение прошло, как только маг дотронулся до моего лица, теперь мной владел гнев. Элло была бы в восторге, — отпустите мой клюв, а во-вторых, моё дело — куда и зачем я хожу среди ночи!

Пришлось порядком напрячь шею, чтобы вырваться из цепкого захвата. Сколько яойщиц бы сейчас ругали меня нехорошими словами! Классический момент из какой-нибудь гей-манги, тьфу! Следующим шагом было отступление, которое я успешно завершил у стены, стукнувшись об неё затылком, но сурового вида оскорблённой невинности не потерял. Ингефорц тоже, видимо, понял, что попал в какую-то дурацкую ситуацию, маг выглядел немного растерянно, но всего секунду. Вильгельм сделал шаг по коридору мимо меня.

— Юноша, это моя башня и ни у кого не должно быть от меня секретов, — он ещё раз окинул меня подозрительным взглядом с расстояния пары шагов, — со временем и вы мне всё расскажете. Надеюсь, добровольно.

Он ушёл, а я остался стоять у стены. Все мышцы расслабились, голова закружилась, колени начали подгибаться, пришлось собрать остаток сил и кое-как доползти до своей комнаты. Уже на рассвете я забрался на кровать, рухнул на жёсткий матрас и забылся сном. Правда ненадолго. Прохладная рука легла на мой лоб, пришлось проснуться. Сули стояла рядом с кроватью и аккуратно перебирала мои волосы, внимательно разглядывая лицо. Я опять был ужасно смущён.

— Вставай, — тихо сказала она, отходя, — скоро придёт этот противный зомби, а ты ещё не завтракал.

— Спасибо, — только и оставалось сказать мне.

Тело болело, голова раскалывалась, а во рту было сухо. На краю кровати стоял знакомый деревянный поднос, а в больную голову стукнула мысль, что эту еду могли готовить зомби, роняя гниющую плоть в чан. Но даже это не испортило аппетит, хотя в горло кусок протискивался с трудом. А когда заявился Элоис, она и вовсе попросилась обратно, но я не пустил.

В сопровождении ходячего мертвеца мы опять поднялись на знакомый этаж, где первый урок был в кабинете, полном странных приборов и вещей, как в лавке старьёвщика. Навстречу нам вышел мужчина с аккуратной прической, в костюме по фигуре, с ухоженным гладким лицом. Все видели его впервые, но не я.

— Здравствуйте, студенты, — проговорил он степенно, осматривая нашу небольшую компанию, — у меня вы будете изучать познание вспомогательных, но необходимых для любого мага вещей — талисманов, артефактов, жезлов, палочек и прочего магического инвентаря. Проходите и занимайте понравившиеся места.

Митридель уселась за первый попавшийся стол, рядом умостился Дис, который, видимо, решил строить глазки неприступной гордячке, на соседнем стуле притихла Сули, которая изредка бросала на меня странные взгляды. Я постарался сесть подальше ото всех, но к моему удивлению рядом со мной уселся Чезаро, сложив локти на крышку стола. Вид у него был усталый, невыспавшийся. Видимо, не только у меня были секреты. На преподавателя, раскладывающего диковинки перед нашими лицами, он глядел с тоской и одним желанием: послать его отдыхать. Меня подмывало расспросить его обо всём, вдруг Чезаро следил за мной, но начался урок и внимание на себя обратил мой недавний знакомый.

— Меня зовут мистер Алистер, большего вам знать и не нужно, — спокойно начал маг, прохаживаясь в круге из столов, — начнём!