Двое для трагедии. Том 2

Анна Морион, 2020

Садясь на самолет, Вайпер не знала о том, что отныне ее с Седриком тайна будет раскрыта, и их обоих ждет расплата за их тайную любовь. Содержит нецензурную брань.

Глава 33

— Вайпер, как я волновался! — Я был вне себя от радости, услышав в телефоне голос Вайпер. — Я уже придумал себе тысячу катастроф! — Но я промолчал о том, как опасался ее возможной встречи с опасным вампиром, так как не желал пугать ее тем, чего на самом деле не было: она позвонила мне, как и обещала.

— Не волнуйся, со мной все в порядке! Правда, я немного испугалась, когда самолет начало трясти, но, в целом, полет прошел отлично, — откликнулась на мои слова Вайпер.

— Прости, что не ответил сразу — мне пришлось уехать из замка, чтобы перезвонить тебе, — чувствуя в душе невероятное облегчение, сказал я. — Ты не заметила рядом с собой вампиров?

— Нет, что ты. Ты же собственноручно посадил меня на самолет!

— Но я не успел проверить его. Точнее, не смог.

— Все хорошо, Седрик! Извини, я перезвоню или напишу тебе позже: мне нужно забрать багаж.

— Хорошо. Буду ждать твоего звонка. — Я вслушивался в каждую ноту ее голоса.

— Ладно, я пойду. Только, пожалуйста, не волнуйся за меня, — нежно сказала Вайпер.

— Я уже скучаю по тебе. Но будь осторожна и не выходи на улицу после заката. Помни все, о чем мы договорились.

— Хорошо! Я люблю тебя!

Вайпер отключилась.

Меня объяли беспредельное счастье и покой. Мне вдруг даже стало стыдно за то, что я чуть не поссорился с Маркусом из-за моих заблуждений насчет Грейсона. Но теперь я был спокоен.

***

Я молча протянула телефон Грейсону.

Моему удивлению не было предела: я говорила с Седриком так весело и беззаботно, будто никакой опасности не было, словно Грейсона и его слуги не существовало. А ведь, возможно, это был наш последний разговор. Теперь, когда я услышала голос любимого, мне стало немного легче. Осталось только позвонить родителям, чтобы в последний раз сказать им, как я люблю их, но вампир не дал мне этой возможности: он забрал у меня телефон, схватил меня за руку, и мы пошли к самолету.

Когда мы поднялись по трапу в довольно просторный салон, обставленный скудно, но с комфортом, я хотела, было, присесть на небольшой диван и отдохнуть, а возможно, даже поспать, как вдруг услышала над ухом ледяной голос вампира.

— Хотела обмануть меня? — мрачным тоном спросил Грейсон, и я вдруг оказалась лежащей на зеленом ковре, покрывающем пол. Моя левая щека пылала.

Он ударил меня.

Мне стало безумно страшно, а тело задрожало мелкой дрожью.

Никто никогда в жизни не поднимал на меня руку, и сейчас эта жесткая пощечина ввергла меня в изумление и омут страха. Я не понимала: за что? За что он ударил меня? Разве я не выполнила все его требования?

Грейсон возвышался надо мною как грозная темная скала.

«Сейчас он убьет меня!» — пронеслась в моем мозгу лихорадочная мысль, и я машинально сжалась и спрятала лицо в ладонях: я ждала, что он опять ударит меня.

Вампир грубо поставил меня на ноги и отвел мои ладони от лица. Выражение его лица было ужасно строгим.

— Ты думала, что обманула меня? — тихо сказал он и стал гладить мои волосы.

Я дрожала. Я чувствовала себя абсолютно беззащитной против этого монстра в человеческом обличье.

— Я не хотел бить тебя. К тому же это был не удар, а наказание за то, что ты попыталась обмануть меня, потому что я ненавижу, когда мне лгут. Не делай этого впредь. Поняла меня? — вкрадчивым тоном сказал вампир, и я машинально кивнула ему в ответ. — Ведь ты моя гостья, и я не хочу причинять тебе боль. Ты нужна мне целая и невредимая. Точнее, твоя кровь нужна мне здоровая. — Он усадил меня на диван. — Сиди, и чтобы я тебя не слышал, — мрачно сказал Грейсон и зашел в кабину пилота.

Как только дверь за его спиной закрылась, я оглянулась, в поисках возможности сбежать, но с отчаянием поняла, что двери самолета были уже заблокированы. У меня не было надежды на спасение, и от этой мысли я легла на диван, свернулась калачиком и беззвучно зарыдала: мое тело тряслось, как при предсмертных судорогах. Вскоре все исчезло, и я провалилась в глубокий сон.

