По Америке с русской красавицей

Андрей Троицкий, 2015

Жанр – путевые заметки. Автор рассказывает о повседневной жизни за океаном без политики и пытается ответить на многие актуальные вопросы. Например, на вопрос, валить или не валить? Что такое развод в Америке? Существуют ли до сих пор расовые проблемы? Почему в Америку вернулись традиционные семейные ценности, а рассадники греха и разврата исчезают? Зачем оружие среднему американцу, можно ли выжить при баснословно дорогой медицине? Что такое старость в Америке? Читатель узнает много интересных и забавных историй из заокеанской жизни. Пора в дорогу…

Все события и люди, о которых рассказывает эта книга, — подлинные. Прямую речь героев автор постарался записать максимально точно. Пришлось изменить лишь некоторые имена, вы поймете почему.

Знакомство

Летом я приехал в Нью-Йорк по делам. Мы пообедали со старым приятелем, поговорили за жизнь, он спросил, как у меня со временем и с деньгами. С деньгами было неважно, со временем значительно лучше. Я как раз закончил книгу и мог позволить себе непродолжительные каникулы.

— Есть возможность заработать, — сказал приятель. — Дочь одного московского бизнесмена, некоего Петра Васильевича Гусева сейчас в Нью-Йорке. Она хочет прокатиться по стране. Поездку оплатит папаша. Если бы ты мог провести такую экскурсию… Ты же сам сказал, что деньги тебе не помешают. А дочка — редкая красавица. Кстати, она недавно с мужем рассталась.

— Пусть этот бизнесмен обратится в туристическое агентство. Причем тут я?

— Давай так: Петр Васильевич сам тебе позвонит и все объяснит.

Звонок раздался около четырех часов вечера, значит, в Москве полночь. Голос Гусева был приятный, такой густой баритон. Он хотел казаться человеком деловым и энергичным, но получалось не очень убедительно. Скорее, он казался растерянным.

— Понимаете ли, Рита хочет остаться в Америке. Она моя единственная дочь. Я вообще человек, у которого родственников по пяти пальцам считать. Жена умерла пять лет назад. С тех пор самый близкий человек для меня — это дочь. Ее тетка, сестра покойной матери, уже двадцать лет живет в Америке. Кроме того, родственники ее бывшего мужа там живут. К чему я это говорю? Рита побывала в Америке четыре раза. И влюбилась в эту страну. Загорелась идеей все бросить и уехать туда. А я бы этого не хотел, очень не хотел. Но не могу этому помешать.

Возникла долгая пауза.

— Я могу чем-то помочь?

— Честно говоря, моя цель в том, чтобы Рита выбросила из головы эту блажь — переезд за океан. Я мечтал о том, чтобы она жила в России. Нашла здесь свою судьбу, родила детей. Я бы на старости лет хоть с внуками понянчился. Условия жизни у Риты здесь, в России не хуже, чем за границей. И я не понимаю, чего ей не хватает.

— Значит, чего-то не хватает.

— А что у меня за жизнь будет, если она и вправду уедет? — Гусев не слышал моей реплики. — Скажу прямо — жизнь тусклая. Я не хочу, чтобы вы вели с Ритой разговоры типа такого: пожалей отца, останься в России… Я просто хотел, чтобы ее решение о переезде в Америку было осознанным. Чтобы она поняла: куда едет и чего ей ждать от новой жизни. Хотел попросить вас проехаться по Америке вместе с Ритой. Пусть посмотрит на жизнь, на быт простых людей. Увидит настоящую Америку.

— Что такое настоящая Америка я и сам толком не знаю.

— Ну, покажите ей то, что знаете. Сами придумайте маршрут. Ее сегодняшние впечатления — это поверхностный взгляд туристки. Раньше Рита видела лишь внешний глянец Америки. Нью-Йорк с его небоскребами, магазины для толстосумов на Пятой Авеню, богатые районы Лос-Анджелеса, особняки и пляжи Майами. Ей кажется, что это и есть настоящая Америка. На самом деле настоящей Америки она не знает. Я много раз бывал в этой стране по делам бизнеса. И скажу так: я Америкой не очарован.

