Самые яркие звезды

Анна Тодд, 2018

Карина знает от матери десятки преданий о звездном небе – что звезды имеют божественную природу и что самые яркие из них сгорают первыми. Иногда Карина ощущает себя как те самые светила. На ее долю выпало слишком много испытаний, и ее внутренний огонь, кажется, скоро превратится в пепел. Но все меняется, когда она знакомится с Каэлом. Его трудно не заметить: он красив, молчалив, терпеть не может запах мяты, явно заинтересован Кариной, но закрыт и совсем неразговорчив. Карина загорается идеей узнать как можно больше об этом человеке. Но, как предупреждала ее мать, самые яркие звезды сгорают первыми…

Глава 21

— Славно посидели. — Эстелла неловко топталась рядом, ожидая, что я ее обниму. Иногда я ее обнимала, иногда — нет.

— Позвоните, когда Остин приедет.

Каэл стоял в дверях, одной ногой уже за порогом.

Папа меня обнял.

— Какие у тебя планы на выходные? Мы едем в Атланту; если хочешь…

— Я работаю.

Атланту я любила, но не ехать же с ними. И потом, разве у них не изменятся планы из-за Остина?

— Каэл, рада была познакомиться. Счастливого пути.

Эстелла многозначительно улыбалась. Решила, наверное, что Каэл — мой парень. Когда я подталкивала его к двери, она смотрела с таким любопытством…

Я поскорее вышла на крыльцо, пока никто больше ни о чем не спросил, и почти побежала к машине.

— Ненавижу эти ужины!

Даже после того, что было у папы, Каэл не сказал ни слова.

— А у тебя есть семья?

Я не ждала ответа, просто хотелось нарушить тишину.

— Семья? — переспросил он.

— То есть я понимаю, что семья у тебя есть, иначе ты бы на свет не родился… Они такие же? — Я кивнула на дом.

— Нет. Совсем другие.

— В хорошем смысле или в плохом?

— И так, и так. — Каэл пожал плечами.

— Наверное, я бешусь, потому что Эстелла совершенно не похожа на маму. Она была прелесть. Мама, не Эстелла, — уточнила я, хотя он не спрашивал. — Любила смеяться и слушать музыку. Танцевала по комнате под песни Вана Моррисона^[4], размахивая руками как крыльями, словно птичка или бабочка. Господи, кажется, целая вечность прошла!

Мне отвечал только рокот мотора, пробивавшийся через густой воздух Джорджии. Раньше я и не замечала этого звука. Некогда было.

— А наши дни рожденья! Как она старалась! Целая неделя — сплошной праздник. С деньгами у нас было туго, зато мама умела придумывать. Однажды она украсила весь дом светомузыкальными гирляндами от «Спенсера». Помнишь такой магазин?

Каэл кивнул.

— Мама развесила их в гостиной и кухне. Все наши друзья пришли. То есть ко мне-то приходило человека три, а остальные — к Остину. Вечно полон дом народу. У меня был приятель, Джош его звали. Он принес мне кукурузного хлеба. Такой подарок на день рожденья.

Сама не знаю, с чего я пустилась в подробности, но, начав вспоминать, никак не могла остановиться.

— Не представляю, зачем он принес этот хлеб. Может, девать было некуда. Зато помню лучший подарок — караоке. А потом мама ушла к себе и закрыла дверь, и мы почувствовали себя совсем большими — одни, без взрослых! Стали играть в дурацкие игры, и мне пришлось целовать мальчика по имени Джозеф… кстати, несколько месяцев назад он перебрал с героином.

Я чувствовала взгляд Каэла, но — странное дело — замолчать не могла. Мы остановились на перекрестке. Небо было черное, совершенно ночное, на темную кожу Каэла ложились красные блики от светофора.

— Ой, боюсь, я слишком разболталась.

— Ничего, — почти прошептал Каэл.

Что же он из себя представляет? Такой терпеливый, спокойный, внимательный. Я попыталась сравнить его с мужем Элоди. Филип жизнерадостный, общительный, а Каэл… даже не знаю, что о нем и думать.

Давненько я не вела ни с кем таких разговоров, если вообще вела. Единственный, с кем я вспоминала родителей, — Остин.

— Мы с мамой и сестрой жили в Ривердейле. — Неожиданно резкий голос Каэла перекрыл рокот мотора и шум ветра.

— «Ривердейл» — отличный сериал, мне нравится, — сказала я, и Каэл едва заметно улыбнулся.

— И мне нравится.

— Город или сериал?

— И то, и другое, — уже серьезно ответил он.

— А сестра — старшая? — Я решила воспользоваться его неожиданной разговорчивостью.

— Младшая.

Я не успела уточнить, сколько же ей, — подъехали к моему домику.

— И мой брат младше. Примерно на шесть минут.

Обычно люди в ответ смеются. Каэл опять никак не отреагировал, я лишь почувствовала на себе его взгляд.

У самого дома ветер ударил пылью в ветровое стекло, и пункт «Замостить дорожку» поднялся в моем списке на несколько позиций. Заглушив мотор, я еще раз извинилась за сцену у папы. Каэл кивнул и выдал свое отношение: «Да ничего».

Я достала из-за сиденья сумочку.

— Ну, ты-то с ними больше не столкнешься. А мне туда в следующий вторник, ровно к семи.

«Ровно к семи» я сказала скорее для себя, чем для Каэла. Если опять опоздаю, мне точно несдобровать.

В безлунные ночи, вроде этой, у нас не видно ни зги. Каэл посветил телефоном на крыльцо.

— Нужно сделать освещение…

Он шагал рядом со мной и оглядывал двор. Я представила его в Афганистане: тяжелое оружие на плечах и другое бремя, — защита свободы.

— Моей сестре, кстати, пятнадцать, — сказал Каэл, первым входя в дом.

Примечания

4

Ван Моррисон — ирландский певец и автор песен в стиле рок, блюз, ритм-н-блюз, фолк-рок и др.