Якорь

Тая Сергеева

Притяжение – это то, что мы испытываем к другому человеку иногда осознанно, но в большей степени нет. Именно притяжение вызывает в нас огромное желание встретиться вновь и вновь, быть с этим человеком и любить. Особенно если это притяжение является судьбоносным и его в итоге ни чем не разорвать.

© Тая Сергеева, 2022

ISBN 978-5-0056-5729-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Однажды я одиноко гуляла по незнакомому мне городу, при этом как обычно, немного рассеянная и погруженная в свои мысли. В этом городе я остановилась на десять дней и вот уже третий из них изучала его достопримечательности, любовалась красотой. Широкие и светлые улицы гудели, жужжали от наплыва транспорта, бесконечной вереницы прохожих, всевозможных туристов, таких же, настойчивых, страждущих набраться незабываемых впечатлений, как и я сама. Но именно в этой суете, шуме, было и некое очарование, неуёмная энергия города, того места где я находилась, быстро передалась моему сонному настроению, и бодрым шагом я поспешила навстречу новому дню, его загадкам, приключениям, а возможно и тайнам. Посетив обычную обзорную экскурсию, нас распустили на набережной, и дальше я была предоставлена самой себе, своим мыслям и пробудившейся во мне от избыточных впечатлений мечтательности. В этот день я не строила больше никаких грандиозных планов, решила, что просто буду гулять, наслаждаться природой и самим городом. Мне непременно захотелось ближе подружиться с ним, понять его настроение, молчаливый, а порой и шумный призыв, возможно приглашение раствориться в нём без остатка, оказаться в его заботливых и гостеприимных объятьях.

Так я прошлась по парку, посидела на лавочке, слушая пение птиц, иногда отвлекаясь на слишком эмоциональных и бесцеремонных туристов, но, тем не менее, глубоко погрузилась в такие мысли, как всё же интересно устроен этот мир, где сегодняшняя, современная жизнь так тесно переплетается с самим прошлым. Причём это далёкое прошлое будоражит моё сознание практически с того самого момента, как я сошла с вагона поезда на переполненный людьми перрон. С тех пор это прошлое, настолько ярко рисует передо мной давным-давно забытый мир, те его образы, которые я в большинстве, по сути, раньше знала только из книг и картин художников, кинофильмов, что это изумляло, а порой и настораживало. Уже находясь здесь, почерпнув дополнительные знания из непосредственного близкого и тесного общения с этими интересными местами, лично прикоснувшись к ним, впустив в своё сердце, несомненно, помогло мне лучше понять то далёкое время, в полной мере окунуться в него насколько это было возможно, и даже задержаться где-то своими суетными мыслями. Теперь сидя на этой лавочке в тени деревьев, вновь предаваясь в недосягаемые мечты и уйдя глубоко в себя, я начинаю путать, в каком действительно измерении нахожусь на данный момент времени.

Когда ты впервые на расстоянии вытянутой руки видишь это знакомое, запечатлённое в памяти детским восприятием историческое здание воочию, с его вековыми балюстрадами и колоннами, кажется, что и сам моментально попадаешь в этот далёкий, таинственный мир. Не желая того, невольно погружаешься в него своими безмятежными мыслями, переплетая воедино реальность и вымысел, пропуская всё это через себя и видя непосредственно своё участие во внезапно возникших перед тобой событиях, причём включая их же в собственные фантазии. Действительно, больше погружаясь в факты, словно теряешься в том дне, в той эпохе, когда здание было построено и представляло собой не просто гениальное творение мысли мастера, но и то, как оно использовалось по своему прямому назначению.

Это были мои впечатления от первых дней знакомства с этим удивительным, во всех отношениях, городом. Постепенно через несколько дней незаметно для меня самой, произошло привыкание к тому, что современность и история здесь действительно находятся в тесном контакте, буквально на каждом шагу, пребывая в некой гармонии и содружестве. Они настолько незримо и вместе с тем ёмко, наполняются самой судьбой многогранного города, его жителями, традициями, и уже со временем воспринимаешь данную реальность не отдельными, пусть и очень яркими, фрагментами, какими-то важными с точки зрения культурной ценности зданиями, а целостно, масштабно и более органично.

Много гуляя по улицам, приходит понимание, что каким-то чудесным образом это сочетание настоящего и прошлого, иногда взаимно дополняющего своё окружение, делает пространство города ещё более манящим, привлекательным, заставляет людей возвращаться сюда вновь и вновь. А иногда делает его настолько уникальным, неповторимым, что ты ещё долго не можешь отделаться от мысли о передающейся тебе некой энергии и личной тяги именно к этому месту. Кажется, тесное общение с городом во многом начинает преображать нас, возможно, делает более счастливыми, чуточку превращает в романтиков, позволяет испытывать те самые эмоции, которые во многом помогают ощущать в себе всеобщее единение с тем местом, и может быть, даже вызовет у некоторых чувство глубокой сопричастности, уходящей корнями в века. И вот уже пресытившись за день, перед сном, рисуя в памяти знакомые образы города, начинаешь вновь воспринимать его и людей, как некий единый организм, неотъемлемо зависящий друг от друга, и в большом и малом. Хотя возможно это всего лишь мнение простого обывателя безвозвратно влюбившегося в этот город, поэтому очень ценное для меня. Мои ощущения, умозаключения нравятся тем, что я кожей чувствую этот город. С его роскошным парками, зданиями, скромными улочками, тихими местами и несомненно богатым историческим прошлым.

Немного отдохнув от усталости, и обуздав своё эго, от непомерного желания немедленно объять всё необъятное, я, не раздумывая, решила пойти в противоположную сторону от набережной. При этом, не теряя нить рассуждений и продолжая свои размышления о том, как город сочетает в себе старину и современные здания. Пока я увлечённая фантазиями шла и пыталась представить себе, как, например, это место могло, выглядеть тридцать лет назад, а потом впечатлившись, замахнулась вдруг и на все сто, то даже не заметила, как забрела на узкую улочку.

Здесь не было слышно ни шума и ни гама, а мощёная камнем дорога, тротуары придавали ей старинный, загадочный вид. Узкая улица была абсолютно пустынной, безжизненной, и в итоге казалось, что полностью принадлежит только мне одной. Это ещё больше подхлестнуло моё воображение, которое само с неимоверной силой напрашивалось сегодня на нечто необыкновенное и всё больше тянуло меня за собой вперёд и только вперёд. Прогулка по невероятно таинственной улице, что может быть интересней, шептало мне воодушевлённое от предвкушения настроение.

Пройдя уже достаточное количество времени по самой улице и остановившись, я пыталась прислушаться к внутреннему голосу, мне не верилось в происходящее, поэтому захотелось осознать, не являются ли мои первичные ощущения просто игрой яркого воображения, но нет, ничего не изменилось. Действительно, передо мной по-прежнему была абсолютно пустынная улица, это выглядело с одной стороны очень необычно для столь большого и суетного города, с другой стороны здесь царило какое-то умиротворение, спокойствие, а главное стояла оглушительная тишина. Сначала я обрадовалась этой возможности погулять без толпы, суеты, спешки, время от времени останавливаясь и разглядывая здания, прикасаясь к их шершавым стенам рукой, прислоняясь и слушая их неторопливые истории. Но по мере удаления вглубь, во мне стало расти странное, вроде ни чем не обоснованное беспокойство и даже начал подкрадываться непонятный, еле уловимый страх.

Полное отсутствие прохожих и транспорта стало постепенно угнетать из-за полного неверия, что такое вообще может быть, с каждым шагом росло ощущение непонятной пустоты, всё это никак не хотело вязаться в моем понимании с ещё недавней атмосферой шума и большими людскими потоками. Было настолько невероятно, попасть в такое удивительное место и на себе воочию испытать этот возникший практически ниоткуда контраст, что невольно задумавшись, я вновь прислушалась к своим внутренним ощущениям. Меня словно куда-то манило и тянуло с такой неимоверной силой, что оглядевшись по сторонам ещё раз, я искренне попыталась с большим вниманием рассмотреть и понять само это место. Именно эту улицу, по которой сейчас гуляла, при этом испытывая странные и довольно противоречивые чувства. И вот моя фантазия, дойдя до предела, рисует мне сюжет того, что я совершенно случайно попала в некое параллельное измерение, или же нахожусь здесь в совершенно в другое время. Окончательно сбитая этим с толку, мною было принято решение уже вернуться и идти назад, как я неожиданно обратила внимание, что на некоторых фасадах старинных зданий висят какие-то небольшие таблички, вывески и мне стало любопытно, что может располагаться в этом довольно пустынном квартале.

Чтобы окончательно разобраться со всем этим загадочным миром, я зашагала дальше, мой взгляд привлек колокольчик на другой стороне улицы, он блестел и переливался на солнце, ветер, тихонько играя с ним, раскачивал его, а он в ответ издавал еле уловимый звон. За колокольчиком ярко выделяясь на фоне серой стены, располагалась белая дверь. И от мощёного тротуара эту дверь отделяла всего пара низеньких ступенек.

