Самые яркие звезды

Анна Тодд, 2018

Карина знает от матери десятки преданий о звездном небе – что звезды имеют божественную природу и что самые яркие из них сгорают первыми. Иногда Карина ощущает себя как те самые светила. На ее долю выпало слишком много испытаний, и ее внутренний огонь, кажется, скоро превратится в пепел. Но все меняется, когда она знакомится с Каэлом. Его трудно не заметить: он красив, молчалив, терпеть не может запах мяты, явно заинтересован Кариной, но закрыт и совсем неразговорчив. Карина загорается идеей узнать как можно больше об этом человеке. Но, как предупреждала ее мать, самые яркие звезды сгорают первыми…

Глава 4

Дверь была заперта, свет не горел даже в коридорчике, где мы обычно его не выключаем, и внутри держалась прохлада. Я включила нагреватели для масел и полотенец, зажгла ароматические свечи.

Первого клиента я ждала лишь в половине одиннадцатого, а Элоди — в половине двенадцатого. Это означает, что, когда я выходила, она еще дрыхла, в десять минут двенадцатого выскочит из дому, а потом будет извиняться — с милой улыбкой и приятным французским акцентом. Так у нее начинался день.

Элоди одна из немногих, ради кого я готова на все. Особенно теперь, когда она ждала ребенка. О своей беременности Элоди узнала через два дня после того, как ее муж ступил на пыльную землю Афганистана. У нас такое происходит сплошь и рядом. Так было у моих родителей, у Элоди… здесь всякий допускает такую возможность. И не просто возможность, скорее, неизбежность — если ты замужем за военным.

Я отогнала ненужные мысли. Хорошо бы включить музыку. Тишина меня раздражала. Недавно я убедила Мали, что во время работы лучше включать более подходящую музыку. Я уже не могла часами слушать все эти «релаксационные» мелодии. Ничто мне так не мешало, как усыпляющее журчание водопада или шелест волн. Да еще и дремоту нагоняло.

Песня на айпаде развеяла мою сонную задумчивость, и я включила компьютер на стойке в приемной. Минуты через две вошла Мали, с трудом удерживая в крошечных ручках два огромных пакета.

— Что случилось? — спросила она, когда я стала забирать пакеты. — Ничего? Ну, в смысле — привет, Карина, как дела?

Я рассмеялась и пошла в заднюю комнату. Еда в пакетах пахла очень вкусно. Ни у кого я не пробовала такой вкусной тайской еды, как у Мали; она готовила и для нас с Элоди. Баловала пять дней в неделю. Авокадик — так Элоди называла того, кто вырастал у нее в животе, — желал исключительно острой пряной лапши. Ему хотелось базилика. С самого начала беременности Элоди вытаскивала его из лапши и жадно поедала. Дети порой заставляют делать странные вещи.

— Карина, — с улыбкой сказала Мали, — как у тебя дела? Ты грустная.

Вот такая была Мали. «В чем дело?» или «Ты грустная» — что думала, то и говорила.

— Да нет, я в порядке. Не накрасилась сегодня.

Я закатила глаза, а она ткнула меня пальцем в щеку.

— Не только, — возразила она.

Да, не только. Но я не грустила. Просто мне не нравилось, что моя маска оказалась для Мали слишком прозрачной. Совсем не нравилось.