Прощальный поцелуй Греты Гарбо

Анна Князева, 2017

Когда-то актриса Лионелла Баландовская и ее сосед Кирилл были влюблены друг в друга, но их отношения разрушила жена его деда, прославленного режиссера Ефима Ольшанского. Инна Ольшанская, стареющая актриса, ненавидела конкуренток и хитростью избавилась от нее… Спустя много лет Лионелла столкнулась с Кириллом в петербургском отеле при весьма пугающих обстоятельствах – в одном из номеров обнаружили труп мальчика по вызову. В убийстве обвинили Ольшанского: на него указывали все улики. Лионелла решила помочь Кириллу доказать свою невиновность, ведь их до сих пор связывало нечто большее, чем просто воспоминания юности. К их удивлению, следы преступления привели в подмосковный дом Ольшанских, где бесследно исчезли драгоценности его неродной бабки Инны. Остался лишь портрет Греты Гарбо с отпечатком ее губ – когда-то знаменитую актрису связывал с Ефимом Ольшанским страстный роман…

Глава 4

Бинго

Лионелла всей своей кожей чувствовала, что каждое сказанное слово сейчас будет ложью или бестактностью. Всего четверть часа назад она говорила о Кирилле со следователем, а теперь стоит лицом к лицу с ним самим.

И все же нужные слова отыскались.

— Выпить хочешь? — спросила она.

— Виски, пожалуйста.

Отвернувшись, Лионелла испытала временное облегчение, по крайней мере так не нужно было ничего говорить. Она достала из буфета бокалы, из холодильника — лед, и пока наливала виски, перед ее глазами пронеслась жизненная лента событий, связанных с Кириллом Ольшанским.

В последние годы они виделись редко, и всегда — на людях. Здоровались, конечно, иногда говорили, только наедине — никогда.

Как тут не сказать: странная штука жизнь. Живут два юных человека, любят друг друга, и кажется, впереди у них — счастливое завтра. Но завтра так и не наступило — жизнь обманула их.

В те давние времена ее звали Марией. Киношный псевдоним «Лионелла Баландовская» придумала помощник режиссера на съемках первого фильма, объяснив это тем, что с иностранным именем артист продается лучше.

Еще в юности Мария-Лионелла знала, чего хочет от жизни: во-первых, стать кинозвездой, во-вторых, выйти замуж за Киру. Но если бы тогда, больше двадцати лет назад, кто-нибудь сказал ей, что ни того, ни другого с ней не случится, она бы свела счеты с жизнью, в большей степени из-за Кирилла.

Детская дружба со временем переросла в страстное, почти звериное чувство. К семнадцати годам Лионелла и Кирилл так «сплавились», слились воедино, что буквально пропитались друг другом. Близкие люди предостерегали: небезопасно так отдаваться любви, ничем хорошим это не кончится. Так и случилось…

Родители Марии-Лионеллы ничего не имели против брака с внуком Ольшанского. Сам Ефим Аркадьевич не интересовался выбором Кирилла и не замечал ничего, что не относилось бы к съемкам кино.

Чего нельзя было сказать о его молодой жене. Впрочем, молодой Инессу Ольшанскую можно было назвать в сравнении с мужем. Ефиму Аркадьевичу в ту пору было за восемьдесят, ей — почти пятьдесят. Сказать, что Инесса не любила соседскую девочку, было бы неправильно. Лет до пятнадцати она не замечала ее. Но когда Маша оформилась в прекрасную девушку, Инесса Ольшанская возненавидела ее со всей зрелой мощью стареющей женщины и актрисы.

Тот проливной дождь и тот вечер Лионелла запомнила на всю оставшуюся жизнь. Она прибежала на дачу к Ольшанским, чтобы увидеть Кирилла.

Вопреки обыкновению, дверь открыла сама Инесса. Маша стояла на пороге дома несчастная, испуганная, с выбившимися из-под шляпки мокрыми волосами.

— Мне нужен Кирилл.

— Его нет, — сказала Ольшанская.