На мой взгляд, вроде ничего необычного и перейдя улицу, я увидела на двери табличку «Лавка-мастерская». Так как, я к этому моменту, ещё не определилась и не успела приобрести себе какие-либо сувениры, откладывая это своеобразное занятие всё время на потом, то сейчас очень обрадовалась такой возможности, наконец, с пользой для себя окунуться в этот интересный мир. Может быть, просто посмотреть, потрогать сувениры, а может быть и прикупить себе здесь что-нибудь стоящее на долгую память. Вдруг моё сердце застучало так быстро и сильно, что я от неожиданности вздрогнула. Выглядело это так, словно внезапно чего-то испугалась, и сразу подумала, может быть там за этими белыми дверями, кто-то или что-то настигнет меня. Дыхание сначала сбилось, сделалось прерывистым, а потом казалось, что я и вовсе перестала дышать, боясь сделать первый шаг, дотронуться до самой дверной ручки. Но в это время в мою судьбу вмешался колокольчик, словно прочитав мои мысли или страхи, приветственно и звонко прозвенел мне волшебным голосом: « Динь, динь, динь, проходите…, динь, динь, не сомневайтесь…» и я, втянув в себя больше воздуха, решительно и не раздумывая долго, вошла внутрь.

Ну что же, внутри магазинчика оказалось всё довольно обыденно, понятно и просто, никакой мистики. Вполне современный интерьер оставил все мои страхи, сомнения за дверями и вездесущая логика, наконец, возведя свои руки к верху и торжествуя над мистикой, подтрунивала теперь и над моим подсознанием в том числе. Особенно в его непомерном желании излишне приписать свою мнительность, тревожность там, где её нет и в помине, и её желании преобразовать всё это в некую таинственность. Наконец, выдохнув с облегчением, я улыбнулась самой себе и, машинально покачав головой, стряхнула с себя остатки беспричинного страха. Хотя всё же прекрасно понимала, что эти фантазии и мечтательное настроение придавал мне во многом сам город, помогая своей загадочностью и непомерной красотой порой дорисовывать, но в большей степени додумывать эти бесконечно длинные сюжеты.

И всё-таки лавка оказалась не совсем обычной в моём понимании, она почему-то с виду больше напоминала некую квартиру, вдоль стен, которой располагались стеллажи. В центре ярко-освещённой комнаты стоял большой круглый стол, покрытый зелёной скатертью и несколько стульев, придававших образу завершённость. Сразу было видно, что мебель была добротной и уютной, создавая для гостей или посетителей сближающую во всех отношениях атмосферу непринужденности, некого домашнего очага и доброжелательности. Справа от двери находилась вешалка, наверно, чтобы покупатели ощущали ещё больший комфорт и могли оставить здесь на время свой зонт, трость или просто снять шляпу.

Оглядевшись вокруг, я громко поздоровалась, но мое приветствие звонким эхом повисло в воздухе и на него в результате, так никто и не отозвался. Оглушительная тишина с новой силой овладела мной и стала накручивать расшалившиеся к этому моменту нервы. Но после минутного колебания, что и здесь скорей всего тоже никого нет, я всё-таки успокоилась и поняла, что к этому надо просто привыкнуть и действительно больше не заморачивать свою голову ни какой мистикой. Просто решила смело идти вперёд, всё рассмотреть, а там будь, что будет. Увлёкшись и втянувшись в этот процесс, почти сразу погрузилась в созерцание всевозможных поделок. Сначала мой взгляд привлекли стеклянные стеллажи, и те предметы, которые на них были расставлены. Здесь были выстроены в ряд различные сувениры, связанные с историей города и его достопримечательностями, поделки, сделанные, несомненно, руками мастеров и просто милые безделушки.

Обследуя полки дальше, я остановила свой взгляд на красивой посуде, но больше всего мне понравились изделия из камня. Это были фигурки животных, птиц, мифических существ, сделанные из яшмы, малахита, агата и других камней. Статуэтки были холодными на ощупь и имели обтекающие формы, их хотелось невольно гладить, внимательней рассматривая крохотные детали. Далее располагались изящные статуэтки людей, разных национальностей, рыцари, лежала атрибутика и амулеты, направленные на успех во всех делах и начинаниях. Среди всего прочего стояли милые коробочки со всевозможными магнитиками, путеводители и литература, повествующая об исторических местах в красивом оформлении, с яркими фотографиями и описанием.

Продолжая изучать содержимое стеллажей, я медленно продвигалась вглубь комнаты. Погрузившись снова в свои мысли, опять на время забылась, где нахожусь, бережно перебирая различные предметы народного творчества. Сейчас я задумалась о том времени, когда люди ещё только начинали возрождать свое ремесло, оттачивая с годами мастерство, доводя его практически до совершенства. Мне было интересно ощущать, их ежедневный труд, огромную любовь, упорство к тому ремеслу, которым наделила их природа, и чем они в итоге занимались. При этом, как бы, между прочим, я сравнивала и себя, в том числе с ними, машинально отмечая свою бездарность и никчемность, отсутствие желания и абсолютную не предрасположенность к ручному труду. Дойдя до угла, я увидела ещё более яркие и красивые коробочки, стоящие дружными рядками. В одной из них были сувениры из бересты и бисера, в другой — из всевозможных раковин и ракушек.

Брелоки с различными предметами, разного размера лежали в дальнем углу в большой совсем неприглядной коробке и, перебирая их, мне на глаза вдруг попался настоящий якорь. Это был не брелок, не игрушка и на первый взгляд он казался очень простым, из какого-то самого обычного металла. Когда я его взяла в руку, он уютно расположился на всей поверхности моей ладони, показался внушительным, чернёным и с медным отливом. Казалось, что этот якорь обязательно должен быть снят с макета какого-то корабля, корвета и совершенно случайно мог попасть сюда к сувенирам. Приглядевшись внимательней, я заметила две буквы VK, что они означали, было не совсем понятно.

Подержав якорь в ладони, мне на мгновенье даже запахло морем, а потом я вдруг почувствовала, как он невероятным образом стал притягивать мои мысли, взгляд. Несомненно, в нем была скрыта некая очень важная, глубокая тайна, и от него исходила такая непонятная для меня энергия, словно он был наэлектризован или же имел собственный внутренний заряд. Внешне особо ничем не выделяясь, он всё же имел надо мной какую-то странную власть, когда я, пытаясь отвлечься, положила его обратно в коробку и сделала пару шагов, то он, словно не позволяя мне с ним расстаться, с новой силой привлёк моё внимание. Непонятно почему, но мне никак не хотелось выпускать его из своих рук, это притяжение немного озадачило.

Снова держа его в своей ладони, я провела пальцем по его изгибам, погладила, ощущая прохладу, приложила к щеке, закрыв глаза, словно захотела надолго насладиться этими прикосновениями, как вдруг передо мной появился образ мужчины, который практически тут же пропал. От такой неожиданности я даже встряхнула головой, не понимая, что это было, но на этом все чудеса и закончились. Тут же свое мимолётное видение я приписала тому, что слишком уж сильно увлеклась судьбой самого якоря, своему любопытству и чрезмерному воображению.

В это время к великому удивлению послышались шаги, и моё полное во всех смыслах очарование одиночества, глубокое погружение в мир вещей, было естественным образом нарушено. Сейчас, мне уже казалось настолько невероятным увидеть хоть кого-нибудь в действительности из людей воочию, что я вновь напряглась и даже задержала дыхание. Наконец, из соседней комнаты вышла невысокого роста миловидная женщина. Это была полная, немолодая уже дама, но в глазах её светились искорки, на щеках горел румянец и она очень мило улыбалась. Её каштановые волосы были собраны на затылке в незатейливый пучок, а отдельные прядки и завитушки, аккуратно обрамляли круглое, добродушное лицо. В лучах солнца на лице читалась некая одухотворённость или может быть детскость. В её улыбке сияла наивность и чистота.

Поприветствовав меня, она легко, между делом заметила, что эта лавка принадлежит брату, что зовут её Анна, а так как брат сегодня был вынужден уехать по своим делам, то она подменила его. Сказав мне ещё, что я сегодня первый покупатель, вновь улыбнулась и пригласила присесть за стол, чтобы немного отдохнуть с дороги. Наконец, выдохнув с облегчением от затянувшегося замешательства, мне было приятно слышать её неторопливую речь и я про себя, предположила, что раз она сегодня ещё ни с кем не общалась, ей необходимо было просто выговориться или возможно захотелось мило поболтать. Продолжая улыбаться, Анна любезно предложила мне чай и я, решив, что мой отказ может огорчить её, кивком согласилась. Присаживаясь и удобней устраиваясь за столом, ненадолго отвлеклась, а в это время передо мной на столе начали появляться различные поделки и сувениры ручной работы, которые выбрала для меня сама Анна. В довершении всего она остановилась напротив, словно изучала моё лицо, задумчиво и как-то по-особому поглядев, сказала, чтобы я пригляделась к этим вещам внимательней, а ей придётся пока, ненадолго отлучится, чтобы поставить чайник.

Поблагодарив за участие, я была удивлена словам Анны, и действительно поначалу бросив мимолётный взгляд на них, больше наблюдала за самой хозяйкой. Но после её ухода уже заинтересовавшись некоторыми работами, теперь с особым удовольствием стала рассматривать их, пытаясь вникнуть в саму суть. Первым что я взяла в руки была серебряная ящерка, она располагалась на лужайке из камня-малахита и её передние лапки опирались уже на другой, меньший по размерам темно коричневый камень. Я думаю, это была яшма. Эта композиция мне тут же напомнила знаменитые сказки Бажова, смотрелась очень органично и очень дорого. Глаза ящерки были сделаны скорей всего из черного агата, яркие и выразительные, они мне своим блеском напоминали живые. От этого казалось, что ящерка в любой момент, может махнуть своим хвостом и ускользнуть с этого зелёного камня прямо на мою ладонь.