— Послушайте, никакой проблемы нет. Ваша дочь поживет здесь некоторое время и вернуться назад, если ей не понравится. Это и будет ее осознанный выбор.

— Ну, вы не знаете Риту, ее странный характер. Если она сделает ошибку, перебравшись в Америку, то в своей ошибке никогда не сознается. Она будет до конца на зло всем, прежде всего, на зло мне, отстаивать свою правоту, хотя знает, что не права. Вы понимаете, о чем я? Есть люди, которые не умеют признавать своих ошибок. Вот она из таких людей. Она переедет в Америку, затем разочаруется в этой стране. Но обратно все равно не вернется. Всем будет повторять: я сделала правильный выбор, когда уезжала. Прошу вас: прокатитесь с ней по Америке. Пусть посмотрит, подумает… За две недели работы десять тысяч долларов. Плюс дорожные расходы.

— Если я соглашусь, то не стану подталкивать вашу дочь к какому-либо решению. Уезжать ей или оставаться в России — пусть решает сама.

— Конечно. Все, что от вас требуется, — сопровождать мою дочь в этой поездке. Рита — очень жадная до новых впечатлений. Она любит путешествовать. Ей все время нужны новые люди, новые характеры. Она пробует себя в литературе.

— Стихи о любви? О природе?

— Проза, повести на бытовые темы. И про любовь тоже. На мой взгляд — очень даже неплохо. Впрочем, я не профессионал.

— А почему вы решили доверить именно мне эту… Ну, так сказать, важную миссию?

— У нас есть общие друзья… Я читал два ваших романа, они мне понравились. Кроме того, я знаю, что вы порядочный человек, что вам можно доверять. Поэтому и решил попросить вас об этом одолжении.

— Ну, не знаю, — я был польщен. — А если она не захочет?

— Я же говорю: она очень любит дорогу. Новые впечатления, новые люди — это то, что надо.

Я записал телефон и адрес Риты, пообещал перезвонить завтра и положил трубку. Я сварил кофе, сел на подоконник и с высоты двадцатого этажа стал смотреть, как внизу движется поток машин.

* * *

Нью-Йорк накрыло знойное марево уходящего дня, город плавился от жары, но в номере было прохладно. Не зная, чем себя занять, я расхаживал от стены к стене и обдумывал ситуацию. С деньгами было неважно. На одной из московских киностудий планировали экранизировать мою книгу, но окончательное решение отложили до осени. В издательстве застряла последняя книжка и, по достоверным сведениям, вопрос с ней будет решен нескоро.

Да, десять тысяч — это очень кстати. Но, сказать по правде, я сомневался в том, что моя будущая поездка по Америке с дочерью Гусева даст какой-либо результат. Если уж эта Рита, человек упрямый, решила здесь остаться, то никакая автомобильная экскурсия этого решения не изменит. Зачем тогда морочить голову ее отцу и тянуть с него деньги?

Я снова сел на подоконник и стал смотреть на поток машин. Пожалуй, деньги я могу заработать литературным трудом. На мой официальный сайт иногда приходят письма людей, которые предлагают разные литературные проекты. Елена Ивановна, женщина средних лет из Москвы, давно пробующая свои силы в литературе, закончила объемный авантюрный роман, в котором, как она написала, есть «вкрапления любви на основе личных чувств и переживаний».

Она хотела отправить свое произведение в издательство, но сомневалась в своих силах, боялась отказа и просила, чтобы я ознакомился с текстом и отредактировал его, «придал роману изящество и блеск». Если же даже после моей редактуры издательство ответит отказом, Елена Ивановна издаст роман за свой счет, потому что книга ей очень дорога. Последние пару дней я думал над этим предложением.

