Падший ангел. Явление Асмодея

Андрей Толкачев, 2022

Средневековье. Суровое время мистических событий, страха и охоты на ведьм. После смерти ведьмы, в городке Коден и прилегающем лесу творятся изощренные убийства и загадочные исчезновения людей. С гор Гундеборду пришла темная сила. В лесу правят человековолки. Ведьма возвращается из загробного мира, чтобы вершить судьбы людей. Те, кто встают на пути Зла – погибают в неравной борьбе. Все ждут явления Дьявола. Викарий городского костела становится главным подозреваемым в грехах прелюбодеяния и убийства. Отчаявшиеся люди его ищут, чтобы убить. Но растут тайны, стоящие за смертью каждого. И страх в сердцах людей неистребим, и никто не хочет видеть, что управляет и злом и страхом демон, и самые красивые женщины стали прислужницами дьявола. Кто бросит вызов дьяволу? Лишь один человек встает на борьбу против демона, ощущает в себе новые силы, берется за оружие и видит ужасающие переплетения судьбы, связанные с приходом дьявола. Но человек ли это? В город приезжает Инквизитор – ведет расследование – начинаются кровавые пытки и казни. Кому удастся выжить в смертельной схватке?

Глава 5

Ближе к вечеру пришла нежданная весть. Накануне ночью умерла старуха Агнесса. Ранним утром священник первым обнаружил ее мертвой. Вечерняя месса была отменена. В поздних сумерках казалось, над Коденом стоит шепот о смерти, хотя старуха вела затворнический образ жизни и жила загородом в одном из домов-призраков, как их называли. На улицах только шумная детвора, стайками пробегала за кем-то или за чем-то, детям наплевать на то, что иногда наступает смерть.

И вот осторожный пугающий шепот, пролетающий пылью по ушам, страждущим новостей, перешел в громкие восклицания уличных бродяг:

— Ведьма ночью пройдет по городу! Ведьма ночью пройдет по городу!

Неуемные дети подхватили новость добровольных глашатаев и понеслись с криками по ручейкам хмурых вечерних улиц. Каждый норовил из-за угла состроить страшную гримасу, или согнуться крюком, изображая ведьму.

И старые вороны, знавшие старуху, разгоняли рой молодых воробьишек, от чего им самим становилось еще более жутко, они ворчали, одергивали этих безмозглых, маленьких шалунишек, и собирались на собрание. Зачем? Подхватить хоть малейшую весточку, посмотреть, что происходит вокруг, поделиться своим скудным мнением, обнаружить небывало мрачные краски неба и начать ждать прихода ведьмы с того света. Вороны не могут без ведьм.

Она, несомненно, сегодня ночью пройдет по улицам, выбьет палкой странную дробь, постучится в двери грешников, навестит тех ротозеев, кто забыл закрыть двери на засов. Еще несдобровать тому, кто встретится на пути умершей ведьмы. Месса отменена не случайно.

Но что-то еще висело у всех на языке и не срывалось. Трудно произнести вслух, хотя много раз уже повторено про себя: Ведьма не могла умереть. Слепой не видит явился знак дьявола и его апостолов. Приход состоялся. Как быть простым смертным? Как защититься перед дьяволом?

— Человек для нее — комар бескрылый… пищит, пищит, пока живой — просит пощады, но у кого? — сказал один, тот, что философ.

— Она была в гробу — вот те крест! Сам видел… — засомневался тот, что был свидетелем.

— Смерть ведьмы? Не поверю — я не дурак, — вставил и свое слово Ларс и состроил страшную гримасу на лице, да такую, что глухая Эмилия, принесшая весть о ведьме, заговорила изменившимся голосом, вроде остерегаясь кого-то.

Обычно Ларс при виде этой суховатой бабки, похожей на свою клюку, сразу уходил в сарай. Взгляд у нее недобрый и разговор как ворожба. И пока не застучат за бабкой ворота, Ларс из сарая носа и не показывал. Теперь ему пришлось стоять как вкопанному, прислушиваясь к отстраненному бабкиному говору.

