Трупный цветок

Анне Метте Ханкок, 2017

Все не так, как кажется. «Дебют года» по версии Датской академии детектива. Журналистка Элоиза Кальдан получает серию загадочных писем от Анны Киль, бесследно исчезнувшей женщины, осужденной несколько лет назад за убийство адвоката. Несмотря на то, что ее собственная карьера под угрозой, Элоиза с помощью полицейского Эрика Шефера из Копенгагена начинает раскапывать старое дело, потому что понимает, что на карту поставлена и ее жизнь тоже. «Трупный цветок» – это по-скандинавски жесткая история двух сильных женщин, история преступления, мести и возмездия. В формате a4.pdf сохранен издательский макет книги.

8

127 старых деревянных ступеней по очереди громко скрипнули под ногами детектива Шефера, пока он поднялся на шестой этаж.

Там он увидел открытую дверь в квартиру и постучал кулаком в перчатке по косяку, прежде чем войти.

— Привет, — кивнул он специалисту по дактилоскопии из Национального центра судебной экспертизы, который с помощью тонкой кисти и баночки с алюминиевой пудрой снимал отпечатки пальцев в тесной прихожей. — Что-нибудь нашёл?

— Можно сказать и так.

Мужчина в знак приветствия поднял кулак; Шефер почувствовал себя ещё более старым и запорошенным пылью, чем квартира, в которой они находились. Он неохотно протянул кулак и стукнул им по кулаку коллеги.

— Даже более того, я бы сказал, что здесь просто полным-полно отпечатков пальцев и их следов.

— Ну, тогда тебе есть чем заняться до вечера, — сказал Шефер, ободряюще похлопывая его по спине.

Шефер прошёл мимо него в комнату. Это была большая комната с панорамными окнами и дверью, выходящей на небольшой балкон. Он увидел, что с этой двери уже сняли несколько отпечатков пальцев.

Шефер огляделся.

На подоконнике лежала покоричневевшая яблочная кожура и стояла неполная чашка кофе с засохшей молочной пенкой по краям, стол в гостиной был завален бумагами, грязными тарелками и хлебными крошками. За исключением обычного бытового беспорядка и пыли, в квартире не было никакого хаоса, ничего, что говорило бы о «краже со взломом» или «вандализме».

Из соседней комнаты раздавались голоса. Шефер подошёл к столу в гостиной и взглянул на лежавшую там кипу бумаг. Быстрым движением он разложил документы веером, как игральные карты, и стал их просматривать. Это была распечатка старых статей об убийстве Кристофера Моссинга.

Он пробежал бумаги глазами и остановил взгляд на фразе, которую сам произнес для прессы через несколько недель после начала расследования:

У нас есть веские основания полагать, что Анна Киль покинула страну, и теперь Интерпол разыскивает её на международном уровне.

Он снова сложил бумаги и пошёл на кухню, где двое служащих из подразделения, занимающегося кражами со взломом, разговаривали с женщиной, сидевшей за кухонным столом. Шефер не знал имён офицеров, но видел одного из них несколько раз на улице. Рыжий бледный молодой парень. Второй был похож на араба и напомнил Шеферу небоскрёб в Дубае. У него самого чуть не заныла спина, когда он увидел, как бедняге приходится стоять с согнутой шеей, чтобы хоть как-то уместиться на этой кухоньке с низким потолком.

Все трое повернулись к Шеферу, когда он вошёл.

— Добрый день, — сказал Шефер, подходя к столу. — Это вы живёте здесь?

Он адресовал эти слова женщине, и она кивнула в ответ.

— Детектив Эрик Шефер.

Он протянул руку, и она пожала её.

— Элоиза Кальдан.

Он обратился к коллегам:

— Вы пришли сюда первыми?

— Да, звонок поступил в 14:32, мы приехали в 14:44, но в квартире никого не было, — сказал бледный. — Мы позвонили в Национальный центр криминалистики, как только поговорили с вами, и судебный эксперт уже полчаса как здесь. Похоже, он что-то обнаружил, — офицер довольно кивнул.

— Радоваться мы будем потом, когда узнаем, что именно ему удалось найти, — сухо сказал Шефер. — Вы можете быть свободны, теперь я займусь этим. Главное, не забудьте положить мне на стол отчёт перед тем, как уйдёте вечером домой.

— Мы можем остаться, — сказал Дубайский небоскрёб. Он перевёл глаза с Шефера на женщину за столом. Шефер почувствовал, что желание полицейского остаться больше связано с тем, как он смотрит на белую футболку, обтягивавшую тело женщины во всех нужных местах, нежели с задачей следствия.

