Притяжение

Анна Нервная (2024)

Мы подобны ядерным частицам. Стоит только разъединиться, как происходит сумасшедший взрыв, способный снести все на своем пути. Он ― моя болезнь, которая не дает покоя по ночам и вызывает страх. Я ― его антидот, который позволяет успокоиться и принести неземное наслаждение. Он ― охотник. Я ― его жертва. И как бы сильно я не желала убежать, скрыться навсегда от него ― ничего не выходит. Тому только одна причина ― притяжение.

Глава 2

Пересилив совесть, я хватаю ключи от старой отцовской машины, которую он подарил мне на мое совершеннолетие. Права у меня имелись, но из-за ненадобности я практически не использовала его старенький, но еще живой"LADA Niva Travel". К тому же, машина резко контрастировала с другими автомобилями моего темного района, отчего привлекать лишнее внимание мне не хотелось.

Людмила все это время тихо похрапывала в своей комнате, и мне оставалось молиться о том, что она проспит до нашего прихода.

Голос сестры все еще звучал в моей голове, заставляя торопиться как можно скорее.

— Ты же знаешь, где находится водонапорная башня? Майкл, это он привез меня… Прошу, Мия, приезжай! Мне так страшно с ними… Все, больше говорить не могу. Скорее!..

Я не знала того, как Стеша смогла бесследно сбежать из дома, но сейчас меня волновало совсем другое. Кто эти"они"? Если это компания друзей Майкла, то ничего хорошего от них ждать не придется. Эта мысль настолько испугала меня, что рука сама потянулась к картине Шишкина, которая прикрывала собой сейф отца, где хранилось то, чему он обучил меня с пятилетнего возраста. Это был пистолет. Я отменно стреляла из него, но только под присмотром отца. Сейчас же его категорически запрещалось брать, но пропажа Стеши показалась мне настолько ужасной, что у меня не оставалось выбора.

Я ввожу код, сейф открывается, дрожащей рукой беру пистолет. От холодного метала у меня прокатились мурашки по спине, но я тут же убегаю из дома, закрыв дверь как можно тише.

Глубокая ночь воцарилась во всем дворе. Только одиноко стоящие фонари освещали мою дорогу, но стоило повернуть в сторону гаражей, как мне приходится вытаскивать фонарик из рюкзака, который я успела прихватить с собой. Ключ от нашего гаража всегда спрятан под камнем у входа, двери поддаются не сразу, но я с силой тяну за ручку, пытаясь не задумываться о том, что привлеку внимание местных гопников. Их компании часто тусуются и слоняются без дела здесь, в ожидании чего-то криминального.

Как только я оказываюсь в машине и еду по городским дорогам, не могу отвлечь себя от пистолета, дуло которого выступало из рюкзака, закинутого на соседнее сиденье. Нет, брать его было плохой идеей. Но я не стану его использовать в любом случае. Стрелять по мишеням ― это одно, целиться в человека ― совсем другое.

Старая водонапорная башня находилась за несколько километров от моего дома, рядом с заводом, который закрыли в девяностые годы. Мы бывали там с Богданом, играли в пиратов и катались на гнивших лодках. Некоторые сорвиголовы даже решались залезть на саму башню, совсем не задумываясь о своей безопасности на заржавевшей лестнице.

Как только я ловко сворачиваю на проселочную дорогу, прислушиваюсь к любому шуму. Стеша не успела сказать мне точного места, но обычно компании собирались под самой башней, где чаще всего жили бомжи. Снизив скорость, я чувствую себя совсем как на войне. У меня единственная цель ― забрать сестру. Никому вредить я не собираюсь, отчего план кажется таким простым и легким, но, зная Майкла, истинного ублюдка, все перевернется.

Фары машины осветили подножие башни сквозь кусты, я резко затормозила, чем привлекла всеобщее внимание собравшихся. Некоторые парни привстали, хватаясь за биты, чем меня уже напрягли. Отец учил и бороться, но практики в реальных обстоятельствах не было.