Затем я взяла поближе рассмотреть лаковую миниатюру, это была небольшая шкатулка палехских мастеров, давно уже знакомая мне, но всё же по-своему притягательная. Она всегда впечатляла изяществом, яркостью и очень тонкой искусной работой. На ней были изображены девушки, стоящие в хороводе, вокруг кудрявой березки. Ветер развевал им косы, сарафаны, а береза склоняла свои зелёные ветви, украшенные разноцветными лентами. Почти такая же шкатулка, только с другим сюжетом находилась у меня дома перед зеркалом и в ней я держала заколки для волос, броши.

Ещё передо мной стояла достаточно высокая кованая ваза или возможно это был кубок, где травы и цветы переплетаясь в незамысловатый узор, тянулись вдоль всей поверхности этой глубокой чаши, а на краю сидела маленькая птичка, которая казалось, присела всего лишь на одно мгновенье. Наклонившись внутрь сосуда, она как будто, собралась заглянуть или попить из него воды и при первой же возможности вновь упорхнуть. Далее стоял внушительный и тяжёлый подсвечник, некий рыцарь из средневековья, оберегающий этот действительно монументальный очаг огня. Он, как и положено, был в латах и шлеме, одной рукой опирался на свой длинный меч, а другая, поднятая вверх как бы поддерживала сам величественный и, несомненно, статусный во всех отношениях подсвечник.

Тут незаметно появилась Анна, она принесла фрегат. Моё дыхание замерло, это был настоящий большой корабль, с мачтами, парусами и фигурками моряков на палубе. Отважный капитан стоял за штурвалом корабля. И этот трехмачтовый фрегат произвел на меня такое огромное впечатление, что я, открыв рот, немедленно встала и с волнением, взяв его, поняла, что ничего подобного ещё никогда не держала в своих руках. Скорей всего он был сделан из дерева, но в нем читалась такая незримая мощь, сила, заставляющая поверить и больше не сомневаться в его надёжности. На миг, я почувствовала даже ветер, развевающий эти паруса, соленые брызги моря и увидела мимолётный рассвет. Корабль был просто настолько великолепен, что у меня от восторга захватывало дух. По всему его облику было видно, что мастер очень кропотливо, с огромным терпением и большой любовью трудился над ним много месяцев подряд, при этом, не упуская всевозможные мелкие детали, которые передавали облику корабля полную завершённость, некий идеал. А ещё по всему было видно само трепетное отношение мастера, к нему, как к живому существу.

Конечно же, я не могла себе позволить такую роскошь, хотя прекрасно понимала, как нелегко будет выпустить такое творение из собственных рук. Я чувствовала его энергию, держа в своих руках, как словно что-то родное и до боли знакомое. Смятение и тяжесть от какой-то утраты внезапно пронзили меня, заставив задуматься. Быстро и незаметно прижавшись к нему от волнения губами, я была потрясена своими ощущениями и с грустью в душе передала его обратно хозяйке. Непонятно, но сейчас я готова была расплакаться, не просто расплакаться, а рыдать, так хотелось прижать его к себе снова и понять, почему он так на меня действует, почему вызывает безутешность и печаль? Чувства, которые захлестнули меня, требовали немедленного выхода, разрядки, и искренне поблагодарив Анну за её прекрасный выбор, я торопливо сказала, что ухожу. Но, не сделав и более двух шагов, вдруг вернулась обратно, и в завершение ко всему прочему, непонятно даже для себя самой, спросила, сколько будет, стоит якорь, который я видела на одном из стеллажей.

Выслушав меня, Анна удивленно посмотрела не совсем понимающими глазами, молча, поставила парусник на стол, и тогда я, не выдержав больше, показала ей мою находку, лежащую в коробке с брелоками. Но и это ей ни о чём не сказало, махнув, наконец, на якорь рукой, она взяла опять в руки фрегат со словами истинного восхищения перед ним. После нескольких секунд колебаний, меня осенило, и я вслух предположила, не с этого ли корабля этот якорь? И так как на самом фрегате, после осмотра, в действительности якоря не оказалось, то Анна согласилась с моей догадкой, но потом буднично, как бы, между прочим, сказала, что если он мне так уж понравился, то я могу его взять в подарок и абсолютно бесплатно. Теперь уже удивлялась я, её щедрости с одной стороны, и той легкости, с которой она распрощалась с ним, как с давно ненужной вещью. Я подумала, может это только для меня якорь, представляет собой некую особую и в чём-то уникальную ценность, и, поблагодарив, тут же убрала его в карман.

Унеся фрегат обратно, теперь Анна, стояла передо мной вновь в немом раздумье, затем, словно опомнившись и быстро пройдя вновь в другую комнату, принесла оттуда дом, в обрамлении деревьев и лужайки. Раньше я никогда не видела таких сувениров, целый двухэтажный дом умещался у меня буквально на ладони. Сев обратно на стул, как зачарованная, я просто не могла поверить в свою удачу. И пока уткнувшись и внимательно его, изучая, разглядывая, отвлеклась, Анна как-то быстро убрала со стола другие поделки, принесла чашки, чайник и вазу с печеньем, разлила чай и подвинула чашку ко мне. Немного отхлебнув, я, молча, продолжила рассматривать дом, его окна, разукрашенные ставни, любовалась обычной кирпичной трубой, черепицей на крыше, проводя пальцем по изгибам и углам, ощущая притаившееся счастье. Под его окнами стояла маленькая скамейка, цветник с совсем, крошечными цветами.

Тут я увидела, как Анна наблюдает за мной и мне стало неловко, за слишком долго повисшую паузу. Отложив быстро дом в сторону, я наконец-то решила отдать должное и узнать у неё, откуда в действительности берутся все эти невероятные поделки. И Анна с удовольствием на правах хозяйки стала рассказывать разные истории об этих удивительных вещах и мастерах, которые действительно серьёзно занимаются этим ремеслом. Чай был ароматным, печенье таяло во рту, беседа так сильно увлекла нас обеих, и думаю, со стороны могло показаться, что мы давние знакомые, коротающие время в приятной компании друг друга.

Допив чай и выждав для приличия, ещё пару минут, я снова переключила наше внимание на дом, на то, как замечательно выглядят занавески за оконными рамами, кота сидящего на ступеньке, на вазон с цветами, стоящий у парадной двери. Улыбнувшись, Анна сказала, что этот дом-сувенир у них появился уже давно, поэтому если я захочу его купить, то она сможет сделать на него хорошую скидку. На том и сошлись, я влюбилась в эту поделку с первого взгляда, зная наперёд, что обязательно куплю, от неё веяло таким уютом и теплом, что это ощущение вызывало во мне внутренний трепет и некую дрожь. Пытаясь первоначально скрыть свои настоящие чувства, которые вызвал во мне этот небольшой дом при нашем с ним знакомстве, и от бесспорного желания обладать им, я, наконец, перестала сдерживаться себя, и радостно вслух заметила, что сама была бы не против жить в нём и наслаждаться всем этим. Оставшись довольной моим выбором, не спеша, продолжая рассказывать уже о самой себе, Анна, аккуратно упаковала его в коробку, положила в пакет и протянула мне.

Переполненная невероятными эмоциями, и тем, что я так замечательно провела время в этой мастерской, поняла, что даже не заметила, как прошло почти два часа. Сердечно поблагодарив ещё раз хозяйку за чай, уют и атмосферу, воодушевлённая своей покупкой, вышла на улицу. Сейчас колокольчик взволнованно, нервно дёргался, дребезжал и отплясывал мне своё «торопись, торопись». Посмотрев вокруг, я поняла, что усилился ветер, и по нависшему небу стремительно, очень быстро проносились тёмные, бесформенные тучи с рваными краями. Ещё раз, оглядевшись по сторонам, решила, что не буду сегодня больше искушать свою судьбу неизвестным, и пошла назад тем же путём, откуда и пришла.

В приподнятом настроении, невероятно счастливая, я вышла на знакомый уже мне шумный, гудящий перекресток, и, пройдя по нему, зашла в небольшой магазинчик, решив купить там что-нибудь для перекуса в гостинице. Желание сейчас идти ужинать в кафе, где было полным-полно народу, отсутствовало, хотелось дольше сохранить в себе те мгновения и ощущения необычайного комфорта от этого небольшого путешествия в полном одиночестве, от только что прожитых мною впечатлений и какого-то небывалого внутреннего настроя на всё это.

Быстро справившись со своими покупками, я почти сразу села в подъехавший автобус, который без пересадок, напрямую подвез меня до нужного места. Находясь непосредственно в транспорте, в тесноте среди людей, ко мне пришло понимание, что они совсем не мешают, а даже наоборот, делают этот день под конец каким-то более правильным и более завершённым, поэтому быстро переменила своё решение относительно дальнейшего одиночества. Недалеко от гостиницы, где снимала номер, находилось небольшое, уютное кафе, и я решила зайти в него, выпить чашку кофе, наслаждаясь при этом прекрасным видом из окна. Стремительно надвигались сумерки, на улице загорелась иллюминация, всевозможные огни, парочки неспешным шагом прогуливаясь, проходили перед окном, а я довольная и уставшая одновременно сидела за столиком, пила кофе, любуясь вечерним городом. На душе было спокойно.

Город меня не отпускал, манил обратно, поэтому оставив свои покупки в номере, я решила всё же ещё немного прогуляться до ближайшего фонтана и побыть среди этого шума. Сидя на лавочке, легко разговорилась с молодой парой. Оказалось, что они тоже были туристами и теперь с большим азартом, перебивая друг друга, стали делиться прожитым днём, увиденным и теми впечатлениями, которые захватили их. Внимательно выслушав эти трогательные переживания, тоже с радостью и теплотой рассказала им свою историю знакомства с городом и о замечательной сувенирной лавке, где приятно провела сегодня время. Посидев вместе ещё какое-то время, молодые люди распрощались со мной, и ушли гулять дальше.

