Игра в любовь

Анна Анна, 2023

Дорогой мой Яак!Сидя сейчас на облаке и посмеиваясь над нашими земными проблемами, загляни в «Хроники Акаши». Просмотри «Лето-80» и ты увидишь снова те розы и гвоздики, которые ждали тебя каждую ночь в ручке твоей двери. И которые ты находил по утрам. Это я, пугаясь собственнaой тени, в слишком светлые июльские ночи, приносила их тебе. Просмотри «Хроники Акаши» и ты увидишь девушку, красивую, стройную, светловолосую… Она спешит к твоему дому, неся пять, три или одну, но шикарную розу, проскальзывает в подъезд, взлетает на второй этаж… И вот уже в ручке светло-зелёной двери сияют алые розы. Или красные гвоздики. Они были каждую ночь разные, мои цветы. Интересно, милый, что ты думал, забирая их? Надеюсь, не досадовал… А наоборот! Ты ведь был сентиментальным.Ты был романтиком. Я знаю…

Глава 7. «… Дарите солнце как весенние цветы!»

Яак должен был приехать в Ташкент весной 82-го года, была даже маленькая заметка об этом в газете. Но не случилось. У Яака, в 82-м, были необычные гастроли, в Африке. Плюс ещё снимался фильм «Двойники», где он сыграл сразу две главные роли. Короче, мой Принц был совсем занят. Но вот наступила весна 83-го. Март — самый красивый месяц в Ташкенте. В середине марта, в самом центре города, у курантов, я увидела афишу «Поёт Яак Йоала». В весенний, тёплый, сиреневый вечер, прочла эти, самые приятные на свете, три слова. Нет красок, чтобы описать мои чувства! Они были восхитительны! Концерты планировались на конец месяца. В кассы концертного зала им. Свердлова стояли большие очереди. Очень много людей хотели посмотреть на Яака и послушать его замечательные песни. Но я сильно простудилась и постоять в очереди мне не пришлось. Билеты купила моя мама. Как я просила, на четыре концерта, с 28 по 31 марта. По одному концерту в день, в шесть вечера. На первый из них, мы с мамой пришли вместе. Ей тоже очень нравился певец Яак Йоала. Начинался концерт с двух песен Давида Тухманова: «Здравствуй» и «Ещё не поздно». Яак был таким же стройным, красивым, длинноволосым, со всеми возможными ямочками на подбородке и щеках, которые так красили его, когда он улыбался. Он вышел, в начале концерта, в костюме: белый пиджак, коричневые брюки и рубашка, галстука не было. А во второй половине концерта, он переоделся в чёрный костюм — брюки и пиджак из какого-то материала, похожего на бархат. И чёрную маечку с золотым сияющим узором на груди. В течение концерта, он ещё и снял пиджак, оставшись в этой чёрной с длинными рукавами и золотым узором, майке. Особенно шикарно он выглядел в ней, когда, сидя за клавишными, пел песню «Давай поиграем в любовь!» После этой чудесной песни, я подарила ему цветы: ярко-розовые большие гвоздики. Они были самыми эффектными на цветочном базаре. Яак чуть склонил кудрявую голову, сдержанно улыбнулся и сказал: «Спасибо!» Концерт продолжался, певец был стремителен, изящен, голос звучал под сводами зала, с отличной акустикой, во всём великолепии его чарующей красоты. Настроение, праздничное настроение Яака и всего действа вокруг него, заражало абсолютно всех зрителей. Люди улыбались, с удовольствием аплодировали и дарили массу цветов. Но мои гвоздики были самыми красивыми, и я не ревновала Яака к множеству красных, розовых, жёлтых и даже оранжевых, букетов. Так пролетели два дня. На третий я купила огромный букет ещё более розовых и пушистых гвоздик и решила подарить их Яаку до концерта… И вот, уже полчаса как я стояла у служебного входа и ждала моего Принца. Я — в