Нильфийка Ангардории

Анна Найденко, 2020

Ангардория напоминала рай. «Рай для ангелов хранителей», как его называли смертные. И жили здесь не просто существа, а божества, которые служили людям и сохраняли мир, не давая ему развалиться на части. Они рассыпали пыльцу, исцеляли болезни, душевные травмы и разбитые сердца. Когда Лави исполнилось пять лет, ее мать бесследно исчезает, а ее медальон находят у границы и это означает, что той нет в живых… Лави не верит в это, решает докопаться до истины и найти маму любой ценой. Она погружается в паутину тайн и интриг, рискуя своей жизнью, и понимает, что за всем этим стоит история, которую скрыли от жителей Ангардории…

Глава 4. Чужой мир

Без нильфийки, прошедшей Обряд, Лави не могла бы проникнуть в человеческий мир, пока ей не исполнится восемнадцати. Вот тогда она станет полноправной нильфийкой, служащей человеческому миру. И прямо сейчас, скрытая бархатной пыльцой бабушки, она вертела головой в разные стороны.

Звон битого стекла, широкие улицы, по которым ходили люди, гигантские, отличающиеся друг от друга, здания.

Лавур работала на севере Геординии. Здесь на плечи богачей были накинуты меха, люди кутались в пальто даже летом. Из труб валил черный дым.

− Это проделки Зависти? − нахмурилась девочка.

Лавур перевела взгляд на трубу и засмеялась.

− Нет, дорогая моя. Зависть здесь не при чем. Это выхлопные газы, отходы. Не бери в голову, Лави. Просто осмотрись. Однажды и ты будешь служить людям.

Лави порхала по воздуху и смотрела, как бабушка распыляет пыльцу там, где ссорится влюбленная парочка. Лави уставилась на них и нахмурилась. В последнее время ей не давали покоя мысли об ее отце. Кто он? Что с ним случилось? Почему в человеческом мире люди ходят парами и здесь полно мужчин, а в Ангардории их лишь единицы? Странно все это. Прохожие спокойно передвигались по улицам, а нильфийки большую часть времени проводили в своих домах.

Лави с любопытством рассматривала, как пыльца приземляется на головы влюбленных, как разглаживаются черты их лиц, и они берутся за руки. В воздухе появился сладковатый аромат, от которого Лави чихнула.

Темноволосый высокий мужчина и миниатюрная женщина с короткими светлыми волосами резко повернули головы, но, никого не увидев, отвернулись, обняли друг друга за талию и пошли неспешным шагом.

Они с бабушкой, кажется, облетели все, что только можно: перед глазами простирались бескрайние поля, широкие проспекты, частные дома и многоэтажки. Глаза болели от разных видов, больше напоминавших картинки из книг, голова шла кругом. Лави канючила и хотела вернуться обратно, но было еще рано − Лавур пока не выполнила всю работу, а потому стражники не пропустят ее обратно. Лави уже засыпала от усталости, и Лавур пришлось взять ее на руки. «Тяжелая!» − думала про себя Лавур, но не сказала ни слова.

На улице темнело, но они уже поработали на славу: грубый мужлан с большим волосатым животом, едва прикрытым какой-то тканью, грубо тащил какое-то лохматое и до боли милое существо. Как сказала бабушка, это был щенок. Лави снова и снова смаковала это слово. Какое оно удивительное! Пыльца опустилась на живот мужчины, и он вмиг подобрел, присел перед сжавшимся в комочек щенком.

Они пролетали вдоль парков, залетали в подъезды многоэтажек и в частные дома и дарили счастье. В души людей проникала частичка любви, которая смягчала их сердца и оставалась там навсегда.

Лавур побледнела от усталости, ее клонило в сон, но было еще одно место, где она должна была оказаться. Она разбудила внучку.

Лави открыла глаза и с неимоверным усилием замахала своими крылышками. Как только увидела это, то сон улетучился в ту же минуту. Она замерла в воздухе.

Как позже выяснилось, это был еще один парк − большой, с зелеными деревьями и ухоженными клумбами. Посередине парка крутилась карусель с лошадьми, на которых сидели дети примерно ее возраста. Их родители стояли рядом друг с другом, махали каждый своему ребенку, улыбались и направляли на свое дитя что-то продолговатое.

Но больше всего ее удивили большие, размером с ее голову, мыльные пузыри, что порхали по воздуху, как и она. Лави открыла рот и следила за тем, как они поднимаются высоко в небо.

− Вот ты где, − прозвучал недовольный голос бабушки. − Я же говорила, чтобы ты не отставала от меня! − Лицо Лавур смягчилось, когда она увидела восторг на лице внучки.

− Бабушка, а что это они такое делают? − вкрадчивым голосочком спросила Лави.

− Это телефон. Штуковина, на которую люди снимают все подряд.

Весь восторг мгновенно улетучился с лица Лави, она вновь нахмурилась.