А я, наконец, полностью опустошённая, еле передвигая ногами, уставшая и сонная, поднялась в свой номер и сразу упала на кровать. Очень сильно клонило в сон, но мой внутренний строгий тиран и деспот, давно приручивший к порядку, чистоте, не дремал и заставил встать, переодеться, убрать всю одежду в шкаф, принять душ, и только после всего этого можно было вновь расслабиться и снова лечь в постель. В этот вечер, не заметно для себя, я почти моментально уснула, что было абсолютно не свойственно мне. Приучив себя за долгие годы к тому, что перед сном обязательно надо что-то почитать, сегодня даже не вспомнила о своей традиционной привычке. Похоже, друг Морфей стремительно унес меня в страну грез, даже не моргнув при этом глазом.

Но этой длинной, ночью мне приснился довольно странный и в тоже время удивительный сон. Мне снилось, как я что-то долго сначала искала у себя дома, перебирая вещи, и плакала, из-за того, что никак не удавалось это найти. Потом я уже брела по довольно темному и слишком мрачному лесу. Стволы деревьев в этом лесу были невероятно кривыми и сгорбленными, крючковатые ветки, при любом удобном случае, цепляли мои волосы, дёргая их, путая, а сучки так и норовили попасть прямо в лицо. Под ногами торчали огромные корявые корни, которые порой выглядели как огромные ухабы, вздыбившись над травой, они выглядели устрашающе, а некоторые были настолько громоздкими, что в неимоверном страхе приходилось перелезать через них или обходить. Больше всего удручали огромные поваленные деревья, которые напрочь преграждали мне собою путь. Было невероятно трудно передвигаться через всё это, но в то же время, какая-то сила вела меня неукоснительно вперёд, давая веру и надежду на спасение. И мне действительно очень хотелось как можно скорее выбраться из этого ужасного и жуткого леса. Поэтому во сне, из последних сил, но я упорно продолжала идти только вперед.

Постепенно бурелом и чаща стали меняться, окружающее меня пространство становилось всё более светлым, и уже сквозь ветви деревьев стали пробиваться редкие солнечные лучи. Страх, что окончательно заблудилась, постепенно улетучился, хотя я по-прежнему не знала, куда мне идти дальше, и как выбираться из этого странного места. Наконец лес окончательно поредел, стал приятным местом для прогулки, шагалось уверенно и легко, а на зеленой лужайке появились даже цветы. Пройдя сквозь большую поляну, я вышла на ровную тропинку и, идя по ней, увидела вдали блестящую от солнца широкую реку. Наконец, лес остался позади, и вот моему взору предстало открытое пространство, в низине которого стоял красивый двухэтажный дом.

Он был окружен высокой изгородью-садом и всевозможными цветами. Во сне, я очень обрадовалась этому дому, и сразу поспешила укрыться за его стенами. Подойдя поближе, к огромной радости увидела, что ворота были настежь открыты, но это обстоятельство никак меня не насторожило. Зайдя в них и увидев дом вблизи, меня удивил тот факт, что где то я его уже видела, но ни как не могла вспомнить где. И эту скамейку, и эти окна. В результате испугавшись неизвестного и того, что могу оказаться незваным гостем, решила спрятаться за ближайшими кустами и сначала отсюда понаблюдать, кто же всё-таки здесь живет? В прошествии некоторого времени, когда никто так и не появился, а вокруг по-прежнему было только слышно пение птиц и шелест листвы, я решила набраться смелости и заглянуть внутрь этого большого дома. Он манил меня и пугал одновременно.

Поднявшись по ступенькам, уверенно потянула на себя дверь и зашла внутрь. Моему взору предстала прихожая, которая вела с одной стороны в большую и светлую гостиную, где стояли диваны и кресла, а на полу был мягкий и яркий ковер. На низеньком столике перед диваном стояла ваза с цветами и лежала раскрытая книга. Заглянув в нее, я отчётливо увидела и прочитала слово, «вспомни», перелистав остальные страницы книги, удивилась тому, что они оказались совершенно пустыми. Положив книгу на место, я прошла вглубь комнаты. Возле окна стоял шкаф, за дверцами которого располагался большой старинный корабль с парусами. Одно окно было настежь распахнуто в красивый сад, и ветер игриво развевал легкую прозрачную штору.

Оглядевшись вокруг и зачем-то громко поздоровавшись, я не уловила никаких звуков, как будто дом был пустым. Почувствовав усталость, почему-то во сне, мне так захотелось отдохнуть на этом мягком и уютном диване, что ноги сами подошли к нему. И как только я успела на него присесть, раздался оглушительный звон и я — проснулась. Оказывается, это звенел мой будильник на телефоне. Еще, какое-то время, после стремительного пробуждения, я никак не могла понять, где нахожусь на самом деле, реальность медленно выводила меня из этого яркого, необычного сна и того оцепенения, произошедшего от столь резкого пробуждения. Немного позже на меня нахлынули воспоминания самого сна, пережитых в нём ощущений, они каким-то особенно ярким невероятным потоком заставили задуматься и пробудили двойственные ощущения.

Постепенно разум привел меня окончательно в чувства, и я поняла, что это был всего лишь беспокойный сон, но в свою очередь, он действительно оказался столь запоминающимся, что даже после завтрака никак не хотел выходить из моей головы. Завтрак в гостинице, проходил всегда в одно и то же время, предполагая приятное время препровождение, но сегодня я была в состоянии некой заторможенности и полного отсутствия аппетита. Немного погодя, поднявшись на свой этаж и зайдя в номер, мне почти сразу на глаза попалась упаковочная коробка, и я сразу вспомнила про купленный накануне мною в лавке сувенир.

Немедленно и с большим нетерпением распаковывая его, мне стало любопытно, так ли похож этот дом на тот, который видела в недавнем сне. Волнуясь, осторожно, с трудом вытащив его, сразу стало ясно, что в своем сне я была именно в нём. Это было просто настолько невероятно и удивительно, как мог вчерашний день получить интересное продолжение в моем сне. И еще удивительным было и то, что сама ночь пролетела для меня так быстро, незаметно, что даже не было возможности проснуться раньше времени. Не придавая больше значения всем этим совпадениям, отстранившись, я моментально вспомнила про свои далеко идущие планы относительно сегодняшнего дня и стала листать блокнот.

Но надо было торопиться, ведь у меня на сегодня оказалась запланирована очередная и довольно длительная экскурсия с посещением музея. Весь день задолго был расписан на задачи и распределён. Сегодня мне не пришлось никуда идти, бежать, так как автобус сам подъехал к гостинице и, забрав своих туристов, повёз к назначенному месту. Сидеть в автобусе оказалось довольно неприятно, духота действовала на нервы, солнце нещадно слепило глаза, а задвинув плотно штору на окне, мне в итоге практически не было видно самого города, окружающих его пейзажей и я уже пожалела, что в этом дискомфорте придется ехать больше часа. Ну а из-за слишком больших пробок на дороге это наверняка выйдет ещё дольше. Экскурсовод бодрым и весёлым голосом пыталась привлечь к себе всеобщее внимание, настраивая всех нас только на позитив, давая дополнительную информацию о том, какие еще можно будет в дальнейшем посетить экскурсии. И только после этого она с большим вдохновением начала погружать всех собравшихся в атмосферу исторического мира прошлого, со всеми вытекающими подробностями, нюансами и деталями. Экскурсовод оказалась большим профессионалом, не жалея при этом своих эмоций для нас и я действительно целиком, сразу ушла в новые для меня факты, легенды, мифы и за весь длинный день так ни разу больше и не вспомнила про свой довольно странный сон.

Освободилась я только поздно вечером, когда уже начали сгущаться сумерки и, понимая, что очень голодна, пошла на поиски ближайшего кафе. Наконец, устроившись и вкусно поев, приняла решение, что сейчас вернусь в свой номер и сразу лягу спать, во мне чувствовалась какая-то особо изнуряющая усталость и от слишком большого объёма информации и от увиденного тоже. Изнемождённая голова не желала больше ничего, ни видеть, ни слышать, ни думать и переваривать, а хотела только одного — тишины и отдыха. Но как только я вышла на улицу и услышала чарующие звуки играющего где-то по близости саксофона, мою усталость сняло как рукой, и, как будто находясь под гипнозом, не задумываясь, поплыла туда. Разум уступил место мечтательности и ощущению полного счастья, умиротворения, невероятного восприятия внутренней красоты и гармонии. Восхитительная мелодия, проникая глубоко внутрь, успокаивала, не отпускала, всё больше завораживая и очаровывая, когда я, находясь в полном восторге, не обращая внимания ни на кого, шла на этот пленительный звук.

Рядом был небольшой парк на заднем плане, которого располагался ресторан. Думаю, таким образом, организаторы привлекали своих посетителей, но сейчас для меня это было неважно, так как в безветренную погоду игру саксофона было прекрасно слышно даже на расстоянии. Присев на свободную лавочку, я просто наслаждалась прекрасной и виртуозной игрой, а музыка лилась и лилась. Мысли мои унеслись сначала в такую даль, погрузив в свои несбыточные мечты, затем они плавно перетекли в прожитый день, то и дело вновь возникая в пережитых, наполненных яркими событиями фактах. Через какое-то время к лавочке подошла мама с двумя детьми, они о чём-то бурно спорили и мое очарование музыкой, в объятиях вечернего города стремительно пропало.

