Рассказики-2. Разные истории

Андрей Сатирский

Веселые картинки про отношения людей друг с другом и их действия в разных обстоятельствах: от суровой военной службы до безудержной пьянки. Жизнь кипит, фантазия бурлит, вдохновение переливается через край. Книга содержит нецензурную брань.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ДИАЛОГ

Тихое летнее утро. Радостное солнышко греет воздух. В его лучах золотится песочек на пляже у чистого рукотворного озера. Вокруг озера развесили пышные кроны березки. Аккуратно подстриженный лужок веселит глаз палитрой тщательно подобранных цветочков.

Среди них грустно свесил шляпу одинокий подсолнух. Скромный трехэтажный коттедж в стиле ампир окружен кустами малины и смородины. На огромную веранду вливается аромат свеже раздавленных ягод. Взятый из Эрмитажа царский стол эбенового дерева уставлен яствами русской кухни: политый хреном жареный молочный поросенок с петрушкой в зубах олицетворяет землю; гордый, хотя и ощипанный гусь, заткнутый сзади яблоком, представляет небо; плывущий среди черной икры осетр — посланец воды; а жбан хлебного кваса, возвышающийся посреди стола, являет собой гордость России. Среди салатов и мясных нарезок умело расставлены графинчики с водкой, так, чтобы с любого места можно было легко дотянуться. Рюмки из позолоченного хрусталя настойчиво призывают чего-нибудь в них налить. Тарелки с вензелем «А2» сияют белизной. Все готово к завтраку.

Вокруг коттеджа тишина. Не летают противно чирикающие птички, нет назойливых мух, отсутствуют жужжащие пчелы, даже кроты роют свои ходы где-то вдали. Нет ничего живого, а, самое главное, людей. Охрана постаралась. Поскольку проходит встреча глав двух великих, но почему-то вечно противоборствующих государств. И чего им делить, кроме разделяющего их океана?

Топочут башмаки по дубовому паркету, отворяется без скрипа дверь на веранду, и хозяин приглашает гостя пройти, подталкивая в спину.

Гость слегка упирается: — Мне бы с дороги в туалет…

— Зачем? — удивляется хозяин, усиливая натиск.

— Борис, мне надо помыть руки.

— Да брось ты, Билл! У меня в гостях — без китайских церемоний! Мы же не руками будем есть. Серебряные приборы побьют микробов, понимаешь. Это ученые сообщили.

— Но мне нужно в туалет!

— Не ссы, Билл! Мы уже пришли к столу, а у нас, у русских, от стола не отходят, только отползают, понимаешь.

— Ты русский? Мне из ЦРУ доложили, будто по метрике ты Борух с фамилией Эльцин.

— Мы, Билл, в России, а тут даже самый ортодоксальный еврей является более русским, чем какой-то Ваня Иванов, который, понимаешь, может оказаться натуральным евреем. Вот я загнул! Ты все понял?

— Нет, Борис, я не понял, почему мне нельзя пойти в туалет?

— Потому, Билл, что по русскому обычаю с дороги положено выпить! Сначала стоя. Я разолью… Убери руки! Первую наливают по полной и пьют до дна.

— У нас не пьют с утра!

— Ты чего, Билл? У вас сейчас как раз поздняя ночь. Давай, давай, с приездом!

Хозяин и гость выпивают.

— Да-а, Билл, это тебе не виски с содовой. На, закуси огурчиком.

— Борис, это чистый спирт? — с трудом выговаривает гость.

Хозяин наливает по второй: — Это чистая русская водка! Садись, Билл, сейчас позавтракаем, чем Бог послал. Что тебе отрезать?

— Ничего! — пугается гость: — Мне бы в туалет…

— Про отрезать я насчет свининки, гусятинки или осетринки. Выбирай, Билл! А туалет никуда не денется, еще посетишь. Я лично сопровожу. Ну, за встречу! До дна…

Хозяин выпивает с удовольствием, гость с большим трудом.

— Тебе хорошо, Билл?

— Да, мне уже хорошо…

— Ты закусывай, закусывай. Привыкли вы пить без закуски, вас и развозит с пары рюмок. На-ка, Билл, бутерброд с икоркой. Что, вкусно? Так и закупайте у нас!

— Слишком дорого…

— Стыдно экономить на желудке. Неужели лучше есть ваши дешевые протухшие ножки Буша? Предлагаю бартер: мы вам икорку, а вы нам — новейшие компьютеры. Я уж и договор приготовил, понимаешь. Подпишем? И сразу обмоем. Наливаю.

— Я не могу так сразу решить, надо все обдумать, посоветоваться с конгрессом…

— Билл, как тебе не стыдно? Ты бы еще с женой посоветовался! Ну, прямо как еврей, хотя тебе это не к лицу.

— Не надо мне наливать, мы еще ничего не подписали!

— А просто выпить слабо? Может, ты маленький мальчик, что без мамы и пописать не в силах? Хочешь, сведу тебя в туалет?

— Спасибо, уже не надо…

— Как знаешь… Тогда вот здесь ставь автограф и выпьем, наконец.

— А надо?