− Ничего не понимаю! − печально произнесла она. − Тырфон?

− Телефон, − ответила Лавур и подавила улыбку. − Тебе и не стоит ничего понимать, Лави! В мире людей все довольно странно. А эти штуки вообще не нужны! Они только мешают им жить по-настоящему!

Но Лави уставилась на эти странные штуковины, которых не было в Ангардории, и внимательно наблюдала, как мужчина поднес этот самый телефон к лицу мальчика, нажал на него пальцем, улыбнулся, кивнул и спрятал телефон в карман.

− Лави, торопись! Нам надо еще в одно место.

Лави вздохнула. Напоследок окинула взглядом те самые мыльные пузыри, что не давали ей покоя, и поспешила за бабушкой. Они остановились возле какого-то многоэтажного здания из белого кирпича и с множеством окон, выходящих на парковую территорию. Лави сразу не понравилось это место. Она опустилась на землю и встала на твердую почву босыми ногами.

− Это тебе, − мягко произнесла бабушка.

Лави уставилась на монетку на большой ладони бабушки.

− Что это? − буркнула девочка и сжала ладошки.

− Это подарок, волшебный талисман. Бери, не бойся. Это придаст тебе смелости там, где мы с тобой окажемся. Просто крепко сожми его в ладони, и ты станешь самой смелой нильфийкой.

Лави робко взяла монетку из ладони бабушки и поднесла ее к небу. На бронзовой поверхности какие-то символы. На вид − ничего особенного, обычная монетка. Но Лавур никогда не обманывала. «Если бабушка сказала, что это волшебный талисман, значит, монетка не такая простая, как кажется», − рассуждала про себя девочка.

Лавур столько ей рассказала о человеческом мире, что голова раскалывалась. И девочка уже догадалась, что это далеко не все и ей еще много чего предстоит узнать!

Лави крепко сжала монетку в ладошке, ей и правда стало не так страшно оказаться внутри этого неприятного с виду здания. Малышка повернула к бабушке свое серьезное личико и кивнула, давая понять, что она готова.

Лавур в двух словах рассказала, что это за место. Это − городская больница, и они направляются в онкологическое отделение. Лави не поняла ни слова. Но, как только они оказались внутри, ей стало не по себе от странного запаха и измученных опечаленных лиц. Лави поняла, что людям, находившимся в стенах этой больницы больно и плохо. В груди неприятно кольнуло, и на нее нахлынула жалость ко всем этим людям.

− Лавур, почему ты ничего не делаешь? Отдай им свою пыльцу! − на одном дыхании произнесла девочка, ошарашенная увиденным. В Ангардории никогда не было боли, там царили лишь красота и равновесие. А здесь внизу − горечь и отчаяние. Но, как же так? Ведь человеческий мир так прекрасен!

− Не торопись, Лави. Я привела тебя сюда не просто так.

Они находились перед какой-то дверью, выкрашенной белой краской. Дверь резко отворилась и Лави прислонилась к бежевой стене вслед за бабушкой. Из больничной палаты вышел высокий мужчина в очках, седина покрывала его голову. Он внимательно прочитал какие-то бумаги, опечалено вздохнул, закрыл папку и направился куда-то по коридору.

По спине Лави пробежал холодок. Ей здесь не нравилось: эти стены, впитывающие в себя боль и отчаяние, словно целились в нее и хотели раздавить. Для нее это слишком…

− Талисман, помнишь? − спросила Лавур.

Лави, затаив дыхание, перевела взгляд на кулачок, в котором была монетка, и сжала его еще сильнее, так сильно, что побелели костяшки пальцев.

Лавур полетела вперед, пока дверь не закрылась. Лави, сглотнув ком в горле, последовала за ней. Она закрыла глаза, ожидая увидеть что-то ужасное.

− Не бойся, трусишка. Тебе никто не навредит.

Но открыть глаза все равно было страшно! Тот самый едкий запах антисептиков − как сказала бабушка − витал в воздухе, а до ушей доносился странный писк.

Лави резко открыла глаза, не разжимая кулак, и уставилась на странный аппарат с каким-то рисунком, которого она в жизни не видела, на трубки, и, наконец, на неподвижно лежащего мальчика. На белоснежных простынях большой кровати он казался таким беззащитным и маленьким, что в груди Лави снова неприятно кольнуло.

− Он что, умирает? − тихо прошептала девочка.

− Он болен. Мы ничего не можем с этим поделать. Но можем облегчить боль, хотя бы ненадолго.

− Как же так? − спросила Лави, язык в ее рту стал невероятно тяжелым. − Мы же нильфийки, у нас есть Дар! Мы точно можем его вылечить!

Лавур покачала головой и прикрыла глаза, словно ей и самой было невыносимо больно смотреть на мальчика, внешне казавшегося примерно такого же возраста, что и Лави, но заметно исхудавшего.