Спустя какое-то время и находясь уже в кровати, ко мне вновь вернулось это романтическое настроение, переходящее в щемящее чувство тоски от какой-то недосказанности в своей жизни. Быстро накинув плед, я вышла на балкон и свежий воздух, окончательно разбудив, взбодрил, а ночной город тысячами огней, снова манил и звал меня на свидание с ним, просил пройтись по его улицам, приглашал заглянуть в дворики и парки, посидеть в уютном кафе. Поддавшись соблазну и его очарованию, своему вдохновению и атмосфере встречи с приятным, мысленно я уже бежала к нему на свидание по освещённым аллеям, одевалась, торопясь и боясь опоздать. Но увидев женщину, идущую под руку с мужчиной и вспомнив, что я совершенно одна, желание тут же угасло. Подкатившая к горлу тоска, остро напомнила об одиночестве. Было печально осознавать, что у меня нет возможности опереться даже на дружескую руку. Зайдя, в расстроенных чувствах обратно, я включила лампу возле кровати и решила почитать перед сном книгу. Но вместо этого взяла свой блокнот и, полистав его, задумалась внести небольшие коррективы на ближайшее будущее.

Раньше, каждый раз, перед тем, как заснуть, я тщательно обдумывала свой завтрашний день. Именно завтра я решила дать себе передышку от изобилия информации и музеев, просто погулять по знаменитым паркам без экскурсовода и компаний других туристов. Рассмотрев внимательно карту, быстро проложила несколько маршрутов, записав всё это подробно в блокнот, особо не полагаясь на свою память. Необходимо было точно знать, как и на чём туда можно будет завтра добраться, а сделав записи и уложив эту информацию в свою голову можно было больше ни в чём не сомневаться. Моя жизнь была вполне размеренной и предсказуемой, так как я всегда и во всем любила порядок, знала куда хочу, и что хочу, не переносила никаких неожиданностей и сюрпризов, они меня быстро выводили из состояния равновесия, иногда вызывая даже небольшую душевную панику. Иначе говоря, неопределённость почти всегда выбивала почву из-под моих ног, и я начинала чувствовать себя, как рыба, выброшенная жизнью на жаркий берег. Неопределённость пугала меня так же сильно, как что-то неизведанное и слишком непонятное, я становилась сразу слишком неуверенной, очень мнительной и тревожной. Планирование же, всегда вселяло оптимизм и веру в то, что у меня всё под контролем и всё хорошо.

Наконец, выключив свет в номере, я опять потянулась к окну и невольно залюбовалась огнями ночного города. Примирившись уже с тем, что будоражащее мою кровь ночное свидание неожиданно отменилось, и мысленно пожелав всем спокойной ночи, легла спать. Ворочаясь в кровати с боку на бок еще какое-то время, я вспомнила свой вчерашний недоглядевший сон. Но сейчас он, не задержался на долго, а как-то очень легко и быстро упорхнул из мой сонной головы. Все события этого длинного дня, яркими картинками проносились перед глазами, быстро мелькали, сменяя друг друга, как своеобразный, снятый памятью фильм, постепенно путаясь и переплетаясь в последовательности и содержании. Я лежала счастливая и умиротворенная, всё больше погружалась в состояние долгожданного сна.

В эту ночь мне опять приснился почти тот же самый сон, где я опять бродила по странному, тёмному лесу, только с одной лишь разницей, что намеренно уже искала тот самый дом. Почти зная дорогу и не удивляясь этому, я, во сне, спешила на встречу с ним. Только теперь передо мной откуда-то появлялись всевозможные дополнительные препятствия, которые вновь преграждали собою путь, ведущий к нему. Проявляя во сне, неимоверные усилия, мне приходилось карабкаться в крутую гору, затем проваливаться в воду и даже идти по нависшему над пропастью мосту. Пройдя в итоге все эти немыслимые испытания, я почти сразу, как, только увидела этот дом, рыдая, бросилась к нему, как к лучшему другу и утешителю. Во сне мне казалось, что, только переступив порог этого большого дома, больше похожего сейчас на крепость, непременно буду чувствовать себя очень счастливой и защищённой. Открытые ворота вновь приглашали войти, я уже поднималась по ступенькам, идущим в дом, взялась за дверную ручку, как вдруг в тишине раздался громкий стук, который в результате почти мгновенно разбудил меня.

Пока я в полном недоумении пыталась понять, что это, был ли стук реальным или это просто опять игра воображения, как в мою дверь снова постучали, настойчиво и очень громко. Накинув на себя одеяло и открыв дверь, поняла, что там никого нет. Выглянув для убедительности в коридор, увидела мальчика лет трех-четырех, который подбежал к очередной двери и постучал снова. Сначала я подумала, что малыш заблудился, но он, увидев меня, с испуганным видом шалуна, пробежал мимо и юркнул в номер, находящийся в конце коридора. Пока я задумалась, через мгновенье увидела вновь высунувшуюся любопытную голову мальчика, а в номере, который располагался напротив меня, вдруг тоже открылась дверь и сонный мужчина, тоже закутанный в одеяло, спросил хриплым голосом, что мне от него надо? От неожиданности, я, почему то растерялась и вдобавок глупо и несвоевременно пожелала ему доброго утра, затем только успела пожать плечами, как он что-то пробурчав себе под нос, отвернулся, и дверь закрылась обратно.

Оставшись в полном недоумении, и, наконец, тоже закрыв свою дверь, окончательно поняла, что это не самое приятное и доброе утро в моей жизни, а когда, наконец, увидела на часах, что ещё нет и шести, очень расстроилась. Мало того, что я испытала неловкость из-за этого происшествия перед соседом, совсем не сумев объяснить, кто на самом деле был виновником его столь раннего пробуждения и кто на самом деле стучал к нему дверь, так ещё поняла, что засыпать за полтора часа до предполагаемого мною подъема, нет уже никакого смысла. В довершении всего, лежа уже в кровати вспомнила свой странный сон и расстроилась еще больше, потому что две ночи подряд бродить по лесу, а потом бежать к дому — это уже было слишком. Что этот сон хотел мне сказать или может предостеречь? Почему я второй раз подряд просыпаюсь в самый неподходящий момент, оставаясь в полном неведении относительно него?

Размышляя обо всём этом, я приняла душ, заправила кровать и так как надо было себя чем-то ещё занять, чтобы привести мысли в порядок, не раздражаясь дальше, решила продолжить читать любовный роман, начатый мною ещё в поезде. Но, как только мой взгляд упал на дом-сувенир, я взяла его в руки, и фантазии пошедшей ночи нахлынули на меня с новой силой, унеся с собой в мир несбыточных надежд и иллюзий. За этим последовали и обрушились воспоминания, где я была молодой, но не всегда счастливой и не всегда беззаботной как того хотелось бы. Внезапно, словно очнувшись от своих мыслей, как от сна и посмотрев на часы, мне сразу стало понятно, что продолжать читать, не было уже никакого смысла. Время осталось только на то, чтобы быстро привести себя в порядок, и спуститься на завтрак этажом ниже.

Занимая свободный столик, я окинула взглядом завтракающих и увидела знакомого мальчика. Его мама рассказывала соседке по столу, что они прилетели сегодня рано утром и только недавно заселились в гостиницу. Получается, по всей видимости, пока мама беспечно распаковывала свои чемоданы, малыш был предоставлен самому себе, развлекаясь таким довольно странным способом. Отдав должное персоналу, за прекрасное обслуживание и сервис, я совсем расслабилась, разомлела. Завтрак был вкусным, сытным, я сегодня выбрала овсяную кашу с маслом, блины со сгущенным молоком, сыр и, конечно же, кофе.

Перебирая в голове утреннее приключение, даже не заметила, как ко мне за столик подсел незнакомый мужчина. Подняв на него глаза, моя ложка на миг замерла в воздухе, внутри всё сжалось от растущего раздражения. О небеса, это был сосед, живущий напротив моего номера, который сейчас нахмуренным взглядом буравил меня, и этот взгляд точно не предвещал ничего хорошего. Без всяких излишних любезностей и церемоний, мужчина сразу же спросил, зачем все-таки я его так рано разбудила, потому что в итоге, он, как оказалось, так и не смог больше заснуть, поэтому не выспался. Услышав его вопрос, у меня сначала возникла неловкая пауза из-за большого не желания ничего объяснять, но потом, взяв себя в руки, мне всё же пришлось рассказать ему правду.

Молча выслушав меня, он недоверчивым взглядом посмотрел сначала на мальчика, потом снова на меня, и видимо мой рассказ показался ему не вполне убедительным. Понимание, что он не верит, окончательно разозлило и вывело меня из себя. Теперь я с раздражением смотрела на него, правда, это никак не повлияло на его аппетит, разглядывая меня в ответ, он ел быстро и даже с большим удовольствием. Волнуясь от его спокойствия ещё сильней, я стала злиться уже на себя, за то, что вынуждена была, оправдываться, хотя никто меня об этом и не просил. Дальше мы оба ели молча, вернее, я пыталась, есть под его пристальным взглядом, изредка тоже поглядывая на него. Наконец, закончив, есть, мужчина, словно сделав большое одолжение, сообщил, что взял напрокат машину, и что если я согласна составить ему сегодня компанию, будет ждать меня на улице примерно через двадцать минут. Он ещё посидел какое-то время, внимательно продолжая разглядывать меня, и ничуть не смущаясь этим, затем, наконец, встал.

