Притяжение

Анна Нервная (2024)

Мы подобны ядерным частицам. Стоит только разъединиться, как происходит сумасшедший взрыв, способный снести все на своем пути. Он ― моя болезнь, которая не дает покоя по ночам и вызывает страх. Я ― его антидот, который позволяет успокоиться и принести неземное наслаждение. Он ― охотник. Я ― его жертва. И как бы сильно я не желала убежать, скрыться навсегда от него ― ничего не выходит. Тому только одна причина ― притяжение.

Глава 11

В актовом зале собирали старшие классы, которым предстояло уже задуматься о предстоящем выпускном и последнем звонке. Радикальных решений еще не призывали принять, однако напомнили о том, что следовало бы придумать идеи и с полным энтузиазмом влиться в работу.

Я скучно оглядела собравшихся, которым было практически плевать. Большая часть всех скинет обязанности на небольшую группу активистов, желающих себя показать, и останется тем довольной.

— В том году ученики устроили выпускной в стиле"Великого Гэтсби". ― Шепнул мне Богдан, сидящий рядом. ― Но алкоголя было намного больше, чем самого джаза.

Прыснув от смеха, случайно натыкаюсь глазами на Стешу, которая разговаривала с Ларкой. Богдан в курсе случившейся ссоры, отчего легонько толкает меня в плечо, пытаясь поддержать. Я слабо ему улыбаюсь.

— Как думаешь, что будет в этом году?

— Понятия не имею, но учителя намекали на"Войну и Мир", так что, моя дорогая Мия, готовь белые перчатки и платье в стиле ампир, а я достану гусарский жакет и револьвер, ― он продолжает меня смешить, поднимать всячески настроение.

— Но зачем тебе револьвер?

— Как зачем? Разумеется, чтобы биться за твою честь на дуэлях возле Черной речки и пасть как герой.

Мы оба хохочем, чем привлекаем внимание оратора-учителя.

— Павлов, может поделитесь своими соображениями насчет выпускного вечера? ― Обращается она к нам, и все прямо глядят на нас.

Богдан не растерялся, ловко привстал со своего места и предложил идею, о которой рассказал мне. Зал принял его предложение с большим интересом, учительница обдумала несколько минут, а после настало время голосования.

Итогом вышло то, что Богдан преждевременно стал всеобщим героем. По лицам многих девушек было понятно, что они уже воображают себя Наташей Ростовой. Парни же молча приняли все.

— Будет прекрасно, если мы воспроизведем один из самых значимых моментов, а именно ― первый бал Наташи Ростовой! ― На предложение учительницы все девушки согласно кивнули. Стеша тут же вытянула шею, что говорило о ее полнейшей заинтересованности. ― Что вы думаете? Отлично! После Нового Года начнем подготовку к празднику.

Тема плавно перешла к последнему звонку. От каждого класса требовалось по номеру, мы выдвинули нашу одноклассницу на песню. Большинство было безумно радо от того, что так легко отделалось.

Когда же все проблемы были исчерпаны, старшеклассники засуетились в столовую.

— Ребята! Погодите! В эту субботу у нас школьный вечер, посвященный творчеству Блока! А после ― танцы. Ждем всех в шесть вечера на этом же месте!

Однако на призыв учителя все отреагировали довольно слабо, до тех пор, пока не прозвучали слова о танцах после вечера Блока. Многие тут же обязались прийти.

Мы с Богданом переглянулись.

— Идем вместе?

— Разумеется!

Однако ему пришлось тут же уйти, чтобы во время большой перемены успеть заглянуть в кабинет физики, где шла упорная подготовка к конкурсу исследовательской работы. Мне оставалось тоскливо сидеть в одиночестве, до тех пор, пока не появился Ваня, младший брат Ларки.

Приветливо улыбнувшись, высокий и худощавый парень присел напротив меня. Его и Ларку трудно представить родственниками. С Ваней я общаюсь куда чаще, чем с его сестрой. Он более приветлив, весел и в нем нет той бестактности, что так свойственна Ларисе.

