Птифур. Шоколадное сердце кондитера

Анна Муссен, 2022

Лида – необычная девушка. Да, у неё нет сверхспособностей, и она определенно человек, каких на Земле миллиарды, но Лида знает о Птифуре – параллельном мире, жители которого названы в честь сладостей. Или это сладости были названы в их честь? История об этом умалчивает, но в чем Лида абсолютно точно уверена, так это в том, что она готова присягнуть в верности правителям королевства Марципан и с гордостью нести на своих хрупких плечах титул придворного кондитера. Между прочим, уже в четвертом поколении! Для этого Лида вместе с родителями и своим покровителем Зефиром прибывает на бал, посвященный ее вступлению в должность, но веселью и танцам не суждено было начаться. Принц Безе не явился на праздник, а хитрый герцог Джелато тут же обвинил его в измене и потребовал – по странным законам Птифура – свержения всей королевской семьи и проведения турнира Великих правителей. В таких обстоятельствах у нашей героини не остается другого выбора, кроме как присоединиться к борьбе за корону Марципана. Справится ли Лида? Об этом вы узнаете на страницах романа «Птифур. Шоколадное сердце кондитера»!

© Анна Муссен, 2022

© Издание, оформление. Animedia Company, 2022

Глава 1

Пять храбрых детей

ключик нашли

и дверь им отворили.

В мир сладостных странствий

все вместе вошли —

и в нем остаться решили.

Кто бы что ни говорил, но вставать по будильнику в субботу утром равносильно героическому подвигу, который не каждому по силам. Да и где это видано было, чтобы суббота начиналась раньше десяти часов утра?

Лидия Воздушная в свои пятнадцать лет, к примеру, именно в такое раннее субботнее утро, как и любой другой нормальный подросток, просидевший за компьютером до поздней ночи, желала лишь одного — спать. Нащупав злосчастные часы и вдавив в корпус круглую кнопку, чтобы будильник наконец-то перестал дребезжать, Лида перевернулась на другой бок, натянула на голову лоскутное одеяло из множества разноцветных квадратов и попыталась спрятать лицо от пробравшегося в комнату наглого солнечного лучика.

В просыпающемся сознании мелькнула мысль, что это как-то странно, ведь Лида точно помнила, что перед сном опустила рулонную штору, предвидя такое коварство со стороны небесного светила. Лида пробубнила что-то себе под нос, стараясь утонуть в мягкости матраса и вернуться в то сновидение, из которого ее выдернул будильник.

— Ли-и-да-а!..

Но не тут-то было.

— Ну Ли-и-да-а!.. Вставай!

Вставать не хотелось, слишком тепло и уютно было под одеялом. Вот только Зефир — этот «маленький пискля, запустивший в комнату солнце» — с таким положением дел был категорически не согласен.

— Ах, ты так?.. А я тогда во-от та-ак!

«Гадкий марципанец…» — подумала Лида, желая раствориться в матрасе.

К слову, о марципанцах, к которым Зефир и относился, — по рассказам родителей Лиды, они были народом воспитанным, спокойным и… как бы это сказать?.. Благоразумным, что ли?.. Так отчего же, кто бы Лиде ответил, ее покровитель вечно шутил и дурачился? Вот, например, как сейчас, когда, поняв, что разбудить ее обычным способом не удастся, он принялся скакать на том месте, где под одеялом пряталось ее лицо.

Благо ростом Зефир был всего лишь пятнадцать сантиметров и целых семь миллиметров — по меркам покровителей-птифурцев, настоящий великан! Так что особого дискомфорта своими прыжками он Лиде не доставил.

— Ли-и-да-а!

«Вот же надоедливый!..»

— Ли-и-да-а!

— Да отстань ты!.. Дай поспать!

— Не отстану, вставай! День новый начинай!

Лида откинула в сторону одеяло, а вместе с ним и Зефира, и пушистого Беляша — кота породы турецкая ангора или же, во всяком случае, ее помеси с кем-то из благороднейших дворовых мурзиков, все это время спокойно дремавшего у нее в ногах и не принимавшего в ее пробуждении никакого участия. Он даже ухом не повел, когда Зефир вещал о том, что ей пора бы уже встать, и, скорее всего, так и не понял, за что и ему досталось от сонной хозяйки.

