Книга осенних голосов

Антология, 2015

«Антология Живой Литературы» (АЖЛ) – книжная серия издательства «Скифия», призванная популяризировать современную поэзию и прозу. В серии публикуются как известные, так и начинающие русскоязычные авторы со всего мира.

И везет меня поезд во мглу…

Ребекка Лильеберг. г. Москва

Об авторе:

Ребекка Эриковна Лильеберг родилась в Москве, окончила философский факультет Российского открытого университета, преподаватель.

Стихи и прозу пишет с 1990-х годов, в 2000 г. вышла книга «Вытоптанные лилии». В своих стихах обращается к историческим темам, а также к традиционной лирической тематике.

© Лильеберг Р., 2015

«Чудесный вечер, плачущий закат…»

Чудесный вечер, плачущий закат;

Ложатся тени трепетно и зыбко,

И тишина, и мысли невпопад, —

Лишь там, в низине, где-то плачет скрипка…

И я стою у бездны на краю —

За гранью суеты мирской и шума,

И в час сей, где так сумрачны все думы,

Спой, скрипка, про судьбу и жизнь мою…

Спой песню, скрипка милая моя,

Не ведавшей ни Зевса, ни Эреба

Душе, зачем-то выжившей под небом,

И боли всей, что знала в жизни я, —

Не сломленной, поднявшейся с колен;

Узревшей мир незрячими глазами, —

Спой, скрипка, мне, — рефрен, еще рефрен! —

И слезы почему-то льются сами

О жизни прошлой, пущенной врасход…

Безжалостного века гул железный

Спой, скрипка, мне — про смерть, про мой полет

Над смертью, как над пропастью, над бездной

За гранью, за чертой добра и зла,

Во мгле, там, где горела я и слепла,

И рухнув там, слепая, умерла

И, мертвая, воскресла, как из пепла,

А дальше путь лежал сквозь времена,

Где мир горел, взрываясь и пылая, —

Там скорый суд вершила всем война,

Пути свои смертями устилая, —

Безжалостное время перемен

Гналось за мной и зверем диким выло,

И мчалась я — сквозь ужас, боль и тлен,

И снова смерть дышала мне в затылок,

О если б слышать вам той скрипки плач, —

И в сердце, словно нож, вонзились ноты…

Играй, играй до ночи, мой скрипач! —

Не вижу я тебя, но знаю, кто ты, —

Ты сон извечный мой, и в этом сне

Дом отчий, и цветет весною вишня,

И память там моя горит в огне,

И скрипка вечно плачет еле слышно…

«Средь трех времен и средь пяти огней…»

Генриетте Альтман

Средь трех времен и средь пяти огней

Грядущим тем, что минуло, не сбывшись,

Что пронеслось, на миг остановившись

И оглянувшись в сутолоке дней —

И поднял вновь Харон свое весло,

И в воды Леты лег венок соцветий,

И им кольцо веков разорвало

И раскромсало цепь тысячелетий —

Был тяжек лязг отброшенных оков

Для сгинувших, ушедших безвозвратно,

И кончилось течение веков,

И стрелки на часах пошли обратно.

И только ты одна не стала ждать —

Ты птицей воспарила и взлетела

В грядущее, чтоб там меня искать —

Звала меня, но Вечность онемела.

Ты потеряла счет своим мирам —

Надежда, что звала в иные дали,

Ты верила лишь небу и ветрам,

И возносилась в Вечность по спирали.

Но нет! — Ты не сломалась, не сдалась,

Ты никогда не верила в везенье,

И время обгоняя, ты неслась

В сияющее небо безвременья —

И там, пронзив безвременье насквозь,

Ты поняла сквозь боль и сквозь усталость —

Как страшно то грядущее сбылось,

Что прошлым только мнилось и казалось —

Так странно все, что послано судьбой!

Ах, — как же вы наивны, право, люди! —

Былое, что не прожито тобой,

Грядущее, которого не будет!

Ты поняла: все — небыль, все — полон!

Все то, что было дважды, трижды свято, —

Все это — лишь обман, мираж и сон!..

…И молча ты стоишь меж трех времен,

И память все зовет тебя куда-то…

«…Ароматы любви!..»

…Ароматы любви!

Ароматы безумной и страстной любви!