Обменявшись привычными вопросами и ответами, вроде:"Как твои дела?"и"Просто отлично, а твои?", мы замолкаем на минуту. Я замечаю некоторое смущение Вани ― он всегда краснеет и опускает взгляд в таких случаях, и дожидаюсь чего-то важного.

— Как там Стеша?

Вопрос удивил. Я знаю, что моя сестра притягивает множество парней, но чтобы и Ваня входил в их круг ― поверить невозможно, так как, насколько я слышала, он тесно общается со своей одноклассницей. Видя мою реакцию, он тут же поспешно продолжил:

— Нет-нет! Это не то, что ты подумала…

— А что я должна была подумать?

— Ты не в курсе?

Я покачала головой, чувствуя себя безумно глупой. Ваня еще больше смутился, почесал свой затылок, словно сомневаясь над тем, говорить или нет. Его забеспокоило то, что мне не была доверена какая-то тайна, связанная со Стешей.

— Иван, немедленно расскажи. ― Потребовала я.

— Ты знала, что Стеше названивали постоянно? Она попросила меня вычислить сайт и удалить ту страницу, на которой был размещен ее номер телефона. Я справился с этим еще вчера, дело было не трудным…

— Она хоть поблагодарила тебя? ― С сомнением интересуюсь я, чувствуя, что ответ будет отрицательным.

Парень смутился еще больше, а после покачал головой. Мои руки сжались в кулаки от злобы на собственную сестру.

— Она показалась мне странной вчера, но сегодня утром все стало на свои места.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ты опять не знаешь?

Я стукнула ладонью по столу, возмущенно оглядывая столовую в поисках Стеши, которой здесь явно не было. Попадись она мне на глаза ― я бы устроила ей настоящую трепку, которую она действительно заслужила.

— Сейчас все объясню по порядку. Как только я сделал то, о чем она меня попросила, тут же позвонил ей, чтобы сообщить. Я объяснил ей многое, в частности как удалить подобные страницы, пожаловавшись на них. Знаю, когда дело доходит до информационных технологий, меня практически невозможно заткнуть, вот я и разговорился…

— Это не оправдывает ее вину, ― все еще ищу Стешу взглядом, надеясь, что она скоро появится здесь.

— Однако она неожиданно прервала меня, сказав, что у нее вторая линия, и больше не перезванивала. Я не мог понять, почему она так резко прервала меня, но сегодня увидел ее фотографию в социальной сети.

Стеша любит публиковать свою личную жизнь и около десятка селфи. Ей кажется это увлекательным и модным, отчего остановить поток льющихся фотографий порой просто невозможно. И если на моей странице публикаций вовсе нет, то на ее они перешли порог тысячи.

Ваня протягивает свой телефон, и я вижу фотографию, в которую не сразу смогла поверить. Стеша, с привычной улыбкой, прижималась щекой к лицу самого Германа Еремеева, который выглядел несколько хмурым, но все же привлекательным. Их общая фотография показалась мне сначала фотошопом, однако это было не так. Настоящая фотография, настоящее селфи, настоящие люди.

Вздрагиваю, увеличиваю фотографию, вглядываюсь в каждую клеточку. Не могу поверить.

— Они красиво смотрятся, ― пытается приободрить меня Ваня, который не знает истинного лица Еремеева. Его слова только усугубляют ситуацию. ― Она еще подписала фотографию…

–"Мой новый любимый парень", ― читаю я, чувствуя, как руки стали дрожать.

Стеша не могла так поступить, не могла сама кинуться в руки самого опасного человека, зная как он относится к нам. Что же она делает?

Я вскакиваю со своего места, чуть бы не упав, и выбегаю из столовой. Несколько любознательных глаз проводили меня с интересом, предполагая причины такой поспешности.

В коридоре целый наплыв людей, я с трудом пробираюсь вперед, окликаю сестру, но ее нет. Ваня бежит за мной, пытается унять мою внутреннюю истерику, но все это бесполезно. Я уже заведена на защиту Стеши, и я не успокоюсь, пока не услышу и не удостоверюсь в фактах.