Тяжело вздохнув, я хватаю рюкзак и выхожу из салона, уверенно двигаясь в их сторону. В компании нет ни одного моего знакомого, все они кажутся старше меня, но что тут же бросилось в глаза ― все были пьяны. Одна из парочек сидела на капоте знакомой"пятнашки"Майкла, что говорило том, что Стеша точно здесь.

— Где моя сестра? ― Тут же спрашиваю я, обращаясь ко всем.

Они с интересом поглядели на меня, а после расхохотались.

— А как зовут твою сестру? ― Особенно пьяный приближается ко мне, моя рука сквозь ткань рюкзака нащупывает пистолет.

— Где Майкл? ― Пытаюсь подойти к ним с другой стороны.

Девушка с пирсингом в носу противно ухмыльнулась, словно знала все, что мне нужно было. Они не собирались ничего говорить, тупо смеясь надо мной. Пьяный парень положил свою руку мне на плечи, пытаясь увлечь к ним в круг, в середине которого был разведен огонь.

— Пусти. ― Прошипела я угрожающим тоном.

— Да ну, не ломайся. Твоей сестричке явно здесь хорошо. Я знаю Майкла, он тот еще умелец принести телкам удовольствие, ― от его заплетающегося языка мне становится противно, спазм сковывает живот, глаза следят за его рукой, которая опускается все ниже.

У меня просто не остается выбора. Я за считанные секунды тут же сбиваю его руку, заламывая ее за спину, ― парень вскрикивает от боли.

Все с угрозами смотрят на меня. Девушка с пирсингом внимательно следит за мной, на ее лице больше не было ухмылки, только настороженность.

— Итак, я спрашиваю еще раз: где Майкл? ― Все молчат, и я еще сильнее заламываю руку парня.

— Сука! Хватит!! Да увел он какую-то телку! Я не знаю, где он именно!

— Я уверена, твои друзья прекрасно знают, ― шепчу я ему прямо на ухо, ― но они молчат, так может мне стоит тебе еще и нос разбить?

Парень дергается, свободной рукой я хватаю его лицо.

— Отпусти! Да Майкл и Герман потащили ее в сторону кладбища! ― Заверещала девушка с пирсингом и кинулась в нашу сторону, пытаясь оттащить своего паренька.

Моя голова мгновенно закружилась от его имени.

Герман.

В памяти всплывает сон и его темно-голубые глаза, испепеляющие меня. И только сейчас мне стало понято, что во сне мы стояли с ним на кладбище, возле полуразрушенный церкви."Вот ты и попалась", ― сказал он тогда во сне как некое предзнаменование, и я отступаю на шаг назад, отпуская парня.

— Ты мне руку сломала! ― Жалобно скулит он, пока девушка оттаскивает его от меня с ярко выраженным страхом. На секунду я поражаюсь самой себе: неужели я могу так кого-то напугать?

— Только вывих, не переживай, ― осипшим голосом произношу я, удаляясь вправо на темную дорогу, которая вела в сторону заброшенного кладбища.

Меня проводили встревоженным взглядом до тех пор, пока я не скрылась за заросшими кустами крапивы, которые обожгли мои ладони, но страх за Стешку покрыл всю боль.

Одно только имя этого человека заставило бежать меня со скоростью света. На ходу я названиваю Стеше, но она не берет трубку, отчего мне становится вдвойне страшнее.

— Стеша! ― Отчаянно зову ее, перепрыгивая через деревянный забор, остатки которого стащили местные жители для топки печей. Никто не отзывается, и я бегу вглубь кладбища, к самой часовне, зловещий вид которой может напугать даже взрослого человека. Мое дыхание сбивается, но я не останавливаюсь.

Как только моя нога касается чего-то деревянного, я позволяю себе отдышаться ровно минуту. Но от осознания того, что это крест, я вскрикиваю от страха, несколько раз упоминая в голове Бога.

Вновь кричу имя своей сестры, но замолкаю, подходя к склепу, который, несмотря на свои разрушения, напоминал собой готическую церковь, которая несуразно отличалась от православного кладбища.