Оглядев комнату тяжелым взглядом и проследив за Зефиром, которому удалось благополучно выбраться из-под одеяла, Беляш зевнул и стал утаптывать для себя новое место для сна на углу кровати, по-прежнему не интересуясь тем, в какие игры играют соседствующие с ним двуногие существа. Он тоже — впрочем, как и всегда — хотел спать.

— Ли-и-да-а! — прокричал Зефир во весь голос, но ничего, кроме сорванного горла, так и не достиг.

Лида, раскинув в стороны руки, притворялась спящей.

— Лида, ты ведь уже не спишь!

— Сплю, — пробормотала девушка.

Как же ей хотелось спать!

— Да у тебя ресницы вздрагивают!

— Не… а-ах… — зевнула она, — аргумент.

— Ли-и-да-а! Ну же! Вставай!

Зефир предпринял еще одну попытку разбудить подопечную. Забравшись по подушке, он начал дергать Лиду за волосы. Но силы были не те.

— Вста-а-ва-ай!

Лида махнула рукой, надеясь отогнать от себя Зефира, но промахнулась и ударилась пальцами об изголовье кровати.

«Ай!..»

— Сама же обещала помочь родителям на кухне!

— М-м?..

Точно, она и вправду обещала. Так, не подумавши, забыв, как тяжело подниматься в субботу с постели, сказала родителям, что поможет им в пекарне. А день пекарей начинался очень рано, в час, когда все остальные видели десятые сны.

«Язык мой — враг мой».

Понимая, что заснуть уже не удастся, а если точнее, ей просто не дадут этого сделать, Лида горестно вздохнула и опустила на пол ноги, тут же поджимая пальцы от гуляющего понизу сквозняка. Где-то было открыто окно.

Сразу же захотелось вернуться обратно под одеяло, ведь там было так тепло. Но пообещав самой себе, что уж в воскресенье-то она точно полдня проведет в постели, Лида встала и потянулась и, все еще находясь в полудреме, шлепая босыми ступнями по светлому ламинату, зашагала прочь из спальни.

«Завтра точно отосплюсь».

— Эй!.. А как же я! — послышалось позади нее, но Лида и не подумала останавливаться.

Зевая, она направилась в ванную, где, открыв кран, подставила под струю воды сомкнутые ладони и ополоснула лицо. Взбодрившись, она наконец-то смогла открыть глаза, придирчиво оглядев свое отражение в зеркале. Хотя почему придирчиво? В принципе, Лида была хороша собой и нисколько в этом не сомневалась. Высокая и стройная, никаких подростковых прыщиков на подбородке и лбу. Глаза папины, голубые. Волосы, что с зимы отросли ниже лопаток, — прямые и пепельно-русые, как у бабушки. Нос достался от мамы, узкий и чуть островатый, а полноватые губы были как у прадедушки Вани, которого Лида никогда не видела, но благодаря которому она и все члены ее семьи знали о Птифуре — мире, из которого пришел Зефир.

Улыбнувшись самой себе, Лида закрыла кран и вышла из ванной. Оглядевшись по сторонам и не увидев Зефира, она решила, что тот уже убежал на кухню, и поспешила туда же, на первый этаж их странного двухэтажного дома.

Впрочем, странным его считали лишь одноклассники Лиды, хотя сама Лида была уверена, что они ей попросту завидовали. И ведь было же чему! Не каждый мог похвастаться жизнью в настоящей пекарне. А именно в пекарне, которой уже более полувека владела семья Воздушных, Лида и жила.

— Мы уже собирались вызывать спасателей, — подставляя щеку для утреннего поцелуя, произнесла Татьяна, мать Лиды. — Ты же сама вчера вызвалась помочь, не забыла?

Она ловкими движениями скручивала из сырого теста крендельки, выкладывая получившиеся сердечки на противень. Духовка позади нее коротко пискнула, оповещая всех на кухне, что она готова к выпечному делу.

Татьяне было уже под сорок, но ребяческого озорства с приобретенными годами она не лишилась. По кухне мать Лиды всегда ходила в туфлях на каблуке не меньше семи сантиметров, неустанно повторяя, что каблуки придают женским ногам стройность, а походке — королевскую грацию. Прямые длинные волосы на работе она заплетала в косу, а для выхода в город всегда укладывала их в какую-нибудь прическу стиля романтик. Однажды она призналась Лиде, что ее папа без ума от того, как волосы нежными прядями спадают ей на плечи, визуально удлиняя шею.