***

— Извини, я был не прав, — сказал я Маркусу, оставшись с ним наедине, и прибавил одними губами. — Она позвонила. Все в порядке.

— Так вот почему ты выбежал из замка как ошалевший? — усмехнулся брат. — Она уже там?

— Да. Наверно, сейчас едет в отель, но я перезвоню ей вечером.

— Ну, что ж, рад, что теперь ты не сходишь с ума.

— Извини, мне так стыдно за то, что я едва не рассорил тебя с Грейсоном. Он еще не перезванивал?

— Еще нет, но, думаю, он давно в Англии, и ему сейчас не до меня. Сказал, что позвонит позже. Черт, Седрик! Не могу поверить, что скоро женюсь!

— Ты везунчик, — улыбнулся на это я. — Ты заслужил это счастье, Маркус.

— Как, насчет, распить бутылку из подвала? — с озорной ухмылкой предложил мой брат. — До меня дошли слухи, что вчера вечером привезли свежую кровь!

— Как я могу отказаться от такого галантного предложения? — рассмеялся я.

У меня было просто чудесное настроение.

***

Меня разбудило ледяное прикосновение к моей щеке. Но я не желала вставать, а лишь поуютнее укуталась в свое одеяло.

— Мне снился кошмар… Такой же реальный, как и тот, что я видела по дороге в Брно. Ты помнишь? — не открывая глаз, промямлила я.

— Бедная овечка. Злой вампир напугал тебя? — Послышался вкрадчивый голос. И это не был голос Седрика.

Я резко открыла глаза и увидела Грейсона: он сидел в кресле, в моих ногах и смотрел на меня.

— Нет, ты всего лишь страшный сон! — укрывшись с головой под одеяло, с отчаянием прошептала я.

— Даже если я сделаю так? — Вампир резко стянул с меня спасительное одеяло и поставил меня на ноги. — Что тебе снилось?

— Как ты похитил меня! Но, увы, это был не сон! — с чувством ответила я.

— Неблагодарная девчонка! Ты должна быть благодарна за то, что твой похититель оказался добряком и даже нашел для тебя подушку и одеяло! — рассмеялся Грейсон.

Он был прав: на диване лежали небольшая белая подушка и широкое белое одеяло, которым я укрывалась всю холодную ночь.

— Мы уже в Англии? — тихо спросила я, не собираясь благодарить его за непрошенную услугу.

— Да, и отныне ты будешь наслаждаться лишь моим обществом. — Грейсон улыбнулся красивой широкой улыбкой, но затем его лицо посерьезнело. — А теперь умойся и приведи себя в порядок. Не забудь почистить зубы: в туалете найдешь пасту и щетку для гостей. Пошла! — Он грубо толкнул меня, и я послушно зашла в маленький туалет. Там, взглянув в зеркало, я не узнала себя: заплаканная, заспанная, с растрепанными волосами. Умыв лицо и почистив зубы, мне удалось пригладить волосы, расчесав их пальцами.

— Ты долго возишься. Пойдем, — недовольным тоном сказал мне вампир, когда я вновь появилась в салоне. Он взял свой черный, прислоненный к стене зонт, раскрыл его и потащил меня за собой.

Когда мы вышли из самолета, я будто ослепла: солнце светило так ярко, что мои глаза заболели от резкой перемены тени и света. И, прищурившись, я увидела черную машину с затемненными стеклами, стоящую у самолета, очень дорогую на вид.

У машины стоял еще один вампир — это было очевидно: он тоже скрывался от солнца под большим черным зонтом.

— Добро пожаловать домой, сэр, — приятным голосом сказал он Грейсону, открывая перед ним дверцу машины. — С возвращением.

— Благодарю, Эрик, — с улыбкой ответил ему тот. — Скажи Митчеллу, чтобы он сейчас же приказал прислуге освободить на время мой замок, и пусть уедет сам.

— Как скажите, сэр. — Я заметила, что этот слуга, в отличие от Митча, не был удивлен моим присутствием — он даже не взглянул на меня, а тут же позвонил по телефону и передал приказ Грейсона второму слуге. Затем он сел в водительское кресло.

— Довези нас до середины дороги, а дальше я поведу сам, — приказал ему Грейсон.

— Как скажете, сэр, — ответил слуга.

Грейсон весьма грубо толкнул меня в машину, уселся рядом и закрыл свой зонт. Затем он захлопнул дверцу и снял с рук перчатки.

— Ненавижу солнце, — бросая перчатки на сиденье, мрачно сказал он и обернулся ко мне. — Как ты себя чувствуешь?