— Нет, я не буду… Пошел ты к черту, сволочь… ― Ветер приносит с собой гневные слова Стеши, и я выключаю фонарик, чтобы не быть замеченной. К счастью, из дома я выбежала в темной толстовке и спортивных штанах с военной расцветкой, которая скрывала меня во мгле.

Прижимаясь к холодной и жуткой стене часовни, я делаю осторожный шаг за шагом, прислушиваясь к словам, которые становятся все отчетливее и отчетливее.

— Эй, бро. Ну нахуй эту затею, ― шепчет Майкл, ― пошли отсюда. Слишком стремно.

В ответ ему только молчание и кашель моей сестры.

— Мой отец вас к черту убьет… ― Тараторит Стеша, а в это время я вытаскиваю пистолет, понимая, что без него не справлюсь.

Я дохожу до края стены, которая скрывает меня от них. Больше медлить нельзя. Правая рука сжимает пистолет, указательный палец неосязаемо касается курка.

Мгновенно выхожу из своего укрытия, приставив курок к голове того, кто стоял ко мне спиной ближе всех.

— Мия! ― Вскрикивает Стеша, пытаясь вырваться из рук Майкла, который с силой удерживает ее. ― Пусти меня, скотина! Сейчас же!..

Но я не слышу те оскорбления, которыми она окатывает Майкла. Я смотрю только на курок пистолета, который приставила к затылку того, кто даже не шелохнулся. О, он явно почувствовал мое появление, но никак не среагировал на него. Мои колени почти подкосились, когда он начал медленно разворачиваться ко мне.

Мы смотрим в глаза друг друга, ощущая странную бурю, которая стала разыгрывать в душе; словно адское пламя, способное сжечь все на своем пути. Его взгляд направлен прямо на меня.

Луна выглядывает в этот самый момент из плотных темно-фиолетовых облаков, освещая его ужасное лицо.

Бледная кожа, напряженные скулы, сжатые в одну полоску губы говорят о ненависти, которую он удерживает внутри себя. Одно только самообладание и молчаливая истерика, которую я с легкостью читаю.

Герман смотрит на меня таким же изучающим твердым взглядом.

Между нами идет война.

И только мелодия на моем телефоне заставляет меня очнуться и понять, что я держу пистолет ровно на середине лба. Он снят с предохранителя, только одно нажатие на курок ― и парень мертвец.

Левая рука тянется к заднему карману, откуда достает телефон. Мои глаза мгновенно наполняются ужасом, когда я вижу"Папа". Стеша отчаянно что-то кричит мне, но замолкает, узнавая мелодию, которую я поставила только на звонок отца.

— Ответь. ― Произносит он леденящим голосом, не сводя с меня глаз. Он только и умеет, что говорить приказами, которые от страха тут же выполняются людьми. Будь он действительно правителем, то весь мир был бы охвачен огнем в течение только одних сутов.

У меня не остается выбора, и я отвечаю на звонок.

— Да, папа…

— Мия, надеюсь, я не разбудил тебя? ― привычным строгим голосом спрашивает он, и я узнаю в нем в сотый раз настоящего командира, независимо от того, с кем он говорит: с солдатом-новобранцем или родной дочерью.

— Нет, все в порядке, ― с ужасом отвечаю я, пытаясь хоть как-то унять дрожь, по которой он все может понять.

— Я только хотел сказать, что уже буду утром дома. Через два часа.

— О, мне приготовить твои любимые блинчики? ― закрыв глаза, я представляю себя в совершенно другой ситуации, где мне не грозит никакая опасность и где рядом нет его.

Отец сухо рассмеялся.

— Доченька, лучше тебя меня никто не знает. Ты же знаешь, что я люблю тебя больше жизни? Даже Стешку не так люблю, как тебя… ― с иронией продолжает он.

— Пап, не стоит так говорить, ― вырывается резко от меня, отчего отец на другом конце трубке однозначно опешил. Он и без того редко проявлял нежность, говорил приятные слова и особенно то, что любит меня, а сейчас я прервала его в этом. Мне нужно срочно заканчивать звонок. Больше я не в силах держаться и воевать на два фронта. ― Знаешь, я очень хочу спать. Увидимся утром!

