НА КРЮЧКЕ

Андрей Щупов

Повесть «На крючке» продолжает повествование романа «Время стай». Выживший киллер Лумарь начинает свою собственную игру, замышляя отнять у спецназовцев агентства «Кандагар» похищенные изумруды и золото. Однако легкой и стремительной операции отъема не получается. Схватка перерастает в жестокое противостояние двух сторон…

Глава 2

Заваркой из-под чая Стас Зимин полил единственный в квартире цветок — чахлое и блеклое создание пыльного цвета и неспешно оделся. Вполне возможно, что цветок вообще не был цветком. Так — какой-нибудь багульник из ржаво-оранжевого семейства. Наташка приволокла его с помойки. Кто-то оставил в горшочке рядом с мусорными контейнерами, она и подобрала. Дурында сердобольная. Разреши он ей, — подбирала бы все на свете, начиная с щенков и кошечек и заканчивая тополиными ветками. Верно, потому, что сама была из таких же — срезанных, брошенных и приблудных.

Щелкнув подтяжками, Стас молотнул серией по висящему у стены кожаному мешку, добавил с проворота ногой и приблизился к дивану. Чуть наклонившись, приподнял одеяло, с удовольствием причмокнул губами. Подвернув под себя одну ногу, Наташка по обыкновению спала нагишом — стройная, смуглокожая, с грудками по-девичьи «курносыми» и упругими. Ни дать, ни взять — картинка для рубенсовских подмастерьев. Обычно, взирая на их картины, Стас всерьез недоумевал, как хватало у них терпежа рисовать и не отходить от холста часами. Впрочем, может быть, и не хватало. Как пить дать, отвлекались, сердешные. Иначе какая это, к черту, живопись! — пытка голимая и только.

Вволю налюбовавшись голой Наташкой, Стас потрепал всклокоченную женскую голову, пощекотал за ухом. Не раскрывая глаз, девушка поймала губами его пальцы, горячими ладонями попыталась уцепить за ногу.

— Все, ухожу, — он мягко высвободился.

— Скоро вернешься? — голос ее был сонным и клейким. Наташка вообще была из засонь.

— Скоро. Нам же сегодня уезжать, забыла?

— Забыла, — прошептала она.

— Значит, напоминаю. А пока досыпай свое, к телефону не подходи, двери не открывай. Если что, звони на трубку мне или прямо в «Кандагар».

— Ага… — она уже снова спала.

Выйдя на лестницу, Зимин тряхнул коробком, вынув одну из спичек, переломив пополам, воткнул между косяком и дверью. Это стало уже привычкой. Комочек грязи на пороге, скомканный трамвайный абонемент или та же спичка. Пусть в фильмах волоски наклеивают, а в России волосы берегут. Есть, как говорится, средства доступнее и проще.

— Стасик?

Зимин неспешно обернулся. С нижнего этажа поднималась соседка.

— Уже уходите? Какая жалость. А я попросить вас хотела.

— Что-нибудь стряслось?

— Да Витюшу нужно забрать из школы. Все-таки второй класс, три дороги на пути, а у меня, как на зло, отчет. Инспекция, бумаги, бухгалтерия… — соседка принужденно засмеялась. Просить она не умела. Таким отказывать сложнее всего. Стас взглянул на часы.

— Когда?

— Четыре урока — значит, сразу после двенадцати. Он там ждать будет. В вестибюле. Школа на Первомайской возле перекрестка.

— Попробую, — Стас произвел в уме арифметическое действие — отнял от собственного лимита лишние двадцать минут. Кажется, получалось.

— Вот спасибо! — соседка прижала руки к груди, и Стасу подумалось, что мужчины отчего-то так не делают. Разве что в каких-нибудь старинных фильмах из прошлого века.

— А ключ у него есть, не беспокойтесь. Главное — через дорогу перевести. Они ведь такие шебутные сейчас! Ничего не видят, когда играют…

— Не беспокойтесь, забегу за вашим Витюшей.

Попрощавшись с соседкой, Стас сбежал вниз по лестнице. Уже на выходе из подъезда дал пендаля бомжеватому увальню, норовящему помочиться под самые двери.

— Я ж тя!.. — рявкнул увалень и осекся.