Гулкая толпа стояла на втором этаже, в центре которой стояла Стеша с Германом. Я кидаюсь в их сторону, замечая, как светится моя собственная сестра и как хмурится Еремеев, однако увидев меня он расползается в чертовой ухмылке, которую я мечтаю стереть навсегда всеми ластиками мира.

— Как ты это объяснишь? ― Срываюсь на крик, пристыдив на секунду Стешу. Прекрасно знаю, что ей неловко из-за меня, что я позорю ее на обществе и прочее, но остановиться не в силах. Меня колошматит.

— По-моему, здесь все и так понятно. ― Раздраженно говорит она, пытаясь сохранять равнодушие к моему появлению. При этом моя сестра постоянно поглядывала на Германа.

Я хватаю ее за руку и вывожу из круга под неодобрительные выкрики толпы. Герман с интересом следит за нами, поднимает руку, чтобы другие ученики тут же заткнулись, и прислушивается.

— Какого черта ты творишь? ― Срывается истеричный шепот. ― Неужели ты не знаешь, кто это? И, вообще, как такое произошло?! Вы же даже не общались ни разу!

— Для начала, заткнись. ― Грубо огрызается Стеша, чувствуя себя загнанной в угол. ― Да, мы встречаемся, а что такого?

— Ты еще смеешь спрашивать? Это же Еремеев!

— И? ― Она пронзительно щурится на меня, приподнимая одну бровь. Сегодня странный день, ибо все пытаются так или иначе выставить меня полнейшей дурочкой, которая ничего не понимает.

Мне просто не хватает воздуха от возмущения и ее спокойствия.

— Вот видишь, тебе даже сказать нечего! Только одна фамилия и все! Так быть может ты перечислишь мне все его злодеяния? ― Она начинает новый выпад, желая вырваться из моего капкана. Я не успеваю и слова вставить, как она продолжает: ― Только одну его фамилию и кричишь! Это глупо, Мия! Очнись! Что ты знаешь об этом человеке? Совершенно ничего!

— А ты? Ты знаешь хоть что-нибудь о нем? Вспомни ту ночь на кладбище!

Стеша закатывает глаза.

— Для отношений этого вовсе не нужно знать о человеке все. А ночь… Он все объяснил. Он просто хотел поговорить и узнать меня получше, а я на пьяную голову напридумывала непонятно что. Главное ― он такой опасный, что все его бояться, и меня точно трогать не станут.

— В том то и дело, что люди не просто так его бояться. ― Пытаюсь достучаться до нее, но Стеша уверенно хочет уйти. ― Не бывает дыма без огня!

— Хватит думать, что ты самая проницательная! ― Взвизгнула Стеша, вскинув руки. ― Ты ничего о нем не знаешь, а уже считаешь за самого страшного злодея! У тебя нет никаких доказательств! Так что ― перестань! Я ухожу!

Она оставляет меня одну, уверенно двигаясь к Герману.

Ваня подошел ко мне, с сочувствием посмотрел в глаза. Я понимаю, что все это время держала его телефон и тыкала им в лицо Стеши, отчего скорее отдаю его с раздражением. Прислонившись к стене, пытаюсь переварить эту словесную перепалку, чувствуя странное раздвоение мнение.

А что если Стеша права?

— Мне кажется, что ты просто переутомилась. Экзамены, контрольные, оценки… Все это плохо сказывается на нервной системе. ― Ваня отводит меня в сторону. ― Может тебе стоит отдохнуть? Это правда помогает.

Ее слова вертятся в голове, приносят жуткую боль и сковывают все тело. Мне хочется выть от отчаяния и своей собственной безнадеги. Вот черт! Нужно же было этому человеку появиться в нашей жизни! Если раньше ссор с сестрой было куда меньше, то сейчас они просто зашкаливают.

Дьявольский человек.

— Ненавижу. ― Прошептала я, буравя его взглядом.

Он оборачивается на мгновение.

— О чем это ты? ― Трясет меня Ваня, но я не обращаю на него внимание.

Герман сталкивается со мной взглядом. Он насторожен, но, видя мою сердитость, тут же расплывается в улыбке. Его рука осторожно скользит по талии Стеши, опускаясь куда ниже позволительного, а взгляд следит за моими эмоциями, будто бы специально провоцируя. Однако я стойко стою на собственном месте, что ему определенно не нравится, и парень начинает шептать что-то сестре на ухо, касаясь периодически губами ее щеки и кожи.