О, божественный жар,

Что рвет душу и мутит рассудок!…

Только этим живи,

И бушует в крови

Алой розы пожар

В кружевах голубых незабудок!…

…О, божественный час,

И я падаю ниц

В средоточие грез,

И ловлю я сквозь негу

Томный взор твоих глаз

Из-под полуприкрытых ресниц —

Дальний свет моих звезд

С полуночного неба…

«Стой, мой ангел! Куда ты пошла?..»

— Стой, мой ангел! Куда ты пошла?

Видишь неба пылающий полог?

Может, путь твой быть ныне недолог —

Ныне будет твой день без числа.

— Как же может быть день без числа

И при чем здесь лазурное небо? —

Мир там всюду и вечная нега…

Этот день я как праздник ждала!

— Ты не знаешь, как небо сердит

Так, что дыбом становится волос!

Ты сегодня услышь тот голос —

Нынче с неба к нам смерть прилетит,

И весь мир превратится в ничто —

Книгу жизни своей я листаю…

Но обиду во взоре читаю —

Может, что-то сказала не то?

— Все ты лжешь! Правды нет и на треть!

Ты взгляни на бескрайнее чудо!

Небо — свято!.. Как может оттуда

К нам какая-то смерть прилететь?

— Все свершится, как я говорю, —

Так записано в книге, родная,

И сегодня, мой ангел, я знаю,

Чей-то взор не увидит зарю!..

…Годы минут, развеется мгла,

Вспомнишь ты, как я рядом сидела

И как с неба к нам смерть прилетела

И по разным мирам развела…

«Мои осенние тревоги…»

Мои осенние тревоги —

Твои осенние пути…

Застыло лето на пороге,

Чтоб попрощаться и уйти

На четверть, треть, наполовину —

И за листом слетает лист.

Свою исполнив каватину,

Уходит лето в тень кулис,

Волной сползая пожелтевшей,

Взвиваясь трепетной листвой…

…И вдруг на сцене опустевшей

Во мгле возникнет образ твой, —

Ты обернешься, облачишься

В шелка и бархат бытия,

Негромко в двери постучишься

И мне ответишь: «Это — я»,

И ты войдешь, и — все!.. ни звука;

Глаза, глядящие в глаза;

Рука, сжимающая руку,

И по щеке бежит слеза,

Едва скрываемая дланью

Сквозь боль, что не было больней, —

Святая тайна ожиданья,

Что рвет медлительность всех дней,

Сорвав засовы и преграды,

Наперекор небытию, —

Огнем и вихрем листопада

Ты вновь ворвешься в жизнь мою,

Кружась, алея и сверкая

Живой мозаикой огня,

И дол, и небо засыпая

Листвой, летящей сквозь меня,

И обнимая так неловко,

Над головой сложив крыла…

И я промолвлю: «Что ж так долго? —

Так долго я тебя ждала! —

Ах, время, время! — Как ты мчишься!» —

От сердца бедного укор…

А ты, как прежде, отмолчишься

И, как всегда, потупишь взор

И губы стиснешь, как от боли,

На миг отбросив свой покров…

Но взгляд твой мне расскажет боле —

Стократно боле всяких слов,

И я пойму, быть может, что-то,

И вдруг взгляну в немую высь, —

Махнула осень позолотой,

И две стези пересеклись —

Аншлаг в театре!.. сказку странствий

Играют двое — ты и я,

За гранью времени — пространства,

И вне законов бытия —

Былых путей; былых свиданий;

Разлук минувших горький дым,

И встреч сквозь горечь ожиданий

Промеж не-бывшим и былым,

А Осень кружит Мельпомену —

Мелькают ленты и цветы,

И лист летит, летит на сцену

И засыпает все следы,

А мы стоим, забыв о лете,

Там, где с органом спорит хор

И в трубы дует свежий ветер —

Фурор сегодня, ну — фурор! —

Гремят басы; сверкают лампы,

И мы — ни живы, ни мертвы…

Но гаснет свет горящей рампы

Сквозь желтый занавес листвы, —

Уходит лето в ритме танго, —

Финал, последний взгляд назад,

И образ твой, мой милый ангел,

Уносит в небыль листопад —

Аплодисменты Мельпомене

Не сожалея, не скорбя.