Машина мягко тронулась и поехала по дороге, увозя меня в неизвестность.

— Я очень устала, — отвернувшись к окну, ответила я вампиру.

— Устала? Нет, моя дорогая, у нас впереди еще столько развлечений! Тебе некогда будет отдыхать. Уверен, тебе понравится мое поместье. Сегодня я проведу тебе экскурсию. Ты проголодалась или, может, хочешь пить? Мы можем заехать в ресторан.

— Как галантно с твоей стороны! Но я должна отказаться от твоего милостивого предложения! — насмешливо ответила на это я.

Меня мучила ужасная жажда, но моя гордость не позволяла мне принимать от него подачки.

— Как хочешь, но, если передумаешь, обязательно скажи. Я должен заботиться о своей гостье. Ты выглядишь усталой, и мне это не нравится. Где твой румянец?

Как странно: я находилась в машине с двумя вампирами, но не чувствовала страха, а лишь голод и жажду. Сколько часов в моем рту не было ни даже крошки хлеба и глотка воды?

Вдруг мой разум пронзило воспоминание о том, что не только Седрик ждал от меня звонка, но и мои родители. Наверняка, они места себе не находили, ведь я так долго не давала о себе знать!

— А можно… — обернувшись к Грейсону, робко начала я, но его ледяной взгляд заставил меня умолкнуть.

— Что? — спокойно переспросил он.

— Можно я позвоню своим родителям? — тихо попросила я.

Он чарующе улыбнулся.

— Это еще зачем, черт побери?

— Я обещала позвонить им, как прилечу. Они волнуются… — почти шепотом сказала я, умоляюще глядя на Грейсона.

— И что ты им скажешь? — спросил он, не отрывая от меня насмешливого пристального взгляда. Грейсон достал из кармана пиджака мой телефон, словно дразня меня.

— Что я в Бразилии! В отеле! — с отчаянием воскликнула я.

— Только не делай глупостей, — сказал Грейсон и вручил мне телефон.

Я ненароком взглянула в зеркало заднего вида и увидела, что Эрик улыбался.

Конечно, он улыбался! Ведь он думал, что я была наивной дурочкой, влюбившейся в его босса! Он смеялся от мысли о том, как я ошиблась в выборе спутника!

Но мне было плевать: я быстро набрала номер родителей.

— Алло, привет, мам! — потеплевшим голосом сказала я, едва услышав в телефоне голос мамы. Мое сердце сжалось от боли.

— Наконец-то! Почему ты не позвонила раньше? Мы ведь жутко волнуемся! — тоже теплым радостным голосом откликнулась мама.

— Прости, у меня не было времени позвонить, — начала оправдываться я, придумывая ложь на ходу. — Сама знаешь, как это бывает — суета, волнение, чужая страна. Но не волнуйся — мы уже в отеле. У нас лучший номер, представляешь?

— Звучит очень романтично! Я рада, что тебе все понравилось! Ты не могла бы передать телефон Седрику?

— Его сейчас нет — он ушел заказывать ужин, а я только сейчас начала разбирать наши сумки. Вечером мы пойдем на пляж! Здесь очень жарко! — закрыв глаза, чтобы не видеть ухмыляющегося лица Грейсона и не расплакаться от собственной прекрасной лжи, радостно восклицала я.

— Как здорово! Не забудь крем от солнца! И не ешь много незнакомых фруктов, а вдруг у тебя на них аллергия! Но не буду много говорить, с вас ведь берут много денег за звонки в Чехию. Пока, милая! Передай от нас привет Седрику, и скажи, что мы ждем вашего звонка.

— Я позвоню, как будет время. Пока, мама. И поцелуй за меня папу.

— Целую! — Мама отключилась.

— Умница, — услышала я довольный голос Грейсона, и он погладил меня по волосам. — Теперь твои родители спокойны: ты отдыхаешь в Бразилии, в лучшем отеле, вместе с Седриком. А вечером вы пойдете на берег океана, взявшись за руки, чтобы встретить закат.

До меня вдруг дошло, что он только что назвал имя моего возлюбленного. А вдруг его слуга Эрик понял, о ком мы говорили?

Но, к счастью, словно поняв мои опасения, Грейсон отрицательно покачал головой.

Я откинулась на сиденье и стала смотреть в окно, но мысли покинули меня, и мне хотелось только спать. Мои веки были так тяжелы, что мне приходилось прилагать огромные усилия, чтобы держать глаза открытыми.

Вот и все: я попрощалась с Седриком и родителями, теперь можно было спокойно умереть, даже если моя смерть будет долгой и мучительной — Грейсон ясно дал мне понять, что я «заплачу за все свои грехи».