От такого напора и наглости, я умудрилась поперхнуться кофе, и пока краснела и откашливалась, мой визави удалился, остановившись и удивленно посмотрев, издали снова, словно примеряя, не поторопился ли он со своим приглашением. Было непонятно, сожалел он о своем предложении или наоборот хотел убедиться в моем согласии, только взгляд его глаз насквозь пронзительный оставил во мне растущее смятение и желание куда-то немедленно убежать. Поднявшись к себе в номер, я решила не мешкать и стала хаотично собираться. Бегая по номеру и непонятно от чего волнуясь, навела сама себе невиданную суету. И это всё из-за соседа, я боялась, что он в любой момент может постучать, а так как у меня не было больше никакого желания вновь увидеть его, пришлось спасаться бегством. Видимо утреннее недоразумение, он воспринял как за своеобразный флирт или некое проявление интереса с моей стороны к его персоне, а это для меня было совершенно неприемлемо. Поэтому взяв ветровку, сумку и зонт, я торопливым и уверенным шагом направилась к лифту, не ожидая никакого подвоха.

Оставив на стойке администратора ключи от своего номера, я только успела выйти на улицу, как тут же столкнулась с ним лицом к лицу. Если глядя на меня со стороны, сейчас наверняка читалась явная растерянность и даже паника, то он, наоборот ничуть не удивился моему появлению, не смутился и вполне дружески добавил, что забыл свой телефон в номере, поэтому попросил любезно подождать его несколько минут. Обескураженная таким поворотом событий, как вкопанная и пригвожденная к месту, я осталась стоять у двери. Меня просто взбесило, почему он был так уверен в том, что я бегу именно к нему, а не от него, но он уже забежал в холл, а я так и осталась стоять в недоумении с открытым ртом. Какой чудовищный бред, пронеслось в моей голове. Почему мужчины считают, что весь мир и женщины в первую очередь крутятся только вокруг них.

Расхаживая по тротуару, я не знала, что же мне теперь делать дальше, либо дождаться его и как вежливый человек, объяснить, что у меня на сегодня есть свои грандиозные планы, либо просто плюнув на всё, уйти. Так как я была к тому же ещё и идеалисткой, и душевное спокойствие было очень важной составляющей моей жизни, поэтому покорно осталась ждать, не желая причинять человеку излишнего беспокойства. Кто его знает, вдруг не найдя меня на улице, он будет искать в гостинице? Пока я терпеливо топталась на месте, при этом нервничая и придумывая, как всё ему объяснить более доступно….

— Вадим, — сказал он мне вдруг на ухо, от неожиданности я дёрнулась, и в ответ протянула свою руку.

— Оля, — ответила я и он, глядя в мои глаза, протянул руку тоже.

Что мне делать? Опять он своей непредсказуемостью вывел меня из собственного равновесия. Его внезапное появление и улыбка до ушей, конечно же, застали врасплох. К тому же я, как, оказалось, ещё стояла рядом с его машиной, и пока смущаясь, пожимала ему руку, он быстро открыл дверцу и пригласил меня сесть.

— Вадим, давайте в другой раз, сегодняшний день уже запланирован мною целиком, — сказала я вежливо.

— Оля, не отказывайтесь! Я предлагаю вам чудесную, просто шикарную морскую прогулку на настоящем корабле. Уверен, вы будете в полнейшем восторге.

Всё это он сказал, как бы, между прочим, и скорей всего из вежливости или простого желания сделать приятное, решила я. Но почему-то в результате от услышанного предложения, открыла рот и вдруг сказала:

— Наверно это очень дорого?

— Не беспокойтесь, мой друг — капитан, это он пригласил меня, ну а я получается — вас.

— Почему именно меня?

— У меня кроме вас, здесь нет знакомых, мы с вами виделись уже два раза, когда вы ко мне постучались утром, ну и ещё сейчас — за завтраком.

— Вы всегда так спонтанно и наобум выбираете себе друзей?

— Нет, но именно вас захотелось непременно взять с собой. Я пока сам ещё не знаю почему. Всё же давайте поторопимся, ведь корабль, не такси, ждать долго не будет. Решайтесь, таких шансов может больше не быть…

Находясь в смешанных чувствах, я, конечно, колебалась, но в то же время дала ему руку, машинально садясь в машину, и он закрыл за мной дверь. Пока пыталась от некого помешательства прийти в себя, обдумывая правильность такого слишком спонтанного решения, Вадим тоже сел за руль, и вот мы уже поехали. Со стороны было заметно, что он довольно уверенно двигается и маневрирует в большом потоке транспорта, при этом ещё вдобавок рассказывая о самом капитане, друге его детства. Я же наоборот слушала всё это очень невнимательно, практически не вникая в разговор, так как до меня только что начала доходить абсурдность и суть всего происходящего. Просто сейчас сидя рядом с ним, до конца не могла поверить, как так получилось, что я по доброй воле, села в машину к абсолютно незнакомому мужчине, который везет меня неизвестно куда, зачем и только всё из-за того, что меня обещали покатать на корабле. Ну, прямо как маленький ребенок, которому обещали просто конфетку.

Это было немыслимо, что я, находясь от его невероятного предложения в какой-то странной эйфории, напрочь выключила свою голову, инстинкт самосохранения, решившись на такое безумство. Реальность происходящего повергла меня в шок, легкомыслие и полное отсутствие здравого смысла, логики в своих поступках ошеломили меня. Теперь я, с ужасом понимая свою оплошность, всем телом вжавшись в кресло машины, ехала, молча, не ожидая уже ничего хорошего. Поэтому, если бы Вадиму пришло в голову что-то у меня переспросить, я попросту не знала, что ему ответить. А он, находясь видимо в отличном настроении, вдруг начал рассказывать о своей большой любви к этому великолепному городу.

Когда наш автомобиль проехав по каким-то узким улочкам, втиснулся в ещё более узкий, абсолютно безлюдный переход, я от страха даже перестала дышать.

— Ну, вот мы и приехали, — сказал он вполне довольным тоном и, повернувшись ко мне, широко улыбнулся.

— По-моему вы завезли меня в какой-то тупик, здесь нет, не только корабля, моря, а какой-то сплошной тёмный и мрачный двор.

По всему моему телу побежали мурашки, моя буйная фантазия расцветала на глазах и теперь рисовала ужасные сцены. Видимо заметив в моих глазах страх, Вадим задумался.

— Оля, ни чего не бойтесь, просто доверьтесь мне. Вы даже себе представить не можете, куда я вас сейчас поведу.

— О, поверьте, как раз это я себе и представляю! Но как же ловко вы заманили меня в свои сети!

— О чём вы? Понял, Оля, вы думаете, я хочу воспользоваться вами? Глупости, говорю вам, ничего не бойтесь. Готов поспорить на что угодно, что вы такого точно не ожидаете, правда я не уверен, как к этому отнесётся мой друг-капитан, и лучше вам при всём этом будет надеть платье.

— Что за нелепость! Вы о чём и где я сейчас вам возьму здесь платье? И мне кажется, что если мы действительно идём на корабль, в джинсах будет намного удобней.

— Нет, в то место, куда мы сейчас с вами направимся, женщине лучше в брюках не ходить, это вызовет, несомненно, любопытство других, а это нам совсем ни к чему.

— Почему-то мне кажется, что я вас совсем не понимаю. Вы здоровы или это плод вашей фантазии, и вы случайно не душевно больной? Может у вас психическое расстройство?

После этих слов Вадим громко рассмеялся, и мне стало так жутко от этого смеха, что я готова была с криками выбежать из машины и бежать дальше сломя голову. Но вот только от страха, мои ноги отказывались слушаться, а всё тело колотила нервная дрожь. Вадим в это время открыл дверцу машины с моей стороны и крепко взял меня за руку.

— Оля, прошу вас успокоиться и полностью довериться мне. Вам понятно? И тогда я гарантирую вам полную безопасность.

— Хорошо, — выдавила я, находясь почти в обморочном состоянии и идя за ним, как безмолвная овца на заклание.

Пройдя узкий двор, мы остановились перед обычной дверью, и зашли в само здание, по всей видимости, с какого-то чёрного входа, но в итоге поднявшись по ступенькам вверх, оказались в самом обычном торговом центре. Выдохнув с подступившей внезапной радостью, я чуть не села на пол от облегчения, и той слабости всё ещё подгибающихся от страха ног. Ругая себя мысленно за чрезмерную мнительность, и то, что почти довела себя этим до обморочного состояния, теперь старалась просто успокоиться.

— Оля, сходите, и купите себе платье, и чем длинней оно будет, тем для вас лучше. Желательно чтобы оно вообще было до пола и никаких голых плеч. Встречаемся примерно через час здесь же. У меня есть свои дела, к тому же я думаю, с выбором платья вы отлично справитесь и без меня.

— Почему вы так уверены, что я приду? И вдруг я не смогу выполнить ваше условие.

— Вы придёте. Я знаю, иначе не пригласил бы вас.

— Откуда такая уверенность?

— Вы другая…

— Какая ещё другая, я вас совсем не понимаю. Хорошо! Конечно же, вы можете надеяться на что-то, но я сама, например, совсем не уверена, что приду и не хочу этим вводить вас в заблуждение. Хотя, признаюсь, вы действительно заинтриговали более чем.

— Не упускайте шанс, именно он во многом изменит вашу жизнь.

— Звучит и обнадёживающе и зловеще. Может меня и так всё устраивает?

— Не думаю, поторопимся, время идёт.