Я отворачиваюсь в гневе и ухожу.

***

Сложно представить, как тяжело видеть назойливую парочку в школе, которая раздражает одним своим присутствием, одними своими разговорами, сплетни которых долетают до тебя. Но куда сложнее видеть то, что твоя сестра сама создает все это, будто бы она в фильме, конец которого однозначно будет счастливым.

Все время хожу терпеливо с Богданом, стараюсь приглядывать за ними, но почти что каждый вечер Герман тайно увозит мою сестру, а куда ― я не знаю, зачем ― тоже неизвестно. И все это время, пока моей сестры нет, я отсчитываю минуты до ее возвращения. Обычно это происходит далеко за полночь.

Занимаюсь тестами, подготовками, но сознание активно мучает своими догадками. А если они вновь пьют? Что будет, если он вновь затащит Стешу непонятно куда? До конца недели они возвращались на его машине почти в одно и то же время, да и сестра вроде бы не была пьяна.

Богдан пишет сообщения, я вяло ему отвечаю, глядя в окно. С минуты на минуту должна подъехать его машина, из которой выбежит счастливая Стеша. Они просто обнимутся, он проследит до того момента, как она исчезнет в подъезде, а после уедет. Обычно все было так, и я внимательно следила за происходящим сейчас.

Его машина молниеносно въехала в наш двор и также резко остановилась. Тишина. Только прохлада и одинокие редкие звезды на небе. Ветки ровно покачиваются от ветра, свет гаснет в соседских окнах, но только не в моем. Я упорно жду сестру.

А вот и вышла Стеша, за нею Герман, который прислонился на капот автомобиля и посмотрел прямо на мое окно. В темноте тяжело разглядеть его лицо, но я уверена, что он ухмыляется. Ведет какую-то, только ему понятную игру.

Она сама подбежала к нему, сама прижалась, но он так и не опустил голову, глядя на меня. Я дернулась, скрылась за шторой, мне стало дурно. В этот самый момент, на улице, Стеша потянулась к нему губами, он сначала нехотя поцеловал ее, желал отстраниться, но, зная, что я смотрю, углубил поцелуй, распуская руки.

Что же он делает? Почему я не могу разглядеть в нем той простоты, которую пытается навесить на всех Стеша? Я вижу в нем что-то темное, как огромное пятно, сожравшее его сердце, от которого совершенно ничего не осталось. Безразличие на лице, но злоба внутри.

Дверной замок щелкнул, послышались тихие шаги.

Я выскочила из комнаты. Стеша чуть бы не вскрикнула, но с трудом сдержалась.

— Ты следишь за мной? ― Она была зла, но счастье все равно пробивалось сквозь довольную улыбку.

— Перестань с ним встречаться! ― Шикаю я, угрожающе сжимая кулаки.

— Еще чего! Я с ним счастлива! Или… О Боже! Ну, конечно. Он был прав.

— О чем ты?

Ее победная улыбка несколько напомнила мне самого Германа, но я скорее отбросила эту мысль.

— Герман как всегда прав. ― Говорит она низким шепотом в темноте коридора. ― Ты завидуешь мне! Конечно же, ведь со мной самый желанный парень нашей школы!

— Ты говоришь глупости, ― и мои губы сомкнулись в тонкую полоску. ― Ты совсем уже обезумела, выбилась из рук… Ты хоть подготовку к экзаменам начала? Нет! Нужно думать о будущем, Стеша. Никак иначе. А этот… этот Еремеев не принесет нам добра. Разве ты…

— Да пусть тебя уже трахнет Богдан! Мужика тебе надо!

Она практически вскрикнула это, сказала таким тоном, от которого я тут же отшатнулась. Мы оба замерли. Она от страха, что проснется отец, я от неверия в то, что она действительно это сказала. Что-то пискнула, тут же исчезла в своей комнате, а я так и осталась стоять в коридоре в своих широких спальных штанишках с пончиками и массивной футболке.