— Я знаю, что он дома. — Похожая на мокрую раненую птичку, она рвалась навстречу любимому, страшась его потерять.

— Тебе лучше уйти.

— Кирилл! — крикнула Маша.

И вдруг знаменитая актриса Ольшанская заорала скандальным бабьим голосом:

— Пошла вон! Дешевка подзаборная!

Когда захлопнулась дверь, у Маши отнялись ноги, и она упала там, на крыльце. Домой ее, мокрую и больную, принес на руках отец.

…Лионелла взяла стаканы с виски и чуть задержалась. Бессмысленность всяких слов и в то же время невозможность молчать заводили ее в тупик.

Преодолев себя, она обернулась:

— Виски, — ее голос прозвучал ниже обычного, в каком-то грудном, чувственном регистре.

Кирилл взял стакан, выпил и подошел к окну, как будто его что-то заинтересовало на улице. Вероятно, ему тоже было не по себе.

Лионелла посмотрела в окно и спросила, безотносительно к тому, что увидела:

— У тебя что-то случилось?

— Почему ты задаешь этот вопрос? — поинтересовался Кирилл.

— Иначе бы ты не пришел.

— Всегда знал, что ты — ведьма. Поэтому на тебе не женился. — Он усмехнулся. — Сама посуди, как бы я тебе изменял?

— Мне ты бы не изменял, — сказала Лионелла. — Что тебе нужно?

— Откуда такая категоричность?

— Предпочитаю короткие дороги и простые решения. От пункта «А» до пункта «Б» — по прямой.

— Ты сильно изменилась. Ну, хорошо… — Кирилл Ольшанский выпил остаток виски и отставил стакан. — Мне нужна твоя помощь.

— Деньги? — В глубине души у Лионеллы шевельнулось разочарование, тембр голоса сделался глуше и уже не звучал так чувственно-томно. — Сколько тебе нужно?

— Дура ты, Машка, хоть и Лионелла. Была дурой, дурой осталась. — Сказав эти слова, Кирилл направился к выходу.

— Стой, Кира! Стой! — Она догнала его, забежала вперед и схватила за лацканы пиджака, словно собиралась выяснить отношения. — Прости.

— Мне от тебя ничего не надо, — раздельно сказал он, глядя куда-то в сторону.

— Минуту назад было нужно, а теперь уже нет? — Лионелла напрасно ловила взгляд Кирилла. Он был неуловим.

— Теперь не хочу, — зло проронил Ольшанский.

Она решилась на крайность:

— В конце концов, мы не чужие!

Безжизненная невыразительная фраза переломила ситуацию. Кирилл сел на диван, облокотился на колени и запустил в волосы пальцы.

— Не знаю, что делать, Машка.

— Рассказывай, — она села рядом.

— Сегодня утром я говорил со следователем.

— Он сказал, чего от тебя хочет?

— Нет. Все — вокруг да около. Но я-то понимаю, к чему дело идет.

Лионелла призналась:

— У меня был с ним разговор.

— Обо мне?

— О тебе.

— Вот видишь…

— Что?

— Меня подозревают в убийстве.

— У Фирсова есть основания?

— Есть. — Кирилл опустил голову.

— Можешь не говорить. Ты был в номере у Шмельцова?

— Я ждал его после игры.

— Зачем? — удивилась Лионелла.

— Хотел обсудить одно дело.

— Какое?

— Не важно.

— Чего ж не пришел на игру?

— Ты знаешь, это не для меня. К тому же я опоздал.

— И что? Не дождался?

— Если бы…

— Послушай… — Лионеллу посетила догадка: — Григорий — голубой? Даже если так… Ты здесь при чем? Или я чего-то не знаю?

— Думай, что говоришь, — обозлился Кирилл.

Она безэмоционально заметила:

— Жизнь меняется. И люди, увы, тоже.

— Не до такой степени.

— Радостно… Вы поговорили?

— Нет.

— Почему?

— Шмельцов заперся в ванной.

— Зачем?