Погуляв по магазинчикам, мне всё-таки удалось найти элегантное длинное платье с рукавами. Платье было приглушённого синего оттенка, абсолютно в классическом стиле и особо ничем не выделялось. Его только украшала юбка-плиссе, которая придавала во время ходьбы особую женственность, и в тоже время лёгкая ткань позволяла добиться некой воздушности и может быть лёгкости.

Убрав ветровку и джинсы с футболкой в пакет, я мысленно порадовалась тому, что на ногах у меня оказались простые и очень удобные балетки. Посмотрев ещё раз в зеркало, и оставшись вполне довольной собой, вышла из этого магазинчика. Мысли невероятным потоком будоражили сознание от безрассудности моего поступка, относительно предстоящего приключения. А то, что это будет настоящее приключение, я уже в этом ни сколько не сомневалась. Столько тайн и интриг предшествовало только тому, прежде чем окончательно передо мной раскроется настоящая правда. Проходя мимо павильона с платками, палантинами, мой взгляд задержался на них и чтобы совсем быть уже в теме, я решила выбрать к платью контрастный большой платок нежно-голубого цвета, с кистями по краям и, накинув его на плечи, поняла, что нравлюсь своему отражению. Не знаю почему, но мне показалось, что на корабле обязательно будет гулять ветер, может оказаться, что в одном платье будет слишком прохладно, поэтому платок будет вполне уместен. Не могу же я надеть на это великолепное платье из-за своей недальновидности какую-то потускневшую ветровку.

Идя по торговому центру и погрузившись в себя, я занималась небольшим анализом, пытаясь заранее спрогнозировать какие-то моменты, но понимала, что для этого у меня слишком мало информации. Я боялась всего непонятного и любыми путями, всегда старалась избегать этих ситуаций, но сейчас во мне происходила настоящая внутренняя борьба, борьба противоречий. Моя логика энергично спорила с беспредельным безрассудством, которое просто кричало, что хватит жить прежними мерками, хватит быть ханжой и моралисткой. Что надо быть спонтанной, лёгкой и безоговорочно верить в своё непременное счастье. Вдруг я замерла на месте когда поняла, что незаметно для себя подошла к назначенному месту встречи, таким образом, окончательно решив свою судьбу на сегодняшний день или может на ближайшие часы.

Увидев меня, Вадим неожиданно присвистнул, улыбнулся, и я заметила, подойдя ближе, странный блеск в его глазах. Дав мне руку при спуске с лестницы, он вдруг остановился, его глаза моментально стали серьёзными, многообещающими, а я, растерявшись от неожиданности, свой нервозностью и страхом, кажется, разрушила его сиюминутные планы.

— Вижу, вы готовы, выглядите просто шикарно! — в его руках оказалась теперь большая дорожная сумка и, забрав мой пакет из рук, он убрал его к себе, пояснив, что так будет удобней. Он выглядел слишком спокойным, и казалось даже будто на его лице, вновь начала блуждать еле уловимая улыбка, которая ещё больше заставила меня задуматься над тем, а правильно ли я поступаю? Бесспорно, я сильно нервничала, но действительно была готова решительно и бесповоротно шагнуть в таинственную неизвестность.

— Надеюсь, я останусь жива? — выпалила я вдруг неожиданно для себя как будто в шутку, посмотрев на него испуганными глазами.

— Не сомневайтесь, — и он вновь крепко взял меня за руку и повёл к тому же выходу.

На улицу обратно мы не вышли, как я того ожидала, а дойдя почти до двери, повернули направо, и зашли в тёмный и довольно узкий проход, в конце которого оказались возле винтовой лестницы, идущей куда-то высоко на верх.

— Нам надо подняться по этой лестнице, до самого верха, она достаточно крутая, высокая, поэтому, вы идите вперёд, не торопясь, здесь нет перил, ну а я в случае чего буду вас подстраховывать.

— Вадим, а тут нет другого подъёма?

— Нет, идите! Нам надо торопиться…

Поддерживая подол своего платья, и держась правой рукой за стену, я довольно быстро осилила несколько пролётов. Через маленькие и тусклые стёкла свет, проникавший с улицы, моментально рассеивался во мраке, и его было явно недостаточно, чтобы чувствовать себя более уверенной и спокойной. Остановившись передохнуть и глянув зачем-то при этом вниз у меня, закружилась голова, внутри всё похолодело, и я быстро прижалась к шершавой, холодной каменной стене спиной, ощущая её пористость ладонями, и замерла. Страх сковал меня, и я встала, как вкопанная, боясь даже пошевелиться.

— Оля, вы чего?

— Я всё, боюсь,… высоты… не могу, — Вадим, молча обойдя меня, взял за руку и уверенно потянул за собой.

— Не смотрите больше вниз, хорошо, а только под ноги.

Так мы довольно в медленном темпе добрались до самого верха. Здесь оказались на площадке тесно прижатые друг к другу, пока Вадим с большим усилием не открыл железную, скрипучую дверь. Пройдя в нее, мы, наконец, вышли на достаточно освещённое, по сравнению с той лестницей, пространство, некую площадку, которая скорей всего напоминала мне теперь парадную очень ухоженного и добротного подъезда.

— Оля, давай перейдём на ты? — я, в знак полного согласия, молча, кивнула головой, — сейчас мы спустимся с тобой вниз и сразу выйдем на улицу, и чтобы ты там ни увидела, прошу держать себя в руках, прошу отнестись максимально ко всему спокойно, никакого визга и истерики.

— Истерики? У меня никогда в жизни не было истерики, Вадим, ты меня пугаешь, скажи, там очень опасно?

— Нет, просто твой разум, возможно, откажется верить твоим же глазам. Пошли, сейчас спуск будет удобным, смотри, здесь даже есть красивые перила.

Он пытался отвлечь меня от предстоящих потрясений, но я уже ничего не понимала, не хотела и не слушала его, во мне быстро нарастала паника и ужас от предстоящих, по всей видимости, потрясений.

— Я больше с тобой никуда не пойду, передумала или объясни, боюсь…, — повернувшись обратно к двери, из которой мы только что вышли, я хотела открыть её обратно, но наткнулась на абсолютно пустую и гладкую стену. Не веря глазам и разглаживая стену руками, подумала, что схожу сума.

— Вадим, куда делась дверь, мы только что вышли с тобой вот отсюда…, Вадим?

— Пошли скорей, Оля дай мне руку, ты увидишь всё сама.

— Нет!

— Оля, успокойся, возьми себя…

— Нет! Я больше никуда не пойду, ничего не хочу! Скажи мне, пожалуйста, что происходит? — но Вадим, больше не слушая меня, подхватил на руки и стремительно стал, спускаться вниз.

— Отпусти, я не хочу ничего видеть, ничего не хочу знать! — закричала я в ужасе.

— Нет! Пойми, отступать нам больше уже некуда, теперь хочешь ты того или нет, должна будешь увидеть всё своими глазами и только тогда я тебе объясню, иначе…, поверь мне, всё будет хорошо, просто ты будешь немного шокирована. А может и много…, — и он, не раздумывая, толкнул дверь настежь ногой, яркий солнечный свет на миг ослепил мне глаза, так мы из сумерек подъезда вышли, наконец, на улицу. Когда он поставил меня на ноги, я действительно была поражена тем, что увидела.

Это было просто невероятно, но выйдя за дверь, мы оказались в каком-то совершенно непонятном для меня месте. Напротив нас находилась пристань, и там действительно стояли старинные корабли, какие можно было увидеть только на картинках и ещё в кино. Я, как будто находясь во сне или как в тумане, когда потрясённая, опустив руку Вадима не глядя пошла прямо в сторону прекрасного большого корабля. Мне до сих пор не верилось, что всё это происходит наяву, нервы были действительно натянуты до предела. Можно было не сомневаться, это был не просто корабль, моему взору предстал огромный парусник, пока еще с убранными парусами и двумя мачтами. Глядя на него, я почему-то сейчас вспомнила сувенирную лавку и игрушечный фрегат, который держала позавчера в руках, вспомнила про якорь, который лежал в моей сумочке, и подумала, что этого просто не может быть. Найдя его на ощупь на самом дне сумки, и погладив рукой, я продолжала разглядывать величественный парусник, размышляя о превратностях судьбы, той судьбы, которая привела меня к этому удивительному кораблю.

Продолжая, не верить своим глазам, я, молча от потрясения, раскачивала головой, как бы отрицая факт увиденного, казалось это невозможно, но потом, повернувшись к Вадиму, убедилась, что он стоит рядом и что это вовсе не игра моего воображения. Посмотрев ещё раз в сторону парусника, я решила, что у меня ни за что не хватит духу, смелости подняться на этот прекрасный корабль.

— Вадим, ущипни меня, я что умерла? — повернувшись к нему опять, я огляделась вокруг, и поняла, что мы находимся действительно в каком-то очень странном месте, больше напоминающем слишком старинный фильм. Люди, гуляющие на набережной, были одеты, как примерно сто, а может быть даже и двести лет назад. Здесь же невдалеке продавали рыбу, находился какой-то стихийный рынок, были слышны голоса людей, громко предлагающих свой товар.

— Здесь что, снимают кино? — предположила я, окончательно теряясь в догадках.

— Нет, это, — но меня уже несло дальше, и я почти его не слушала.

— Значит, ты пригласил меня на съёмки фильма? Выглядит, всё очень достоверно и правдоподобно, но как такое можно было сотворить или может быть это…

— Оля, мы с тобой сейчас находимся в параллельном измерении. Да этот мир с первого взгляда очень похож на то, что было в девятнадцатом веке у нас, но это так и не так. Здесь время течёт намного медленнее, сутки тоже длиннее, здесь всё устроено немного по-другому и на корабле у нас будет с тобой время поговорить об этом. Надо торопиться…

— Ты шутишь, какой ещё параллельный мир, может мы с тобой попали в аварию и находимся в коме?