Взглянув на свои руки, я обнаружила, что они были покрыты небольшими, но яркими синяками от пальцев вампира. Затем я вспомнила о том, что он дал мне пощечину, и моя щека вновь заныла.

К счастью, Грейсон перестал обращать на меня внимание: он достал из кармана свой телефон и стал сосредоточено водить по нему пальцем. Затем, набрав номер, он принялся болтать с другом.

— Нет, Зигфрид, в этом месяце я буду занят, и мне не нужны никакие гости, — говорил Грейсон в телефон.

Занят. Мучением меня. Какое интересное занятие!

— Да, мне нужно кое-что уладить, к тому же, я буду не один. Проклятые дела заставили меня уехать со свадьбы Маркуса, а ведь он — мой лучший друг.

Услышав эти слова, я встрепенулась: он и Маркус — лучшие друзья? Ведь это великолепно! Я уже знала о том, что Грейсона и брата Седрика связывала дружба, но не знала, что эта дружба так велика! Но я должна была скрыть то, что знаю Маркуса, ведь он, наверно, поступит так же, если Грейсон позвонит ему, чтобы предупредить о связи Седрика со мной. Поэтому я не смотрела на Грейсона, но внимательно вслушивалась в каждое его слово.

Из его слов следовало, что он решил издеваться надо мной целый месяц. Целый месяц мучений и страданий, прежде чем он соизволит убить меня!

Вампир разговаривал по телефону еще минут десять, о самых разных пустяках, а затем отключил телефон, положил его в карман, и мы, наконец-то, могли наслаждаться полной тишиной.

Мы ехали еще долго, каждый в своих мыслях, но вдруг автомобиль остановился.

— Приехали, сэр, — сказал вампир-водитель.

— Отлично! С этого момента у тебя и Митчелла — оплачиваемый отпуск. Когда вы мне понадобитесь, я дам знать, — откликнулся Грейсон и стал надевать перчатки.

В моей голове проскользнула мысль о том, как им, должно быть, неудобно постоянно носить летом перчатки, хотя… Седрик рассказывал мне о том, что летом вампиры не выезжают из своих домов до заката, но, казалось, Грейсона солнце не волновало вообще — он совершенно не боялся скомпрометировать себя.

Эрик открыл дверцу, раскрыл свой широкий зонт и вышел из машины.

— Садись вперед, — приказал мне мой мучитель. Его тон был спокойным, но я прекрасно знала — это был приказ.

Он и я пересели на передние сидения, и машина помчалась по ровному широкому асфальту на высокой скорости, заставившей меня вжаться в кресло.

— О чем ты думаешь?

Голос вампира заставил меня вздрогнуть от неожиданности.

— Странный вопрос, — усмехнулась я.

— Какое у тебя смешное имя.

— Какое есть.

— Хочешь знать мое?

— Нисколько.

— Мы ведь друзья. Меня зовут Брэндон, и я разрешаю тебе называть меня так.

— Тебе больше подходит имя Джек, — вырвалось у меня, потому что именно с английским маньяком этот вампир у меня и ассоциировался.

Брэндон… Это красивое имя не могло быть именем такого мерзавца.

— Мне нравится твой юмор, — усмехнулся он.

— Я не шучу, — мрачно изрекла я. — Откуда ты знаешь чешский язык?

— Думаешь, что, живя в мире более трехсот лет, у меня не было времени его выучить? Знаешь, я так много повидал на своем веку, что у тебя не хватит ни воображения, ни фантазии представить все это.

Более трехсот лет? Он старше Седрика и Маркуса!

Но, смотря на его прекрасное молодое лицо, я не могла поверить в это.

— И, чтобы ты знала, твой обожаемый Седрик разговаривает по-чешски только с тобой, а дома общается по-английски.

— Куда мне до вас, вампиров! — усмехнулась я, однако, это была новая информация о Седрике. Сам Седрик ни разу об этом не обмолвился. — Но почему за столько лет вы не придумали свой собственный язык? — поинтересовалась я.

— Собственный? — усмехнулся Брэндон.

— Да, вампирский, — уточнила я. — Ведь для вас было бы великолепно — общаться о том, кого вы убили сегодня ночью, и, чтобы люди, стоящие рядом, ничего не понимали.

— Глупышка, неужели ты думаешь, что тайный язык — самое главное? Вычурные буквы и смешные слова? Если бы ты была немного умнее, то знала бы, что любой язык, даже сверхтайный, можно расшифровать. К тому же, в глазах людишек, этот тайный язык выглядел бы подозрительным. Где твоя логика?

Грейсон принимал меня за круглую дуру. Согласна: мое предположение об их тайном языке было неверным, но делать из этого выводы?