— Не ты меня, а я тебя. — Серьезно пообещал Зимин. — Вон под тем кустиком. Веришь, нет?

Увалень поверил. Застегнув ширинку, торопливо затрусил восвояси. Поглядев ему вслед, Стас зашагал в противоположную сторону.

Осеннее солнце, смахнув паутину туч, утюжило грязную землю. Выпавший снег успел растаять, превратившись в экзотическую кашицу, каковой в Екатеринбурге хватало во все времена года. Город назывался городом, но походил больше на деревню. Те, кто не разжился машиной, обречены были возвращаться домой с заляпанными по колено брюками, замызганными чулками и устряпанными колготками. Впору было надевать резиновые сапоги и калоши, но от них как-то успели уже отвыкнуть.

Одолев пару кварталов, Стас добрался до проспекта. Для большинства знакомых он значился в отпуске, и только сотрудники его родной конторы знали истинную цель нынешних прогулок Зимина. Тимофей называл это спецзаданием, Дмитрий — халявой спецназа. Как бы то ни было, но операция по наркопосредникам вступила в решающую фазу, а потому следовало соблюдать утвержденные ранее пункты.

Место у дорожного сигнала, где он должен был стоять, оказалось занято. Пегий пес дворянской породы сидел в грязи и, подрагивая лапами, уныло глодал картонную коробку. Далекие предки пса явно принадлежали к сословию эрделей, но порция благородной крови ничуть не изменила судьбу лохматого потомка. Он принадлежал улице и вместо шницелей вынужден был питаться картонной тарой. Стас скромно притулился рядом. Чтобы отметиться, проголосовал первым встречным «Жигулям». Но машина проехала мимо, что в общем-то его вполне устраивало. Прогулявшись до лоточницы, торгующей чебуреками, Стас купил пару штук и, вернувшись на пост, честно поделился с четвероногим бродягой. Чебурек исчез в мгновение ока. Эрдель вовсю закрутил обрубком хвоста и, не веря своему счастью, преданно всматривался в лицо раскошелившегося человека.

— На еще, и пошел вон, — Стас кинул ему остатки собственного чебурека. Приближался поток машин, пора было поднимать руку в нацистском приветствии. «Жигуль», «Москвич», с пяток иномарок и снова «Москвич». Все таратайки как и положено равнодушно катили мимо. Зато следующий позади всех «Запорожец» неожиданно притормозил. Навряд ли это были те, кого поджидал Стас, а потому он произнес заранее приготовленную фразу:

— До Тагила подбросишь?

— Ты что, сдурел?

— Нет, так нет, — Стас отвернулся от водителя, и «Запорожец» покатил дальше.

Тем временем, вдохновленный чебуреками эрдель отправился в странствие. Поочередно заглянув в окна полуподвальных этажей старого дома, неторопливо добежал до троллейбусной остановки. Здесь дождался подъехавшего троллейбуса и отважно залез внутрь. Проводив его глазами, Стас снова поднял руку. Он понятия не имел о том, кто именно должен к нему подъехать. Таковы были правила игры. Они знали его в лицо, он их нет. И все пятнадцать-двадцать минут, что он торчал на условленном месте, скорее всего, его изучали со стороны, проверяя насколько он «чист». Все это было скучно и чуточку смешно, но так уж они договаривались.

Наконец взвизгнули тормоза, и рядом остановилась бежевая «Волга». Стас повторил дурацкую фразу про Тагил.

— Тагил так Тагил. Садись.

Распахнулась задняя дверца, и Стас ухнул на мягкое сиденье. «Волга» резво взяла с места. Плечистый сосед с ежиком на голове и татуированными пальцами без лишних слов тут же выложил на колени Стаса увесистый сверток.

— Это половина. Сорок пять тысяч баксов. Сотенными, прямо из банка.

— Буду считать.

— Само собой.

Пальцы Стаса вскрыли бумажный пакет, достав пачку долларов, зашелестели по корешкам.

— А почему только половина?

— Вторую получишь на выезде из города. Поедешь на четыреста двенадцатом «Москвиче».

— Это тот, что у меня под окнами образовался?