— Не забыла, — стягивая с крючка свой фартук, уверила ее Лида, хотя скрыть короткий зевок у нее так и не получилось. — Просто вчера долго с Маней разговаривала по видеосвязи. Она сегодня вечером уезжает к бабушке в деревню.

— Ты все еще планируешь к ней присоединиться? — спросил Василий, Лидин отец.

Он так надеялся, что Лида передумает и останется на летних каникулах дома, что при каждом удобном случае задавал дочери этот вопрос.

— Планирую, — в очередной раз заявила Лида, закатив глаза. — Пап, вы же меня уже отпустили, помнишь?

— Помню, конечно, но…

— И что же? Собираешься взять свои слова обратно?

— Нет, но…

— К тому же это в трех часах езды на электричке. Я в любой момент смогу вернуться. Да и вы можете приехать и убедиться, что мы ничего запретного не делаем.

— Мы и не думали!..

Василий и Татьяна были ровесниками. Но если мать Лиды излучала уверенность и некоторую жесткость, то Василий был более мягким по натуре человеком — романтичным, как сказали бы в какой-нибудь мелодраме. А очки, то и дело сползавшие на нос, делали черты его лица мальчишескими — на что, как мама ей опять же однажды призналась, предаваясь воспоминаниям о своей молодости, она однажды на школьном вечере танцев и повелась.

— Папы все такие, Лида, — сказала Татьяна, закрывая дверцу духовки. Диалог мужа и дочки порядком ее повеселил. — Но мы говорили, что отпустим тебя только в том случае, если ты докажешь нам, что уже достаточно самостоятельная и мы можем тебе доверять.

— Я самостоятельная! И вы можете мне доверять.

— Да? А где Зефир?

Лида прикусила язык и огляделась.

— А он что… еще не спустился?..

Татьяна покачала головой.

— Мам, это не считается! — воскликнула Лида, чувствуя, как от стыда и злости на покровителя горят щеки. — Я не в ответе за Зефира!

— Еще как в ответе, — сказал Василий. — Сколько раз мы говорили тебе брать его с собой, когда перемещаешься по дому? Нельзя так обращаться с нашим покровителем.

— Но он же не маленький! — Лида сразу же осознала свою оплошность. — То есть он же не ребенок!

— Дело не в том, что он и сам может о себе позаботиться, а в том, что ты не берешь на себя ответственность за кого-то.

— Я отвечаю за Беляша, — не согласилась Лида.

— Этот кот сам за себя отвечает, — сказал Василий и, оторвавшись от взбивания крема в железной миске, взглянул на лестницу, ведущую на второй этаж. — И, кажется, он к Зефиру относится куда лучше тебя. Может, это его следует отправить в деревню на каникулы?

Беляш лениво, но с присущей всем котам грацией перешагивал с одной кафельной ступеньки на другую, а на его спине, словно на коне, восседал Зефир, крепко держась за длинную белую шерсть. Он был бы похож на сказочного принца, если бы не был одет в фиолетовые брюки с подтяжками им в цвет и блекло-голубую рубашку с резным воротом. Принцы так точно не одевались. А еще у Зефира были фиолетовые волосы, которые он каждое утро зачесывал назад и гордился ими не меньше, чем своим ростом. По его словам, каждому птифурцу при рождении давали то имя, которое бы подходило к оттенку его волос: вот у Зефира они были фиолетовые, а у его сестры Пастилы — розовые.

Только насколько все это правда — Лида не знала, потому что за пятнадцать лет жизни кроме Зефира и Пастилы других жителей Птифура она никогда не видела. И в мире своего покровителя ни разу не была.

А ей так хотелось…

И только Лида собралась возмутиться, сказать что-то не то в свою защиту, не то в оправдание, как вдруг внезапный стук заставил ее и всех, кто был на кухне, — даже Беляша, опасливо зашевелившего усами и показавшего белые клыки, — перевести взгляд на розовую дверь, зажатую меж двух шкафов.

