Этвас

Антон Шумилин, 2015

Попытка осмыслить происходящее во внешнем и внутреннем мире, составить из всего этого нечто. Такое нечто, которое, с одной стороны, тяготеет к упорядочиванию и обобщениям, с другой – выражает субъективное мироощущение автора. С третьей – заставляет быстрее двигаться сквозь мрачную фантасмагорию, чтобы на скорости разглядеть протянутые нити добра.

Тупики

Жертва

Чёрный ворон из лужи пьёт,

Отрывая куски теней,

Тянет водоворот в рот

Всё быстрее — смелей, злей…

За тенями — глоток луны,

Пятен крови от пьяных драк,

За луной — белый мел стены.

За стеной… Всё опять не так!

Чёрный ворон допил мир —

Всё по-прежнему: кровь и грязь,

Между жил капает жир,

Сна и смерти рождая связь.

Между ложью — кислотный дождь —

Тормозная жидкость небес…

Тишина — это твой вождь,

Тишина набирает вес.

На утёсах прогнивших свай —

Силуэты разбитых плит.

Этот ад хуже, чем рай,

Но и здесь, и там — ты убит!..

Предчувствие

Чумной почерневший грызун

Затерян в рабочих кварталах…

Я чувствую — небо внизу,

В бензиновых бледных фракталах —

И сердца пронзительный скрип.

Любви безысходная рана

Похожа на ядерный гриб,

Червивый распадом урана.

Я чувствую — небо внизу,

В серебряном панцире Нави —

Как ветер срывает слезу

И в прах разбивает о гравий.

Скупой макияж мелочей

Замкнулся решёткой, витриной,

Кольцом фрикционных ночей,

Продукцией водочно-винной…

А ветер срывает слезу

В густое кровавое Нечто,

Я чувствую — небо внизу.

Но Это

будет не вечно!..

***

Шаги по полю

Несуществующих чудес

К солёной речке,

Нафаршированной телами —

Фатальных тактов

Анатомический прогресс,

Весомый стимул

Покончить с малыми делами.

Условный поиск

Недостающего звена

На острой грани

Победы ангельских мутаций

Стартует с мысли,

Что Это может быть Она,

Придя на финиш

С букетом вычурных фрустраций.

А под покровом

Горячих мокрых одеял

Скользит по коже

Едва уверенно и люто

Открытый внутрь

Непостижимый идеал,

Вплетая в стоны

Несовершенство Абсолюта.

***

Унылая серость небесного плаца

Заранее пахнет войной Рагнарока.

Болезненна жажда в себе затеряться,

Звеня переполненной чашей порока…

В чумные объятья зовёт Мессалина

Забыться в неровной пульсации линий,

Слизнув со стола порошок мескалина,

Родиться соринкой в глазу Муссолини…

Манёвр

Необычный манёвр — доставать тепло из-под кожи,

Употребляя боль как исступлённо-предсмертную похоть.

Засмотрелся на руки, что в парном молоке по локоть,

Но меня нет. И тебя нет тоже…

Щедрость

«Захлебнись моей щедростью! Я вливаю в тебя всё своё существо — раскалённый мёд, липкое золото, стекающее по всем возможным стенкам твоего ошалевшего организма, просачивающееся в самые потайные уголки забродившего сознания. Я удовлетворяю твою болезненную жажду света, и тебе это доставляет удовольствие мазохиста, который в исступлении наносит себе чудовищные увечья, приближаясь к тому единственному рубежу, на котором можно верно оценить свою сущность. Я возжигаю тотальный огненный шторм, и тебе это по душе, потому что я — единственное разрушение, не запятнанное тьмой и разложением. Я бескорыстен и чист в своём стремлении к уничтожению: за каждым испепелённым кусочком органики спят семена нового мира, готовые прорваться в очищенный от грязи вселенский коридор развития. Я слизываю с твоей повседневности маску комфорта, обнажаю и обжигаю гниющие язвы ненавидимого тобой мира. Почти меня верностью, и я отдам тебе всё, на что только способен свет. Захлебнись моей щедростью!»

Конец ознакомительного фрагмента.