НА КРЮЧКЕ

Андрей Щупов

Повесть «На крючке» продолжает повествование романа «Время стай». Выживший киллер Лумарь начинает свою собственную игру, замышляя отнять у спецназовцев агентства «Кандагар» похищенные изумруды и золото. Однако легкой и стремительной операции отъема не получается. Схватка перерастает в жестокое противостояние двух сторон…

Глава 4

— Однако, задерживается наш ловелас! Ты говоришь, он к Диане собирался забежать?

— Ну, он так сказал. — Мишаня пожал плечами. — Будто бы заскочит на часок и сразу обратно.

— Мда… Видимо, часок растянулся. — Тимофей озабоченно взглянул на часы. — Между тем, встреча у нас в четыре, так что пора выдвигаться. Елена, поедешь с нами?

— С вами?

— Ну да, вместо Димки. Дети, сама понимаешь, народ — особенный. А тут не просто дети, а сироты. Им ласку подавай, доброе слово, а тут два мужлана в камуфляже припрутся. Как-то не того. Другое дело, если рядом окажется симпатичная девушка. В случае чего и подскажешь, и поможешь.

— А это надолго?

— Да какое там!.. Кто-нибудь речь толкнет, я пару загадок загадаю. Потом проведем конкурс скворечников и торжественно выдадим победителям премии.

— Это те, что я по конвертам распределяла?

— Вот-вот, сама распределяла, сама и будешь вручать.

Леночкино лицо запунцевело.

— Прямо не знаю. Там и суммы такие скромные. Думаете, никто не обидится?

— Что значит, скромные? Все, Леночка, относительно. И суммы, и внешность. Все, кроме человеческого внимания. Чует мое сердце, нам там будут рады. Если поедешь, можно и офис будет прикрыть на клюшку. Рабочий день все равно к концу подходит.

— Тогда мне нужно собраться, — Леночка суетливо поднялась. Ойкнув, одернула на себе коротенькую юбку. — На мне же мини! В таком наряде — и в детдом?!

— А что такого?

— Неудобно перед детьми.

— Вот тут ты, малышка, ошибаешься, — Тимофей с удовольствием покосился на стройные ножки секретарши. — Мы, помню, жить начинали хотеть, когда медсестры перед нами в халатиках пробегали. Госпиталь — штука скучная, а тут девушки с ножками! Думаю, их даже специально к тяжелораненым приставляли. Чтобы, значит, стимул у ребят появлялся. А детдомовец, Леночка, он — тоже человек. Он мечтать должен. О красивом и прекрасном. Ты-то как считаешь, Мишаня? Стоит Леночке переодеваться?

— Еще чего! — водитель словно ненароком приобнял секретаршу за талию. — Я вот и сейчас, например, мечтаю. И тоже, как ни странно, о прекрасном и красивом.

— Знаю я твои мечты! — Елена шлепнула его по руке. Подойдя к зеркалу, поправила на висках локоны. — Ладно уж, поеду. Не хочется оставаться одной в конторе. Звонков серьезных все равно нет, одного только Стаса и домогаются.

— Опять подружки?

— Кому же больше.

— Ох, дам я ему, когда вернется. Кому ни попадя раздает телефоны!

— И что они только в нем находят! — Елена сумрачно вздохнула. Тимофей с Мишаней невольно переглянулись. Оба знали, что сердцеедом Зиминым одно время увлекалась и их прелестная секретарша. Собственно, на работу в «Кандагар» он ее и пристроил. Как честный и порядочный кавалер, которому жениться недосуг, однако и брошенок жалко.

— Значит, едем?

— Так ведь сами говорите — дети. Как тут не поедешь.

— Вот это по-нашему! — Тимофей потер руки. — Мишаня собирай в сумку конверты и заводи свой драндулет. Да! И захвати мешок побольше.

— Это еще зачем?

— Заедем по пути в магазины, накупим книжек детских, журналов, игрушек каких-нибудь.

— Это на какие, интересно, шиши? Разве осталось еще что?

Тимофей великодушно похлопал себя по карману.

— На свои куплю. Потом возмещу из премиальных Маркелыча.

— То-то он будет рад.

— Ничего. В другой раз будет знать, как на стрелку своих же корешков тягать.

***

«Пежо» цвета мокрого асфальта и потертого вида «девятка» неспешно притормозили возле бровки. Коротко обритые головенки враз повернулись в одну сторону. Пассажиры «Пежо» и «девятки» с любопытством рассматривали фасад скромного строения, расположенного в самом начале улицы Пушкина.