Да черт с ним, пусть думает обо мне, что хочет!

— Седрик рассказывал тебе о своей семье? — вдруг спросил вампир.

— Нет, — солгала я, не видя причин говорить ему правду.

— Я тебе не верю.

— Как хочешь, — бросила я.

— Я видел Моргана накануне твоего отъезда.

Эта фраза заставила меня посмотреть на него.

— Так и знал, что ты заинтересуешься. Стоит лишь произнести его имя, как ты принимаешь вид собачонки, услышавшей знакомое слово. — Грейсон коротко рассмеялся красивым, но неприятным для меня смехом. — Черт побери, если бы в тот вечер мне не позвонили из Англии, ты бы так и улетела в Бразилию!

— И ты не побрезговал лететь с людишками? — усмехнулась я.

— Думаешь, я был рад такой никчемной компании? Мой личный самолет не смог прилететь за мной, а меня ждали безотлагательные дела в Англии.

— Но зачем ты сел на рейс до Бразилии, если тебе нужно было в Англию? — удивилась я, не видя логики его поступка.

— В Рио у меня тоже была пара дел, но они важны не так сильно, как вдруг, совершенно случайно, оказалась важна ты. Удача — удивительная штука, хотя в данном случае, это не просто удача — это судьба. Твоей судьбой была сесть именно в тот самолет, в котором был я, а моей судьбой было узнать о вас с Морганом и пресечь опасность разглашения тайны в твоем лице.

— Но я не понимаю: зачем! — вырвалось у меня. — Неужели ты думаешь, что я стала бы вредить тому, кого люблю?

— В нашем обществе есть одно золотое правило: устранить опасность прежде, чем она остановит нас.

— Ты не понимаешь, что я и так умру? Ты лишаешь меня права просто прожить свою жизнь с Седриком! Я не претендую на звание его законной жены! Я просто хочу быть рядом с ним!

— Я всего лишь хочу спасти этого идиота Моргана от тебя, — вдруг услышала я и не поверила своим ушам.

«Спасти от меня? Что я могу ему сделать? Этот Грейсон явно не в своем уме!» — насмешливо подумала я.

— Он рассказывал тебе о Барни? — спросил он.

— Кто такой Барни? И почему Седрик должен был мне о нем рассказывать?

— Я расскажу тебе о нем как-нибудь потом, — усмехнулся Грейсон.

— Почему не сейчас?

— Потому, что впереди у нас много времени для общения.

— У тебя нет сердца! — прошептала я, расстроенная тем, что он раздразнил меня секретом о каком-то Барни, а теперь нарочно молчал о нем.

— Есть, но оно почти не бьется, а впрочем, Морган, должно быть, уже рассказал тебе об этом. Куда бы лучше поселить тебя в моем замке?

— Мне все равно.

— А мне нет: не хочу, чтобы ты простудилась в подвале и умерла раньше, чем я сам с тобой покончу. К тому же ты — моя гостья. Особенная гостья, так что…

Он замолчал, не завершив фразы.

«Как он противоречив! Он словно избалованный мальчишка, упивающийся своей безнаказанностью и незнающий, как лучше уничтожить свою новую игрушку так, чтобы она не поломалась сразу, а долго терпела его издевательства над ней!» — невольно пронеслось в моей голове.

Пейзаж, пролетающий за окном машины, был ярким контрастом этому ужасному дню: все зеленело и напоминало огромное зеленое полотно, усыпанное разноцветными цветами.

— Еще долго ехать? — спросила я, так как мне стало невыносимо находиться в одном закрытом пространстве с вампиром.

— Не терпится умереть?

— Не терпится избавиться от тебя!

В ответ Грейсон рассмеялся, словно я ужасно рассмешила его.

Вдруг зазвонил телефон, и по мелодии вызова я поняла, что не мой.

Грейсон достал из кармана свой телефон и приложил его к уху.

— Да, Митчелл. Все уехали? Отлично! Хорошего отпуска! — Он положил мобильный в карман. — Теперь замок — в нашем распоряжении. Думаю, мы занимательно проведем время вместе.

От этих слов меня охватило беспокойство.

— Зачем ты это делаешь? — не удержалась я от вопроса, не понимая, зачем он строил такие грандиозные планы моего убийства и почему вел себя так дружелюбно, ведь совсем недавно ударил меня. — Я не могу понять, что тебе от меня нужно?

— По своей натуре я очень гостеприимный. Просто не выводи меня из себя — вот и весь секрет, — ответил вампир, и больше мы не разговаривали, а просто молча ехали, пока машина не остановилась у высоких железных ворот.