И снова я одна на сцене,

Где словно не было тебя —

Лишь тень стремглав скользит за тенью,

Но — где же, где же тень твоя? —

Уходит сказка наважденья,

Приходит тщета бытия…

Но я постигну смысл твой тайный,

А от догадок — стынет кровь:

Ведь то, что было, — не случайно,

И может быть, вернется вновь —

Настанет день, и ты проснешься,

Вдали услышав голос мой,

И ты, быть может, обернешься,

И как тогда, взмахнешь рукой —

Как лист летит куда-то в просинь,

Гонимый ветром в вышину,

Однажды нас обнимет осень

И уведет в свою страну —

Судьба опять тасует карты,

Что вынуть только ту, одну,

И прочь летят шелка и бархат —

Я руку осени тяну,

И мы на крыльях листопада

Летим сквозь то, что зримо всем,

Туда, откуда нет возврата,

Да и зачем он нам, зачем? —

Зачем свиданья быстротечны,

А ожиданье — на года?..

Пусть эта осень будет вечна,

И мы в ней — вместе навсегда!

Там хватит всем шелков и злата,

Что вниз волной летят с ветвей,

И все, что было прежде свято,

Пребудет в памяти моей —

Все эти краски, жесты, звуки

Восславь же, осень нам, и пой,

Соединяя наши руки

Под златотканою хупой,

Где вечно буду я любима,

Непокоренная судьбой, —

Ведь нет иной судьбы, помимо

Однажды выбранной тобой…

«…Дым взлетает и гонит золу…»

…Дым взлетает и гонит золу, —

Этих дней недописана повесть, —

Это совесть моя, словно поезд,

И зовет, и увозит во мглу,

А во мгле той застыли года, —

Дым Освенцима, пепел Едвабни,

Штетлов мертвых разбитые ставни,

Ночь, и Бабьего Яра гряда,

Где земля шевелилась от тел, —

Здесь — Натана, а там — Элиягу,

И меня вместе с ними к оврагу

В эту ночь будут гнать на расстрел,

Чтоб «удобрить жидами траву»,

Как велели, — «под самые корни»,

И охранник в эсесовской форме

Вновь потащит жидовку ко рву,

Чтобы выбрала место на дне

Той бездонной вселенской могилы…

…Только я ничего не забыла, —

Это время застыло во мне! —

Спи, Европа, раз можешь уснуть, —

Век тебе мы незваные гости,

И хрустят под колесами кости,

И везет меня поезд сквозь жуть,

Там, где кровь прорастала быльем

В эти страшные, черные дали…

…Я хочу, чтоб живущие знали

О народе сожженном моем,

И воздали бы этому злу,

О которое время запнулось,

Чтоб оно никогда не вернулось!..

И везет меня поезд во мглу,

Мимо ныне забытой беды,

Где за дымом не виделось неба

Там, где пепел летел вместо снега,

Нелюдей засыпая следы, —

Миг! — и чья-то упала слеза

На могилу сожженного века, —

Катастрофы не смолкшее эхо,

Не пришедших назад голоса,

Что скрываются в вихре огня,

Значит, печи еще не остыли…

…И пока мы их здесь не забыли, —

Там они провожают меня,

И стою я, прижавшись к стеклу, —

Вот бы спрыгнуть на кромку перрона!…

…Но у памяти волчьи законы,

И везет меня поезд во мглу…

Размышления над учебником истории

…Не та ли ты святая простота,

Что чудом век жива и верит в чудо? —

Отчаянно крестящаяся всюду

Краина, на которой нет креста,

Где кружит и жирует воронье,

О совести забыв и Б-жьем слове,

Где снова, опьяневшее от крови,

Из нор поганых вылезло зверье;

Где нечисть вечно метит в главари

И властвует, — а ей того и надо,

Где снова из непрожитого ада

Вчерашние восстали упыри,

Надгробья разбросав и черепа,

И кинулись искать, — где плоть живая?..

И как всегда, скуля и подвывая,

За ними тут же ринулась толпа,

Круша все и сметая на пути,

Взвалив вчерашних идолов на плечи…

И был у них там спор, гремели речи, —

Какому вурдалаку их пасти?

И спорили до хрипа, до зари,

А доводы — все громче, все невзрачней…

…Но нету вурдалака вурдалачней

Того, что цепко держит изнутри, —

Что вывернет и душу, и мозги,

И как любой упырь, возжаждет крови…

…И черный пастырь был назначен внове,

И новые назначены враги,

И приняли решенье: пополам

Делить врагов для видимости вящей,

Признать свободу девкою гулящей

И требовать возврата к кандалам.

И вновь заполыхало в той стране

От ненависти черной и гремучей —

Совсем, видать, история не учит

Того, кто продал душу сатане,

Кто сеет смерть и ненависть кругом

И по нечеловеческим законам

Врагов всегда находит за кордоном

И вечно ищет нелюдя в другом…