— Кан-да-гар, — прочел по слогам вывеску над входом долговязый Лешик. Лицо его при этом мучительно сморщилось. Ясно было, что даже печатные буквы парню даются с определенным трудом. Во всяком случае желание Станка уволить Лешика к чертовой матери отчасти стало Лумарю понятным. Из всех видов человеческой деятельности Лешику более всего удавалось лишь те, что непосредственно были связаны с поглощением пива и порчей молодых женских тел. Еще он умел ломать челюсти, чему научился в юношеской секции кик-боксинга, и в самых крутых компаниях быковал с таким видом, что к парню не решались подступиться даже битые пацаны. Именно по этой причине самого Лумаря Лешик вполне устраивал. Грамотные референты были ему ни к чему, а вот крепкие незадумчивые исполнители могли пригодиться и даже очень.

Как бы то ни было, но именно Лешик, с которым Лумарь повстречался в развлекательном центре «Бабслей», в несколько дней сумел собрать бригаду из таких же отмороженных недотеп, как и он. При этом трое имели опыт ходок на зону, за остальными волочился приличный шлейф уличных грабежей и квартирных краж. Ничего, конечно, особенного, но парни были молодые, с куражом — и требовали только опытного наставника. Присматриваясь в течение ряда лет к поведению уголовного авторитета Шмеля, Лумарь без ложной скромности рассудил, что сложного в подобном наставничестве ничего нет, и таланта на должное руководство у него вполне должно хватить.

Недели две назад он проверил ребяток в деле, раскрутив барыгу, приторговывающего краденными машинами и изъяв в качестве первого взноса довольно симпатичный «Пежо» с малость заезженной «девяткой». А днем позже у знакомого по прежним временам вороватого прапора они добыли и тройку стволов — пару пистолетов «Макарова» и АКСУ с тремя запасными рожками. Для начала этого должно было хватить, тем более, что тот же прапор сообщил о партии оружия, которую в скором времени собирались привезти на уничтожение из Чечни. Насколько понял Лумарь, именно на торговле трофейным оружием делали свой «маленький бизнес» армейские чины. Самое забавное, что из всего привозимого — уничтожению подвергалась едва ли треть, а то и меньше. Все, что способно было еще стрелять, взрываться и метать снаряды, приводилось в одной из дачных мастерских в товарный вид, а после по дешевке распределялось между прибывающими со всех концов оптовиками.

Разумеется, три ствола — пустячок, но для начала, по мнению Лумаря, должно было хватить и этого небольшого арсенала. И именно на «Пежо» с «девяткой» они выехали сегодня в «развед-рейд», решив поближе рассмотреть обладателей заветных камушков.

— Кандагар — это чего?

— Типа, город какой-то. Я так просекаю.

— Выходит, это, значит, и есть наши клиенты? — Лешик взглянул на Лумаря.

— Угадал. — Киллер буднично кивнул головой. — Взяли то, что принадлежало другим. Ну, а мы заставим отдать.

— Думаешь, отдадут?

— Куда же им деваться? Все отдают — и они отдадут.

— Так это ж, типа, охранное агентство! Вон и на вывеске написано: вооруженная охрана, сопровождение грузов и прочее.

— А ты уже и меньжанулся? Подумаешь, охрана! Помнится, вы с Гутей тоже в охране у Станка пахали.

— Ну так охрана — она разная бывает. Можем и нарваться.

— А ты сделай так, чтобы не нарываться. — Лумарь поглядел на Лешика. — Короче так, с сегодняшнего дня начинаем работать. Мы с Гутей и Шквориком снова поедем на рынок, а ты пересаживайся к Кислому в «девятку» и начинай слежку за этими козликами. Кто приходит, кто уходит — всех брать на заметку. Если куда-нибудь поедут, жмите следом. Но осторожно. Парни они тертые, — коли усекут слежку, могут и ногами помесить. Так что дистанцию держать максимальную, на виду не маячить. Бабки я вам выдал. Сбегайте в магазин, купите бинокль помощнее.

— И сколько за ними наблюдать?

Лумарь ненадолго задумался.

— Для начала часиков до шести или семи, думаю, будет достаточно. Вечером собираемся в «Бабслее», там и обсудим результаты.

***

Веселье в детдоме началось с раздачи мороженого, которого закупили по пути без малого сто порций. Детей оказалось меньше, а потому сладкоежка Мишаня тут же угостился и сам. В зал, отведенный под торжественную часть набились самые разные ребятишки — конопатые, смуглые, пугливые и нагловато развязные. Впрочем, с контактом проблем не возникло. Разобрав мороженое и разглядев вороха приготовленных игрушек, дети пришли в радостное оживление. Оттого, верно, и хлопали с удовольствием всем выступающим — и воспитателям, и Тимофею, и даже Мишане, который, не сумев ничего толком сказать, попросту изобразил стойку на руках и довольно сносно отшагал пару кругов по сцене.

С загадками же вышел облом. Тимофей, хвалившийся тем, что знает их пропасть, залетел на первом же вопросе.

— Загадка для самых продвинутых! — громогласно объявил он. — С одного края полижешь, с другого погладишь. Кто знает, что это за мудреная вещь?

