НА КРЮЧКЕ

Андрей Щупов

Повесть «На крючке» продолжает повествование романа «Время стай». Выживший киллер Лумарь начинает свою собственную игру, замышляя отнять у спецназовцев агентства «Кандагар» похищенные изумруды и золото. Однако легкой и стремительной операции отъема не получается. Схватка перерастает в жестокое противостояние двух сторон…

Глава 5

Не вымучивая ничего оригинального, Наташка попросту изжарила ему яичницу с колбасой. Что и говорить, кулинара она из себя представляла неважного, но Зимину в общем-то было плевать, что именно ему подают на стол. Тот, кто пробовал в свое время ящериц, саранчу, лягушек и сырых змей, обычно не страдает излишней привиредливостью. А пока он ел, Наташка, прижавшись лицом к стеклу аквариума, восхищенно вздыхала:

— Странно, да? Они — там, а мы — здесь. Две совершенно разные среды, два разных мира. Это как космос, правда?

Зимин кивнул. Каких-нибудь трех недель хватило на то, чтобы он привык к причудам Наташки. Более того, все чаще Стас ловил себя на мысли, что без этих причуд ему становится порой даже скучно.

— А вчера показывали изумительный фильм про акул. Так вот в нем говорилось, что жители Полинезии всерьез верят, будто акулы происходят от людей.

— Может, наоборот?

— Нет-нет, от людей! То есть, когда люди умирают, душа их переходит в молодую акулу, и потому островитяне акул не трогают и даже молятся им. Здорово, правда?

— Еще бы, — Стас отодвинул сковородку, куском салфетки вытер губы. — Возможно, они правы. Если в кого и вселяются человеческие души, так это скорее всего в акул. Или в гиен с крокодилами.

— А еще в бегемотов, горилл и бамбуковых мишек! — воодушевленно подхватила Наташка.

Ей натикало уже девятнадцать, но она до сих пор изъяснялась как ребенок. Точной даты своего рождения не знала, мир именовала планетой, а небо — космосом. На руке это симпатичное создание носило целую гирлянду «фенечек», а фразы стыковало с таким изяществом, что несмотря на огромную долю наива — даже самые нелепые словеса звучали в ее устах вполне естественно. Впрочем, иногда она могла действительно огорошить. Сказать, например, о какой-нибудь книге или фильме что-нибудь вроде: «Это так гениально, прямо супер! Как струя освежающей спермы!..» Присутствующие при этом либо фыркали, либо прикусывали языки. Наташка же ничего не замечала. А если замечала, то немедленно конфузилась и заливалась багровым румянцем…

— Ну что, готова, подруга?

«Подруга» энергично кивнула.

— Между прочим, собиралась всего два с половиной часа!

— Ого! Это рекорд! И всего одна сумка? — Стас хотел похвалить Наташку, но в это время в прихожей уныло задребезжал телефон.

— Черт бы их всех… Или это кто из наших? — Стас Зимин поплелся в прихожую, нехотя поднял трубку.

— Але, это Зимин?

— Нет, папа римский…

— Что? — голос на том конце провода взорвался. — Слушай, фраерок, я отец того парня, которого ты выпорол. Ты надеялся, тебя не вычислят?

— Конечно, надеялся.

— Как бы не так! Вычислили. И адресок, и телефон — все высветили. Ты в курсе, что даже я своего сына пальцем никогда не трогал?

— Оно и видно. Засранец растет отменный.

— Ну, тварюга! Ну, гад!.. — абонент прямо-таки захлебнулся от ярости. — Ты знаешь, что я с тобой сделаю? Прямо сейчас пошлю бригаду молотил. Распишут как коврик. Сам потом приползешь. На карачках!..

Стас склонился к телефону, глядя на крохотный дисплей определителя номера, огрызком карандаша записал несложную комбинацию цифр.

— Что молчишь? В штаны наклал?

— Ну?

— Что «ну»?!

— Слушаю. Самым внимательным образом. Ты, главное, не волнуйся. Знай себе говори.