красивом тёмно-синем костюме: недлинный облегающий пиджак, и строгая юбка до колен. Под пиджаком — розовая, под цвет гвоздик, шёлковая блузка с пикантными шнурочками, завязанными бантом на высокой груди. На стройных ножках — колготки цвета загара и лакированные белые туфли на небольшом каблуке. Пиджак расстёгнут — очень тепло. Светлые волнистые волосы до плеч. Плюс, я думаю, очень даже яркие от волнения щёки и синие сумасшедшие глаза… Такой меня увидел Яак, выйдя из машины, белой «Волги». Не торопясь зайти «на работу», он остановился и посмотрел на меня. А я, в этот момент, стояла чуть в отдалении, у афиш. Но, повинуясь его взгляду, тоже не торопясь, подошла к нему. Протянула свой пышный букет со словами: «Здравствуй! Спасибо за всё!» Он смутился, человек, который, казалось бы, пережил столько эмоций, что уже ничего на свете не должно было бы его смущать, улыбнулся, щёки покрылись лёгким румянцем, и сказал: «Нет слов! Каждый день цветы!» Я улыбнулась и, заглянув в его красивые карие глаза, в которых лучилось сейчас весеннее солнце, сказала: «Есть за что!» Потом Яак, с букетом в руках, ушёл. Идя медленно, как бы нехотя, он скрылся за дверью служебного входа. А я отправилась в зал, смотреть на моего Принца на сцене. На следующий день появилась дополнительная маленькая афиша с очень приятной информацией — концерты продлевались на 1 и 2 апреля. Причём их должно было быть по два в день, так как это были суббота и воскресенье… День же 31 марта был прохладнее других, поэтому на вечерний концерт я надела чёрные вельветовые джинсы WRANGLER (очень модные) и вязаную длинную эстонскую кофту, светло-бежевую, почти белую. Под кофтой была голубая индийская блузка, которая очень шла к моим глазам. Зайдя в зал, кофту я сняла. Снова подарила Яаку цветы на сцене… Я уже не так волновалась, выходя под свет прожекторов — привыкла. На этот концерт, пришла и моя подруга Наташа. Она тоже подарила Яаку красивый букет, да ещё и спросила его: «А когда же вы напишете свою песню?» Он ответил: «Скоро!» — серьёзно посмотрев на смущённую Наталью. А вот после концерта случилось ой-ой-ой что! Я ждала Яака возле гостиницы «Узбекистан» — самой большой и красивой в Ташкенте. Хорошо, что у меня не было конкуренток, все поклонницы, в 83-м году, были либо более ленивы, или более самолюбивы, или менее сумасшедшие. Я была уверена, что увижусь с Яаком, но неясная тревога сжимала маленькой беличьей лапкой сердце… Итак, я стояла напротив центрального входа, когда увидела белую «Волгу». Почему-то водитель не подъехал к самому входу, и Яак был вынужден пройти десять метров совершенно один. С сумкой через плечо, которую он сжимал левой рукой и всегдашним огромным букетом в правой руке… Когда я подошла к нему, взгляд его тёмных-тёмных глаз был серьёзен, а выражение бледного лица не предвещало ничего хорошего. (Позже я узнала, что это водитель «Волги» расстроил Яака, не захотев подвезти его прямо ко входу в гостиницу.) Мы стояли напротив друг друга — я и недовольный Яак. Хорошо ещё, что он не повернулся ко мне спиной и не ушёл… Я была в очках, больших, с красивой немецкой оправой, очень дорогих и модных. Но, наверное, выглядела из-за них испуганной ученицей, почувствовавшей раздражение учителя. Молчание затянулось и тогда Яак, почти грубо, сказал: «Смотреть ведь можно и по телевизору!» А я ответила ему, что так долго не видела его после Харькова… Ведь прошло два года! И добавила, что нет у меня билетов на первое и второе апреля. «Их все раскупили!», — соврала я (ведь не