Подвернулся и другой вариант: бизнесмен из Питера, некий Илья, хотел издать мемуары, чтобы, как он писал: «детям осталась память о годах моей бурной юности, чтобы можно было такую книжку подарить друзьям, бизнесменам, с которыми веду дела сейчас». Я дважды разговаривал с Ильей по телефону, он хотел встретиться, ответить на вопросы, надиктовать воспоминания. Мне предстояло сделать из его устных рассказов литературное произведение.

«Это будет повествование о людях, с которыми дружил в юности, о первой любви и всяком таком, — сказал Илья. — Возьмем такой период: с тринадцати лет до девятнадцати. Название книги уже есть — «Я был пацаном». «Может, стоит взять и более поздние годы? — спросил я. — Скажем, от двадцати до тридцати?» «Нет, — твердо ответил Илья. — Вот этого делать не надо. Только юность и ранняя молодость. И на этом точка». Я обещал подумать и перезвонить.

Честно говоря, редактировать женскую прозу душа не лежала, перспектива заняться книгой воспоминаний о бурной юности Ильи «Я был пацаном» — нравилась мне больше. Подумав, я пришел к выводу, что одно другому не мешает, я бы смог посвятить Рите дней десять или две недели, а затем встретиться с Ильей и обсудить все вопросы. Я пил кофе и листал атлас Америки, прокладывая маршрут будущей поездки, и делал заметки в записной книжке. Покончив с этим делом, набрал телефон Риты, представился и договорился о встрече в шесть часов вечера в летнем кафе возле отеля «Ньюйоркер».

— Как вас можно узнать? — спросил я. — Там много народа.

— Вы увидите самую красивую женщину. Это буду я, — у моей собеседницы был глубокий волнующий голос. — Без шуток. Ну, на всякий случай, чтобы не ошиблись: на мне будет синее платье без рукавов и нитка коралловых бус.

Я прибыл на место на пять минут раньше назначенного времени. Это было обычное летнее кафе. На тротуаре под зеленым тентом были расставлены столики и стулья. Я скользнул взглядом по женским лицам и безошибочно угадал Риту, даже не обратив внимания на цвет ее платья и коралловые бусы. Она действительно была самой красивой женщиной в этом кафе, возможно, во всем квартале. Может быть, во всем Манхеттене.

Светлые прямые волосы, прямой нос, большие синие глаза и яркий чувственный рот. Платье подчеркивало все достоинства фигуры. На неудобном пластиковом стуле Рита сидела, будто королева на троне, свободно и величаво. Встретившись со мной взглядом, она помахала рукой.

Еще минуту назад я сомневался, надо ли ввязываться в эту историю с поездкой. Теперь мои сомнения рассыпались в пыль, а пыль унес легкий ветерок. Ехать надо, — вот оно, единственно верное решение. И дело не в деньгах, теперь сам мечтал об этой поездке. Я сел на свободное место, поздоровался, заказал кружку светлого пива и чипсы с сальсой. Мы поговорили ни о чем, обменялись мнениями о погоде, политических событиях в Европе и о нью-йоркских отелях.

— Я разговаривала с отцом, он сказал, что вы согласились повозить меня по Америке, показать что-то интересное. Правильно?

— Еще не согласился, я думаю. И вижу свою задачу так: вы решили остаться в стране, которую мало знаете. Ваш отец просил меня лучше познакомит вас с Америкой, чтобы ваше решение, — оставаться здесь или нет, — было основано не только на поверхностных впечатлениях. Но и на информации, которую вы почерпнете, покатавшись со мной. Я помогу вам чуть лучше узнать Америку, — это и есть моя задача.

* * *

Я достал из сумки атлас и показал Рите маршрут и коротко объяснил, почему я хочу остановиться именно в этих местах.

— Я не вижу здесь Лас-Вегаса, Гранд Каньона и Майами, — сказала Рита. — По-моему, интересно посетить какие-то знаменитые места. Посмотреть достопримечательности. Скажем, природный парк Йелоу Стоун с его гейзерами и лес тысячелетних секвой под Лос-Анджелесом.