— Вот, падло! Ну, ты у меня станцуешь лезгинку…

— С кем это ты? — покачивая бедрами, мимо Стаса продефилировала Наташка.

— Да так, с одним козликом беседую.

— Ты про кого это? Про меня?.. Ах, ты, сучара болотная!..

Стас, поморщившись, положил трубку.

— Ну вот. Надыбал дельце на свою голову.

Пройдя в комнату, он включил компьютер, сходу зарядил справочным компакт-диском. Совершив ряд незамысловатых манипуляций, извлек адрес Чипиного отца. Спасибо господам пиратам! Все тайны ЦРУ, ФСБ и МОССАДА с некоторых пор легко и просто покупались на любом рынке Екатеринбурга.

Удовлетворенно насвистывая, Зимин аккуратно переписал адресок все в тот же блокнотный лист, свернув его пополам, сунул в нагрудный карман.

— Вот так, зяблик. Кое-что и мы вычислять умеем.

Приблизившаяся сзади Наташка прижалась к нему грудью, порывисто обняла.

— Опять собираешься проливать чью-то кровь?

— А что делать? Приходится. Куда ни плюнь, кругом одни доноры.

— Обидно.

— Еще бы. Кровь проливать всегда обидно. Даже порезав палец. Про какое-нибудь ущелье Панджшера я уже не говорю.

— А что такое — этот самый… Панджшер, — последнее слово Наташка едва выговорила.

— Да так, заповедник один. В далекой и жаркой стране.

— Где много-много диких обезьян?

— Где много-много диких крокодилов, — Стас протянул Наташке пачку банкнот. — Бери, королева. Сделай себе какую-нибудь умопомрачительную прическу. Хотя нет, это долго. Лучше купи красивую побрякушку. Сумеешь?

— Еще спрашиваешь. Лишь бы денег хватило! — шевеля губами, Наталья восторженно пересчитала банкноты. — А ты куда?

— Да так. Надо навестить одно парнокопытное. А то как бы оно не испортило жизнь Витюше.

— Какому еще Витюше?

— Есть тут один герой… — Зимин за шею притянул Наташку к себе, чмокнул в щеку. Она подставила губы, но ожидаемого не получила. Хмыкнув, Стас отстранил девушку. Подойдя к комоду, достал пистолет, сунул за пояс.

— В прошлый раз у тебя был револьвер.

— А сейчас мне нравится «Стечкин». Я переменчив, Натали. Совсем как уральская погода. Кстати, оставь запасные ключи соседям. Пусть что ли рыбок прикармливают в наше отсутствие. Вернемся, устроим рыбалку.

— Боже мой, какой ты варвар!

— А я и не отрицаю.

***

Дверь ему, разумеется, не открыли. Сначала как следует рассмотрели в глазок, потом спросили: «кто там?»

— Милиция, — Стас Зимин показал стеклышку глазка проездной билет. — Ваш сын нагадил у директора в кабинете. Словом, надо составить протокол, заодно и анализы ваши проверить. В смысле, значит, ДНК и резус-фактора.

Загремели засовы. В дверном проеме показалась лысоватая голова дородного мужчины. Волосатая грудь, массивная золотая цепь — словом, весь джентльменский набор. Статус лысого было определить несложно.

— Что, много нагадил?

— Прилично. Килограмма на полтора. А главное — жидко. Налицо — явный дизбактериоз.

— Так… А еще разок можно взглянуть на удостоверение?

— Разумеется. Держи, крокодил, — Стас сунул мужчине завернутую в целофан бутылку «Посольской». — Поговорим в комнате. И скажи хозяйке, чтобы приготовила какой-нибудь закуси.

— Не понял?

— А что тут понимать, — Стас посмотрел на вырванный из блокнота листок. — Ляписьев Андрей Леонидович?

— Не Ляписьев, а Ляписов.

— Вот и давай, Ляписов, не дергайся, принимай гостей, как положено. — Стас незаметным движением достал «Стечкин», ткнул стволом в тугое пузо мужчины. — Да не волнуйся ты так! Я же сказал: пока хочу только поговорить.