Снова припавший к мороженому, Мишаня икнул и подавился. Сдавленным шепотом простонал в спину Лосеву:

— Ты спятил, Тимох? Ты какие загадки сюда пришел загадывать?

— А что такого? Нормальная загадка. — Тимофей удивленно обернулся, но, рассмотрев зардевшуюся Елену, несколько смутился. — Что-то я не пойму, в чего вы вдруг засмущались?

— Ты сам-то ответ знаешь на свою загадку?

— Ясное дело, знаю. Обыкновенная почтовая марка. Любой ребенок догадается.

— Ага, как же! Вот сейчас поглядишь, о чем догадаются твои ребенки.

Откашлявшись, Тимофей снова обратился к залу.

— Итак, если кто догадался…

Несколько рук одновременно взметнулось к потолку.

— Я знаю!.. И я!..

Выбросив вперед палец, Тимофей Лосев выбрал ближайшую девчушку.

— Ты была первая. Выходи к микрофону и говори.

— Сначала пусть на ушко шепнет. — предупреждающе шепнул Мишаня. — На ушко, слышишь, Тимох!

Но на ушко шепнуть не получилось. Бойко постукивая сандаликами, конопатая егоза выскочила на сцену. Никто и глазом моргнуть не успел, как она подтянула к себе микрофон и весело гаркнула:

— Это же легкотневый вопрос! Я сразу поняла.

— Так что это такое?

— Большая-пребольшая жопа!

Елена в ужасе прикрыла лицо ладонями, воспитательницы стыдливо переглянулись. Зато в зале начался форменный обвал. Кто-то хлопал в ладоши, кто-то сучил ногами по полу. Мелкий народец бурно приветствовал догадливую ответчицу. Многие, должно быть, досадовали, что до столь «легкотневого» ответа не сумели додуматься сами.

— Ну? Доволен, спонсор хренов? — Мишаня по-прокурорски покачал головой.

Несколько растерянно Тимофей забрал у девочки микрофон.

— Ответ, конечно, оригинальный, но вообще-то… Как бы это сказать, не совсем верный. Однако за смелость и находчивость приз ты все-таки заработала…

Провала таким образом не получилось, и встреча покатилась своим чередом. Конкурс на лучший скворечник прошел и вовсе на ура, хотя и здесь не обошлось без неожиданностей. Придирчиво оглядев полтора десятка свежесколоченных птичьих домишек, «авторитетная» комиссия в составе Мишани и Тимофея выбрала наиболее добротные изделия. Право вручения премий предоставили Елене, и каково же было ее изумление, когда за первой призовой суммой в тысячу рублей из толпы в инвалидном кресле выкатился мальчонка без ног. По лицу малолетнего умельца обильно текли слезы, а на губах сияла счастливая улыбка. Калека, не стесняясь, плакал, не веря своей победе.

Срывающимся голосом Елена кое-как произнесла подобающее приветствие и вручила мальчонке конверт. При этом руки дрожали у обоих. Торжественно подняв над головой скворечник-победитель, Елена и сама, не удержавшись, расплакалась. Еще пять конвертиков с пятьюстами рублями были розданы другим победителям. Поощрительные суммы в сто рублей получили прочие участники конкурса. А потом раздавали книжки за лучшие рисунки, проводили беспроигрышную лотерею и щедро одаривали детей игрушками. Какого-то особенного праздника не ждали, но он все-таки получился, и слезы, пролитые безногим детдомовцем оказались далеко не последними. Чтобы унять расплясавшиеся нервы, Мишаня глотал мороженое за мороженым, и только полученный в бок тычок от Елены заставил его поумерить аппетит.

Торжество затянулось, и детдом покидали уже под вечер — растроганные, перегруженные скворечниками. Последние Тимофей клятвенно пообещал самолично развесить во всех ближайших парках. Выбежавшие на крыльцо дети махали им руками, приглашали приходить еще.

Уже разместившись в машине и держа на коленях целую стопку скворечников, Елена продолжала всхлипывать:

— Как они были рады, правда? Все-таки хорошо, что мы сюда приехали.

— А ты как думала! Это тебе не дешевое меценатство с отстежкой баксиков на золоченый амвон и сомнительные счета. Тут все по-настоящему. — Тимофей и сам чувствовал, что у него подозрительно пощипывает в носу. — Тут, Ленчик, самые что ни на есть живые маленькие люди! Сама видела, как мало им нужно, чтобы ощутить себя счастливыми.

— Мы когда-нибудь еще приедем сюда?

— Что, понравилось? — Тимофей погладил секретаршу по голове. — Конечно, приедем. Деньжат только вот где-нибудь перехватим и обязательно организуем очередной конкурс.

— К примеру, на самую меткую рогатку, — хмыкнул Мишаня.

— А хоть бы и так. — Тимофей вздохнул. — Ты-то городской оболтус, всю жизнь с родителями прожил, а мы с Димкой и Стасом тех же щей сиротских хлебнули. Такое, ребятки, по гроб не забывается…