Арт-пытка, или ГКП

Антон Рай

Безумно интересный диалог, в котором безумный миллиардер Александр Томский раскрывает сущность созданного им безумного сообщества – ГКП. Для узкого круга читателей, непонятно почему интересующихся философией.

© Антон Рай, 2022

ISBN 978-5-0056-3221-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Время диалога: 2025-й год (написан: 2018—2022).

Место: здание ГКП, кабинет Томского; внутренний дворик.

Действующие лица диалога:

Александр Томский. 44 года. Миллиардер, основатель сообщества ГКП («Глобальная Культурная Поддержка»). Высокий, худой, экспрессивный. Сочетает в себе властность с некоторой мальчишеской задиристостью и почти детской наивностью, а может, напротив, детской серьезностью. Говорит он, во всяком случае, всегда всерьез, сколь бы странны или прямо фантастичны ни были его слова. Не женат.

Артемий Крот. 37 лет. Журналист, интервьюер, ведущий программы «Арт-пытка». Умен, нахватан, ироничен. Стиль интервью — агрессивный; коронный вопрос — о смысле жизни; цель вопроса — обессмыслить любые начинания интервьюируемого. «В жизни есть всё — кроме смысла», — говорит он. Женат. Четверо детей.

Сократ. 66 лет. Философ. Разведен.

_______________________________________________________________

01. Концепция сообщества

Крот. Мы рады приветствовать Александра Томского, причем я рад сообщить ему, что все инструменты для особенно изощренной пытки уже приготовлены и только и ждут применения. Вы готовы к страданиям?

Томский. Здравствуйте, Артемий.

Крот. Время обмена любезностями миновало, грядет время боли. Так вы готовы или не готовы?

Томский. Готов.

Крот. Замечательно. Мой первый вопрос будет таким: в свое время, года три тому назад, я буквально из кожи вон лез, чтобы добиться интервью с вами, но вы мне отказали. При этом тогда вы были публичной фигурой, всячески, что называется, «светились по ящику» и раздавали интервью направо и налево. Но мне отказали, на что я, разумеется, несколько обиделся. Ну да ладно, не о моих вчерашних обидах речь — речь о сегодняшнем дне. А сегодня вы фигура скорее медийно-замкнутая, интервью не даете, вообще нигде вас не видать, — и вдруг вы сами предлагаете встретиться и поговорить (а я сообщаю зрителям, что инициатором нашей встречи являюсь вовсе не я, а Александр). Вопрос напрашивается сам собой: что такое произошло и почему вчера было нельзя, а сегодня стало необходимо?

Томский. Все довольно просто. Почему я в свое время был медийной фигурой? Просто потому что я вдруг продал свой бизнес и затеял некое весьма странное, по всеобщему мнению, предприятие — медиа любят такие истории. И сопротивляться тут бесполезно, — все равно тебя вытащат на свет божий и перемоют все твои косточки. Я и не сопротивлялся. Но главным для меня и тогда уже было то сообщество, с которым… без которого… в общем — то сообщество… в общем, я не знаю, как лучше сказать.

Крот. Наверное, то сообщество, без которого вы не мыслите своей жизни.

Томский. Вот, правильно. Хорошо вы сформулировали. Мне всегда немного сложно говорить о ГКП, просто потому, что я настолько включен в его жизнедеятельность, что мне бывает трудно что-то объяснять — все кажется самим собой разумеющимся. Но, разумеется, это неверно. И ГКП нуждается в том, что можно назвать популяризацией — надо научиться внятно доносить концепцию сообщества до…

Крот. До широких масс трудящихся.

Томский. Нет, это было бы уже пропагандой, а не популяризацией.

Крот. А чем популяризация отличается от пропаганды?

Томский. Адресат пропаганды — человек, не желающий думать. Адресат популяризации, напротив — человек, думать не только желающий, но и умеющий. Популяризировать — значит, несколько упрощенно, но объяснять, а не манипулировать, вбивая в головы лозунги. Так вот, ни в каких широких массах мы не нуждаемся, — именно потому, что нам не нужны люди, ведущиеся на пропаганду. А массы всегда и во все времена велись на пропаганду. И будут вестись и дальше.

Крот. Аминь.

Томский. Будьте здоровы.

Крот. Спасибо. Итак, будем считать, что разницу между популяризацией и пропагандой вы объяснили, равно как и необходимость популяризации сообщества. Но, возможно, некоторые из зрителей нашей программы и вообще-то до сих пор еще не знают, что это такое — ГКП? Не хотите для начала провести ликбез?

Томский. Хочу. «ГКП» означает «Глобальная Культурная Поддержка», а это название, в свою очередь, говорит само за себя. Наша цель — повсеместная поддержка Культуры, осуществляемая в мировом масштабе. Наши средства…

Крот. Подождите, у вас же ошибка в названии. Сообщество должно называться не ГКП, а ГПК; не «Глобальная Культурная Поддержка», а «Глобальная Поддержка Культуры». Это же очевидно. Слово «культурная», предпосылаемое слову «поддержка», характеризует специфику поддержки, но ничего не говорит о том, что вы поддерживаете. И получается, что вы культурно поддерживаете непонятно что.

Томский. Не буду спорить, грамматически вы абсолютно правы. Но дело в том, что название «ГКП» уже устоялось, а когда изначально я рассматривал альтернативное название, а именно, как вы и сказали — «Глобальная Поддержка Культуры», то меня смутила сама эта аббревиатура — ГПК. ГКП звучит лучше. Грамматически не совсем верное, эстетически это название вернее.

Крот. Не вижу никакой разницы между двумя аббревиатурами. ГПК. ГКП. Никакой разницы.

Томский. Вы не видите, а я вижу. Это важнее — так как сообщество создал я, а не вы.

Крот. Ну хорошо, хотя и странно. Так что вы там говорили о целях сообщества?

Томский. Наша цель — повсеместная поддержка Культуры, осуществляемая в мировом масштабе. Наши средства — заработанные мною в свое время миллиарды. Наш способ жизни и действия — сообщество или даже сообщничество всех культурных людей.

Крот. В общем: «Культурные люди всех стран, соединяйтесь!»

Томский. Да, что-то в этом роде. Но это как раз — лозунг, это — для масс. А нам не нужны…

Крот. Это я уже понял. Непонятно другое — почему вы не могли рассказать мне об этом три года назад, и почему вам потребовалось рассказывать все это сегодня?

Томский. Да потому что три года назад это были бы только слова, а теперь ГКП уже есть в наличии, следовательно есть и о чем поговорить по существу. Меньше всего на свете мне хочется городить очередную утопию, доказывая всем, что это вовсе не утопия. А вы знаете, что любой утопист тратит значительную часть своего времени на многословные доказательства, что его рассуждения вовсе не утопичны. Это неотъемлемая часть утопического способа мышления. Но я решил, что пойду другим путем: сначала я создам ГКП, а потом уже буду говорить об этом звере. Что ж, именно так я и поступил.

Крот. Понятно. Значит, зря я на вас обижался.

Томский. Конечно, зря.