Пантелеимон

Анна Емельянова

Этот роман обладает редкой силой образов, глубиной мысли, описаниями чувств. Эта книга о любви к людям, которую испытывал молодой врач Пантолеон. Обладая гениальным даром, он не боялся рисковать собой ради исцеления страждущих. Пожертвовав собой ради веры в Христа, он стал святым великомучеником Пантелемоном.

Глава 15

Юноша, вышедший к гостю, был всего на пару лет старше Пантолеона. Он хмуро разглядывал неожиданного визитера, пытаясь понять, что могло ему понадобиться от пресвитера.

— Я пришел к Ермолаю, — говорил Пантолеон. — Вчера мы познакомились на здешней улице. Он утверждал, что я найду его у вас, если захочу.

Вспомнив о знакомстве Ермолая, вызвавшем недовольство Ермиппа, юноша, встретивший Пантолеона, кивнул.

— Да, я помню, что пресвитер рассказывал нам о тебе. Иди за мной. Я провожу тебя к нему.

Впустив Пантолеона в сад, юноша плотно запер ворота.

— Мы очень осторожны, — сказал он. — Меня зовут Ермократ. А дом принадлежит Ермиппу, давнему участнику нашей общины.

Следом за Ермократом, Пантолеон направился по узкой дорожке вглубь сада. Сквозь кусты и деревья сияли трепещущие от ветра огни масляных ламп, стоявших на каменном столе. За столом сидел Ермолай, потягивая разбавленное вино. При виде Пантолеона он нисколько не удивился.

Ήξερα ότι απαγορεύσεις, — сказал он. — Видит Бог, что я не мог в тебе ошибиться.

— Мы успели познакомиться, — улыбнулся Ермократ, неожиданно смягчившись. — Если вы, Ермолай, доверяете сему юноше, то и я буду ему доверять.

— Конечно, я доверю нашему гостю, — ответил Ермолай. — Присаживайся, Пантолеон. Выпей со мной вина, попробуй великолепный пирог с ягодами.

— Благодарю, — молви Пантолеон, покорно сев на скамейку, напротив Ермолая. _ Но я пришел к вам вовсе не для того, чтобы ужинать. Я хочу услышать вновь о христианстве.

— Оставь нас, — велел Ермолай, повернувшись к Ермократу и, когда тот скрылся в доме, налил в стоявший возле Пантолеона оловянный стакан вина из высокой ойнохои. — Вкус этого напитка словно возвращает меня в пору юности. Тогда умели делать восхитительное вино.

Но Пантолеон лишь повертел в длинных пальцах стакан и отодвинул его.

— Сегодня днем я был возле сожженного по приказу Диоклетиана храма, — мрачно сказал он. — До сих пор на площади лежат обгоревшие руины. Это знание построили, когда я только родился. В нем проводилось множество служб, на которое ходила моя мать, Еввула.

— Несколько тысяч человек сгорело в этом храме, — произнес Ермолай. — Но они отдали жизнь за то, во что верили.

— Но почему христианство имеет такую власть над сердцами?!

— Потому что каждое сердце открыто для любви, а Христос учил нас любить. Самая высшая любовь — это любовь ко всему человечеству, Пантолеон. Умение прощать. Умение творить добро. Умение не превозноситься над остальными, невзирая на собственные заслуги. Лишь достигнув этого, мы в полной мере можем познать истину.

— И вы ее познали? — прошептал Пантолеон.

— Да, ибо мне очень хотелось ее познать, — печально ответил Ермолай. — Знаешь, нынче Диоклетиан уехал в Рим. Его ждет праздник по случаю двадцатилетия царствования. Возможно, что через несколько месяцев на троне уже будет сидеть его наследник. цезарь Галерий. Хотя более вероятно то, что Максимиан не захочет добровольно покидать свой престол, и в государстве вспыхнет смута. Как бы там ни было, распри между ними не избавят их от общего врага, который их объединяет — от христиан. Но они не понимают, что воюя с нами, они воют с самим Христом. А Христос не может потерпеть поражение, потому что Он — Бог. Мы, люди, пожертвовавшие собой ради веры, — лишь солдаты, погибшие на поле боя.

Несколько минут Пантолеон сидел молча, низко опустив голову и размышлял над услышанным от Ермолая. Совсем стемнело. Лишь огни масляных ламп по-прежнему горели на столе, слабо озаряя контуры предметов.

— Я хотел бы поверить во Христа, Ермолай, пробормотал Пантолеон.