пыталась даже купить их…) Тогда мой Принц смягчился и сказал: «Приходи завтра, в полпятого, к служебному входу.» Я чуть не провалилась сквозь плитки, на которых мы стояли. Яак пригласил меня на свой концерт! Я не успела даже повеселеть, с каменным лицом сказала: «Спасибо большое! Я приду…» И, повернувшись спиной к своему кумиру, почти убежала к метро. Ехала в пустом вагоне, совершенно обалдевшая от радости, переполнявшей мою бедную, раненную сегодня Яаком в первый раз, душу. Благодарю тебя, Богиня Любви, что подсказала мне нужные слова, которые смягчили его сердце! «За каждый твой миг. И за каждый твой час… За смех и за слёзы, за радость и боль. За то, что всё время ты помнишь о нас. За то, что тревожишь, спасибо Любовь!», — пел Яак в одной из самых красивых своих песен… На следующий день я пришла к служебному входу в четыре часа и спряталась в небольшой пристройке, где находились кассы концертного зала. Кстати, билетов на сегодняшние и завтрашние концерты и правда не было. Я стояла у окна и смотрела, как подъехали «Радар» на маленьком сером автобусе и Яак на белой «Волге». Он вышел из машины в синих джинсах, красной маечке с короткими рукавами и в джинсовой же жилетке, на ногах — белые кроссовки. Оглянулся. Я смело вышла ему навстречу. Он сказал: «Пойдём!» И мы гуськом, Яак, я и ребята из «Радара», вошли в узкую дверь служебного входа. Один из музыкантов, высокий, симпатичный блондин, выразительно посмотрел на меня и сказал: «Laps!» Я ещё не знала тогда, что по-эстонски это слово означало «ребёнок», «дитя». Почему «laps»? А может это Яак назвал меня так, объясняя другу Ааре, кого он пригласил сегодня вечером «в гости»… Я впервые оказалась за кулисами, в гостях у знаменитого артиста, лучшего из лучших певца! У меня перехватывало дыхание, хорошо, что занятые подготовкой к концерту музыканты и Яак, который сейчас поправлял причёску, у зеркала, в маленькой гримёрной, на время забыли обо мне, стоявшей в тёмном помещении у стеночки. Сказать, что я была рада или, даже, счастлива, значит не сказать ничего. Нет слов, чтобы описать моё настроение в тот вечер! Вот уже пять минут осталось до начала концерта, вот уже одна минута. Яак вышел в чёрном костюме, сказал: «Иди за мной!» Мы вместе прошли за колышущимся занавесом, отделявшем нас от зала, полного зрителей. Всё происходило очень быстро. Яак показал мне на красивый мягкий стул, стоявший у самого края занавеса, сказал: «Садись! Смотри!» и вышел на сцену. Я услышала гром аплодисментов (звук их напоминал шум прибоя в Ялте, когда волны бьются о галечный пляж). Зрители так любили моего Принца! Прежде чем начать петь, он передвинул стойку микрофона вглубь сцены и обернулся, проверяя будет ли видно что-то гостье, кроме его спины и волос, которые при красноватом освещении, пламенели на фоне чёрного пиджака. «Яак позаботился обо мне!», — подумала я, сидя на удобном, мягком стуле, — «Я — королева сегодня!» Я расправила плечи и улыбнулась. Как раз в этот момент, он, начиная петь песню «Давай поиграем в любовь», выразительно посмотрел за кулисы. О, Яак, ты мог потрясающе сыграть даже те чувства, которые никогда не испытывал! Концерт продолжался. Я заметила, что прямо передо мной стоит ещё один стул, поменьше. И вот, Яак стал складывать все подаренные цветы на этот стульчик, и вскоре пушистая яркая гора выросла передо мной! К тому же, Яак, кладя очередной букет, низко наклонялся, и я снова и снова видела его довольные, смеющиеся глаза. Исполняя одну за другой свои прекрасные песни, Яак