− Мы не всесильны, Лави. − Она задумалась о чем-то своем, ее взгляд помрачнел. − Хочешь, сделай это сама…

− А? − Лави резко повернулась к бабушке. − Что?

− Держи, − Лавур протянула внучке мешочек с пыльцой.

− Ты хочешь, чтобы я сама облегчила ему боль?

− Именно так.

Лави открыла рот, все еще не веря доброте бабушки. Обычна та была с ней построже.

В голову Лави закралась безумная мысль.

− Можно, я побуду с ним недолго?

Кустистые брови Лавур подскочили вверх.

− Пожалуйста. Это ведь мой первый раз. Прошу тебя, Лавур. Ну, пожалуйста!

Лавур сдалась.

− Ну, хорошо. Просто посыпь его пыльцой и уходи. Жду тебя за дверью.

Лави кивнула. Лавур подлетела к двери и обернулась посмотреть на мальчика, опасаясь, что тот проснется. Но тот спал крепким сном. Лавур поднесла к губам защитный медальон и произнесла нужные слова, которые открывали двери и замки на них. Ручка двери тут же крутанулась влево, и дверь приоткрылась. Лавур исчезла за дверью, предоставляя внучке шанс все сделать самой. Это был ее первый раз!

Лави сглотнула ком в горле. В ее левой руке крепко зажата монетка, а в правой − мешочек с пыльцой. Она подлетела поближе к кровати, где лежал мальчик. Встала на ноги, перевела взгляд на мешочек. Тело предательски задрожало. Лави потянула за узелок, и горлышко из мешковины расширилось, в нем показалась бархатная пыльца.

Лави поставила мешочек на кровать, чтобы не разжимать ладонь − монетка все-таки и правда обладала какой-то силой, с ней было не так страшно − и погрузила ладошку в пыльцу.

− Ты ангел? − спросил мальчик. Он смотрел прямо на Лави.

Глаза девочки округлились от ужаса. Она замерла на месте.

− Ты пришла за мной? Уже пора? − продолжал мальчик.

Лави медленно повернула голову в сторону, чтобы понять, к кому он обращается. Но в больничной палате, кроме них двоих, больше никого не было.

− Ты что, видишь меня? − прошептала Лави на одном дыхании.

Мальчик резко схватил ее за руку, в которой была зажата монетка. У Лави перехватило дыхание. Она резко дернулась, зацепила мешочек, и он упал вниз, а пыльца рассыпалась по полу.

Лави заткнула рот ладошкой, присела на корточки.

− Что ты натворил? − пропищала она.

− А что? Там было что-то важное? − усталым безжизненным голосом произнес мальчик. Под его глазами пролегли темные круги.

− Как тебя зовут? − спросил мальчик, а Лави утонула в его темно-синих глазах.

− Лави, − выпалила она.

− Приятно с тобой познакомиться, Лави. А я − Оливер.

Лави забыла и про бабушку, и про мешочек. Она − не пойми, зачем − разжала кулачок, с досадой посмотрела на ладонь, где лежала монетка бесстрашия, и протянула мальчику.

− Вот, держи! Она волшебная. Это избавит тебя от боли, а еще ты станешь здоровым! − зачем-то соврала Лави. − Честно-честно!

Мальчик бросил взгляд на монетку, которую Лави положила ему на ладошку. Он сжал ее и улыбнулся.

− Спасибо, Лави, − прошептал он и закрыл глаза. В уголке глаз появились слезы и побежали по щекам.

Лави резко повернула голову, когда в палату впорхнула бабушка.

− Ты чего так долго? − Лавур бросила взгляд на пол, и черты ее лица ожесточились. − Ты что, рассыпала пыльцу?

Лави занервничала. Она перевела взгляд на мальчика, но он снова уснул, а в его руке лежала монетка.

− Прости, бабушка. Я нечаянно!

Лавур вздохнула.

− Так, хватит стоять! Лучше помоги мне. И, Лави, что же ты стоишь на ногах? Сейчас же поднимись в воздух! Ты оставишь следы! Нильфийкам нельзя быть такими опрометчивыми!

Лави устыдилась. Об этом она не подумала! Она поднялась в воздух на крылышках и посмотрела вниз на свои следы. Бабушка подула на них, и они исчезли.

Пыльцы в мешочке было немного, поэтому справились они быстро. Лавур присыпала лысую голову мальчика. Лави еще раз бросила на него печальный и полный тоски взгляд. На лице Оливера проскочила едва ли различимая улыбка. Внутри у нее вспыхнуло какое-то странное необъяснимое чувство, и она прижала ладошки к груди.

− Мы с тобой молодцы. Сделали все, что нужно! Теперь нам пора в Ангардорию. Лавьера, небось, уже нас заждалась!

Против воли Лави повернулась к Оливеру спиной и полетела за бабушкой, но в голове снова и снова крутилась одна и та же мысль: «Почему этот мальчик видит меня?».