— В таком случае, если хотите увидеть разные памятные места, обратитесь не ко мне, а в туристическое агентство. По природным паркам и прочим достопримечательностям туристов возят на больших комфортабельных автобусах. Гиды — знающие люди. Они доходчиво обо всем расскажут. Какая длина, ширина и высота статуи Свободы, какая глубина Гранд Каньона и так далее. Вы вернетесь в Москву с набором фотографий, сувениров и справочников. Останется масса впечатлений. А я отправлюсь домой.

Рита задумчиво смотрела куда-то вверх, решая про себя, что делать.

— Это как-то грустно. Побывать здесь и не посмотреть достопримечательности. Давайте по-честному: отец попросил вас показать мне задворки Америки. Кварталы, населенные беднотой, очереди на биржу труда, разные клоаки и помойки. Чтобы я поняла: вот она, настоящая Америка. И сделала правильные выводы. То есть осталась в России. Так?

— Нет. Он просил показать вам Америку. И обещал заплатить. Ну, потому что мое время чего-то стоит. О клоаках и помойках речи не было. Я могу вам показать ту Америку, которую знаю. Познакомить с людьми, с которыми знаком.

— Ну, хорошо, — Рита кивнула. — Тогда примем компромиссный вариант. Все намеченные мероприятия мы выполним. Но давайте расширим культурную программу… Мы заедем вот сюда, — Рита взяла карандаш и провела на карте ломаную линию. — Я хочу посмотреть Ниагарский водопад. И еще… Хочу встретиться с колдуньей вуду. Только настоящей. А не какими-то проходимцами, которые умеют раскладывать карты Таро, гадают на хрустальном шаре и кофейной гуще. Пудрят мозги и выкачивают деньги из доверчивых граждан, хотя их болтовня ничего не стоит. Да, мне нужна настоящая колдунья вуду. Вы можете устроить колдунью?

Я задумался. Знакомством с колдуньей я не мог похвастаться, но знал человека, который мог организовать такую встречу.

— Пожалуй. Но тогда придется ехать далеко на юг, в Луизиану, в Новый Орлеан.

— Отлично, по рукам. И еще одна просьба… Понимаете ли, я пишу прозу, — Рита выглядела немного смущенной, будто сознавалась в постыдном грехе. — Сочиняю повести. Они не достаточно толстые, чтобы называть их романами. И хотела бы… Короче, мне нужен какой-нибудь специалист по современной американской прозе. Хочу, чтобы он прочитал что-то из моих вещей. И честно сказал: это можно будет опубликовать в Америке или не стоит надеяться. Понимаете? Перевод уже готов. Это для меня очень важно.

— Понимаю, — кивнул я. — Ну, возможно, я смогу показать вашу рукопись кому-то из литературных агентов, критиков или специалистов по русской литературе, которым доверяю. Я не обещаю, но постараюсь.

И тут же добавил, что нет смысла идти по сложному пути. Я сам могу прочитать повесть и сказать свое мнение. Уверен, почти на сто процентов, что мои оценки совпадут с теми оценками, что выдадут американцы. Рита вежливо, но твердо отказалась. Да, мое мнение ее интересует. Но она хотела бы издать свою книгу в Америке, а не в России. Можно считать это блажью, прихотью избалованной женщины — как угодно. Но она хочет издаваться здесь, а не там. Именно поэтому… Я кивнул головой: мол, понимаю.

Рита сняла спортивную сумку, висевшую на спинке стула, и достала папку с рукописью.

— Вот. Повесть «Легкое дыхание любви».

Я открыл папку, прочитал несколько абзацев и не споткнулся, написано гладко, — ничего не скажешь.

— Наконец, последнее, — сказала Рита. — Мне надо найти одного человека. Бывшего мужа. Найти и дать ему пощечину. Или две. В принципе, искать его не надо. Он ни от кого не прячется.