— Что же тебя мешает?

— Пойми… Я живу среди великого множества богов. Конечно, я уже давно осознал, что они божества лживые, и я давно искал Единого Бога — Создателя, Отца Вселенной, ибо даже такие философы, как Аристотель, ссылались на Него. Но я боюсь ошибиться. А вдруг поверив в Христа, я вновь окажусь в заблуждении?

— Мальчик мой, а что говорит тебе твое сердце, когда ты вспоминаешь о Христе? — ласково осведомился Ермолай, который уже догадался, что Пантолеон был юношей сложным, не только из-за своей учености, но и потому, что обладал острым рациональным умом, прямотой и искренностью.

Когда я вспоминаю о Нем, — сердце говорит, что Он — истинный Бог, — признался Пантолеон.

— Но ты, будучи острожным, не желаешь вдруг ошибиться?

— Верно.

— Тогда, с твоего позволения, я дам тебе совет, — проговорил Ермолай задумчиво. — Если помнишь, я приводил тебе в пример то, как Христос исцелил людей, которые лишь прикасались к Его одеянию? В Иудее Он сотворил много чудес, ибо жил среди людей, нуждавшихся в исцелениях. Сейчас Он вознесся на Небо, но Дух Божий позволяет всем, кто действительно верит в Него, творить подобные чудеса. Попробуй когда-нибудь попросить Христа о заступничестве, если случится твоим близким попасть в беду.

— Но я не принимал крещения! Я не христианин! — воскликнул Пантолеон.

— Это неважно, — ответил Ермолай. — Если ты угоден Богу, а я уверен, что так оно и есть, то тебе будет явлено чудо, которое навсегда заставит тебя забыть о своих сомнениях. Ты сможешь убедиться в том, что Иисус Христос был Сыном Божьим.

— Неужели Христос согласится содействовать мне, человеку, пребывающему в сомнениях? Вряд ли я Ему нужен, — смутился Пантолеон.

— Среди Апостолов, распространявших наше учение, был человек, которого звали Павел. В молодости он преследовал христиан, арестовывал их, служил интересам иудеев. Имя его пугало христиан по всему Востоку. Но однажды на пути в Дамаск, Христос явился Павлу как столб света в пустыне и заговорил с ним. С тех пор Павел стал рьяным поборником христианства. Он путешествовал по всей Малой Азии, везде проповедовал Слово Божье. А потом в Риме он встретил свою участь — его казнили во время самых первых языческих гонений. Ведь до того момента преследования христиан устраивали лишь иудеи. Но казнь Павла ознаменовала гонения более масштабные, ибо язычников вокруг живет больше, нежели евреев.

— То есть вы считаете, что я могу быть угоден Христу настолько же, как сам апостол Павел? — недоверчиво спросил юноша.

— Не знаю, — признался Ермолай. — Но даже в наши дни Господь дарит веру своим избранникам. Ибо есть люди от рождения угодные Богу. Когда я наблюдал за тобой, у меня появилось чувство, что я непременно должен обратить тебя в христианство. Господь представит тебе чудо, чтобы ты избавился от сомнений. И тогда я научу тебя мудрости Христовой, которая стоит гораздо выше людской.

Осушив свой оловянный стакан с вином, Пантолеон улыбнулся Ермолаю.

— Более всего я бы хотел, чтобы вы превратились в моего наставника! — сказал он.

— Это мое предназначение, я ведь глава общины, — ответил Ермолай. — Другой возглавлял ее до меня. И он был более достойным пресвитером, чем я.

— А что с ним стало, Ермолай?

Пресвитер помрачнел. Сощурившись, словно сдерживая ту скорбь, что его переполняла, он устремил взор к высоким кронам пальм.

— Возможно, что ты слышал об Анфиме, которого искали стражники Диоклетиана, — проговорил он — так вот… Анфим возглавлял христиан. Когда начались гонения, он уехал. Ему пришлось скрываться. В своих письмах он всячески поддерживал общину. Поверь, Пантолеон, мой мальчик, что нет в нашем мире человека более искреннего, доброго, честного, нежели Анфим. С юности он обладал отзывчивым сердцем. Недавно стало известно, что его арестовали и привезли в Никомидию. Диоклетиан отбыл в Рим, и, стало быть, участь бывшего пресвитера свершит Август Запада. А Максимиан обладает беспощадной натурой, жадной до человеческих страданий.

Конец ознакомительного фрагмента.