И тут же отключаю звонок. Невыносимо стыдно.

Я не видела того, как все это время он следил за мной, как его бровь изогнулась, и в глазах появился странный огонь от признания отца. Он следил внимательно за каждой дрожью внутри меня, за интонацией отца, слова которого глотал как сладостный ему яд.

— Немедленно отпустите мою сестру. ― Осипшим голосом обращаюсь к нему, самому страшному зверю.

— Да забирай! ― Нервы Майкла сдались и он отталкивает Стешу, которая тут же прячется за моей спиной.

Я не могу убрать пистолет от его лица. Мне хочется выстрелить и закончить все те взгляды, которыми он награждает меня почти каждый день.

— Хочешь выстрелить, да? ― Едкий голос заставляет вздрогнуть. Он ловит это движение, и улыбка, нет, ухмылка, расползается по его лицу.

— Мия, не надо… ― останавливает меня Стеша.

— Сейчас же уходи! ― Обращаюсь я к ней.

— О чем ты… Я не оставлю тебя здесь! ― Противится она, но я отталкиваю ее, чувствуя, что она немного пьяна.

— Сейчас же иди обратно к башне. Моя машина стоит там. ― Стеша все еще колеблется, не желая оставлять меня одну. ― Немедленно!

И она нехотя убегает, одаривая Майкла презрительным взглядом.

— Почему же ты с ней не убежала? ― Ровным голосом спрашивает Герман, пальцы которого тянутся к дулу пистолета. ― Занятная вещица, знаешь ли…

— Почему ты всегда смотришь на меня с ненавистью? Думаешь, я не замечаю этого в школе? Что я такого сделала тебе?! ― Слова вылетают прежде, чем я успеваю подумать о них. Все это происходит вот уже долгие месяцы, что определенно не нравится мне. Эти взгляды всегда напрягают, особенно, когда я стою в кругу своих друзей.

Герман вновь ухмыляется, откидывая голову назад, и прикусывает нижнюю губу, словно мои слова ― простой забавляющий детский лепет для него. Его вовсе не волнует то, что прямо сейчас к его лбу наставлен пистолет.

— Лучше беги, Казачок, разыгрывается буря.

Меня будто бы облили ледяной водой ― я замираю, услышав то редкое прозвище, данное еще в детстве отцом.

Он прав. Буря и правда разыгрывается. Редкие, но мощные порывы ветра проникают сквозь одежду, заставляя тело покрываться мурашками.

Я отступаю на шаг, не сводя с него глаз.

— Беги, трусиха, беги, ― противно смеется Майкл, который все это время вальяжно прислонялся к стене и следил за нашим разговором с Германом.

Не могу сказать, что на меня повлияло, но резко разворачиваю руку и нажимаю на курок. Пуля с характерных звуком вонзилась в стену, прямо в сантиметр от головы Майкла, который по-женски взвизгнул и рухнул на землю, осыпая меня сотней проклятий.

— Сука! Она меня чуть бы не убила! Твою мать! Она выстрелила!

— Не подходи к моей сестре. Больше предупреждений не будет. ― С угрозой говорю я, тут же бросая пистолет обратно в рюкзак.

Герман засмеялся. Так холодно и открыто, что мне стало не по себе. Было в его смехе что-то дьявольское, пустое и пугающее. Мой выстрел вовсе не испугал его, а наоборот ― позабавил как старая приятная история из детства.

Я разворачиваюсь, вновь накидываю капюшон и бегу как можно дальше от склепа, не в силах обернуться и наткнуться на его глаза, которые затмевали само лунное сияние.

— Правильно! Беги, Казачок! Уноси свои ноги как можно быстрее! ― Его слова отрывками долетали до меня, напоминая фильм ужасов. ― Буря начинается! Пламя разгорается! ― Как давно написанное стихотворение, читаемое вслух автором, полное возбуждения и вдохновения. ― Вот ты и попалась…

Последние слова унес с собой бешеный ветер, рев которого напоминал зверя, готовящегося вот-вот убить свою жертву.