— Он самый. Вот ключики и документы. Стартуешь в полночь. На выезде тормознешь возле «Белого соболя», мигнешь трижды фарами. Подойдет паренек. Он от ребят из централа. К тому времени они вышибут кое-что с должников, передадут тебе. Правда, возможно, в рублях, но тебе-то какая разница?

— Не скажи. Или эту стопочку таскать или чемодан в два пуда.

— За это тебе и платят.

Стас промолчал. Пока он пересчитывал деньги, его не донимали. Машина колесила по городу, попутчик сонно глазел в окна. Щелкнув зажигалкой, водитель, еще более массивный, чем сосед Стаса, неспешно прикурил. Дымок фиолетовыми кудельками поплыл по салону. Не поднимая головы, Стас пробурчал:

— Скажи ему, чтобы не коптил. Не терплю табака.

Фыркнув, шофер покосился на своенравного пассажира, нехотя выбросил сигарету в окно.

— Все! — Стас удовлетворенно вздохнул. Выдернув наугад с пяток купюр, тщательно ощупал, поглядел на просвет. — Вроде порядок.

— Быстро ты однако.

— Работа такая, — Стас взглянул в лицо попутчика. — Куда теперь?

Мужчина передал ему конверт.

— Здесь все адреса. На этот раз покатишь на юг — в солнечный Челябинск. Передашь денежки, возьмешь расписку. В машине ничего не трогай. Там кое-какая чепуха для них. Взамен тебе тоже кое-что подкинут.

— Типа бартера, значит?

— Вроде того. Мы им кофе, они нам корицу.

— Ясно. А как насчет аванса?

— Аванс получишь, когда вернешься.

— Это уже не аванс, а гонорар.

— Я что-то непонятно объяснил?

— Да нет, но почему не сейчас?

— Потому что потому.

— Конкретно, но не ясно. Командировочные, бензин — все денежек стоит. А еще ведь надо на что-то там жить, где-то устраиваться.

— Это уже твои заморочки. Так что давай вытряхивайся.

— Минутку! — Стас качнулся к водителю. — Будь другом, поверни здесь. Тут школа неподалеку. Рядом с ней и высадишь.

— Что ты забыл в школе?

— Да свиданка у меня там. С малолеткой из восьмого «А». — Стас с улыбкой огладил тугой сверток. — А что? Деньжата есть, свожу девочку в цирк или зоопарк, кутнем в какой-нибудь кафешке.

— Любишь пошутить, как я погляжу.

— Маленько есть…

— Здесь, что-ли?

«Волга» подкатила к зданию школы.

— Точно, — Стас кивнул мужчинам. — Пока, орлы.

Ему не ответили. Машина тронулась с места сразу, как только он вылез.

***

Мальца звали Виктором, но соседка почему-то называла его Витюшей и любила платком вытирать пацану нос и губы. Как какому-нибудь трехлетке. Парню подобное обращение, разумеется, не нравилось, и в этом смысле Стас его понимал.

Войдя в школу, никакого Витюши он не обнаружил. Не было мальчугана ни в вестибюле, ни в туалете. Зимин заглянул на всякий случай в школьный буфет и в раздевалку. От звонкоголосого гама хотелось зажать уши, а то и зажмуриться. Вокруг Стаса носились удивительно маленькие люди с ранцами за плечами и полотняными мешочками в руках. В мешках лежала сменная обувь, но главное предназначение мешков заключалось совсем в ином. Этими самыми мешками детвора лупцевала друг дружку по головам, а чужие мешки смекалисто использовали в качестве футбольных мячей. Заглядывая в классы, Стас скучновато озирался. Конечно, никаких гарантий он соседке не давал и все же для очистки совести решил обойти здание кругом.

Решение оказалось правильным. Как раз на заднем дворе он и обнаружил Витюшу. Малец вышагивал на четвереньках, а на его спине по-ковбойски подскакивал ушастый одноклассник. На лице Витюши красовалась гримаса отчаяния, волосенки успели взмокнуть. Ушастого наездника он возил явно против своей воли. Вокруг стояла стайка учеников. Гогоча и на все лады комментируя происходящее, они подпинывали «лошаденку» дабы придать ей подобающую прыть. Сходу разобравшись в ситуации, Стас приблизился к детскому «ипподрому» и громко захлопал в ладоши.