— Выпить всегда надо! Тем более, на халяву… До дна, до дна! За наше первое деловое соглашение. Вот здесь подпиши. Да не огурцом! Держи ручку. Не крестиком, блин Клинтон! Ой, извини, вырвалось…

Где-то вдалеке отзвонили полдень. Солнышко начало припекать, и охрана закрыла его пышной беленькой тучкой. Невесть откуда взявшиеся секретари сноровисто убрали со стола документы. Завтрак плавно перетек в обед. Хозяин принялся разрезать поросенка.

— Борис, ты так машешь ножом! Откуда в тебе столько агрессивности?

— А знаешь, Билл, кто я? Главнокомандующий всея Руси!

— Не может быть! Я бы не доверил тебе даже дирижировать военным оркестром.

— Зря! У меня такая дирижерская палочка! Хочешь, покажу?

— Не надо! Ты ее показывал японскому императору, когда говорили про Сахалин.

— Билл, голубчик, дозволь мне поуправлять вашим военным оркестром! Знаешь, как я люблю махать палочкой? В Швеции махал, в Австрии дирижировал, в Шотландии волынщикам указывал!

— Не могу, Борис! В США оркестром дирижирует только президент.

— А я кто? Я — президент!

— Не могу!

— А если налью? Давай-ка, друг Билл, выпьем за музыкальное содружество!

— Мне столько не выпить!

— Ну, ты и блин Клинтон, однако! Так и норовишь вступить в военный конфликт. Хорошо, что у меня мировая держава — любит мир да покой. Давай-ка, выпьем за мир… Я тут тебе поросеночка подложил… Кушай, кушай, закусывай… Вот документы мирного договора. Ты ешь, проглядывай да подписывай. Там все ваши условия выполнены. Где еще такого сговорчивого президента найдешь? Проси, что хочешь!

— Уничтожь ракеты ПРО. Слабо, главнокомандующий?

— Да хоть завтра с похмелья! Но и у меня просьба, Билл… Дай поиграть на твоем любимом инструменте!

— Ни в коем случае! Я уже дал подуть Монике Левински. И что вышло?

— Я имел в виду саксофон, Билл! Разреши хоть подержать его.

— Борис, а ты бы доверил кому-нибудь подержать твою дирижерскую палочку?

— Которой я Россией управляю?

— И которой перед оркестрами махаешь.

— Гм, да я иногда даю Наине подержать, хотя и без толку… Еще королеве английской доверил бы помахать… Но не тебе, Билл, извини, понимаешь.

— Вот и я тебе не доверю, Борис. У нас говорят: — «Лучшее доверие это недоверие».

— Давай тогда выпьем за взаимное доверие! То, которое недоверие. Как говорят у нас:

— «Доверяй, но проверяй».

День плавно склонился к вечеру. Одинокая поросячья морда, окруженная обглоданными костями, уткнулась пятачком в салат. Гусь со сломанной шеей щипал икру вокруг рваных кусков осетра. Селедка бесстыдно скинула шубу среди кустов укропа. Маринованные опята по-семейному расселись на опрокинутом жбане. Квасная река тихо текла меж сметанными берегами и водопадом низвергалась со стола. На уголке стола сиротливо притулился неподписанный договор по ПРО. Золотые ручки торчали из наполненных рюмок.

— Борис, ты готов подписать договор о разоружении?

— Билл, для тебя я готов на все! Даже доверить свою дирижерскую палочку Монике!

— Этого лучше не делать! Куда ты денешь освободившиеся деньги? Вложишь в создание новейшего оружия? Или повысишь оклады военным?

— Честно говоря, все освобождающиеся в бюджете деньги я вкладываю в бизнес своей дочери. Политика, понимаешь, дело семейное. Такая вот загогулина.

— А как же ваши военные? ЦРУ докладывает, что они просто нищенствуют.

— Ах, Билл, если б ты знал, как мне жаль наших военных! Последнюю копеечку из своего кармана отдал бы им! Жаль, нет у меня даже последней копеечки, только доллары в карманах. Давай, выпьем за наших бедных русских военных по полной и не чокаясь!

— Борис, а что скажет народ о разоружении?

— Да я завтра же выступлю с танка на Красной площади, приехав туда на троллейбусе, прокричу что-нибудь о свободе и демократии, и все — народ безмолвствует.

— Так подписываем договор?

— Конечно, Билл! Тем более, что я никакой ответственности за это не понесу.

Охрана убрала облачко. Вечернее солнышко с удивлением рассматривало разгромленный стол. Откуда-то прилетел прохладный ветерок, поднял рябь на озере. На него шикнули, и он затих в кустах.

— А теперь, Билл, пойдем попаримся в настоящей русской баньке! Нет у вас в Америке такой! Еще по одной выпьем и пойдем. Давай, я уже налил…

— Да мне нужно отдохнуть после тяжелого трудового дня! Вон сколько сделали.

— Вот и отдохнем! Все уже готово, как положено, по-русски — парок, веники, водочка сь пивом, тайские массажистки… Забудешь о всех делах!

— Вот, вот, Борис, пока не забыл! Последний вопрос — твое отношение к Курилам? А то японцы замучили своими обращениями в Гаагу.

— Вот и посылай их вместе со мной в Гаагу-мать! А мое отношение такое — я курил, курю и буду курить! Знай наших! Наливай!