–…Трава кладется под левую пятку…идешь в полночь на кладбище, где уже не хоронят людей. Никого там не должны хоронить… А она крест снизу чертила. Крест чертила перевернутый. И шла спиной к кладбищу…, шла…, будто вел ее кто, — бабка остановила глаза на башмаках Ларса и вдруг замолкла.

— Опять чертовню несешь? — выдавил из себя Ларс.

–…Беда придет.

— Сама ты беда ходячая! Ты в Бога веришь? Или в Мамону? Не слышишь?! — Ларс запирал двери и уже обращался к жене: — Марта! Выпроводи ее.

Но бабка продолжала монотонно бубнить:

…-Нужно обойти кладбище вдоль и поперек (крестом), время от времени говоря: «Вы внизу, я вверху, вы прах и земля, на мне терлич — корона моя. Слово мое крепко, дело мое цепко. Ключ, замок, язык. Аминь. Аминь. Аминь.

Около глухой останавливались люди — знали — не слышит, но спрашивали:

— Ты где слов таких набралась? Старая бестия!

Бабка отвечала:

— Покойница научила. Но не Агнесса — Агнесса не покойница. Запомнила я заговор, слово в слово. Агнесса так не говорила. Не говорила. Все переворачивала наизнанку и крест переворачивала. Не Богу она молилась.

— А кому? Кому? Кому? — вопрошали запуганные люди.

И бабка будто слышала или по губам распознавала вопрос:

— Не назову имя того короля. Не пришло имя. В гримуарах оно вписано.

— Откуда ты можешь знать?

Ларс, увидев толпу, снова вышел за ворота.

А глухая Эмилия все вещала:

— Нельзя на кладбище к другому обращаться. Нельзя завязывать цикуту. Ядовитая трава завязывается с заклинанием кусточками у самого кладбища. На вред, на порчу. Ходит за домом твоим… ходит уже кто-то.

Ларс оглянулся назад:

— Замолчи ты, каркаешь. Никого там нет.

— Хо-дит, хо-дит, тот, кто ночью принял исповедь ведьмы… Смотри…

— Да что ты несешь! — завизжал на всю улицу Ларс. — Не буду я никуда смотреть!

Люди, перекрестившись, начали расходиться. Видно, правда, Эмилия из ума выжила. Ларс будто громом пораженный, стоял, боясь шелохнуться и вздохнуть. Бабка еще верещала о ведьме, непонятными словами, да так, как может рассказывать лишь свидетель немой сцены прошедшей ночью.

«Как она может знать? — думал Ларс, — Кто еще там был, кроме меня?»

— Ты когда у ведьмы была в последний раз? — решился он спросить Эмилию.

Но соседка все шептала уставившись в одну точку, не замечая никого вокруг себя.

«Сегодня, под утро, я видел ее живой. Со священником они разговор вели. Может он ее исповедовал? А не ровен час, может он ее и лишил жизни-то…»

Ларс перекрестился — неспокойно было на его душе. Растерянно бормотал какие-то несвязные фразы, не слушая этой спятившей из ума бабки. Еще он проследит, как та медленно удалится за ворота, но не зайдет в свой дом. Он выбежит следом, и будет следить, пока перекособоченная бабка не дойдет до края улицы, и не скроется за углом последнего строения. Ларс вернется, и обнаружит, что Эмилия сидит на лавке в их саду — он не поленится и снова выйдет из своих ворот… А там, на улице, в сорока-пятидесяти шагах, стоит та же Эмилия, но без лица — она тянет к нему руки с повисшими костлявыми кистями…

О черт! Где призрак? На дороге или в саду? Нет! Не узнать истину, когда дьявол издевается над тобой.

Марту он нашел за домом — она безучастно сидела, прикрывая платком синяки, и вдруг произнесла: «Он идет за мной…». Но произнесла, едва шевеля губами, Ларс не расслышал слов, и никто этого не мог слышать.

…Вот и сидели они поздней ночью как неживые, как восковые… ждали рассвет. Никто и не думал возвращаться в дом. Еще увидели они, как по улице, берущей начало от костела, пробежали двое человек, по виду будто недоростки…, да еще свинья прошла по улице — тихо, без хрюканья, только рычание какое-то было, привидится же.