— Перекур! — объявил он грозно. — Слышали, что я сказал? А ну, марш по домам!

Увы, времена изменились. Детвора пошла не та. Лет десять-пятнадцать назад от подобного окрика малолетки брызнули бы в стороны, как горох. Сейчас же они только чуточку попритихли. Витюша и ушастый наездник одновременно подняли головы. В глазах Виктора блеснула искра надежды, в глазах наездника — откровенное недоумение.

— А чего? Мы играем.

— Я вижу, как вы играете.

— Нормальная игра! — наездник ударил пятками в бока Виктору. — Это мой пони, блин.

— Пони пора домой. Виктор, поднимайся.

— Э-э, куда пошел! А ну стоять!..

Виктор боролся с наездником, пытаясь встать, но противник был явно крепче. Стас хмуро взглянул на часы. Его лимит стремительно истекал. Шагнув в круг ребят, он цепко ухватил наездника за крупное ухо, вздернул вверх. Реакция была поразительная. По-девчоночьи взвизгнув, парнишка кулачками замолотил по руке Стаса.

— Пусти, пидор гнойный! Пусти, сука помойная!..

Разумеется, Стас слышал в жизни словечки похлеще, но чтобы подобные словеса изрекал розовощекий хлопчик — подобное для него было в новинку. Ладонь сама собой описала резкий полукруг, наградив мальчишку звонким подзатыльником.

— Убью, скотина!..

Удерживая извивающегося пацаненка, Стас только покачал головой.

— Он теперь на вас жаловаться будет, — предупредил честный Витюша. Он стоял уже возле Стаса, и весь его вид выдавал нешуточные переживания. Правда, переживал он, судя по всему, не за одноклассника, а за Стаса, которому, по его мнению, теперь грозили крупные неприятности.

— Вот беда-то! — Стас уложил вырывающегося паренька на колено, одним движением выдернул из школьных брючек кожаный ремешок.

— Щас бить будет, — шепнул кто-то из малолетнего окружения.

— Еще как, — подтвердил Зимин. Ремень взлетел вверх и впился в мальчишечьи ягодицы. Парень завизжал, но Стас и не думал останавливаться. Отсчитав с десяток ударов, отшвырнул «наездника» в сторону.

— Похоже, братец, ты псих. Посоветуй своему отцу проводить подобные процедуры почаще. Хотя бы раз в неделю. Тогда, может, еще выйдет толк.

— Он тебя, гада, пришьет. Понял? — мальчишка, всхлипывая, поддерживал на поясе штаны. — Ремень отдай, сука!

Стас свернул ремень в рулон, швырнул в заросли мертвого чертополоха. Поднимаясь, наградил шлепком и Витюшу.

— Кто тебя просил вставать на четвереньки?

Опустив голову, Витюша захлюпал носом.

— Ладно, пошли. Бывайте, цветы жизни! Благоухайте дальше. — Стас взял Витюшу за руку и зашагал к выходу со двора. Шаг его был крупен, Витюша едва поспевал за ним.

— Мой отец достанет тебя! Слышал, кобел?..

Стас даже не обернулся. Он спешил.

Весь путь прошли молча, и только возле дома остановились для короткого разговора.

— Так зачем ты вставал на четвереньки?

— Это же Чипа. Он у нас в классе самый сильный. И отец у него — шишка. — Нос у Витюши распух от слез и соплей. К щеке прилипла какая-то пакость. Стас достал платок, потянулся к лицу паренька, но, вспомнив мамашу Виктора, просто передал его мальчугану.

— Утрись, герой. Подумаешь — шишка. В наше время любую шишку можно в два счета превратить во вмятину.

У Витюши в глазах мелькнуло радостное изумление.

— Ну да?!

— Балда!

Оба враз улыбнулись.

— Все. Иди домой, учи уроки. А будет кто снова приставать, стерпи раз, стерпи два, а на третий дай в глаз и покрепче. Способ проверенный.

— А вы?

— Что я? Я за тебя вечно вступаться не буду, — Стас потрепал парня за вихры. — Ну все. Дуй домой, а мне пора.