— Попробуй догадаться, — Кирилл язвительно усмехнулся. — За несколько минут несколько раз сработал сливной бачок.

Лионелла не обратила никакого внимания на его интонацию.

— Ну, хорошо… А потом?

— Я ушел, — язвительность Кирилла перешла в раздражение. — Во всей этой ситуации была какая-то двусмысленность. Мне стало неловко.

— Фирсов об этом знает?

— Шмельцов ему рассказал.

— О чем он тебя спрашивал?

— Деталей не помню, но поделюсь ощущениями — я видел рядом с собой акулий плавник.

— Испугался?

— Фирсов думает, что я причастен к убийству. Приехал, но играть не пришел. Спрашивается, зачем приезжал? Как объяснить ему, что я ни при чем? Ты должна мне помочь.

— Знаю, к чему ты клонишь, — догадалась Лионелла.

— Неужели? — он посмотрел на нее с вызовом.

— Я должна сказать Фирсову, что в Питер ты приехал ко мне?

— Бинго, — Кирилл с облегчением отвалился на спинку дивана.

— Планируешь использовать меня? Если помнишь — я замужем.

— Иначе мне не спастись, денег на адвокатов нет.

— Куда они делись? — поинтересовалась Лионелла.

Кирилл опустил голову, покачал ею и внятно сказал:

— Можешь считать, что все деньги я отдал в приют для сирот и брошенных жен.

— Очень смешно…

— Давай так: да или нет. По счастливой случайности твой номер — рядом с номером Шмельцова. Клянусь, вчера я об этом не знал.

— Случайности… совпадения… — Лионелла задумчиво посмотрела в окно. — Не верю я в совпадения.

— Повторяю: об этом я узнал только сегодня.

— Кто сказал?

— Катерина.

— Похоже, ей известно все, что происходит в этом отеле.

— Она была у тебя?

— Утром забегала, чтобы сообщить, что Мишель Петухов ее бросил.

Кирилл замолчал, потом коротко заметил:

— Она уже в поиске. Только что видел — Катерина жестко охмуряет владельца отеля.

— С нее станется…

— И все-таки, — он перешел к делу, — ты мне поможешь?

Лионелла отрицательно покачала головой.

— В данной ситуации могу лишь навредить, — сказала она.

— Это отговорка? — Кирилл резко встал. — Могла бы честно сказать: не хочу.

— Если сядешь, я все объясню.

Он сел, и Лионелла продолжила:

— Ты не знаешь подробностей вчерашней истории.

— Откуда мне знать…

— Дело в том, что убийцы и убитый попали к Шмельцову через мой номер.

— Не понимаю…

— Я тоже не понимаю, но все говорит об этом.

— Зачем? Не проще ли было…

— Не нам судить, как проще убивать человека. Вероятно, у них был свой продуманный план.

— Боже мой! — Кирилл вскочил и нервно заходил по комнате. — Боже мой! Как хорошо, что я не сказал Фирсову! — Он бросился к Лионелле: — Машка! Ты — мой ангел-хранитель!

— Ангел или ведьма? — уточнила она.

— Не цепляйся за слова! — Кирилл обнял ее. — Как ты знаешь, от ненависти до любви — и обратно…

— Двадцать лет жизни, — грустно проронила она.

Из-за коридорной послышался настойчивый женский голос:

— Лионелла! Вы здесь?

Высвободившись из объятий Кирилла, Лионелла открыла дверь и увидела съемочную группу с аппаратурой. Впереди стояла телеведущая Жанна Калмыкова, длинноволосая блондинка с глазами навыкат.

— Мы стучали, — заговорила она. — Но вы не слышали. Всего несколько слов для передачи «Светская жизнь».

— Мне сейчас некогда, — сказала Лионелла. — Давайте в другой раз.

Судя по незаинтересованному виду оператора и по тому, как неподвижно он держит камеру, Лионелла сообразила: ее снимают. Она безотчетно обернулась, увидела Кирилла и поняла, что он попал в кадр.