поглядывал в мою сторону, и, судя по выражению лица моего Принца, ему это было приятно! Голубое, блестящее в свете прожектора, платье, светлая корона волос, синие, широко раскрытые глаза, в которых ярко светилась искренняя любовь к нему — всё это нравилось великолепному парню, певшему сегодня как никогда здорово! Богиня Любви распростёрла свои сияющие тонкие крылья над сценой, вдохновляя певца, утешая, поддерживая, вселяя особый энтузиазм, доходящий до исступления в каждом его движении, жесте… Зрители были в восторге, аплодисменты не смолкали, концерт затянулся на двадцать минут! А в восемь часов был ещё один концерт. И волшебство повторилось. Я сидела на своём «троне», к моим ногам ложились букеты цветов и, так как я не взяла себе ни одного из них — это твои цветы Певец, то случился ещё один маленький красивый эпизод. Возле меня, слева, находился какой-то предмет, может быть часть аппаратуры. И один небольшой, но очень милый букетик, Яак положил рядышком со мной, быстро наклонившись, почти вплотную ко мне и обдав меня головокружительным запахом духов и разгорячённого концертом тела. Он успел шепнуть: «Возьми его!» Я, конечно, взяла в руки этот бесценный подарок и поднесла его к губам. Концерт закончился, я чувствовала себя как невеста после пышной свадьбы. Выйдя вслед за Яаком, на улицу, спросила его, могу ли я прийти завтра в полпятого. «Да! Конечно!», — «Спасибо, Яак!», — «И тебе спасибо!» Потрясающий день закончился… Вечером следующего дня я пришла в назначенное время и минут пять ждала у служебного входа моих дорогих артистов. На мне были чёрные вельветовые джинсы, голубая блузка и вязаная жилетка горчичного цвета, в эстонских мотивах, и туфли в тон жилетке, так как вечер был снова прохладным — весна! Всё повторилось. Очарование этих двух дней, в самом начале апреля, осталось в моём сердце как драгоценнейший дар. Последний концерт закончился, я стояла и ждала Яака у открытой двери гримёрной. Вдруг к нему зашёл какой-то очень полный мужчина, пропустив вперёд даму, тоже не худенькую. Как оказалось, это был директор ташкентской Филармонии. Он попросил у Яака автограф. Когда эти двое удалились, Яак подошёл ко мне с маленьким листком и вложил его в «декольте» жилетки, поближе к моему, бьющемуся в ритмах прошедшего концерта, сердцу. Я сначала прижала листок к груди, а потом уже достала его и посмотрела, что там. Оказалось, что это маленькая копия афиши, на которой изображён Яак, летящий над облаками на машине времени. Красным фломастером там было написано одно имя «ANNA!», а под именем — красивый автограф моего Принца. Яак дал мне автограф, которого я не просила… Подарок! Яак подарил мне «себя»! На листке, в правом нижнем углу, было напечатано «TR. 1.» Тираж — 1 экземпляр. Я вышла со всеми музыкантами из концертного зала, посмотрела, как уезжает ансамбль «Радар» на маленьком автобусе. А знаменитый певец Яак Йоала — в белой «Волге». Со своим огромным букетом чудесных цветов. Я знала, что у него сейчас — прощальный банкет, где он отдохнёт и расслабится после нелёгкой концертной недели. Я шла по весенней улице в центре Ташкента очень медленно, неся у сердца, куда положил его Яак, сокровенный листочек с автографом, которого я не просила… Было бы немного грустно, но я узнала у Яака две приятные вещи. Первая — когда у него День рождения. Он сказал: «Двадцать шестого июня!» А вторая приятная вещь прозвучала в его устах так: «У нас с 18 апреля будут концерты в Алма — Ате. Приедешь?» «Конечно», — подумала я, — «Я прилечу в Алма-Ату!»