— Это только пощечины? Или вы хотите устроить бывшему мужу что-то, ну, посерьезнее? В этой стране люди иногда выясняют отношения с помощью пистолетов.

— Садиться в тюрьму из-за этого дурака я не собираюсь.

* * *

Я предложил зайти в немецкий ресторан, что в двух кварталах отсюда, и поужинать. Народу было много, нам пришлось полчаса стоять в очереди. Наконец мы получили столик на двоих в дальнем углу зала. Рита сказала, что читала пару моих книг, эти романы бы ей понравились. Я сделал вид, будто верю этому лестному отзыву, но от вопросов воздержался.

Зачем задавать вопросы, на которые у собеседника нет ответов? Я был уверен, что Рита ничего моего не читала, а наговорила комплименты для того, чтобы польстить авторскому самолюбию. Еще она сказала, что не отправилась бы в эту поездку с человеком случайным, которому не доверяет. Но я — это совсем другое дело. Я писатель, человек порядочный, нравственный…

Это, пожалуй, уже был перебор. Конечно, человек я порядочный, ну, до определенной степени. И нравственный, так сказать, в некотором смысле слова. Но комплиментов, которые я услышал тогда за какие-нибудь полчаса, мне не доводилось слышать за последнюю пятилетку. Это настораживало. Поразмыслив, я пришел к выводу, что эта поездка Рите нужна гораздо больше, чем мне показалось сначала. Нужна не ее отцу, а именно ей.

Во-первых, с бывшим мужем, она связывает какие-то планы. Во-вторых, встреча с колдуньей вуду нужна, чтобы как-то изменить жизнь. В-третьих, повестью «Легкое дыхание любви» Рита очень дорожит. Повесть уже переведена на английский, она распечатана и сброшюрована. Рита захватила «Дыхание» на встречу со мной. И сразу поставила условие: я должен показать ее опус кому-то из литературных агентов или издателей, с которыми знаком.

Значит, к встрече со мной Рита готовилась заранее. Не она ли попросила своего отца позвонить мне, немного приврать и… Я не додумал эту мысль. К чему строить предположения, если скоро я буду все знать наверняка, точно?

Мы хорошо устроились и обговорили некоторые детали будущего путешествия. Послезавтра с утра возьмем напрокат машину и двинем на запад, к Ниагарскому водопаду. Ночевать можно в мотелях, что стоят на хайвеях или предместьях больших городов, а лучше всего — в туристических лагерях и кемпингах. Для этого я куплю две палатки, спальные мешки, фонарики и еще кое-какие вещи, что могут пригодиться в дороге. Послезавтра возьму напрокат машину.

Из дальнейшего разговора я понял, что Рита — это человек настроения, она немного взбалмошна, упряма и эгоистична. В то же время она не умеет долго сердиться, далеко не глупа, придерживается левых взглядов. В конце ужина Рита заглянула мне в глаза и сказала:

— Очень рада нашей встрече. Вы мне очень понравились.

Мы вышли на улицу, солнце давно свалилось за громадины высотных домов, с океана дул ветерок, разгоняя жару. Попрощавшись, я двинулся к автобусной остановке, а Рита к Рокфеллер центру. Я, подчиняясь безотчетному порыву настроения, остановился и оглянулся.

Рита шагала уверено, ставила ноги в линию и держала спину прямой. Платье тесно обтягивало ее талию и бедра. Я еще мог окликнуть ее, догнать и все отменить. Сейчас я вспоминаю ту минуту, и мне кажется, будто именно так все и было: мне хотелось остановить Риту и отказаться от будущей поездки под каким-нибудь надуманным предлогом. Тут я вспомнил взгляд Риты и ее слова: «Вы мне очень понравились». Черт, а вдруг это судьба, вдруг… Я проводил Риту взглядом, повернулся и заспешил к автобусной остановке.