Она совершенно не гармонировала с современным кухонным гарнитуром, но именно за ней скрывался вход в Птифур.

Лида взглянула на Зефира, а тот на нее. Гостей они не ждали. Еще и так рано.

Стук повторился, кто-то с той стороны настойчиво просился в мир людей.

Первым в себя пришел Василий. Отставив миску, он вытер руки о фартук и шагнул в сторону двери, нисколько не тревожась из-за появления незваного гостя. Повернув круглую потертую ручку против часовой стрелки до щелчка, Василий осторожно приоткрыл дверь, запуская на кухню розоватую дымку. Пахла она чем-то сладким, похожим на леденцы со вкусом клубники и сливок.

Беляш тут же зашипел и попятился, увидев, как какой-то посторонний в лакированных туфлях переступает порог этой странной двери. Она ему никогда не нравилась, и мимо нее он всегда проходил с опаской.

— Доброго утра вам, господа! — звонко произнес незнакомец, высокомерно задрав голову. Обведя глазами всех собравшихся, остановил свой взгляд на Лиде. — Достопочтенная Лидия Воздушная, я полагаю?

Лида коротко кивнула.

Марципанец был высоким и тонким, как тростинка, но костюм цвета спелой хурмы сидел на нем идеально: смешные чулки, белые и короткие, до колен, бриджи, а поверх сорочки — такого же цвета длинный пиджак, который, если Лида правильно помнила, назывался камзолом. Шевелюра его была похожа на парик — уж очень неестественно переливались под потолочной лампой локоны цвета пыльной ванили. Но все это отошло на второй план, стоило только мужчине достать из внутреннего кармана камзола конверт и, прежде чем вручить его Лиде, торжественно произнести:

— Достопочтенная Лидия Воздушная! По повелению Их Королевских Величеств имеем честь известить о приглашении вас на бал в Карамельный зал Ее Величества королевы Ваниль для посвящения вас в таинство молодых кондитеров. — И марципанец, не переводя дыхания, продолжил: — Бал состоится во вторник в семь часов вечера. О своем согласии или о невозможности посетить мероприятие просим заблаговременно известить Ее Величество.

Мужчина протянул Лиде конверт и, дождавшись, когда она подойдет к нему поближе, слегка поклонился.

— Смею заметить, что отказ в данном случае неприемлем, — проговорил он шепотом, но его слова услышали все.

Лида осторожно взяла в руки конверт, будто боясь, что от ее прикосновения он тотчас же рассыплется, и с интересом посмотрела на него. Внутри красного круга красовалась восковая королевская печать.

— И вправду от короля с королевой?.. — неуверенно спросила Лида, обернувшись к родителям. — Для меня?..

Татьяна и Василий улыбнулись, в их глазах блестела гордость.

— Приглашение на твой первый бал!

— Наконец-то ты представишься ко двору!

— Это значит, что пора готовить сладость для короля! — воскликнул Зефир, наконец-то взобравшийся на кухонный остров. Все вокруг него было в муке, но он нисколько не боялся запачкаться. — Лида, у нас теперь полно дел!

— Полно дел?..

— Да! Быстрее говори, что явишься на бал!

— Явлюсь на бал?.. — Лида взглянула на дожидавшегося ее ответа гостя. — Ах да!.. Я приду. Обязательно приду!

Марципанец вежливо поклонился и, мягко развернувшись на каблуках своих лакированных туфель, шагнул обратно за розовую дверь.

— Вот и отлично! — чуть ли не пропел Василий, возвращаясь к взбиванию крема. — Теперь тебе придется остаться дома, чтобы как следует подготовиться к балу.

— Подготовиться к балу? А как к нему готовиться?

«Платье там… Прическа с макияжем… Много времени не займет же?..»

Лида ничего не знала о балах.

— Ты разве не помнишь? — спросила у нее Татьяна, через стекло наблюдая за тем, как начинают подрумяниваться в духовке крендельки. — Я ведь тебе уже рассказывала.

— Да?..

«А-а, точно. Что-то там про угощение, — подумала Лида, взглянув на конверт в своих руках. — Подождите-ка… бал во вторник?.. В семь вечера?»

Осознание грядущей катастрофы ярким фейерверком вспыхнуло в ее голове. Ведь во вторник Лида собиралась уехать к Марине в деревню.