— Нет, прошу тебя, поверь своим глазам. Всё это вокруг нас — правда.

— Нет, я не верю! Это не может быть правдой, наверно мы попали в аварию…, Вадим, ты настоящий, или может это я попала в аварию и этот бред происходит теперь у меня в голове? — я как будто разговаривала сама с собой.

— Оля, прошу тебя успокоиться и довериться мне, поверь, то, что ты видишь сейчас вокруг себя такая же реальная действительность, только немного другая.

— Хорошо, тогда скажи, как мы вернёмся обратно? Или это навсегда? — весь ужас отразился на моём лице и Вадим, пытаясь обнять и успокоить, бросил свою сумку к ногам. Я пятилась от него всё время назад.

— Послушай меня, через три дня откроется портал, и мы непременно вернёмся домой. Но это произойдёт только через три дня, правда дома у нас к этому времени окажется, что прошло все пять.

— Почему ты мне не сказал обо всём этом сразу, зачем такие сложности?

— Во-первых, ты бы не поверила и тогда точно не пошла со мной.

Вадим подошёл ко мне. Внимательно посмотрев на меня, взял крепко за руку, развернулся и вдруг кому-то помахал рукой, после чего мы, молча, пошли к пристани. Моё шоковое состояние быстро забылось, когда я вновь посмотрела на корабль, восхищение, сменилось на чувство неизбежности. Оно звало, манило, и должно было непременно настичь меня там, непосредственно на самом корабле, должно было накрыть всей своей искажённой правдой, и ещё чем-то необъяснимым. При этих фатальных мыслях, я не переставала любоваться самим парусником, его источающей неуёмной мощью и красотой.

Остановившись почти напротив корабля, Вадим торопливо заговорил о том, что оказывается, он однажды уже имел такую честь сходить на этом судне в море, поэтому восхищённо, с большим трепетом начал делился своими впечатлениями о прошлой морской прогулке. Слушая его и при этом ничего не понимая из сказанного, я чувствовала себя, словно на грани какого-то безумия, и ждала когда, наконец, всё закончится или же ещё более сильное потрясение волной накроет меня с головой окончательно и бесповоротно.

Мы подошли к трапу, я остановилась, до конца не веря, что это всё происходит со мной наяву, и, никак не решаясь подняться. Пропустив Вадима вперед, просто не могла заставить себя сделать первый шаг и идти вслед за ним дальше, тогда Вадим вернулся за мной, взял за руку и, подбадривая, потащил за собой. Находясь в большом смятении, я пошла, стараясь, всё время смотреть себе под ноги, боясь, что взглянув сам корабль, на воду окружающую его, точно никуда не пойду. Но вот уже заботливые руки приняли меня на борт, бежать и отступать было больше некуда.

Стоя на палубе, у меня перехватило дыхание, это был такой неописуемый восторг от всего увиденного в непосредственной близости, что я невольно замерла на месте. Корабль произвёл на меня такое впечатление чего-то настолько мощного и незыблемого, что я невольно повела плечами, захотев расправить их. Но его энергия почти сразу захлестнула мою собственную, дав понять, насколько я слаба и беспомощна против этой огромной махины. От таких переполняющих эмоций, от окружающей атмосферы на корабле и моего неверия, я действительно оказалась очень сильно взволнована, поэтому у меня непроизвольно начали, дрожать руки, стало всю потряхивать как при ознобе.

В это время к нам подошел человек в форме, и так как он очень тепло и по-дружески поприветствовал Вадима, обнял его, я поняла, что это и есть командир корабля. После объятий, они обменялись шутками и крепким мужским рукопожатием. Решив не мешать их встрече, я совсем немного отошла в сторону, и с любопытством запрокинув голову, стала разглядывать высокие мачты. Очень медленно развернувшись вокруг себя, я наткнулась на что-то, и чуть было не упала, но крепкие мужские руки вовремя удержали за плечи. Обернувшись, я увидела, что вплотную, стою к командиру корабля и мысли о том, что я столкнулась именно с ним, вызвали во мне раскаяние и неловкость от своей рассеянности. После моих извинений и небольшого замешательства, Вадим представил нас.

Его звали Алексей. Он был высоким, подтянутым и невероятно притягательным, пока мы пожимали друг другу руки, я нервно, словно боясь упасть в обморок, ухватилась за его пальцы и Алексей, пристально посмотрев на меня, вдруг искренне улыбнулся, сказав, чтоб я не волновалась так сильно, потому что нахожусь непосредственно под его защитой. Видимо, для убедительности и чтобы меня окончательно успокоить, он накрыл мою руку сверху своей другой рукой, от таких вполне невинных прикосновений ещё быстрей заколотилось моё и так испуганное сердце, его пронзительный взгляд глубоко проник в меня, и от этого по всему телу разошлась волна неуёмного тепла. Заворожённая, я, кажется, перестала дышать и не могла оторвать свой взгляд от его выразительных и тёмных глаз, продолжая изо всех сил держаться за его длинные пальцы.

Мы бы наверно так и продолжали стоять дальше, но Вадим закашлял, закряхтел как старик, безрезультатно отвлекая наше внимание, а потом, видя бесплодность своих усилий, не выдержал и спросил друга, какие у него планы на сегодняшний день. Слыша его голос где-то очень далеко от себя, я, как будто находясь под гипнозом, продолжала смотреть на Алексея, а он, наконец, отпуская мою руку, добавил:

— Добро пожаловать на борт нашего корабля.

В растерянности я перевела взгляд на свою руку, потом снова на него, и странные ощущения в теле привели меня сначала в трепет, и, почти сразу в разочарование, когда он разжал свои пальцы. Промолчав в ответ, я почему-то закивала ему головой. Не спуская с меня своих глаз, Алексей предложил нам на выбор остаться на палубе и посмотреть всё, что будет происходить дальше или спуститься в каюту и посидеть там. Наконец, оставив нас наедине, он стал отдавать распоряжения своим подчиненным, трап убрали, а мы с Вадимом стояли теперь по правому борту и наблюдали, как корабль постепенно стал оживать и медленно отчаливать от берега.

Пока наш парусник выходил из бухты, я пыталась запечатлеть в своей памяти всю красоту и непередаваемый восторг, от такого незабываемого для меня зрелища, и внезапно возникшего чувства эйфории от предстоящего путешествия. Прошло наверно больше часа, когда берег стал, виден тонкой полоской, а паруса наполненные ветром несли нас в открытое всем ветрам море. Тут Вадим, словно опомнившись, сказал, что забыл меня предупредить о том, что наша поездка скорей всего будет зависеть во многом и от дальнейшей погоды. Что иногда на море могут возникнуть непредвиденные бури и шторма, и тогда всё становится довольно неопределённым. Холодок, пробежавший по моей спине, заставил содрогнуться, но я промолчала.

Шторм в моём понимании был настолько опасен для человека, и я ни за какие блага мира не согласилась бы в этом участвовать по доброй воле. Кадры о разгуле морской стихии из фильмов или сводок новостей, всегда приводили меня в неописуемый ужас от переживаний за тех людей, которые испытали это на себе, притом, что я наблюдала за всеми происходящими событиями сидя в спокойной обстановке дома на диване перед экраном телевизора. Здесь же перспектива оказаться в самой гуще или эпицентре возможно потенциальной бури, застала не просто врасплох, а вызвала настоящий шок. Понятно, что возмущаться по этому поводу было сейчас уже слишком поздно, так как я сама пошла без принуждения на этот риск и эту своеобразную «экскурсию», сама была на всё согласна и не догадалась в самом начале, уточнить эти моменты. Хотя, с другой стороны я сейчас отлично понимала, что если бы знала заранее о столь длительном путешествии, особенно в то место, которого если ты реалист, вообще не может быть, то точно не согласилась бы на эту слишком сложную в моём понимании авантюру.

Пока я, как зачарованная и подавленная одновременно всеми этими новостями глядела на волны, обдумывала заставившую немедленно напрячься и приводящую меня в ужас информацию о возможной непогоде, подошёл Алексей и сообщил, что ещё примерно с час он будет занят, ну а потом присоединится к нашей дружной компании. На борту кроме нас были еще, какие-то люди, это учёные, пояснил Вадим. Он сообщил, что эта поездка связана с тем, чтобы доставить их на место предстоящей стоянки. Ранее, ещё до нашего прихода, на судно загружали их научное оборудование и провизию. Было видно, что все эти люди давно уже освоились, и сейчас просто наслаждались долгожданным отдыхом.

— Вадим, скажи, а учёные тоже из нашего мира?

— Нет. Здесь из нашего мира только я, ты и Алёша. Для всех остальных этот мир является реальным и настоящим. Про наш мир они ничего не знают. И ещё хочу тебя предупредить, мы с тобой не имеем права ни во что вмешиваться. Нам нельзя никого спасать, нельзя менять ход событий. Понятно?

— То есть, если на наших глазах кто-то будет бить ребёнка или женщину, ты будешь стоять и просто смотреть?

— Надеюсь, что мы здесь на корабле не столкнёмся с такой ситуацией. Из женщин здесь на корабле ты одна и надеюсь, тебя обижать никто не будет. По крайней мере, я никого убивать не собираюсь. И я имел в виду фатальные события.

Конец ознакомительного фрагмента.