— Очень мило с твоей стороны, но я попросил бы поумерить пыл. — Шефер бросил на офицеров такой взгляд, что они быстро попрощались и покинули помещение. Он слышал, как они обменивались скабрезными замечаниями со специалистом дактилоскопии, когда выходили из квартиры.

— Можно? — Он указал на стул напротив женщины.

— Конечно.

Он вытащил стул из-за стола и сел.

— Я уверен, что вы уже много рассказали Лорелу и Харди. — Он кивнул на выход.

Женщина сжала губы, сдерживая улыбку.

— Но, боюсь, вам придётся рассказать всё сначала, чтобы я мог помочь вам, — сказал Шефер. — Как я понял, вы хотели поговорить именно со мной?

— Да, верно.

— Почему?

— Потому что вы ведёте дело Моссинга.

— Дело Моссинга?

— Да.

— А при чём здесь оно?

— Я знаю, это звучит немного дико, — сказала она. — Но, как сказали ваши коллеги, когда звонили вам, я думаю, что Анна Киль была сегодня в моей квартире.

Шефер потёр подбородок двумя пальцами, глядя на неё. Хотя обычно он тщательно брился по утрам, к этому времени щетина уже снова наметилась, поэтому раздался довольно громкий звук.

— Честно говоря, я считаю, что это очень маловероятно. — Он старался сгладить нотки снисхождения в голосе, но его слова всё равно прозвучали покровительственно.

— И всё же достаточно вероятно, чтобы вы отправили сюда судебного эксперта, как только получили вызов. Едва ли он так торопится снимать отпечатки пальцев по горячим следам в каждой взломанной квартире? Особенно когда из неё ничего не пропало.

Шефер пожал плечами и взглядом ответил ей: Touché^[6].

— Дело в том, что вы сейчас не абы про кого заговорили, поэтому я решил подстраховаться. Но с какой бы стати Анне Киль вламываться сюда к вам?

— Я не знаю, но она была здесь сегодня, она сделала фотографию с моего балкона и запостила её в «Инстаграме». Посмотрите, чья это страница! — Элоиза Кальдан показала свой мобильный Шеферу, он взял его в руки и стал смотреть на фотографию.

Потом встал, отошёл и остановился в дверях гостиной.

— А это не может быть старая фотография, которую вы сами же сделали когда-то давно и разместили в «Инстаграме» или на «Фейсбуке» и которую кто-то просто скопировал? — Он по очереди смотрел в телефон и на вид из окна балкона.

— Нет, эту фотографию я никогда раньше не видела.

Шефер просмотрел профиль, в который была загружена фотография. Это была единственная публикация. Не было никаких других картинок, никакой информации о пользователе, ничего, кроме имени профиля. Ни подписчиков, ни подписок.

— Вы себе не представляете, как много травли происходит в социальных сетях, — сказал он. — К вам на страницу зашёл некто, и, возможно, он когда-то сделал этот снимок, а теперь решил поразвлечься. Может быть, это один из ваших друзей сделал такое фото на прошлой неделе. Или в прошлом году.

— Нет. Тем немногим друзьям, которые когда-нибудь бывали здесь, я доверяю.

— Возможно, это новый парень так себя ведёт? Или бывший вымещает злость, пытаясь напугать вас?

— Нет, такого я тоже не могу себе представить. — Её голос зазвучал уже менее уверенно.

Шефер посмотрел на неё.

— Вы журналистка, не так ли?

— Да, из «Demokratisk Dagblad».

— Да, думаю, я видел ваше имя в газете. Вы делаете свою работу очень хорошо.

Она пожала плечами.

— Спасибо.

— Те бумаги. — Шефер кивнул на стопку документов на столе в гостиной. — Вы начали писать статью о Моссинге? Это поэтому вам мерещатся призраки?

— Мне стало интересно заняться этим делом, да, но в этот раз это не обыкновенная работа. Происходит что-то такое, что я…

— Послушайте… — Он поднял руку, прерывая её. — Вам нечего бояться. Есть серьёзные основания полагать, что Анна Киль вообще находится не в Дании.

— Я прекрасно это знаю, — сказала Элоиза Кальдан, поднимаясь. — Не прошло ещё полутора недель с тех пор, как она была во Франции.

Шефер, похоже, был потрясён тем, что услышал.

Он молча наблюдал, как Элоиза Кальдан доставала что-то из чёрной сумки, висевшей тут же на крючке рядом с холодильником.

— Мне не мерещатся призраки, — она подошла к нему и протянула два голубых конверта, — Анна Киль пытается что-то сообщить мне.

Примечания

6

Впечатлён (фр.).